15
ВТОРЖЕНИЕ
Апрельской ночью, примерно в 115 милях к северо-западу от Багдада, из темноты вынырнул небольшой белый турбовинтовой самолет. Он стоял на вооружении на протяжении многих лет, но никогда прежде не использовался для тайного проникновения в тыл врага. Теперь же два летчика эскадрильи «Эхо» находились в сотне миль за линией фронта, ища через очки ночного видения место для посадки. Поблизости не было ни одного аэродрома, даже грунтовой полосы, но они не волновались. Впереди, на единственной асфальтированной дороге на многие мили вокруг, появилось свечение инфракрасного химического фонаря, который оператор 24-й эскадрильи специальной тактики ВВС установил в месте, где он хотел, чтобы самолет приземлился. Выровнявшись вдоль тонкой черной полосы, пересекавшей пустыню, ведущий летчик посадил свой борт. Когда колеса перестали скрипеть по асфальту и самолет остановился, из него вышел худощавый, атлетически сложенный мужчина лет сорока. В «Дельте» его называли «Пантера», и он прибыл сюда, чтобы возглавить небольшую тактическую группу для выполнения крупной операции, и в этом для него не было ничего нового. Необычным был состав его группы. Впервые со времен вторжения в Панаму американские Силы специальных операций вели в бой танки, и Пит Блейбер собирался их возглавить. [1]
*****
Хотя неудачи американских военных в Тора-Бора и в операции «Анаконда» означали, что руководство «Аль-Каиды» и тысячи ее боевиков сбежали в Пакистан, большинству в ОКСО было ясно, что следующим этапом «войны с террором» администрации Буша будет не тайная кампания против врагов, разрабатывающих свои стратегии в пакистанских племенных районах, а вторжение в Ирак. Сотрудники ОКСО обсуждали потенциальную роль Командования в такой операции уже к концу 2001 года, а ее фактическое планирование началось вскоре после «Анаконды», когда они вернулись на авиабазу ВВС Поуп из Масиры и вместе со своими коллегами из «Дельты» смахнули пыль с планов операции «Буря в пустыне» и отчетов о ее результатах, изучая уроки, полученные двенадцать лет назад. [2] Экипажи тактической группы «Коричневая» почти не сомневались в том, где будут проходить их следующие бои. «Все наши учения, все наши варианты действий были построены на основе иракского сценария», — сообщил один из летчиков «Маленьких птичек», когда подразделение в декабре 2001 года вернулось в Форт-Кэмпбелл. В декабре 2002 года сотрудники ОКСО находились в Катаре, где принимали участие во «Внутреннем взгляде», — военной игре СЕНТКОМа, посвященной вторжению в Ирак. [3] В течение трех месяцев Дейли создал свой объединенный оперативный центр в Араре, на том же аэродроме, который ОКСО использовало во время «Бури в пустыне». Там, вне поля зрения средств массовой информации и без всякого официального признания, собирались внушительные силы, в которые входили не только привычные подразделения с цветовыми обозначениями, составляющие оперативную группу ОКСО, но и значительные силы и средства сухопутных войск: батальон 82-й воздушно-десантной дивизии, подразделение зенитно-ракетных комплексов «Пэтриот» и батарея высокомобильных артиллерийских ракетных комплексов (HIMARS). (Система HIMARS представляет собой установленную на грузовом шасси версию армейской гусеничной реактивной системы залпового огня, и также может перебрасываться самолетами «Комбат Тэлон». Такая мобильность делала ее идеальной платформой огневой поддержки для рейдовых сил). Все вместе, подразделения, собранные в пятидесяти милях от иракской границы, получили название 20-я оперативная группа. [4] В операции участвовал почти весь 1-й батальон 160-го полка, за исключением тех экипажей, которые должны были оставаться дома в составе дежурных сил «Пуля» в готовности к выполнению внезапно возникающих задач Командования. «Эти парни ненавидели жизнь, — сказал один из пилотов «Маленьких птичек». — Они думали, что пропустят все действо, что это будет борьба, которая закончится через пару месяцев, и они пропустят войну». Отряд «Дельта» должен был стать основным подразделением специального назначения, передав Афганистан 6-й команде «морских котиков» к концу 2002 года. [5] В Араре, в ожидании начала боевых действий, находился эскадрон «С» этого подразделения, возглавляемый подполковником Биллом Коултрупом. Но поскольку командир «Дельты» полковник Рон Рассел во время пробежки по аэродрому перенес аневризму головного мозга, а заместитель командира полковник Чак Селлерс вернулся в Брэгг, то Дейли назначил Блейбера, оперативного офицера подразделения, исполняющим обязанности командира «Дельты» на театре военных действий. Там же находилась «золотая» группа Команды-6. [6] Если «Дельта» была рапирой 20-й оперативной группы, то полк рейнджеров — ее мускулами. Рейнджеры находились там в полном составе, потому что Дейли планировал pièce de résistance Командования — десантно-штурмовую операцию по захвату аэропорта Багдада — классическую операцию в стиле совместных учений по проверке боеготовности, во время подготовки к которой оперативная группа провела масштабные учения в Форт-Беннинг и Форт-Брэгг перед боевым развертыванием. Для другого задания, стоящего перед ОКСО — поиска легендарного иракского оружия массового поражения — Дейли предпочел оставить свои силы в Араре и начать оттуда вертолетные рейды. Блейбер, что и неудивительно, с этим не согласился. Как и в случае с Афганистаном, офицер «Дельты» выступал за то, чтобы направить силы в Ирак для «развития ситуации», но Дейли и его более осторожные сотрудники отмахнулись от этого предложения. Опасаясь риска, который повлекла бы за собой отправка рейдовых сил в Ирак, они не были заинтересованы в отправке небольшой, легковооруженной и легкобронированной тактической группы в обширную западную пустыню Ирака. Они напомнили операторам «Дельты», жаждущим отправиться в Ирак, о случае с «Браво два ноль», — патрулем британской САС из восьми человек во время «Бури в пустыне», который был обнаружен, что привело к гибели трех и захвату в плен четырех других спецназовцев. Для «Дельты» позиция Дейли была проста: вы не можете действовать в тылу врага. Блейбер же считал, что Дейли и его нервные сотрудники переоценивают риски. «Парни, вы снова ведете войну прошлого», — заявил им офицер «Дельты» на совещании в Араре, после чего перечислил пять средств ведения войны, имеющихся в распоряжении отряда, которых не было в 1991 году: высокоточные боеприпасы в виде переносного противотанкового комплекса «Джавелин», позволяющего операторам поражать танки с дальнего расстояния, и «джидамы» — «умные» бомбы, сбрасываемые с самолетов; небольшие беспилотные летательные аппараты, которые рейдовая группа могла запускать для проверки впереди лежащих участков местности на предмет наличия опасности; новые, высокомобильные грузовики, перевозящие генераторы и большое количество топлива; обученные собаки (с кондиционированными питомниками) для обеспечения безопасности периметра; и группы допроса на поле боя для быстрого получения оперативных разведданных. Все вместе эти средства «меняли ход игры», заявил он сотрудникам штаба. Люди Блейбера знали это, и операторам не терпелось побродить по западному Ираку. «Мы спрашивали, просили и умоляли снова, только чтобы попасть туда», — сказал источник в «Дельте». Дейли бросил Блейберу кость и разрешил ему отправить через границу небольшую тактическую группу, сформированную на основе эскадрона «С» Коултрупа, в рамках общей задачи по поиску «Скадов», которую Центральное командование поручило выполнять 5-й Группе спецназа, обосновавшейся на иорданской авиабазе Принц Хасан, также известной как H-5. В середине марта Блейбер, Коултруп и полковник Фрэнк Кирни, который все еще был начальником оперативного отдела ОКСО и 20-й оперативной группы, прилетели туда на самолете под гражданским прикрытием из Арара, чтобы встретиться с командиром 5-й Группы армейского спецназа Джоном Малхолландом и командиром его 1-го батальона подполковником Крисом Хаасом, с которым Блейбер тесно сотрудничал до и во время «Анаконды». На встрече также присутствовали бойцы британских САС и СБС. Дейли дал Блейберу четкие указания: «У вас одна задача: найти “Скады”». (Поскольку «Скады» могли использоваться для запуска химических боеголовок, американские военные часто использовали это слово для обозначения не только ракет, но и всей программы Саддама по созданию ОМП). Но у Блейбера и его коллег были другие идеи. Приказ исполняющего обязанности командира «Дельты» Коултрупу был классическим для Блейбера: «Развивайте ситуацию!» Несмотря на то, что Дейли ожидал, что «Дельта» ограничится прочесыванием ракетных площадок в западной пустыне, Блейбер ориентировал силы Коултрупа на то, что они пройдут весь путь до Багдада. «Так что это была секретная операция, но секретная от наших собственных людей, потому что мы знали, что не собираемся искать ОМП и не собираемся искать “Скады”», — сказал источник в «Дельты». Новая технология связи могла бы уменьшить их уязвимость, сказал он другим командирам. Отметив, что все они имеют спутниковые телефоны «Иридиум», Блейбер предложил им вбить номера друг друга в память для быстрого набора. Если одна группа подвергнется нападению, ее командир должен будет немедленно отправить сообщение со словом «бейсбол» остальным, которые слетятся на место, тем самым снизив риск того, что небольшие подразделения будут действовать в пустыне независимо друг от друга. «Мы превратимся в рой», — заявил Блейбер. [7]
