https://vk.com/@-174680752-cena-vysokaОн был боевым водолазом FKP и егерем JGK, но сегодня он тень самого себя.Цена за карьеру в Frømandskorpset, Jægerkorpset и Aktionsstyrken (СпН полиции) оказалась высока для Мортена Карла.
Датчане, возможно, лучше всего знают его по нынешнему сезону «Korpset». Там он один из трех инструкторов, которые, имея опыт службы в спецназе, должны довести гражданских участников шоу до предела своих возможностей. Благодаря большому опыту его называли «самым крутым элитным солдатом страны».
Но сегодня Карл не чувствует себя таким крутым. Ему трудно уснуть, а когда засыпает - его всегда ждут кошмары.
В Серфгарден, реабилитационном центре для страдающих посттравматическим стрессом, он живет с 17 другими ветеранами и бывшими полицейскими. После прибытия в центр проходит два-три дня, прежде чем он почувствует себя комфортно. Так обстоит дело с посттравматическим стрессом. Вы должны привыкнуть к тому, что рядом нет никакой опасности.
Карл чувствовал себя как дома, когда стоял в первом ряду боевых подразделений. Он единственный солдат в Дании с прошлым во всех элитных подразделениях, и это резюме свидетельствует о человеке, который, никогда не оглядываясь, продолжал неустанные поиски своих границ и новых целей.
Карл думал, что это совершенно нормально. Но это оказалось совсем не так, в чем он себе слишком поздно признался.
В Серфгардене Карл только что принял участие во встречах по средам, а до этого была групповая терапия.
Сейчас в программе ничего нет, поэтому на пляж мало кто хочет. Он собрался с некоторыми из других участников программы заняться вместе серфингом сегодня вечером. В воде с доской, сквозь прибой, дождаться волны, поймать ее и встать. Если это не сработает, может помочь простое сидение у моря.
В конце длинного темного коридора в Серфгардене Карл живет в комнате размером с тюремную камеру. Здесь есть кровать, шкаф, туалет и ванна. Сначала взрослому мужчине, имеющему свой дом, было странно въезжать в такое маленькое пространство. Но теперь он это ценит. «Вот то, что нужно», - думает Карл.
Снаружи на солнце Карл делает глубокий вдох и говорит, что здесь тихо. Единственное, что витает здесь по воздуху, это вечный западный ветер и тысячи кружащихся белых семян одуванчика. И единственное, что вы можете услышать, это уборочный комбайн в поле и слабый гул машин на 11-м шоссе.
Но еще тише было неделей раньше.
Карл живет в своем загородном поместье немного северо-западнее Хельсинге. Вдали от шума и людей в Копенгагене, где три года назад он не знал, почему ему пришлось бежать.
В то время Карл этого не знал, но из-за посттравматического стресса ему становилось все труднее и труднее находиться в городе.
Сейчас Карл живет вместе с женой, тремя детьми в возрасте одного, четырех и семи лет. Здесь он находится неделю, потом две недели в Серфгардене, и затем все повторяется.
Это его жизнь прямо сейчас, в 40 лет.
Карьера в спецназе началась одним осенним днем 2006 года, когда мечта 23-летнего Карла осуществилась. После восьми тяжелых и изнурительных месяцев в школе водолазов его приняли в недосягаемый для многих Frømandkorpset, отряд «боевых» пловцов ВМС Дании.
И хотя Карл тогда мог думать только на неделю вперед во время прохождения тяжелейшей школы, а иногда даже только на день или час, он отлично знал, что его ждет: командировка в зону боевых действий, туда, где враг не играет в игрушки.
Дания участвовала в операциях НАТО в Афганистане, и Frømandkorpset также был там. Как и другим солдатам, Мортену перед отъездом приказали написать прощальные письма, завещание и спланировать свои похороны. В письмах к семье он дал понять, что уходит «с открытыми глазами» и что не хочет ни о чем сожалеть.
- Они должны были знать, что перед лицом смерти я принимаю свою судьбу.
Перед отъездом он много думал о риске быть раненым или убитым в Афганистане. Это были серьезные темы для 20-летнего молодого человека.
Но когда он впервые приземлился в Кабуле в 2008 году, то решил, что может здесь находиться и нельзя бояться.
