Я говорил сегодня с подругой о силе имени. Она пыталась выбрать название для своего креативного агентства, и мы оба согласились, что это имя обладает большой силой. Оно должно было указывать не только на описание работы, но и на движение в жизни. Когда вы верите во что-то большее, чем вы сами, вы идете с целью и убежденностью по жизни. «Ронин» - это прозвище отставного сержанта Ту Лама. Он посвятил свою жизнь армии, в течение 22-ух лет следуя пути воина, всегда жертвуя собой ради своей страны, не думая о себе. Пара дней, которые я провел с Ту, были очень мощными психологически, потому что я действительно мог видеть как его система убеждений влияет на каждый сегмент его жизни.

Ту твердо верит в Кодекс Бусидо и страстно практикует его из глубины своего сердца. Он искренне верит, что был рожден, чтобы стать воином, и ничто из того, что я видел за время, проведенное с ним, не опровергло бы эту веру. Наше общение было показательным для освещения пути сержанта к овладению мастерством в своем искусстве. Это искусство - путь насилия, но слово «насилие» противоречит истинному смыслу этого искусства в жизни Лама. Когда говорят о насилии, мы, как правило, думаем о негативном событии, в котором чьи-то жизнь и здоровье были разрушены. Я же верю в причину и необходимость насилия. Ту разделяет это убеждение, потому что он знает, что иногда нет другого пути. Вы становитесь мастером насилия, чтобы контролировать хаос вокруг вас. Я часто думаю об одной цитате из китайских учений о боевых искусствах, позволю себе привести ее ниже.

Ученик разговаривает со своим мастером.

«Что может быть более спокойным и безмятежным, чем искусство садовника и уход за растениями?» - спросил ученик.

«Уход за садом, - ответил мастер, - это расслабляющее занятие, но оно не готовит вас к неизбежным жизненным битвам. В спокойной обстановке легко быть спокойным. Быть спокойным и безмятежным, когда на вас нападают, гораздо труднее. Поэтому я учу, что гораздо лучше быть воином, ухаживающим за своим садом, чем садовником на войне».

Около недели назад я был на юге Техаса, любовался видами, и мой разум перемещался в места, где я был в своей жизни. Наблюдая на краю утеса за полетом ястребов, я думал обо всех возможностях и пройденных опасностях с тех пор как в 17 лет я попал в армию. Я думал о пути приверженности чему-то большему, чем я. Я думал о свободе, которой я теперь наслаждаюсь, будучи побочным продуктом других мужчин и женщин, которые приняли то же самое решение. Насколько это важно для такого солдата, как Ту Лам? Путь Ту вывел его из террористического коммунистического государства в страну, в которую он так сильно верил, что провел 22 года в качестве ее защитника. Ту знает, что значит жить без свободы, поэтому он превратился в своеобразную «антиматерию», которая будет проводить боевые операции, там куда пойдут только самые бесстрашные люди. Его ежедневная служба в этих темных и смертоносных местах - вот причина, по которой мы наслаждаемся свободой, которую имеем. Это не просто клише. Это вопрос правды, и эта правда известна в деталях только лучшим солдатам, которых эта страна посылает в самые опасные места на планете. Но я уже достаточно сказал. Я позволю Ту взять слово.

Можете ли вы рассказать о своем пути к нынешнему положению?

ТЛ: Когда я вышел на пенсию, я стал Ронином (воином без хозяина). Жизнь теперь состояла в том, чтобы искать истину в мире, искать истину в себе и использовать весь свой жизненный опыт на благо этого мира. Добро в этом мире для меня связано с правоохранительными структурами и военными. Наряду с этим наступила эра путешествий после ухода с поля боя. Теперь я встречаюсь с людьми, которых защищал, пока был за границей. Теперь я могу ходить в места, в которые я не мог попасть, потому что вся моя жизнь была войной и подготовкой к ней. Плюс, когда я демобилизовался, начался процесс моего душевного исцеления, и это превратилось в нечто большее.

Вы пришли в спецназ до 9/11. Как это было в то время?

ТЛ: Я родился на войне, в 1974 году во Вьетнаме, после падения Сайгона. В 1976 году «красные» вытащили нас на улицы Вьетнама, потому что они пытались навязать всем свою коммунистическую идеологию. Мои дяди служили на флоте, их вытащили на улицы и расстреляли как зверей. Коммунисты разлучили нашу семью и согнали моих родственников в так называемые «лагеря перевоспитания». Мой дедушка взял свои сбережения и вывез нас контрабандой из страны, потому что моя мама сказала: «ни при каких обстоятельствах оба моих сына не вырастут при коммунистическом правлении». Мы вышли в море на перегруженной деревянной лодке с сотнями других беженцев. Сначала мы должны были пройти мимо пиратов. У всех, кто покинул страну, были деньги. Эти пираты будут перехватывать лодки, грабить беженцев, насиловать женщин, и убивать всех на борту…

Мы сначала прошли мимо пиратов, а затем добрались до Индонезии, где нас остановила береговая охрана. Они сказали нам, что мы не можем приехать в их страну. Они отбуксировали нас обратно в океан, бросили якорь, расстреляли мотор в лодке, перерезали буксировочный линь и ушли, оставив нас посреди океана, чтобы мы умерли. Наша лодка дрейфовала все дальше и дальше в океан. Моя мама рассказывала мне позже, что люди воровали еду друг у друга, дрались и в конечном счете, умирали из-за ужасных условий. Затем, мы попали в шторм, и этот шторм по милости Божьей вывел лодку в русские воды. Русский корабль подобрал нас, когда они пересекали Тихий океан на пути в Сингапур. Русские высадили нас в лагере беженцев в Индонезии. Ирония этой истории – одни «красные» выгнали меня из моей страны, и другие «красные» привели в безопасное место.