*****
В безлунную ночь 19-го марта пилоты тактической группы «Коричневая» произвели первые выстрелы в войне против Ирака. Их целями были десятки небольших зданий, известных как посты визуального наблюдения, с которых иракские войска вели наблюдение за западной и южной границами с Иорданией, Саудовской Аравией и Кувейтом. Вылетев из Арара, пара ударных «Черных ястребов» (DAP) направилась на северо-запад, чтобы уничтожить посты на границе с Иорданией, а десять «Маленьких птичек» — восемь AH-6 и два MH-6 — полетели на север и северо-восток, чтобы уничтожить посты вдоль границы с Саудовской Аравией. «Птички» были разделены на группы под названием «Черная стая». Согласно тактике, разработанной в предыдущем году во время учений на американском юго-западе и в Форт-Ноксе, в штате Кентукки, каждый вертолет MH-6 объединялся с четырьмя вертолетами AH-6, разделенными на две пары. При приближении к границе пары разделялись, одна пара переходила в режим ожидания, а вторая атаковала пограничные посты с помощью MH-6, который обнаруживал цели с помощью инфракрасной станции переднего обзора (FLIR) и использовал лазерный целеуказатель для их подсветки для AH-6. (После возвращения из Афганистана системами FLIR были оснащены все «Маленькие птички», но экипажи AH-6 сняли их, чтобы иметь возможность нести больше боеприпасов). Как только первая пара AH-6 расстреливала весь свой боезапас, за дело бралась вторая пара. Эта тактика была разновидностью тактики, использовавшейся в операции «Исходный шанс» (1987 год) против иранцев в Персидском заливе, но с важным отличием: каждая группа «Птичек» могла вызвать пару штурмовиков ВВС A-10 «Тандерболт-2» (более известных как «Бородавочники») для поражения более крупных целей ракетами «Мэйверик» и огнем 30-мм пушек. Правила ведения боевых действий позволяли пилотам поражать любого иракца, имеющего оружие. Стреляя иногда с расстояния двух или трех миль, ударные «Блэк Хоки» и «Маленькие птички» уничтожили десятки людей. Сопротивление было минимальным и неэффективным. [8] Пилот AH-6 рассказывал, что его группа не открывала ответного огня на подавление. «Это было похоже на стрельбу по уткам на воде», — сказал он. Бóльшей угрозой для экипажей вертолетов был, пожалуй, дружественный огонь, Перед вылетами планировщики и экипажи ТГр «Коричневая» получали карты с нанесенными на них траекториями ударов крылатых ракет, запланированных на эту ночь, чтобы, как сказал один из летчиков, «мы не налетели на одну из них», Замысловатые линии «выглядели как медуза», — добавил он. Но карты нужны были для того, чтобы экипажи не были поражены. «Мы должны были планировать свои маршруты полета рядом с ними, потому что в основном они летят на наших рабочих высотах, — сказал пилот. — И вам не хотелось бы оказаться в одном строю с одной из них». В то время как ударные «Черные ястребы» и «Маленькие птички» систематически уничтожали посты визуального наблюдения, а на Багдад падали первые бомбы, колонна из семнадцати машин из Арара пробила брешь в сорокафутовом валу, обозначающем границу, и вошла на территорию Ирака, став первым наземным подразделением США, сделавшим это. В пятнадцати «Пинцгауэрах» и двух внедорожниках (включенных в колонну из-за их малозаметности) находилось около семидесяти пяти человек, включая весь эскадрон «С» «Дельты» под командованием Коултрупа. Мечта Пита Блейбера была жива. Тактическая группа «Зеленая» вступила в бой. [9]
*****
Полеты, направленные на посты визуального наблюдения, ознаменовали начало вторжения США, но экипажи самолетов не были первыми сотрудниками ОКСО, пересекшими границу. Перед самым вторжением один американский разведчик — бывший оператор «Дельты», до сих пор работавший на подразделение, — сел в Аммане, Иордания, в черный внедорожник и начал пятнадцатичасовую поездку в Багдад, где он станет единственным нелегальным агентом ОКСО под прикрытием во вражеской столице. Агент родился и вырос в Восточной Европе, у него были высокие славянские скулы и глаза, которые превращались в щелочки, когда он улыбался. Он переехал в Соединенные Штаты подростком, в 1970-х годах пошел в армию, а затем был отобран в «Дельту», достаточно рано, чтобы принять участие в операции «Орлиный коготь». Оператор, служивший с ним в начале 1980-х годов, вспоминал «веселого, общительного парня» с сильным акцентом. «Он был весь такой восточноевропейский, — рассказывал оператор. — Немного сутулился, не был по-настоящему подтянутым. Но он бегал — и бегал быстро». Восточноевропеец прослужил в подразделении до 1980-х годов, а в начале 1990-х годов перешел в группу оперативной поддержки, чтобы затем исчезнуть в отделе подготовки, оценки и оперативных исследований (TEOR), куда уходили старые сержанты, когда они больше не хотели мириться с трудностями службы в боевом эскадроне. По этой причине другие операторы иногда называли отдел TEOR «путешествуй везде или уходи на пенсию», однако он, укомплектованный в основном личным составом, обладавшим техническими и технологическими знаниями и компетенциями, отвечал за снабжение операторов уникальным оборудованием, особенно для выполнения секретных заданий. «Если вам нужна камера, которая может спрятаться в “камне”, или вам нужен атташе-кейс с микрофоном, вы обращаетесь в этот отдел, — сообщил источник в «Дельте». — Они разработали все виды крутых прорывных продуктов, основой которых всегда были готовые технологии». В какой-то момент восточноевропеец покинул армию и стал оперативником под неофициальным прикрытием, или NOC (произносится как «нок»): разведчик-нелегал, работающий под прикрытием не как государственный служащий США (в случае восточноевропейца — как бизнесмен). Это один из самых опасных видов разведывательной работы, поскольку оперативник не пользуется дипломатическим иммунитетом. В своей новой роли восточноевропеец продолжал отчитываться перед «Дельтой», но мало кто из его старых товарищей знал об этом. «В подразделении это полностью закрытая тема», — сообщил источник в «Дельте». Агент редко, если вообще когда-либо, появлялся в расположении отряда. Оператор, служивший с ним в 1980-х годах, не знал, что тот стал разведчиком-нелегалом. «Я просто предположил, что он перешел на другую работу», — сказал оператор. В течение многих лет он «жил под прикрытием», проводя время в своей родной стране, даже возвращаясь туда для лечения, а также для встреч с источниками информации. Он путешествовал по всему миру, включая недельные поездки в Латинскую Америку, Иран и Турцию для создания своего прикрытия, а также в Ирак, который он неоднократно посещал в 1990-х годах для обеспечения операций «Дельты» по борьбе с распространением оружия массового поражения, в частности, работал под прикрытием в американской группе инспекций ООН. «У всех остальных, кто проводил инспекции, не было ничего даже близко похожего на такую глубину или прикрытие», — рассказывал источник в «Дельте». У восточноевропейца в «Дельте» был свой куратор, армейский майор, но бывший оперативник отряда также имел право самостоятельно вербовать и ставить задачи агентам. «Бизнесмены и военные — вот с кем он общался, — сообщил старший офицер ОКСО. — Он был достаточно подготовлен, чтобы вступать в контакт с людьми, передавать им секретные сообщения» и обучать их основам шпионского ремесла, например, как работать с тайниками и пользоваться простыми камерами, которые он им передавал. По словам офицера, восточноевропеец никогда не раскрывал своего американского происхождения, даже при вербовке своих источников. Его агенты так и не поняли, что их завербовал американец. После терактов 11-го сентября сотрудники разведки и Сил специальных операций задумались о том, использовали ли они по максимуму возможности, которые им предоставлял восточноевропеец. «В конце 2001-го года… ходило много