Миссии FKP по определению засекречены. Карл не может говорить о своих командировках, но во время первой из них в Афганистане он был и на заданиях в зоне боевых действий, и помогал медикам в полевом госпитале.
В бою его тело всегда пребывало в состоянии повышенной боевой готовности, с «тоннельным» зрением и пальцем на спусковом крючке. В бою в нем закипала чистая агрессия. В быту же он считал себя мягким и думающим человеком, поэтому испытывать себя таким образом было жестоко для него.
- Я научился отличать агрессию от зла. С этим было трудно справиться. Зло вползает в войну со всех сторон и становится внезапно нормальным. А агрессия — это просто инстинкт выживания.
Однажды в полевой госпиталь принесли английского солдата. Ему оторвало ногу, и он кричал, испытывая мучительную боль. В другой раз была маленькая афганская девочка, сильно обожженная взрывом. А на третий день принесли старика, который оказался не в том месте и случайно был застрелен.
Карл их только регистрировал, как санитар. Но как только он вернулся в Данию, то английский солдат, афганская девушка и старик стали преследовать его в кошмарах. Когда Карл наконец засыпал, ему снились раненые люди, увечья и много крови.
В FKP нет традиции говорить о таких вещах и о том, что они делают с солдатом и его сознанием. Так что Карл подумал, что внезапная потливость, кошмары и проблемы со сном просто часть его работы. Всего лишь распространенная профессиональная травма, например как ноющая спина после долгого дня в офисном кресле.
Не было времени слишком много думать об этом.
В итоге, он стал жаждать, чтобы его снова отправили в командировку. Это стало способом держать кошмары в узде. Когда Карл выходил на задание, то был в полном порядке. Именно поэтому солдат быстро вернулся в Афганистан, а затем принимал участие в миссиях в Аденском заливе в Сомали для борьбы с пиратами.
После четырех лет службы в FKP Карла отправили пройти курсы офицера в армии. К сожалению, служебные назначения по каким-то причинам не позволяли ему вернуться обратно в FKP и он оказался как бы «заперт» в армии.
Карл понимает, что сегодня его слова звучат небрежно, но «я решил, что если Вооруженные силы так поступают со мной, то я назло всем сдам вступительный экзамен в Jægerkorpset».
Для многих подобное столь же недостижимо, как и вступление в FKP. Но Мортен Карл прошел заново весь путь и теперь стал егерем.
Однако что-то внутри него было не так и он это чувствовал.
- Ко мне как будто что-то начало подкрадываться. Я забеспокоился. Абсолютно без всякой причины во время тренировки я мог начать сильно нервничать. «Это странно», - думал я тогда. Но я не вникал в это, а просто ставил новые цели. Пока была какая-то цель, которая требовала от меня определенных стараний, я мог оправдать все.
Он провел два года в Jægerkorps, прежде чем получил работу в отделе контрразведки в PET и затем даже побывал на руководящих должностях в Trustpilot (IT-компания) и Danske Bank (крупнейший коммерческий банк Дании). Но когда он устроился на работу, его нервная система и бдительность не расслабились. Там все еще «грохотало». В худших случаях он изолировался на две недели, чтобы снова взять себя в руки.
В голове Карла оставалось только одно решение. Ему пришлось вернуться на передовую, и следующим естественным выбором для него стала Aktionsstyrken, боевая группа PET. Это элитное полицейское подразделение предназначено для решения чрезвычайно сложных или угрожающих жизни криминальных ситуаций, таких как терроризм, ситуации с заложниками и похищение людей.
Однажды в 2020 году Карл сидел в своей машине по пути домой из штаб-квартиры PET в Сёборге.
На трассе ему внезапно стало плохо, и Карл потерял на мгновение сознание. Он лежал поперек рычага переключения передач и над пассажирским сиденьем, все еще держась рукой за руль и ногой на педали газа. Карл был в сознании, но парализован.
В то время как машина продолжала двигаться на высокой скорости, он смог подтянуться достаточно высоко, чтобы посмотреть через лобовое стекло, где заметил съезд.