Моя семья была расстреляна коммунистическим правительством, но русские, другие коммунисты, спасли нас. Это был мой первый жизненный урок - все мы действительно разные. Индонезийские монахи пришли и помогли нам, пока мы были в лагере. Моя тетя вышла замуж за американского «зеленого берета» из спецназа, и он ускорил оформление документов, чтобы вывезти нас из Индонезии в Соединенные Штаты. В возрасте восьми лет я оказался в форте Брэгг и моя мама сама вышла замуж за сержанта, который тоже оказался «зеленым беретом». С этого возраста меня начали обучать действиям солдата спецназа. Я научился говорить на разных языках, разбираться во многих видах оружия и правильно ориентироваться в глухих лесах Северной Каролины.


Ту и его родители сегодня

Меня учили, как ориентироваться по звездам и делать свой собственный компас. Я просто проводил время с отцом, а он использовал его, чтобы учить меня своему ремеслу. На протяжении всей моей жизни он уходил, возвращался, уходил, возвращался, и я, как правило, видел в новостях, что происходит что-то плохое. Например, случились известные события в Панаме, и он сразу же отправился туда. С самого раннего возраста я чувствовал, что воспитываюсь как часть класса воинов, что у меня гораздо более высокая цель в жизни. Я знал притчу об овце, овчарке и волке с самого раннего возраста (https://www.youtube.com/watch?v=nPue3uqXoz4). Мой отец научил меня этому очень рано. Как-то я спросил отца, как я могу помочь защищать, и папа сказал, что мне нужно пройти испытание, чтобы стать частью братства. В десять лет я захотел стать «зеленым беретом».

Как и многие азиаты, я был одаренным в очень раннем возрасте. У меня были стипендии, и я отказался от них, ради службы. Когда мне исполнилось 18 лет, я пошел в MEPS (призывной пункт) и подал заявление на специальность 11B (пехота). Тогда не было такого понятия, как 18X (кандидат в СпН) или прямой вход в спецназ. Вы не могли просто прийти с улицы и готовиться к спецоперациям. Вы должны были сначала добиться звания E5 (сержант) и прослужить определенное количество лет. Сначала я попал в LRP (пехотная разведка), это привело меня в школу амфибийных операций морской пехоты, курсы рейнджеров и множество других курсов армии, включая школу снайперов армии. И я стал сержантом спустя 1.5 года после призыва.

В 20 лет я был готов к SFAS (квалификационный курс для спецназа, первая ступень отбора). Я прошел отбор, попал в 1-ю группу СпН (отвечает за операции в Тихом Океане) и стал частью команды CSAR (поисково-спасательные операции в зоне боевых действий) на Окинаве. Спецназ ВВС (PJ) входит в зону боя как медики в первую очередь, а мы были коммандос, которые защищают их. Я занимался этим примерно год и вскоре подал заявку вступление в CIF (команда СпН, специализирующаяся на штурмовых операциях, предназначенная для антитеррористических операций, есть в каждой группе «зеленых беретов»). Захват заложников или что-то подобное в Азии и моя команда была бы развернута там. Во время моего пребывания на Окинаве упали башни-близнецы и мы пришли на Филиппины, где сражались с «Абу-Сайяф» (террористическая группа исламистского толка).

Через некоторое время я почувствовал, что хочу работать за пределами азиатского региона и попасть на Ближний Восток. Я спросил сержанта, не отправится ли 1-я группа СпН туда, на что мне ответили – «нет!». Тогда, я подал заявку на определенное задание, о котором я не могу сейчас подробно говорить, и это в итоге привело меня на Ближний Восток. Это позволило мне выполнять определенные миссии по всему миру, где я часто действовал один, потому что характер работы не позволял развертывать стандартные А-команды (минимальная тактическая единица «зеленых беретов», 12 человек).



Позже я попал в 10-ю группу СпН (отвечает за операции на Среднем Востоке) и стал часть их группы быстрого реагирования (CRF) на Африканском континенте. Моими последними миссиями были Ливия, а затем Камерун, где я тренировал камерунских коммандос.

Оттуда я отправился в Южную Африку, где защищал нашего бывшего президента (имеется в виду Барак Обама) вместе с агентами его Секретной Службы.




Что с тобой случилось после этого?

Т.Л .: Начались темные времена. Война начала догонять меня. На войне я потерял много друзей, и именно тогда я впал в депрессию. Я попытался замаскировать это, вернувшись в колледж и получив степень магистра. Неожиданно обнаружилось, что у меня проблемы с памятью. Мне сделали томографию мозга и выяснили, что у меня TBI (черепно-мозговая травма). У меня как раз был шрам на правой лобной доле, области отвечающей за хранение воспоминаний. Это вызывало перепады настроения, депрессию и тому подобное. Медики не могли точно определить, что было не так, и приравняли это к ПТСР (боевая психическая травма, расстройство психики, получаемое, как правило, солдатами в ходе боевых действий). Мне были предложены антидепрессанты. Я принимал лекарства, которые мне прописывали, и начал выходить из-под контроля. Эти препараты подавляли все мои эмоции, и я терял свою человечность, когда принимал эти наркотики. Однажды я взял все лекарства, бросил в унитаз и смыл, покончив с медикаментами навсегда.