разговоров о том, чтобы… использовать его больше и лучшим образом, — сообщил один из сотрудников разведки. — Он был разведывательным активом, который, как все понимали, возможно, не был использован наиболее подходящим образом». Когда Соединенные Штаты вторглись в Ирак, восточноевропейцу было уже за пятьдесят, но его родная страна помогла обеспечить прикрытие и даже предоставила ему доступ в свое посольство в Багдаде. «В 2001-2002 годах это была необычайная программа», — сказал старший офицер ОКСО. Тем не менее, восточноевропеец был одним из примерно семи или восьми оперативников, работавших без официального прикрытия, с которыми ОКСО и его подразделения специального назначения работали в первые годы после терактов 11-го сентября. Как сообщил офицер, в их число входили, по крайней мере, два агента, которые отправились в Иран; восточноевропеец, задачи которого «в основном были направлены на… поиск возможностей для вербовки [источников] в иранских вооруженных силах», и гражданин США иранского происхождения, работавший на «Армию Северной Вирджинии». Теперь восточноевропейцу предстояло выполнить одно из самых опасных заданий. В своей долгой поездке из Аммана в Багдад он был не одинок, но, как сказал старший офицер ОКСО, он ехал «с попутчиками поневоле». Другими словами, они не знали, что автомобиль, в котором они передвигались, не был обычным внедорожником. Агентство национальной безопасности оснастило его множеством скрытых приемников, которые техники Агентства могли дистанционно настраивать на прослушивание траффика сотовых телефонов и радиосетей УКВ радиостанций. Это, в свою очередь, позволяло АНБ сосредоточиться на конкретных источниках радиоизлучения. Когда они добрались до Багдада, восточноевропеец припарковал машину рядом со штаб-квартирой иракской разведки и оставили ее там. Поскольку скрытые приемники автомобиля могли собирать данные с гораздо большей чувствительностью, чем спутники или авиационные средства радиотехнической разведки, АНБ использовало их для настройки других датчиков. Кроме того, приемники могли охватывать большую часть радиочастотного спектра в самом Багдаде и передавать его обратно для расшифровки в штаб-квартиру АНБ в Форт-Миде, в штате Мэриленд. «В 2003 году мы отчаянно нуждались в информации о мышлении и замыслах иракского руководства», — рассказывал старший офицер ОКСО. Была надежда, что, например, приемники позволят АНБ выяснить, какими частотами пользуются личные охранники высокопоставленных чиновников иракского правительства. «Если вам каждый раз надо было установить, когда личный охранник Саддама Хусейна ездит по Багдаду, то это был один из способов это осуществить», — добавил он. По его словам, «иракцы плохо разбираются в оперативной маскировке» и часто годами не меняют свои частоты. Но хотя восточноевропеец успешно разместил машину, и техническая часть операции сработала, офицер ОКСО не припоминает, чтобы эта операция принесла «много информации». «Это была не совсем наша операция, — сообщил он. — Мы были просто парнями из службы доставки». После закладки машины, второй задачей восточноевропейца в Багдаде было выяснить и передать местонахождение Саддама для нанесения американских авиаударов. В нескольких случаях он совершал то, что бывший сотрудник Пентагона, занимавшийся специальными операциями, назвал «прохаживание с GPS»: прогуливался по Багдаду, надев устройство слежения Глобальной системы позиционирования, и нажимал кнопку, которая передавала его точные координаты через спутник, когда он проходил мимо потенциальной цели. Такие операции были сопряжены с огромным риском, причем не только со стороны иракских служб безопасности в случае демаскировки агента, но и со стороны непосредственно бомбардировок. Для его защиты требовалось тщательное, с точностью до минуты, планирование авиационных ударов. Один из них был нанесен на основе предоставленных им разведданных, но Саддама в указанном месте не оказалось. Усилия восточноевропейца оказались в основном напрасными. «Он не завербовал ни одного источника, который бы сообщил ему о местонахождении Саддама», — заявил старший офицер ОКСО. Источник в «Дельте» сказал, что европейское происхождение агента не слишком помогло. «Было бы лучше, если бы он был американцем арабского происхождения, потому что независимо от того, в каком посольстве ты работаешь, если ты не иракец, то ходить по улицам в те дни было смертным приговором», — сказал он, добавив, что агент смог предоставить командирам тактических групп ОКСО не более чем «экологическую информацию», т.е. общую информацию о том, что их может ожидать в Багдаде. Как только американские войска заняли Багдад, восточноевропеец отправился обратно в Амман. «Возможно, это была еще одна возможность, которой не воспользовались в полной мере, но ничего существенного из этого не вышло», — сказал источник в «Дельте». По словам источника в разведке, когда летом 2004 года куратор восточноевропейца перешел на работу в отдел агентурной разведки Минобороны и не был заменен, восточноевропеец последовал за ним. Для «Дельты» это стало потерей — как сказал источник в отряде: «Парень был незаменим», — что сыграло свою роль в более широком вопросе о том, должны ли подразделения специального назначения иметь своих разведчиков-нелегалов. К концу десятилетия ЦРУ тратило от 1,5 до 1,8 миллиарда долларов в год на обеспечение легендированного прикрытия своих сотрудников, тогда как высшее руководство Пентагона было крайне разочаровано неспособностью Управления предоставить действенные разведданные из таких мест, как Иран, Ирак и Сирия. Даже в 1990-х годах работать оператору под прикрытием было «сложно… если только вам не повезло родиться и вырасти в другой стране, и у вас есть достоверная недостающая часть вашей жизни», — рассказывал источник в «Дельте». Поскольку при вступлении в «Дельту» военнослужащие попадают в специальный список Министерства армии, что, по сути, скрывает их от общественности, восточноевропеец отвечал обоим требованиям. «Затем вам нужен союзник, который будет прикрывать вас» и создавать историю для этой отсутствующей части жизни оператора, «что они и сделали». В XXI веке создание такого рода глубокой «легенды» — т.е. правдоподобной причины для оперативного сотрудника разведки неоднократно посещать или жить в определенных странах — для военнослужащих ОКСО стало практически невозможным. «Потому что это требует погружения в среду и времени, — сообщил источник. — Это просто невозможно осуществить без всего остального». А что с автомобилем, начиненного сверхсекретными антеннами? «Хочу сказать, что машина была уничтожена», — сообщил старший офицер ОКСО, но добавил, что не может быть уверен. По его словам, «транспортное средство не было вывезено, но мы не нацеливали его на авиаудар». [10]
*****
Согласно приказу Дейли, первой задачей тактической группы «Зеленая» было проверить ряд возможных объектов по хранению оружия массового уничтожения и расположению ракет «Скад» на западе, а затем перейти к плотине Хадита, — огромному сооружению советской постройки на реке Евфрат в 130 милях к северо-западу от Багдада, которое американские генералы рассматривали как еще одно потенциальное место тайного хранения ОМП. В отличие от своих начальников, Блейбер, который остался в Араре, скептически относился к тому, что Саддам спрятал какое-либо оружие массового поражения в отдаленных местах в западной пустыне. Офицер «Дельты» считал более вероятным, что иракский диктатор будет хранить такое оружие, — если оно у него, конечно же, есть, — поближе к центру власти в Багдаде. Кроме того, назревало другое задание. За несколько недель до вторжения американская разведка перехватила телефонные разговоры иракского генерала, который ехал по шоссе №12 к сирийской границе и обратно, что дало основания полагать, что генерал разведывал маршрут побега лидеров режима. Блейбер приказал Коултрупу перекрыть пути в Иорданию и Сирию, чтобы не дать Саддаму, его сыновьям и другим высокопоставленным руководителям вырваться из петли, которую коалиция вскоре затянет вокруг Багдада. [11] В течение нескольких дней тактическая группа «Зеленая» сеяла хаос в западном Ираке, устраивая засады на иракские военные колонны и зачищая предполагаемые места хранения ОМП, ни на одном из которых не оказалось ничего даже отдаленно подозрительного. [12] Тем временем, пока 3-я механизированная и 1-я дивизия морской пехоты мчались к Багдаду в самом быстром военном продвижении в истории, в Араре становилось все более ясно, что бронетанковые колонны смогут взять аэропорт и без помощи ОКСО. Несмотря на отчаянные попытки Дейли удержать ее, поставленная перед 20-й оперативной группой задача по захвату аэропорта иракской столицы испарялась на глазах. «Пытаясь получить задание по захвату аэродрома, он засовывал зефир в копилку», — сказал источник в «Дельте». 