«Сейчас я умру», — подумал Карл, сворачивая с автомагистрали в полулежачем положении и звоня в службу 112. Затем полностью потерял сознание. Приехала скорая, его проверили - но все было в порядке. Врачи сказали, что, вероятно, это был панический приступ.
Карл тоже так думал. Он не знал что, но что-то явно было не так.
Его теория - «наверное, потому, что у меня была слишком большая скорость по жизни». Он стал жаловался, что испытывает стресс - когда приходил домой с заданий, то вообще не мог ни расслабится, ни заснуть. В течение многих лет — начиная с 2008 года — он мог контролировать это чувство всякий раз, когда оно возникало. Но не теперь.
- Развал пошел полным ходом.
Стоя спиной ко входу в Серфгарден, он нашел место под солнцем. Как уже упоминалось, его нервная система еще не успокоилась, но Карл уже вошел в некоторое равновесие, зная, что машины и шаги, которые он слышит позади себя, не опасны.
Но завтра ему, возможно, придется сесть спиной к стене, чтобы следить за происходящим вокруг. Это непредсказуемо, и при лечении посттравматического стрессового расстройства улучшения не являются линейными.
В целом, по данным Центра ветеранов, это тяжелое и сложное заболевание, которым страдает каждый десятый бывший военнослужащий. Многие считают, что реакция наступает через несколько лет после командировки, а норвежское исследование 2019 года показало, что солдаты, которые стали свидетелями чужих страданий, подвержены высокому риску развития психологических проблем.
Именно то, что видел Карл, до сих пор не дает ему покоя.
Когда он уволился из РЕТ, а это была весна 2022 года, его состояние только ухудшилось.
У него больше не было линии фронта, куда можно было бы сбежать. Беседы с психологами, над которыми в Вооруженных Силах только шутили, не помогали. Как и вся медицина в мире. Вот почему он оказался в Серфгардене в начале лета.
На терапии ему приходится рассказывать о людях, которых он видел ранеными и пытался спасти в полевом госпитале. Но даже если бы ему пришлось рассказывать о секретных миссиях для этой статьи, то он бы не захотел. В нем накопилось так много эмоций, что бывает трудно просто выдавить слово.
- Моя карьера имела высокую цену. Я не жалею об этом, но, возможно, мне было бы легче говорить об всем этом, если бы я посещал курсы посттравматического стресса. Сейчас я разочарован в себе, и должен научиться прощать себя за то, что не сдался раньше.
Уже после первой командировки в 2008 году Карл должен был остановиться и обратиться за помощью. Но это был не вариант. По крайней мере, не в голове Карла. Даже если бы Вооруженные Силы сразу начали отправлять его к психологу, то он бы воспротивился этому. Тогда спецназовец не считал, что ему это было нужно, было ощущение, что он психически неуязвим.
Он старался обо всем этом не думать, потому что в резюме служба в трех спецподразделениях выглядит хорошо. Тогда ему напоминают о том, куда он себя загнал и как был несчастен много лет.
- Я не мог сдаться. Это чувство было так сильно во мне, что я не мог отпустить вожжи. Пришлось катиться по нарастающей, как поезд. Это было то, что я выбрал, и это то, что я должен был сделать. Ведь я выбрал этот путь добровольно. Я никогда не рассматривал возможности сдаться, мое эго не смогло бы этого вынести.
Только в Серфгардене он наконец признался себе, что страдает посттравматическим синдромом. Ранее это было просто немыслимо. На самом деле, именно его жена подтолкнула посетить это место, надеясь что здесь ему помогут.
- Сложнее всего то, что я должен признать, что я не могу быть отцом, которым хочу быть. Я не могу полноценно находиться дома. Я могу быть там, но сейчас я — тень самого себя.
Двое его старших детей знают, что у их отца после службы в армии болит голова. Он находится в Серфгардене, чтобы поправиться, а потом снова вернется к ним домой, как им сказали. Они также знают, что здесь можно заниматься серфингом и что это весело.
Но в остальном веселого мало. Когда у Мортена хороший день, он готов собрать свои вещи и пойти домой, чтобы быть с ними. Однако он знает, что все не так просто. Впереди еще долгий путь, прежде чем его нервная система полностью восстановится и он сможет вернуться домой, чтобы стать действительно хорошим отцом.
Теперь это новая мечта Мортена Карла.