Столкновение с «отходняком» после было одной из самых болезненных вещей, которые я когда-либо испытывал. Я испытывал судороги, тошноту, рвоту, депрессию. Все начало выходить из-под контроля очень быстро. В один прекрасный момент я взял почитать книгу «Пять колец» Миямото Мусаси. Я всегда был большим поклонником восточной философии, и всегда смотрел на таких парней, как Брюс Ли, как на своих кумиров. Поэтому, книга быстро произвела впечатление на меня, из-за моего жизненного пути. В итоге, из депрессий и трудностей я вышел как Ронин. Книга «Пяти колец» была написана ронином в буддийской пещере, когда он умирал от рака желудка в 1600 году. Я взял эту книгу в 2013 году, и она нашла отклик у меня, уже в наши дни. Именно здесь я придумал идею для названия моей компании, «Ронин». Символом Ронин является «О», то есть дзен, и этот дзен означает, что в настоящее время вы владеете своим телом и разумом. Ваш разум одномоментен, здесь и сейчас, вы не теряете концентрацию на данном моменте. Благодаря участию в боевых действиях я действительно понял это. Каждый день на войне вы находитесь в одном моменте, не позволяя себе слишком далеко забегать вперед. Полоска над буквой «О» в Ронине - война. Через войну я нашел свой дзен. Это мой символ Ронина.

Что помогло тебе во время войны?

Т.Л .: Я всегда был развит в плане духа, так как я мастер боевых искусств. Я провел большую часть своей жизни как мастер боевых искусств. У меня всегда были связи в этом аспекте. Это очень помогло мне во время командировок. Это помогло мне в том, как я выразил себя, как я себя вел, а также помогло мне как воину с подвижностью моего мышления. Жизнь - это больше, чем просто то, что человек говорит тебе. Речь идет о нашем саморазвитии как человека. Видя все эти места, которые я видел, переживая то, что я испытал и живя в те моменты, это помогло мне найти свою правду. Когда я поехал за границу, я быстро понял, что в каждой истории есть две стороны.

Да, мы собираемся уничтожить врага нашей страны, чтобы защитить наши средства к существованию и свободу. Но вы также должны поставить себя на их место. Вы должны понять, почему они такие, какие они есть. Только через понимание вы можете изменить ситуацию. Только через образование вы можете действительно оказать влияние. Мы можем убить столько повстанцев, сколько захотим, но это не изменит их идеологию и ее опасность. Было время, когда я потерял своего друга в бою, так что в течение четырех лет после этого я был ведом только ненавистью и огнем. Когда я очнулся, вышел из этого периода жизни, то понял, что моя жизнь выходит из-под контроля. После войны на Филиппинах я поднялся на Гималаи в рамках совместных горных операций и встретился с тибетскими монахами. Я медитировал и молился с этими монахами. Эти ребята испугали меня, потому что они предсказывали войну в Ираке. Они сказали мне: «Еще больше твоих друзей умрет. Война не закончится».


Ту в Гималаях

Сколько боевых командировок у тебя было?

Т.Л .: Я, честно говоря, не могу вспомнить. Мы делали, например, трехмесячные ротации, когда я был с ребятами первого уровня (Так называемый Tier 1, считается, что подразделения СпН 1-го уровня это 1-й SFOD DELTA и DEVGRU, но сюда также входит 24-й эскадрон ВВС, разведрота 75-го полка рейнджеров и СпН ЦРУ. Обычные «зеленые береты» и SEAL относятся к Tier 2). Между этими развертываниями вам вполне могу поручить выполнить кругосветное путешествие и работать над определенными заданиями. Вот почему я не могу точно определить количество этих развертываний. Я бывал в местах, которые не объявлены официально военными зонами. Мои командировки не все были страшными и драматическим. Борьба с мятежниками из Чада - это не командировка в Ирак или Афганистан, но это все еще часть работы. Все, что я могу вам сказать, это то, что я был на войне 14 лет, помимо коротких заданий по всему миру.

Какая твоя командировка за рубежом была самой сложной?

Т.Л .: Я бы сказал, что мои миссии в Ираке были одними из самых сложных. Африка была трудной, потому что не так много можно сделать в непризнанной зоне военных действий. У нас не было разрешений от властей стран для проведения военных действий. Они не хотели войны в своей стране, но она уже была там, нравится им это или нет. Это делало Африку действительно трудным местом для работы. У нас не было возможности доводить дело до конца. А когда я был в Ливии, не было такого понятия, как подкрепление. Они не смогут прийти, потому что повстанцы владеют аэропортом, и повстанцы пристрелят вас, если вы попытаетесь прилететь на помощь. Мы имели дело с объединенными повстанческими группами после Каддафи, и мы всегда старались через них поддерживать нашу способность выполнять операции в этой стране.

Вы помните свой самый тяжелый день за границей?

Т.Л .: Мой самый тяжелый день был, когда я потерял своего друга Тунга Нгуена. Он был таким же вьетнамским парнем, как и я. Мы познакомились в 1-й группе СпН, потом он ушел в 3-ю группу. Мы были на миссии по уничтожению/поимке в Багдаде. Было взрывное проникновение в дверь. Люди в проходящем мимо конвое подумали, что это СВУ, и здесь засада. Некоторые считают себя слишком крутыми, чтобы делать запросы про радиосвязи. В итоге, они открыли огонь по месту взрыва, Тунг, к сожалению, погиб на месте.


Тунг Нгуен

Какой самый сложный аспект борьбы с терроризмом?