23-го марта рейнджеры узнали, что задача, которая была запланирована на следующий день, отменена. Теперь все внимание было сосредоточено на оперативной группе «Зеленая», чье появление в Ираке Дейли одобрил лишь неохотно. «Внезапно возникло ощущение, что именно это и является миссией ОКСО», — сказал источник в «Дельте». Полковник Джо Вотел, все еще командовавший полком рейнджеров, который должен был стать основной силой по захвату аэропорта, оказался в поисках нового задания. — Пит, у меня нет боевой задачи. Могут ли мои парни что-нибудь сделать для тебя? — спросил он Блейбера. — О скольких парнях ты говоришь? — ответил офицер «Дельты». — Целый полк, — сказал Вотел. — Да, он нам пригодится! — ответил Блейбер. Дейли быстро передал 1-й батальон Вотела в подчинение тактической группы «Зеленая». [13] Вскоре рейнджеры оказались в гуще боевых действий, бóльшая часть которых заключалась в захвате посадочных полос и военных аэродромов в пустыне. Вечером 24-го марта рота «С» 3-го батальона рейнджеров в ходе парашютного десанта захватила объект «Роадраннер» («Бегун»), — пустынную посадочную полосу вблизи Аль-Каима, недалеко от сирийской границы. [14] Рейнджеры закрепились на полосе, а небольшая группа из отряда «Дельта», поддерживаемая парой MH-6 и AH-6, действовала оттуда, блокируя линии коммуникации. (Тактическая группа «Коричневая» завершила свою часть операции по уничтожению постов визуального наблюдения 20-го марта, а группы «Черной стаи» продолжали действовать до 23-го марта, каждую ночь продвигаясь немного глубже в Ирак. С того момента ТГр «Коричневая» сосредоточилась на поддержке наземных сил 20-й оперативной группы). [15] Тактическая группа «Зеленая» провела рейды на две авиабазы, H-2 и H-3, в западной иракской провинции Анбар, а 1-й батальон рейнджеров захватил еще пару аэродромов, «Сайдвиндер-Юг» и «Сайдвиндер-Север». Крайняя операция началась в ночь на 23-е марта, когда рота «А» батальона и небольшая группа управления штаба батальона пересекли границу Ирака на недавно поступивших на вооружение наземных мобильных машинах (GMV), проехав двенадцать часов до посадочной полосы в пустыне под названием «Объект “Койот”». Рейнджерам повезло, что они прибыли в светлое время суток, поскольку объект оказался усеян неразорвавшимися боеприпасами. Командиры роты и батальона были полностью погружены в процесс планирования штурма объекта «Сайдвиндер-Юг», включавшего в себя деревню Нухайб и небольшой военный гарнизон, а также сам аэродром, когда 24-го марта разразилась пыльная буря, замедлившая все вторжение. Рейнджеры на «Койоте» ничего не могли поделать, кроме как сидеть в укрытии на протяжении двух дней. Когда вечером 26-го марта буря стихла, рейнджеры поднялись на ноги и проехали тридцать пять миль до цели, которую они зачистили за двенадцать часов, практически не встретив сопротивления. Оставив небольшое подразделение в Нухайбе, рота «А» вернулась на «Койот», где в ночь на 27-е марта приземлился самолет C-17, высадивший роту «С» 1-го батальона и противотанковую роту 82-й воздушно-десантной дивизии на «Хаммерах». С одним взводом, оставшимся на «Койоте», рота «С» переместилась в Нухайб, чтобы помочь оставшимся бойцам роты «А», которые в ночь на 29-е марта при поддержке секции 120-мм минометов, вертолетов AH-6 и штурмовиков A-10 атаковали объект «Сайдвиндер-Север» в деревне Мудайсис. Они снова встретили незначительное сопротивление и после уничтожения тайников с оружием и боеприпасами вернулись в Арар через «Койот». [16] Тактическая группа «Коричневая», 2-й батальон рейнджеров и «Золотая» группа 6-й команды «морских котиков» получили гораздо более горячий прием, когда в ночь на 26-е марта совершили налет на исследовательский центр Аль-Кадисия, известный также как «Объект “Бивер”» («Бобр»). Расположенный на южном берегу искусственного озера к северу от плотины Хадита, исследовательский центр являлся предполагаемым объектом по производству биологического и химического оружия. Рейд представлял собой классическую подготовленную операцию ОКСО: рейнджеры из роты «В» 2-го батальона высаживались на четырех вертолетах MH-60K «Черный ястреб» и выставляли четыре блокирующие позиции, изолируя объект. Два вертолета MH-47E «Чинук» доставляли штурмовиков «Золотой» группы к зданию-цели операции, в то время как по паре ударных «Черных ястребов» и AH-6 обеспечивали огневую поддержку, а два MH-6 использовались в качестве снайперских платформ «Золотой» группы. Еще два «Чинука» должны были находиться неподалеку, в готовности высадить силы немедленного реагирования. Заправившись и подобрав четырех снайперов «морских котиков», «Маленькие птички» стартовали из пункта «Бегун», который находился всего в тридцати пяти милях от Аль-Кадисии. Более крупные вертолеты ТГр «Коричневая» вылетели прямо из Арара, дозаправились в воздухе, а затем разделились на две группы. «Чинуки» и «Черные ястребы» пролетели сквозь град пуль, когда они сблизились с целью, в то время как ударные вертолеты атаковали городскую электростанцию в двух с половиной милях от нее, в результате чего загорелось масло в трансформаторах. «Все выглядело так, будто взорвалась ядерная бомба», — сообщил один из летчиков MH-6. Атакующие силы встретили в исследовательском центре ожесточенное сопротивление, включая бронебойные снаряды. Бортовые стрелки «Чинука» и «Черного ястреба» ответили сокрушительным огнем из миниганов, а пилот AH-6, старший уоррент-офицер 4-го класса Джон Миэн мастерски выпустил ракету в парадную дверь правительственного здания, откуда велась стрельба, мгновенно подавив угрозу. Рейнджерам везло до тех пор, пока четвертый «Черный ястреб» не приземлился на назначенную ему позицию блокирования. Пуля влетела в кабину и попала рейнджеру в спину и прошла через грудь, застряв в бронежилете. Летчики взлетели и направились обратно на «Бегун», где их ждал самолет C-130, оборудованный как летающая операционная, с хирургической бригадой на борту. Когда приземлился второй из двух «Чинуков», перевозивших основные силы штурмовиков, по вертолету открыли огонь, ранив командира экипажа в челюсть. Экипаж «Чинука» опустил рампу, и спецназовцы бросились наружу. Пилоты сразу же взлетели, а двое солдат яростно оказывали помощь своему тяжелораненому коллеге, распростертому на полу. На середине полета у командира экипажа остановилось дыхание, и ему пришлось пять минут делать искусственное дыхание, прежде чем он пришел в себя. Вертолет приземлился рядом с летающей операционной на «Бегуне», и командир экипажа присоединился к раненому рейнджеру во время операции. Оба военнослужащих выжили благодаря спокойствию и профессиональным спасательным навыкам своих товарищей. Вернувшись в Аль-Кадисию, штурмовики в течение сорока пяти минут прочесывали исследовательский центр в тщетных поисках ОМП. «Маленькие птички» и ударные «Черные ястребы» кружили над головой, снайперы MH-6 выбирали отдельные цели, в то время как другие вертолеты использовали скорострельные авиапушки и ракеты для уничтожения вражеских транспортных средств. После менее чем часового пребывания на объекте штурмовые силы и рейнджеры покинули его на «Чинуках» и «Черных ястребах», вернувшись в Арар после остановки для дозаправки в пункте «Бегун». [17] На следующую ночь, 27-го марта, проводить парашютный десант настала очередь роты «А» 1-го батальона рейнджеров. На этот раз целью был военный аэродром, известный как H-1, или, для рейнджеров, «объект “Серпент”» («Змея»). Рейнджеры высадились на объект из трех самолетов C-17, но кроме зенитного огня, который заставил летчиков транспортных самолетов принять меры по уклонению, военнослужащие не встретили никакого сопротивления. Тем не менее, они получили почти дюжину ранений при приземлении на каменистую почву. [18] Теперь аэродром был доступен для проведения других операций в западном Ираке. Как раз одну из них и имел в виду Блейбер. Анализ, проведенный исполняющим обязанности командира «Дельты», показал, что иракская оборона Багдада опирается на четыре критических участка, где, согласно картам американской разведки, Саддам сконцентрировал свои силы: плотина Хадита; район вокруг его родного города Тикрит, в девяноста пяти милях к северо-западу от Багдада, и соседнего города Байджи в тридцати милях дальше по шоссе №1; город Рамади, примерно в шестидесяти милях к западу от Багдада; и южные подступы к Багдаду. Он сравнил их с четырьмя