Т.Л .: Это не просто слово «терроризм», на самом деле это тактика, которую они используют. Это полноценные партизаны, использующие модель «ударь и беги», конспирацию и не конвенционную войну. Чтобы выиграть такую борьбу, нужно понять их психологию. Вы должны понять, что побуждает этих ребят делать то, что они делают. Вы должны бороться с ними самым нетрадиционным образом. На мой взгляд, если вы собираетесь в страну, в которой вы будете выбивать двери, убивать и разрушать, вы также должны потом ее восстановить. Вы должны дать людям надежду, и вы должны бороться с будущим поколением терроризма с помощью этой надежды. Давайте на секунду поговорим о Филиппинах. Эти дети рождаются в терроризме, потому что они рождаются в бедности. Террористические сети, такие как «Абу-Сайяф», приходят и вербуют этих детей, давая им еду, место для отдыха и тренировки, внушая им свою идеологию. Вы должны решить эту проблему.
Есть страны, где вы никогда ничего не сможете исправить, но есть также и страны, где на самом деле очень легко все исправить. Как это делается? Вы помогаете им. Вы даете им образование, медицину, возможность иметь водопровод в этих деревнях, способность выращивать урожай. Благодаря этой надежде и возможности они скоро поймут, что терроризм - не единственный путь. Такова природа миссии «зеленых беретов». Да, у нас есть миссии по уничтожению/поимке, но, надеюсь, мы сможем изменить и мышление местных, пока мы делаем это. Вы должны научить людей защищать себя. Это то, что мы делаем как «зеленые береты», действуя как мультипликаторы силы. Мы идем и учим их навыкам и способам защиты.
Но также я скажу, что это сработает не в каждой стране. Нужно вспомнить о том, что произошло в Ираке. Мы покинули Ирак, не оставили там крупных военных соединений, и эта страна пала в течение шести месяцев. Теперь неважно, насколько мы им помогли до этого. Им нужен был контроль, и такова их культура. Если у вас плохое руководство или отсутствие контроля в такой стране, как Ирак, вы очень быстро получите плохие результаты. Если у этой страны есть определенные политические повестки дня или даже религиозные/племенные убеждения, то эта страна пойдет по своему пути

Что для вас значит Бусидо?

Т.Л .: Бусидо - это набор ценностей и этики, которыми обладает воин. В древней Японии, когда императоры боролись за территории и империи, самураи защищали своих лордов. 100 лет они были на гражданской войне. Самоотверженное служение самураев заставляло их покончить с собой, если они каким-либо образом опозорили своего господина. Они были воспитаны войной с самого раннего возраста, как рыцари. Вы рождались в этой среде, впитывая этот образ жизни. Когда ты родился самураем, у тебя не было другого выбора, кроме как быть самураем. Это было в вашем кодексе жизни. Если вы опозорили статус самурая, вы потеряли все. Ваши дети не получали земли и доходы самурая. Вот почему самураи кончали с собой. Они знали, что потеряют все после того, как этот позор пал на их имя.
Слово Бусидо появилось в период истории после столетней гражданской войны, когда придумывали условия для воинского кодекса. Честь, верность и мужество являются столпами Бусидо. Вот как это переводится в код воина. Бусидо - это путь воина. Я мог бы уйти с поля битвы и обрести покой на пенсии. Но, эволюционируя как воин, я должен расти как человек. Вырастая как человек и принимая учение Будо, которое является путем воина, я нахожу свою сущность мира. Через войну приходит знание, а Бусидо - путь этого воина. Я беру этот жизненный урок, и через процесс бусидо я отправляюсь в путешествие как Ронин (воин без хозяина) и возвращаю суть учений моей жизни.

Что значит в бою иметь уважение к врагу?

Т.Л .: 100% важно знать и уважать своего врага. Важно знать, как думает ваш враг. Нужно спросить себя: «Почему этот человек джихадист? Почему он хочет убить американцев? Что за история стоит за этим?» Только благодаря этому знанию вы можете действительно изменять ход событий. В противном случае вы просто входите в деревню, выбиваете двери, и все. Это абсолютно ничего не значит с точки зрения хода войны. Да, вы можете убить повстанца или лидера ячейки, но на их место встанет другой - из-за идеологии. Вы должны убить идеологию в корне. К сожалению, мы этого не делаем, и это очень сложно сделать. Мы пробовали много раз. Очень сложно привить определенное мышление группе людей.
Эти люди ненавидят наше существование. Они ненавидят нас за то, кто мы есть, и за все, что мы представляем. Они хотят привязать бомбу к себе и бежать к нам. Как ты можешь победить такого врага? Мы должны убить идеологию, прежде чем она сможет развиться в уме этого человека. Это то, о чем мы говорили на протяжении многих лет, и то, чему я научился, сражаясь в нетипичной войне так долго. Но, в конце концов, многое из этого просто основано на теории. Я мог бы сказать: «Ты знаешь, Тим, я хочу, чтобы ты это сделал. Это нужно для более высокой цели», и вы говорите: «Да, конечно». Затем, когда я ухожу, вы говорите себе: «Пфф, это слишком сложно. Я этого не сделаю». Как вы можете навязать нужное мышление группе людей? Это, как если бы группа мусульман-экстремистов, пришли бы в нашу культуру и попытались навязать нам свою идеологию. Как свободолюбивая демократия, как приняли бы мы это? Отрицательно. И так, как мы победим?

Как?

Т.Л .: Эта война идет со времен крестового похода. И мы не собираемся побеждать. Увы, но это так. Мы пробовали прямые операции по уничтожению, пробовали борьбу за «сердца и умы», сбрасывали бомбы. Они будут наращивать свои силы, независимо от того, сколько мы их убиваем, и в этом вся суть. Мы просто должны быть готовы делать это раз за разом. Если вы действительно любите наш образ жизни, нашу свободу, всегда найдется кто-то, кто делает все необходимое, чтобы защитить эту свободу.

Подумай о том, что случилось, когда мы убрали Саддама. Заркави шагнул вверх, и все стало еще хуже. В будущем станет еще хуже. Это все, что я видел за границей во всех своих командировках.

Почему Европа больше не сверхдержава? Внутренние конфликты. Они боролись за деньги, за землю, за свои территории друг с другом. Вот почему мы уехали и создали свою землю. У нас была новая земля и новая свобода. У нас было много возможностей, и в результате мы стали американцами. Европа ослабла, потому что они ограничивали своих людей, у них было слишком много внутренних конфликтов, и в конечном итоге, это привело к их падению, как сверхдержавы.

Что происходит, когда у вас возникает конфликт в семье? Вы не можете расти. Если вы борец, как вы можете защитить свою страну? Что сейчас происходит в Америке? Выросло поколение, которое задает вопросы типа - «что вы можете дать мне?» или «что моя страна может сделать для меня?». В то время как должно быть так: «я гражданский, и я горжусь своей страной» и «я воин, и я собираюсь защитить свою страну, несмотря ни на что».

Сколько детей сегодня воспитывают, чтобы они клали руку на сердце при виде американского флага? Им объясняют значение этого действия? Мы этого не видим. Мы видим патриотов, но немного. А что делают массы?

Есть данные, что потепление климата продолжается и уровень моря поднимается. Этим подъемом морей создаются непредсказуемые погодные условия. Посмотрите на «Катрину» (опустошительный ураган в США, 2005 год) и что там случилось. Люди помогали друг другу во время этой катастрофы? Нет, в основном, они насиловали, грабили и убивали. Они стреляли в приближающиеся спасательные вертолеты и полицейских, которые пытались помочь. Этот стадион в Нью-Орлеане, который пытались использовать как безопасное убежище, в итоге использовался в качестве арены для насилий и убийств. Они жили как животные. Это мое видение будущего, когда стихийные бедствия в этой стране возрастут, а наш антагонизм продолжит расти. Наряду с изменением климата, непредсказуемыми погодными условиями, перенаселенностью, связыванием рук своим правоохранительным органам, истощением наших вооруженных сил - что мы получим? Будет беда, огромная беда. Наша способность защитить себя как за рубежом, так и внутри страны становится серьезной проблемой. Это новая проблема для будущего поколения.

Как твой дух влиял на способность сражаться в бою?

ТЛ: Я всегда был достаточно хорош в бою, потому что у меня был опыт в боевых искусствах. Я делал некоторые из этих основополагающих вещей с восьми лет. В Книге Пяти Колец Мияомото сказано: «Ты должен сражаться, как будто ты уже умер». Когда я впервые участвовал в перестрелке, я был так напуган, что наткнулся прямо на дерево. Была густая растительность, была ночь, и я услышал, что АК-47 стреляет в мою сторону. Сержант приказал разорвать контакт, и мы начали отходить. Я побежал, и ударился об дерево (смеется). Очнулся, когда парни волокли меня по земле. Позже, когда я стал воином, я научился четко видеть все в данный конкретный момент. Были моменты, когда я был действительно напуган, но учение Миямото Мусаси всегда было со мной. Я сражался, как будто я уже умер. Я взял Книгу Пяти Колец в 2013 году и прочитал отрывок о том, как сражаться, будто ты уже умер, и понял, что это в точности соответствует моим убеждениям. Эта книга заставила меня задуматься о своей жизни, и я понимаю, что она определяет, кто я на пути к просветлению.

Каким образом вас выбрали в подразделение?

ТЛ: Я был тогда в Таиланде, обычным солдатом. Представьте, что вы провели весь день, прыгая с вертолетов на поезда, изучали как останавливать транспортные средств оружием, и затем вы вдруг решаете, что хотите вечером сразится в армейском матче по муай-тай. Я сказал своей команде, что хочу драться, и они сказали: «Нет, ты не можешь этого сделать!». Ребята отправились в Бангкок отдыхать, а я пошел на матч и сразился (смеется). Там был главный сержант из 1-й группы СпН, и он наблюдал. Ему понравилось, как я себя показал.

Он поговорил с одним из моих друзей и сказал ему, что он заинтересован в том, чтобы задействовать меня в группе, как инструктора по рукопашному бою. Приятель подошел ко мне после того, как я закончил, и сказал, что главный сержант заинтересован во мне, и я был сражен - «Боже мой! Где он?». Мой приятель ответил: «Он уже ушел, но хочет, чтобы ты подал заявку в группу. Они хотят отправить открытое приглашение стать инструктором по боевым искусствам».

Я подал заявку, пообщался с этими ребятами, прошел через процесс отбора и меня наняли. Я проработал инструктором по боевым искусствам около восьми месяцев и понял, что мне нужно заниматься чем-то более интересным на войне, чем просто обучать других, поэтому я перешел к более серьезным задачам в подразделении.

Было ли тебе сложно при работе скрытно, в гражданской одежде?

ТЛ: Я был болваном (смеется), поэтому сначала меня отправили в округ Колумбия, чтобы научить быть азиатом. Я был слишком вестернизирован, и они хотели, чтобы я не был таким «американским». Они научили меня, как одеваться и выдавать себя за кого-то другого, потому что позже мне именно это и пришлось делать. На экзамене я делал интервью с руководителями крупных компаний, и я должен был заставить их поверить, что я тот, за кого себя выдаю. Они задавали мне вопросы о том, где и как я вырос, и какова была моя жизнь до сегодняшнего дня. Продумывать нужно было все.

Что вы пытаетесь сделать сейчас для борьбы с ситуацией, в которой вы в настоящее время видите нашу страну?

ТЛ: Я мог бы пожаловаться на то, что наша страна движется в том направлении, в котором я не хочу. Многие жалуются, что ничего не могут сделать по этому поводу. Я решил сделать шаг вперед и попытаться сделать мир лучше благодаря своим прошлым знаниям и опыту. Я пытаюсь быть тем изменением, которое хочу увидеть.