столбами забора и заявил, что если снести один столб, то рухнет весь забор. Блейбер считал, что северо-западный столб — плотина Хадита — наиболее уязвим для атаки его войск, поскольку она была изолирована и окружена плоской, пустынной местностью. Если тактическая группа «Зеленая» сможет вырвать этот столб, полагал он, то иракцы будут считать, что они окружены, и остальные столбы рухнут. «Разрешите мне убрать столбы ограждения, — сказал он Кирни, оперативному офицеру 20-й оперативной группы. — Если я смогу снести этот угловой столб, то смогу развалить все». Кирни согласился. [19] Но прежде чем 20-я оперативная группа смогла сосредоточиться на Хадите, ей предстояло провести одну нашумевшую операцию по спасению. Во время проведения засады 23-го марта в Насирии против небольшой, заблудившейся колонны 507-й роты материально-технического обеспечения, иракские силы захватили в плен шесть американских солдат. (Одиннадцать американских солдат погибли в бою). Одним из шести пленных была рядовая первого класса Джессика Линч, девятнадцатилетняя девушка из Западной Вирджинии. Иракцы держали ее отдельно от остальных. В конце марта иракский адвокат сообщил бойцам морской пехоты и группе специального назначения сухопутных войск, находившихся в Насирии, что Линч держат в главном госпитале города, где его жена работает медсестрой. Как только адвокат представил фотографии, подтверждающие это, 20-я оперативная группа приступила к разработке плана спасения. На авиабазе Таллил, примерно в двенадцати милях к юго-западу от Насирии, был создан объединенный оперативный центр. Оперативная группа ожидала тяжелого боя, поскольку в подвале больницы находился штаб местного ополчения, федаинов Саддама, яростно преданного Хусейну. На протяжении двух дней сотрудники круглосуточно работали над составлением плана, который предусматривал участие в операции рейнджеров, морских пехотинцев, тактической группы «Коричневая», Команды-6, «Дельты» и «Армии Северной Вирджинии». Общая численность спасательных сил должна была составить 488 человек. Операцией руководили два полковника рейнджеров: Фрэнк Кирни, оперативный офицер ОКСО, который отвечал за планирование спасательной операции, и Джо Вотел, командир полка, который руководил проведением операции. Ведущую роль играла «Золотая» группа Команды-6 «морских котиков». Оперативная группа убедила иракского адвоката вернуться в госпиталь и скрытно заснять маршрут от главной входной двери учреждения по лестнице до палаты Линч. Он вернул пленку морским пехотинцам, которые передали ее в 20-ю оперативную группу. «Морские котики», которым было поручено пройти прямо к ее палате, внимательно изучили видеозапись, чтобы знать каждый шаг, который им придется сделать, войдя в больницу. В час ночи 1-го апреля началась первая фаза спасательной операции: морские пехотинцы начали отвлекающую атаку к югу от реки Евфрат, которая рассекает Насирию. (Госпиталь находился на северном берегу реки). Морпехи также отключили в городе электричество, быстро включились генераторы госпиталя, благодаря чему здание стало хорошо видно в окружающей темноте. Затем прилетели штурмовые силы. Сначала прибыли четыре «Маленьких птички», которые сопротивления иракцев не встретили, но столкнулись с многочисленным дружественным огнем со стороны морских пехотинцев. Затем, внутри больничного комплекса, прямо перед главной дверью, приземлилась пара MH-6 с шестью штурмовиками «Золотой» группы в каждом, сидевшими по трое на каждой направляющей. Штурмовики ворвались в госпиталь с одной мыслью: добраться до палаты Линч, пока ей не причинили вреда. MH-60K «Черный ястреб» высадил на крыше снайперов «Золотой» группы, а второй вертолет приземлился с медицинской бригадой. Вертолетов ТГр «Коричневая» для всех задач не хватало, поэтому рейнджеров 2-го батальона, усиленного ротой «А» 1-го батальона, чья задача заключалась в изоляции и охране объекта операции, перебросили вертолеты морской пехоты CH-46 «Си Найт». Морские пехотинцы высадили рейнджеров на некотором расстоянии от госпиталя, заставив их добираться до своих позиций пешком, — они прозвали это «могадишской милей», имея в виду изнурительный марш-бросок рейнджеров и операторов «Дельты» в конце октябрьского сражения 1993 года в Сомали. С севера приближались Объединенные наземные штурмовые силы, включавшие операторов «Золотой» группы на шестиколесных бронемашинах «Пандур», многоцелевые машины GMV рейнджеров, и танки морской пехоты. Над головой кружил ганшип AC-130. Ожидаемого сопротивления не последовало, поскольку незадолго до начала рейда федаины покинули свои позиции. Но операторы Команды-6 этого не знали, и предпочли не рисковать. Когда они ворвались в палату Линч, она закричала от испуга, потому что «морские котики» с помощью дробовиков сбивали замки с других дверей в коридоре, чтобы убедиться, что за ними не прячутся иракские ополченцы. «Она испугалась, потому что решила, что мы пришли убить ее», — рассказывал оператор Команды-6. Чтобы успокоить ее, командир подразделения «морских котиков» снял с себя нашивку на липучке «Велкро» с флагом США и отдал ей. «Мы американцы, — произнес он. — Мы здесь, чтобы отвезти вас домой. Когда штурмовики передали по рации кодовое слово, означавшее, что они нашли Линч целой и невредимой, в ООЦ раздались радостные крики. Операторы быстро пересадили Линч в ожидавший ее «Черный ястреб», который доставил ее прямо в Таллил, откуда самолетом отвезли ее в Кувейт. Операторов, вернувшихся в госпиталь, медработники провели в морг, где они обнаружили тела двух менее удачливых коллег рядовой Линч. Местные жители сказали, что еще больше американцев похоронено в неглубоких могилах на футбольном поле рядом с госпиталем. Рейнджеры провели расследование и выяснили, что это правда. «По сути, их просто закидали грязью, конечности все еще торчали из земли», — сказал один из сотрудников 20-й оперативной группы. Не имея лопат, рейнджерам пришлось раскапывать трупы руками, что значительно удлинило срок операции. К рассвету они обнаружили в общей сложности девять трупов, все из них оказались жертвами засады против 507-й роты МТО. (Остальных пленных морские пехотинцы спасли 13-го апреля в Самарре). Погрузив тела на свои машины, военнослужащие вернулись в Таллил. «С операции рейнджеры вернулись просто прибитыми, — рассказывал один из плановиков. — Для них это был тяжелый случай». [20]
*****
Пока сотрудники 20-й оперативной группы занимались спасением рядовой Линч, тактическая группа «Зеленая» находилась на авиабазе H-1, готовясь к штурму плотины Хадита в пятидесяти пяти милях к северо-востоку. Тактически, задача повторяла ту, которая была реализована группой «Джульетт» в операции «Анаконда»: передвижение ночью на внедорожных автомобилях. Учитывая размер вражеских войск, охранявших цель, силы были чрезвычайно малы, — всего девять внедорожников, на каждом из которых находилось не более двух операторов. [21] Плотину защищали четыре иракские танковые роты, имевших примерно сорок четыре танка Т-55 и боевых машин пехоты БМП-1, пехотная рота численностью около 120 человек, примерно четырнадцать южноафриканских 155-мм гаубиц GHN-45, множество минометов, несколько самоходных пусковых установок зенитных ракет «Роланд» на колесном шасси и десятки зенитных орудий. В пределах двадцати миль находилось еще шесть тысяч иракских солдат. [22] Это была цель прямо из сценария объединенных учений по боеготовности (JRX), с той лишь разницей, что во время учений такой объект атаковала половина сотрудников Командования спецопераций. Сейчас же Коултруп отправлял в бой менее двадцати операторов. Но малочисленность штурмовой группы оказалась преимуществом, — так же, как и сверхтихие глушители внедорожников и очки ночного видения их водителей, которые позволили операторам «Дельты» неслышно и незаметно проникнуть через иракские оборонительные линии. Пока Блейбер отслеживал их продвижение с помощью системы «Blue Force Tracker», которая использовала сигналы GPS, передаваемые с внедорожников, для изображения каждой машины на экране компьютера в виде иконки, операторы с помощью лазерных целеуказателей намечали цели для пролетающих над ними штурмовиков. Как и в Афганистане, операторы спецназа, проводящие «лазерную подсветку» целей для авиационных боеприпасов с лазерным наведением и бомб со спутниковым наведением (JDAM) американской авиации, оказались мощной комбинацией. Было уничтожено двадцать три единицы бронетехники, семнадцать 23-мм зенитных установок ЗСУ, а также несколько грузовиков и зданий. Операторы удалились так же тихо, как и прибыли, после чего вернулись для аналогичного выступления