Сложно ли обучать сотрудников правоохранительных органов другим правилам взаимодействия и процессам по сравнению с военной службой?

ТЛ: Это совершенно другое обучение. У них есть проблемы, которых у меня не было, когда я был за границей. Если они стреляют в кого-то, они могут потерять свой значок и работу. Теперь они несут камеры на своих телах. Они подвергаются тщательному анализу со стороны средств массовой информации, которые обязательно покажут все самые худшие и противоречивые ситуации. И вы знаете, что не каждый, кто служит в армии, - настоящий человек. То, что вы служите в полиции, не означает, что вы внезапно превратитесь в стоящего человека.

Когда я учу этих людей как «зеленый берет», я знаю фон. Я изучаю правоохранительные органы, их специфику работы, и у меня есть там много друзей, которые знают, как обстоят дела. Я разговариваю с ними и понимаю их мышление, прежде чем начать свое учение. Я учу их, как задерживать, защищать себя, как использовать ударное оружие (дубинки) и как убивать при необходимости

Насколько важно быть тренированным в каждом аспекте боевых действий?

ТЛ: Быть готовым - это всегда самый главный вопрос при вступлении в бой. Как «зеленый берет» я всегда сталкивался с боевыми задачами, будучи отлично подготовленным. Это для нас был стиль жизни. Бывает дерьмо случается. То, что ты коммандос, не означает, что ты будешь жить вечно. Вы просто лучше подготовлены к пиздецу. Из-за этой подготовки правительство и ставит перед нами опасные цели.

Какой был самый запоминающийся момент для вас?

ТЛ: Хотите верьте, хотите нет, но мой самый запоминающийся момент в командировках - это не боевое задание. Боевые задания обычно быстрые и скупые. Мы либо пошли на задание и убили врага, либо захватили его. Это была наша работа - найти и уничтожить. Но мой самый запоминающийся опыт был в Лаосе. Во время войны во Вьетнаме было установлено очень много мин в Лаосе, поэтому многие дети теряли конечности, играя в рисовых полях и джунглях. Мы участвовали в гуманитарной миссии, где проводили операции по разминированию, чтобы научить местных как обращаться с минами. Будучи молодым «зеленым беретом», я был впервые в Лаосе. Я разговаривал с «терпом» (переводчиком), и ко мне подбежала маленькая девочка. Я пытался дать ей конфету, но ей это было не нужно. Я понятия не имел, что она говорит, поэтому я попросил «терпа» перевести. Он сказал: «Она хочет карандаш или ручку. У вас это есть?» Я дал ей ручку. Она отпустила мою руку и поцеловала в щеку. После этого «терп» посмотрел на меня как-то странно.

Он спросил за обедом: «Сэр, вы понимаете, что вы сделали?» Я ответил: «Нет, а что?» «Терп»: «Вы дали этой маленькой девочке образование». Я: «Что ты имеешь в виду?» «Терп»: «У них здесь нет ручек или карандашей. Они пишут палкой или камнями в грязи».

После этого я собрал антенну и отправил радиограмму на Окинаву, запросив как можно больше школьных принадлежностей, и всего, что им нужно, чтобы сделать возможным работу большего количества школ. Мы сбрасывали потом эти поставки на Лаос. Наряду с миссиями по разминированию мы дали им образование. Вы хотите повлиять на страну? Вы меняете их жизнь настолько, насколько можете. Вы показываете им, каково это иметь шанс. Я не знаю, что случилось бы, если бы эта маленькая девочка не получила эту ручку. Я знаю, что она могла бы прибегнуть к легким вариантам, и это привело бы ее к рабству или терроризму.

Каково было, когда ты демобилизовался и стал гражданским? Я чувствовал себя как рыба, выпрыгнувшая из воды.

ТЛ: Я провел около 23-х лет в армии, а потом все внезапно исчезло. Это было как падение с обрыва, но это было необходимо. Я разваливался разумом, душой и телом. Я не был собран так, как ты видишь меня сегодня. Я был рассеян, не мотивирован и очень подавлен. Я постоянно сталкивался с депрессией, и мне потребовались шесть месяцев, чтобы преодолеть это. Большинством своих проблем я был обязан лекарствам. Если бы я повредил руку, врачи дали бы мне «Percocet». Если бы я не мог спать, они бы дали мне «Ambien». Если бы я не мог заснуть, ответ был: «Ну, ты снайпер. Вы должны бодрствовать, чтобы сделать этот выстрел. Вот немного «Adderall»-а.

Если бы я хотел бодрствовать, я бы принял таблетку. Если бы я хотел уснуть, я бы принял таблетку. Если бы я хотел чувствовать себя определенным образом, я мог бы принять таблетку. Если бы я хотел, чтобы боль ушла, я бы принял таблетку. Ты здесь больше не человек. Твои эмоции регулируются химическими веществами.

Это должно было остановиться.

Я был на вершине вершин в моем мире. Я был в команде NFL Pro Bowl (профессиональная лига по американскому футболу) в мире специальных операций. Если случалось что-то плохое, я один из первых выезжал туда. Когда вы работаете на таком высоком уровне, то вы не расходный материал, поэтому они дают вам все, что нужно для работы. Когда вы демобилизовались, то про вас забыли, и тогда у вас есть выбор. Вы можете продолжать, ведя себя так, словно ваши лучшие годы позади, и это может подтолкнуть вас к депрессии. Или вы можете принять решение сойти с поезда и выйти из этого разрушительного цикла. Я решил сделать последнее. Я снова стал человеком.

Как ваш дух помог пережить эти моменты?

ТЛ: Я христианин, поэтому я снова окрестил себя, чтобы символически смыть эту кровь на моих руках. Я снова посвятил себя христианской жизни и пообещал своей жене, что мы совершим это путешествие вместе. Я беру ее сейчас с собой везде, где могу. Покинув армию, я оглянулся и сказал: «Это последняя приключение было великолепно, но я не позволю ему определить мою следующую эволюцию». Я беру свои жизненные учения и теперь возвращаю этот опыт массам. Это то, что я пытаюсь сделать сейчас.

Ты чувствовал себя брошенным, когда демобилизовался?

ТЛ: Я чувствовал себя оторванным от гражданского общества и от класса воинов. Так как я долго служил в своем классе воинов, и я был частью этой нишевой группы, то не могу целиком относиться к гражданским лицам, потому что я слишком долго был солдатом. Мои интересы и навыки были полностью противоположны гражданским лицам, даже по сей день. Я был потерян, когда я ушел из спецназа. Я даже больше не общаюсь со своими бывшими товарищами по команде. Дело не в том, что мы не друзья. Я просто не часто общаюсь с ними, потому что у меня с ними больше нет общего дела. Моя жизнь превратилась во что-то другое, и я не хочу быть тем ветераном, который постоянно думает о прошлом. Я никогда не хотел быть таким.

Почему вы решили попасть в спецназ?

ТЛ: У зеленых беретов есть девиз «De Opresso Liber» или «Свободу угнетенным». Я был угнетенным, когда рос во Вьетнаме. Моя свобода была оторвана от меня. У меня не было надежды. Если бы я остался во Вьетнаме, я мог бы оказаться в тюрьме, умереть или стать просто еще одним коммунистом, довольным этим ужасным образом жизни. Я был бы человеком без надежды. Бог дал мне надежду. Моя мама пожертвовала всем, что имела, чтобы я мог стать американцем. Когда я стал американцем, я увидел более высокое призвание. У меня были определенные природные таланты в моем мышлении и в единоборствах. Я понял, что могу использовать все это в других странах, чтобы помочь.

Каково было ваше мышление в поиске и уничтожении врага, и как вы увидели себя в этой роли?

ТЛ: Очевидно, что как спецназ мы хорошо специализируемся на ликвидациях и захватах. Мы хорошо чувствуем себя в мире конфликтов. Но я никогда не хотел убивать врага. Самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать, было убивать, потому что моя работа состояла в том, чтобы служить человечеству. Я говорил вам, что в очень юном возрасте русские спасли мне жизнь. Их идеология - это то, что спасло меня от того же мира, который хотел забрать. Труднее всего было взять жизнь, когда я так уважал ее. Но я делал то, что должен был делать во время войны.

Какова твоя терапия?

ТЛ: Мой путь как Ронина и в следующей эволюции моей жизни состоит в том, чтобы взять все усвоенные трудные уроки и вернуть это обратно к тому, что я считаю хорошим в этом мире. Итак, я беру свои навыки и использую их, чтобы вернуть свои знания правоохранительным органам и военным. Во время этого процесса я лечусь. Когда вы в армии, у вас есть цель. Когда вы увольняетесь, вы легко можете потеряться, если у вас нет цели. Я хочу изменить мир к лучшему. Небольшие изменения однажды станут большими изменениями. Я всегда чувствовал, что один голос с определенной целью может отразится в массах и изменить то, как люди думают.

Что было самым сложным для вас в командировках?

ТЛ: Самое сложное - это оставить свою семью, и пойти навстречу опасности. Никому из нас не гарантировано вернуться домой. Обучение здесь не формальность. Это знания и навыки, которые вы используете, чтобы выжить на войне. Вы спрашиваете меня о самой сложной вещи в командировке, и я скажу так - вы не знаете, увидитесь ли вы снова с вашими родными.

Что было самым сложным в возвращении домой?

ТЛ: Реинтеграция была самой сложной частью возвращения домой. После многих зарубежных командировок мышление меняется. Вы не доверяете людям так сильно, как раньше. Вы будете терять друзей в битве и это изменит вас. После этих переживаний вы никогда не будете прежним. Вы будете другим человеком после этого опыта. Возвращаться и пытаться вписаться в этот обычный мир трудно после всего, что видел.

Что вы считаете основными проблемами в нашей культуре в Соединенных Штатах и что бы вы сделали, чтобы решить эти проблемы?

ТЛ: Самая большая проблема в нашей культуре - это патриотизм. Когда я был молодым, мы клали руку на свое сердце, когда поднимался американский флаг. Мы читали гимн и гордились тем, что были американцами. В настоящее время большинство школ даже не поднимают американский флаг. Современное общество начинает больше интересоваться тем как бы выбить больше прав, а не беспокоиться о том, что вы можете сделать, чтобы защитить эту страну и защитить то, что вы любите. Многие люди в нашей стране сейчас совершенно не связаны с тем, что происходит за рубежом, и даже не хотят защищать свой собственный образ жизни. В этом разница в нашем обществе по сравнению с прошлым, когда я был молодым.

А как же Братство Спецопераций, в чем его уникальность?

ТЛ: Тяжелые времена оттачивают характеры внутри команд. Настоящее чувство цели с настоящей общей целью. Мы работаем вместе. Все по отдельности сильны в чем-то своем, но, работая вместе, мы работаем еще лучше. Мы все умеем отлично стрелять и бегать, но, когда вы делаете это как команда, вы становитесь непобедимыми. Вы становитесь этой удивительной, отлично смазанной машиной. Мы всегда могли отложить в сторону наши разногласия для достижения общей цели.

Если бы вы могли сказать гражданскому человеку одну вещь, чтобы изменить то, как воспринимают армию, что бы это было?