на следующую ночь. Однако, как бы ни были успешны вылазки ТГр «Зеленая», Блейбер теперь думал о бóльшем. Офицер «Дельты» понимал, что небольшой оперативной группе не хватает людей, чтобы захватить и удержать дамбу, однако желая достичь бóльшего, гораздо бóльшего, он попросил занять Хадиту батальоном рейнджеров. Он уже представлял в своем уме силы, которые, помимо перекрытия путей отхода в Сирию и Иорданию, могли бы навести шороху на шоссе №1 к северу от Багдада, пытаясь убедить иракцев, что с северо-запада к столице приближаются крупные бронетанковые силы. Блейбер предположил, что эти силы могли бы также начать создавать в Ираке агентурную сеть, признавая, что коалиции очень не хватает действенной разведывательной информации. Он знал, что для реализации его замысла его небольшой отряд «мародеров» должен увеличиться, поэтому в дополнение к батальону рейнджеров он запросил еще один эскадрон «Дельты», который должен был прибыть вместе с «Пинцгауэрами» и войти в состав тактической группы «Зеленая». Затем он подготовил еще один сюрприз: ему нужна была еще и танковая рота. [23] Просьба оказалась крайне неординарной. За исключением вторжения в Панаму в 1989 году, со времен Второй мировой войны операторы спецназа редко работали в тесном контакте с бронетанковыми войсками. [24] Кирни, начальник оперативного отдела Дейли, был «за», и даже сам командующий, по словам одного из участников обсуждения, оказался «частично сговорчив», поскольку на него оказывалось давление, чтобы он продемонстрировал хоть какую-то пользу от своей оперативной группы, обладавшей такими большими ресурсами. Блейбер использовал два своих козыря: талант убеждения своего верного помощника по «Анаконде» Джима Риза, который был офицером связи в кувейтском штабе генерал-лейтенанта сухопутных войск Дэвида Маккирнана, командующего наземной группировкой; и то высокое уважение, которое со времен «Анаконды» испытывал к нему Томми Фрэнкс. «Дэйли был против, все были против, но Джимми уговорил Маккирнана, и тому достаточно было сказать Фрэнксу всего одно слово, чтобы он согласился», — сообщил источник в «Дельте». Разочарованный своими командирами-сухопутчиками, чье наступление временно застопорилось, командующий СЕНТКОМа хотел поощрить инициативу и был в восторге от рейдов тактической группы «Зеленая» на Хадиту. Конечно, Блейбер получил все, о чем просил. Эскадрон «В» «Дельты» поднялся в воздух в Форт-Брэгге и через несколько часов был уже на борту двух самолетов С-17, направлявшихся прямо на пустынную посадочную полосу в Ираке. Тем временем, 31-го марта в Самаве, на юге центральной части Ирака, капитан Шейн Селин, командир роты «С» 2-го батальона 70-го бронетанкового полка из Форт-Райли, в штате Канзас, получил приказ, которого никак не ожидал. Он должен был, оставив взвод в распоряжении тактической группы пехотного батальона, которому был придан, погрузить оставшиеся танки на транспортеры и как можно быстрее двигаться на юг к авиабазе Таллил, откуда самолеты C-17 должны были перебросить танки на север, на авиабазу H-1. Там он должен был соединиться с тактической группой «Зеленая». Когда обещанные транспортеры так и не появились, Селин приказал своей роте выдвигаться самостоятельно, и через пять часов они достигли Таллила. Сначала Селин вылетел на H-1, чтобы проинформировать операторов спецназа о возможностях и ограничениях своей техники. Поскольку транспортник C-17 может перевозить за один раз только один танк M1A1 «Абрамс», на для того, чтобы перебросить десять танков, три бронетранспортера M113, пять грузовиков, один «Хамви» и одну машину огневой поддержки, потребовалось пятнадцать самолето-вылетов на протяжении трех дней. Прибыв на авиабазу H-1, они получили новое название: «Танковая группа». Через два часа они снова были в пути, направляясь в пункт обеспечения операции «Гризли», временную базу между Хадитой и Тикритом, где сосредотачивалась усиленная тактическая группа Блейбера. [25] Пока Селин бесплодно ждал танковых транспортеров, к комплексу плотины Хадита высотой пятьдесят семь метров и длиной почти шесть миль, приближалась колонна из 140 человек на семнадцати машинах, собранная вокруг роты «B» 3-го батальона рейнджеров. Это было перед рассветом 1-го апреля. Задача рейнджеров заключалась во взятии плотины под охрану, чтобы иракский режим не разрушил ее и не использовал для затопления местности ниже по реке. Уничтожив горстку вооруженных охранников, которые сразу не сдались — это было единственное сопротивление в начале — они начали зачистку административного здания на западном конце плотины. Если не считать обнаружения двадцати пяти гражданских рабочих, все прошло без происшествий. Но храбрость иракских солдат, казалось, восходила вместе с Солнцем. Они начали стрелять из РПГ с западного берега реки. Снайпер рейнджеров, находившийся на плотине, приложил прицел к глазу и увидел трех человек, которые неразумно выбрали в качестве укрытия цистерну с пропаном. Когда человек, явно державший в руках РПГ, встал перед цистерной на расстоянии 900 метров, штаб-сержант рейнджеров нажал на спуск. Первая пуля пробила насквозь наводчика и попала в цистерну, воспламенив ее и мгновенно убив двух других человек. Затем по дороге, идущей вдоль верхней части плотины, к рейнджерам устремился грузовик, полный вооруженных людей. Пулеметчик, сидевший в машине GMV выпустил по ней несколько сотен пуль .50-го калибра, остановив ее и убив пятерых человек. Остальные спешились и вступили с рейнджерами в часовую перестрелку, в результате которой трое иракцев были убиты, пятеро сдались, а трое тяжелораненых перепрыгнули через край плотины и свалились на 100 метров вниз по крутой насыпи. На место происшествия прибыл сержант-майор 3-го батальона Грег «Айронхед» Бёрч, который был главным сержант-майором эскадрона «А» «Дельты» в Тора-Бора. Вместе со взводным сержантом 2-го взвода роты «В», сержантом первого класса Джеффри Дунканом, он знал, что раненые иракцы наверняка погибнут, если рейнджеры их не спасут. После перелома левой лодыжки и правой голени шесть недель назад во время парашютного прыжка в Форт-Брэгге, Бёрч носил на каждой ноге металлические скобы, но это не помешало ему присоединиться к Дункану в 100-метровом спринте вниз по склону к раненым иракцам, находясь под сильным огнем зенитной установки ЗСУ с южной стороны. К тому времени, когда пара добралась до иракцев, двое из них были уже мертвы. Оказав выжившему иракцу первую помощь, оба рейнджера понесли его обратно вверх по склону, все еще находясь под огнем, однако, несмотря на все их усилия, тот вскоре умер от ран. Тем не менее, действия Бёрча и Дункана были отмечены «Серебряной звездой». Два других взвода также приняли участие в бою в первые часы 1-го апреля. Двадцать семь человек из 3-го взвода роты «С» захватили свою цель — гидроэлектростанцию на юго-западной стороне плотины — после короткого боя, в котором единственной потерей рейнджеров стал механик-водитель автомобиля с огнестрельным ранением пальца ноги. Крайним в колонне шел первый взвод роты «В». Его задача заключалась в создании блокирующей позиции на вершине холма на юго-западном подходе к плотине, но солдаты взвода были крайне удивлены, обнаружив там целый военный объект, которого не было на их картах. Состоящий из десятка зданий, объект оказался штабом подразделения по подготовке зенитчиков. Судя по полусваренным яйцам на плите, солдаты противника покинули его при первых звуках выстрелов. Но у взвода не было времени на разведку. Вскоре, когда из деревни Хадита южнее высыпали десятки боевиков, занявшие подготовленные позиции, с которых они начали обстреливать рейнджеров, на вершину холма обрушился вражеский минометный огонь. Рейнджеры ответили из крупнокалиберных пулеметов и 40-мм гранатометов Mark-19, чтобы не дать иракским боевикам поднять головы, одновременно вызывая поддержку с воздуха с двух вертолетов AH-6. «Маленькие птички» обстреляли иракцев из миниганов .50-го калибра и НУРСов, уничтожив минометные площадки, убив неизвестное количество иракских бойцов и воспламенив газопровод, который горел потом несколько дней. Как и во время первых вылетов в Афганистане, пилоты «Птичек» также вступили в бой с врагом прямо из кабины, используя свои винтовки M4. После смертоносного получасового налета, в момент восхода Солнца, жестокая комбинация огня вертолетов AH-6 и рейнджеров сорвала иракскую контратаку. Полагая, что «Маленькие птички» позаботились о минометах, которые вели по ним огонь, рейнджеры 1-го взвода были удивлены, когда вскоре снова попали под минометный обстрел. Затем они заметили заметные клубы белого дыма, поднимающиеся с небольшого островка, расположенного посреди огромного водохранилища на расстоянии около 2000 метров к северу от дамбы. Одна противотанковая ракета «Джавелин» положила конец этой угрозе. В ту ночь рейнджеры очистили административное здание на восточной стороне плотины, но на рассвете 2-го апреля им пришлось отразить решительную атаку нескольких групп, состоявших примерно из дюжины человек каждая. Иракские минометы возобновили обстрел позиций рейнджеров, вместе с первым из более чем 350 снарядов тяжелой артиллерии, которые прилетят по рейнджерам в течение последующих нескольких дней. Ближе к вечеру иракские войска, используя мертвое пространство и РПГ, прижали 2-й взвод к земле, после чего на помощь рейнджерам снова пришли штурмовики A-10, сбросившие несколько 1000-фунтовых бомб. Пик артиллерийского обстрела пришелся на 3-е апреля, в результате которого был тяжело ранен специалист рейнджеров, который вскоре был эвакуирован на авиабазу H-1 на вертолете «Чинук» тактической группы «Коричневая», приземлившемся на дамбе, чтобы забрать его в разгар обстрела. Он был одним из четырех рейнджеров, получивших ранения во время боя. Но худшие бои на дамбе Хадита были уже позади. Прибытие 6-го апреля «танковой группы» закрепило победу, позволив рейнджерам обратить свое внимание на то, чтобы плотина продолжала функционировать. [26] На плотине не погиб ни один рейнджер, но их коллегам из роты «А», стоявшим на контрольно-пропускном пункте в одиннадцати милях к юго-западу, не повезло. 3-го апреля к контрольно-пропускному пункту на автомобиле подъехал и остановился мужчина. Из машины вышла беременная женщина и крикнула, что ей нужна помощь. Это была ловушка. Когда несколько рейнджеров вышли вперед, машина взорвалась, убив капитана Расса Риппето, офицера огневой поддержки роты, штаб-сержанта Нино Ливаудаиса, командира отделения, и специалиста Райана Лонга, стрелка. Еще два рейнджера были тяжело ранены. Женщина и водитель также погибли, что сделало этот теракт одним из первых, совершенных террористами-смертниками во время войны в Ираке. [27]
*****
Тем временем, на протяжении недели после отмены операции в багдадском аэропорту, Дейли метался в поисках новых заданий для своей оперативной группы. Он сохранял свой интерес к тактическим операциям, которые, по его мнению, могли оказать непропорционально большое воздействие на желание противника сражаться. Но, как и на начальных этапах афганской войны, это заставило его отдать приказ об атаках на предположительно пустые цели, чтобы эти рейды можно было заснять для пропагандистских целей. Такая миссия была запланирована на ночь 2-го апреля, когда Дейли намеревался начать десантно-штурмовую атаку силами «Золотой» группы «морских котиков» незанятого дворца, принадлежавший Саддаму Хусейну. Но на этот раз его приоритеты в подобного рода операциях будут выставлены в самом плохом свете. Когда тактическая группа «Зеленая» сманеврировала на север от Хадиты, она привлекла внимание около 100 федаинов, действовавших в качестве сил быстрого реагирования войск режима, находившихся в Тикрите и Байджи. Второго апреля, когда ТГр «Зеленая» затаилась в укрытии, окруженном песчаными дюнами, федаины атаковали, направившись к небольшому отряду Коултрупа на внедорожниках и пикапах при поддержке минометного огня. Операторы «Дельты» уничтожили первые два внедорожника ракетами «Джавелин», а затем укрылись за хребтом, когда федаины вызвали подкрепление. Завязалась жестокая перестрелка, в которой были ранены два оператора «Дельты»: одному пуля сломала челюсть, а второй — мастер-сержант Джордж «Энди» Фернандес, который только в ноябре присоединился к «Дельте» — был ранен под бронежилет. Ранение оказалось тяжелым, и Фернандес сильно истекал кровью. Коултруп вызвал Арар и срочно запросил санитарный борт. В объединенном оперативном центре, заполненном пищащими рациями и плазменными экранами на стенах, Блейбер и главный сержант-майор «Дельты» Игги Балдерас поддерживали постоянную связь с командиром эскадрона «C». У тактической группы «Коричневая» были дежурные «Чинуки», готовые к выполнению задания, и Балдерас немедленно попросил их провести медицинскую эвакуацию. На самом деле ему не пришлось просить их о помощи. «Летчики умоляли его разрешить полететь, — сообщил источник в «Дельте». — Они знали, что кто-то умирает». Но строгий режим работы и отдыха экипажей 160-го полка означал, что если «Чинуки» вылетят на медицинскую эвакуацию, они не будут участвовать в ночном рейде, поэтому Дейли не разрешил им лететь на помощь Фернандесу. Вместо этого, к большому разочарованию бойцов «Дельты», всего после трехчасового сна были разбужены другие экипажи, и к выполнению задания были подготовлены другие вертолеты. Американские военные часто называют первые шестьдесят минут после тяжелого ранения солдата «золотым часом», имея в виду, что если военные смогут за это время доставить его в медицинское учреждение, то его шансы на выживание экспоненциально возрастают. Резервным экипажам потребовалось для старта сорок пять минут. В состав наряда, который, наконец, вылетел из Арара, входили два MH-60K «Черный ястреб» для медицинской эвакуации и два «Черных ястреба» в ударном варианте для их защиты и огневой поддержки осажденных наземных сил. Доведя свои вертолеты до предела, летчики бóльшую часть девяностоминутного полета летели на высоте пятидесяти футов над пустыней. Когда они прибыли на позицию тактической группы «Зеленая», пилот замыкающего ударного вертолета был удивлен, увидев, что операторы «Дельты» заняли оборону, укрывшись за хребтом. Следующие пятьдесят пять минут вертолеты поливали федаинов из своих скорострельных пушек и НУРСов. Вскоре на месте событий появились два самолета А-10. Один из них сбросил 500-фунтовую авиабомбу на группу федаинов в овраге. К тому времени, когда запас топлива в ударных вертолетах заставил их покинуть поле боя, практически все боевики были мертвы. «Кашки» приземлились как можно ближе к операторам «Дельты», но Коултруп приказал пилотам переместить вертолеты на более безопасную посадочную площадку. Как только они это сделали, операторы перебросили своих раненых. Сотрудник тактической группы «Зеленая», получивший ранение в лицо, поднялся на борт одного вертолета, но экипажи с ужасом увидели, что операторы также несут носилки, на которых лежит тело, покрытое американским флагом. Фернандес истек кровью. Он стал первым оператором «Дельты», погибшим в бою после Могадишо. В ту ночь «Черные ястребы», которые Дейли держал в Араре, перебросили «морских котиков» в рейд на пустой дворец. Боевая съемочная группа засняла операцию, пленка была отправлена в подразделение психологических операций в Кувейте, но так и не была использована. [28]
*****
На протяжении нескольких дней в первую неделю апреля усиленная тактическая группа Блейбера собралась в пункте «Гризли» — идеальном месте для группы «мародеров», действующих в тылу врага. Несколько одноэтажных современных зданий у основания глубокого вàди, но всего в нескольких сотнях метров от шоссе, соединяющего Хадиту и Байджи, до американского вторжения служили секретным объектом для испытания оружия. Спецназовцы хорошо сделали свою домашнюю работу и знали от своих иракских агентов, что это место было запретной зоной. «Это было частью того, что сделало его таким идеальным для нас, — рассказывал источник в «Дельты». — Иракцы привыкли к тому, что туда нельзя приходить». В состав сил, собравшихся в «Гризли», вошли эскадроны «В» и «С» отряда «Дельта», 1-й батальон рейнджеров, «танковая группа» и по паре «Маленьких птичек» AH-6 и MH-6. Как только Блейбер сошел с самолета эскадрильи «Эхо», который приземлился на дороге посреди ночи, он взял на себя личное руководство группой и дал ей новое название, позаимствованное у подростковой банды, сражавшейся с вторгшимися советскими войсками в фильме «Красный рассвет»: группа «Росомаха». [29] Отдыхая днем, «росомахи» выходили ночью на разведку, преследование и уничтожение иракских войск. Но вскоре после прибытия Блейбера, во время успешной атаки на огромный аэродром К-2 близ Байджи в ночь с 8-го на 9-е апреля, они пережили два тяжелых события. В самый разгар штурма перед танками без предупреждения пронесся «Хамви» разведывательного отряда рейнджеров. Находясь под огнем, экипаж танка принял «Хаммер» за вражескую машину и уничтожил его выстрелом из 120-мм орудия, убив боевого диспетчера 24-й эскадрильи специальной тактики ВВС, штаб-сержанта Скотта Сатера. Он стал первым специалистом ВВС, погибшим во время войны в Ираке. [30] Вскоре после этого Селин, командир «танковой группы», маневрировал по пшеничному полю, поддерживая атаку, когда его танк свалился в сорокафутовую яму, перевернувшись при падении и упав на башню. Относительно невредимый, за исключением заряжающего, который почти потерял кисть, экипаж из четырех человек, тем не менее, оказался в кошмарной клаустрофобической ситуации: все пути выхода из танка были заблокированы песчаным грунтом. Пока Селин и его наводчик оказывали первую помощь заряжающему, механик-водитель, рядовой первого класса Кристофер Бейк с трудом выбрался из своего люка и руками пробил себе путь через песок. В конце концов он выбрался наружу, к облегчению других военнослужащих «танковой группы», прибывших для охраны места происшествия. Селин и наводчик передали раненого заряжающего через тоннель, прорытый Бейком, а затем использовали его для своего освобождения. Танк был списан как безвозвратная потеря. [31]
*****
Неделя успешных рейдовых действий к северу от Багдада дала Блейберу и Коултрупу уверенность в том, что они смогут провести демонстрацию сил на окраине Тикрита, родного города Саддама Хусейна. Вечером 11-го апреля Блейбер собрал в пункте «Гризли» около 100 человек, которые должны были выходить в ту ночь. Он напомнил им, что их задача заключается не в захвате местности или уничтожении конкретной цели, а в том, чтобы одурачить иракские силы в Тикрите, заставив их поверить, что их окружает большое бронетанковое соединение американской армии. Блейбер не собирался втягиваться в бой в самом городе. «Мы хотим подобраться к противнику достаточно близко, чтобы он мог нас видеть, но не хотим вступать в решительный бой, — заявил он им, как указано в его книге «Миссия, люди и я». — Все время держитесь спиной к пустыне». «Росомахи» вышли из своего логова в холодную, безлунную ночь. Впереди по пустыне шли дюжина «Пинцгауэров» и внедорожников. Машины подъехали к шоссе №1, восьмиполосной автостраде, отделявшей Тикрит от пустыни, и проскочили под крупной развязкой в виде клеверного листа. Получив кодовый сигнал, пять танков M1A1 «танковой группы», все еще находившихся в работоспособном состоянии после десяти изнурительных дней войны в пустыне, двинулись вперед и заняли позиции на развязке с видом на город. При виде танков Тикрит взорвался гневом, вспышки выстрелов из всех калибров озарили ночь. «Росомахи» ответили тем же. Главные орудия танков были намного мощнее и точнее, чем все, что могли бросить против них иракцы, но в Тикрите было гораздо больше сторонников Саддама, чем «Росомах» в Ираке, не говоря уже о «клеверном листе». Плотность иракского огня неуклонно возрастала. Вокруг катков одного из танков Селина намоталась проволока, не давая ему двигаться. Пять операторов «Дельты» выбежали из своего укрытия, каждый направился к своему танку, чтобы помочь в поиске целей, успокоить нервы экипажей и, как в случае с обездвиженным танком, попытаться распутать проволоку. Наблюдая за ходом боя из пункта «Гризли», Блейбер приказал ударным вертолетам тактической группы «Коричневая», находившимся на расстоянии около 100 миль, переместиться в расположение Коултрупа. Командир эскадрона «С» доложил о наличии примерно 500 вражеских стрелков, вооруженных тяжелым оружием и РПГ. Он мог наблюдать бункеры на крышах и окопанные боевые позиции на забаррикадированных улицах. Казалось, что тикритцы просто ожидают, чтобы «Росомахи» пришли и сразились с ними на их родной территории. Коултруп, ветеран Могадишо, который не понаслышке знал, что может случиться с тактической группой ОКСО, значительно уступающей по численности и отрезанной в городских боях, посоветовал отступить, как только он сможет привести в движение свой запутавшийся танк. Блейбер согласился и велел ему как можно скорее отходить к «Гризли». Внезапно в радиосети появился Дейли. Он все еще находился в Араре, но следил за радиопереговорами «Росомах». «Запрещаю, запрещаю, запрещаю, — сообщил он по радио, за которым следили все члены оперативной группы «Росомаха», включая тех, кто в этот момент боролся за свою жизнь. — Вы не должны покидать город. Я хочу, чтобы вы продолжили двигаться вперед в город и уничтожили врага». Позднее Блейбер предположил, что Дейли хотел, чтобы его войска совершили «громовой бросок» через Тикрит, подобный тому, который в предыдущие несколько дней совершила через Багдад 2-я бригада 3-й пехотной дивизии. Напомнив командующему ОКСО, что «Росомахи» решают задачу «демонстрации силы», и еще раз указав на серьезность ситуации, в которой они уже находились, Блейбер сообщил Дейли, что он уже приказал Коултрупу отступить в пустыню. Командующий ОКСО промолчал, но несколько мгновений спустя зазвонил защищенный спутниковый телефон Блейбера. Это был Вотел, командир полка рейнджеров и заместитель Дейли в Араре, который пытался убедить Блейбера изменить свое решение. Блейбер просто повторил аргументы, которые он приводил Дейли, и повесил трубку. Вотел перезвонил, на этот раз с предупреждением, явно основанным на его знаниях о том, что думает Дейли. — Если ты не… пройдешь через этот город, может пострадать твое… будущее как командира», — сообщил он Блейберу. Исполняющий обязанности командира «Дельты» оставался невозмутим. — Возвращайтесь в пустыню, как было приказано, — передал он Коултрупу. Через секунду Дейли снова был на связи. — Что ты сказал? — кричал он в ярости. — Слушай меня, я же говорил тебе… В этот момент в радиостанции Дейли произошло короткое замыкание. Генерал сорвал свою гарнитуру, бросил ее вниз и, топая ногами, вышел из ООЦ. Освободив запутавшийся танк, освобожденные «Росомахи» выполнили приказ Блейбера и без потерь отошли к «Гризли». [32]
*****
На протяжении следующих десяти дней «Росомахи» выполняли различные задания: тщетно искали Скотта Спейчера, пилота ВМС, сбитого во время первой войны в Персидском заливе; проверяли предполагаемый объект ОМП, который оказался местом для барбекю; провели серию рейдов вокруг Байджи. Тактическая группа также захватила пять телохранителей Саддама, нескольких министров иракского правительства и начальника штаба иракских ВВС, не упуская при этом возможности распространять ложную информацию о том, что они являются передовым отрядом нескольких дивизий, атакующих с запада. [33] Озабоченность Дейли оружием массового поражения становилась значимым фактором всякий раз, когда «Росомахи» или другие подразделения 20-й оперативной группы проходили через огромные склады оружия, часто расположенные рядом с иракскими военными аэродромами. На авиабазе H-2, например, находилось восемьдесят восемь складов размером с самолетный ангар, каждый из которых был от пола до потолка забит ящиками с боеприпасами. — Мне нужно тщательно проверить каждый из них, чтобы убедиться, что в них нет ОМП, — передал Дейли группе «Росомаха». — Что вы имеете в виду под «тщательной проверкой?» — последовал ответ. — Просмотреть каждый ящик, — уточнил Дейли. — Хорошо, мы как раз сейчас заканчиваем, прием! — произнес оператор «Дельты», без сомнения, язвительно покачав головой. «Эти генералы были поглощены [мыслью] о том, что где-то поблизости есть оружие массового поражения, — прокомментировал это источник в «Дельте». — Но логика подсказывает: “Вы с ума сошли”! Никто не хранит объект своих желаний, семейные драгоценности, в месте, которое он не может контролировать». Одно из заданий, к которому Дейли не проявил никакого интереса, заключалось в том, чтобы назначить кого-либо охранять эти склады оружия. Когда операторы уезжали, они иногда оставляли за собой БЛА «Хищник» для наблюдения за ангарами на случай, если вражеские бойцы воспользуются ими в качестве укрытий. Вместо этого «Хищники» показывали, что иракцы грабят склады. «Это было похоже на наблюдение за тем, как муравьи налетают на корзину для пикника», — рассказывал источник в «Дельте». Когда Блейбер доложил об этом Дейли и предложил 20-й оперативной группе использовать для охраны складов свои подразделения, которые были переданы 82-й воздушно-десантной дивизии, генерал отверг это предложение. По его словам, это была работа для обычной армии, а не для его оперативной группы. «Но их здесь нет, здесь есть только мы», — напомнил ему Блейбер, но безрезультатно. 20-я оперативная группа оставила эти склады оружия открытыми, и это решение подвергло риску тысячи американских солдат. «Все эти артиллерийские снаряды по итогу превратились в СВУ, — сообщил источник в «Дельты», имея в виду самодельные взрывные устройства — самодельные бомбы, которые повстанцы позже использовали для нанесения потерь и увечий американским солдатам. — Вот откуда они взялись». [34] Это была угроза, с которой операторы ОКСО вскоре познакомились вплотную.
|