ТЛ: Многие гражданские думают, что мы вступаем в армию, потому нищие или не хотим идти в колледж. У меня были академические стипендии (возможность попасть в колледж), и я отказался от них, чтобы присоединиться к армии. Военные дадут вам высшее образование и принципы человеческой жизни. Они дадут вам этику и мораль. Когда вы уходите из армии, вы должны быть намного лучше, чем, когда вы присоединились. Количество знаний, которые вы получаете, работая за границей, превосходит степень магистра или доктора. Военные рассказывают вам о жизни и позволяют вам вносить максимально возможные изменения в наш мир. Вы можете не только изменить свою жизнь, но и добиться эффективных перемен в жизни других людей. Это высшая цель и высшее призвание. Мы идем в армию, не потому что нам больше нечего делать. Большинство из нас присоединяются, потому что у нас есть большая цель в жизни, и мы хотим что-то изменить в мире.

Как мы можем построить мост между гражданскими и ветеранами?

ТЛ: Я бы сказал, что знание - это ключ ко всему. Я думаю то, что вы делаете сейчас с Проектом ветеранов (https://www.thevetsproject.com/), поможет преодолеть этот разрыв. Из-за социальных сетей мир стал намного меньше. Я могу общаться с людьми в Азии или Европе на ежедневной основе. Вы можете использовать социальные сети для просвещения масс. Вы расскажете им обо всем, с чем мы столкнулись, о наших хороших и плохих временах, о борьбе, через которую прошли, и о жертвах, принесенных ветеранами и их семьями во благо мира граждан. Гражданские лица должны уважать класс воинов, потому что их свобода висит на волоске. Его ежедневно спасают наши воины, сражающиеся за границей. Сами военные должны быть более открытыми в отношении жертв, которые принесли наши воины. Не то чтобы нам нужно было писать книгу о наших секретных операциях, но простые люди должны быть осведомлены о войне и жертвах ветеранов на ней.

Чему вы научились, поднимаясь по служебной лестнице как Зеленый Берет?

ТЛ: Многие ребята говорят о высоком уровне физической подготовки и более высоком уровне образования. Но на самом деле, вы должны жить день за днем как «зеленый берет». Неважно, что вы делали в прошлом. Имеет значение то, что вы сделали сегодня и что вы собираетесь делать для команды в будущем. Вы ставите команду впереди себя. Как лидер, вы всегда ставите команду на первое место. Это твоя семья. Самое главное - подавать пример, быть примером для подражания, а в трудные времена нужно быть сильным.

Что ваша жена значила для вас на протяжении всей вашей карьеры, а теперь и в Ronin Tactics?

ТЛ: Ей было нелегко. У меня были командировки по 10 месяцев в году, когда отправляли в места, где даже нельзя было общаться, из-за скрытности миссии. Во-вторых, что было особенно трудно, так это то, что моя жена была девушкой, когда я встретил ее. Она должна была вырасти, поступить в колледж и найти работу без меня. Будучи женатым, вы должны расти вместе на протяжении всей жизни, но она поставила все это на паузу, чтобы позволить мне служить высшей цели. Она все понимала. Когда я начинал Ronin Tactics, она поддерживала меня на каждом шагу. Она знала, что это моя следующая ступень эволюции, и это то, что мне нужно было сделать, чтобы исцелиться, чтобы стать тем, кем я хочу быть. А ведь, когда мы были женаты во время моей службы, нам даже не удавалось проводить много времени вместе. Мы не очень хорошо знали друг друга.

Но теперь мы можем делать все это вместе. Она мой деловой партнер, и она помогает мне по жизни. Я не могу делать все самостоятельно и, слава Богу, она меня поддерживает.

Как вы думаете, почему самоубийство ветеранов является такой проблемой в нашем обществе и что можно сделать, чтобы это изменить?

ТЛ: Это поколение солдат спецназа переживает одни из самых сложных боев, которые мы когда-либо испытывали. Это был самый длинный конфликт в истории США. Некоторые из моих друзей ездят туда уже более 15 лет. Все равно, насколько ты силен в плане воли. Семья в конечном итоге рушится, и солдат в конечном итоге тоже ломается. Вы должны понимать, что война в конечном итоге настигнет вас, независимо от того, насколько вы сильны. Когда война вас настигнет, вы должны суметь обратиться за помощью. Вам нужно найти систему поддержки, и вы должны обучать себя, чтобы вы смогли понять, что происходит с вами. Лечиться самостоятельно - это не ответ. Это просто маскирует проблемы и забирает вашу человечность. Многие люди злоупотребляют отпускаемыми по рецепту лекарствами, когда возвращаются. Я не собираюсь обвинять в этом ветеранов, потому что такова медицинская практика в армии. Мы ведь доверяем нашим врачам и медикам. Но вам больше не нужно полагаться на эти болеутоляющие, снотворные и антидепрессанты. Вам нужно найти другой ответ. Вам нужно найти более высокую цель, делиться своими историями и заниматься самообучением. Занимайтесь поэзией или искусством и уравновешивайте себя. Это сделает вас лучше, как человека. В вашей жизни должно быть спокойствие.

Что насчет твоего наследия?

ТЛ: Я хочу, чтобы люди помнили меня как воина, который встретил врага на поле битвы вместе со своими братьями, и я сражался изо всех сил и столько, сколько мог. В конце этой войны я пытался перенести все, что узнал, все эти жизненные учения из моей юности в зрелую жизнь, и попытался сделать этот мир лучше. Если со мной что-то случится, я бы хотел, чтобы люди, которых я встречал в своей жизни, стремились постоянно быть лучшими людьми каждый день. Я хочу, чтобы они помнили путь, по которому я шел, и использовали его в качестве мотивации для своей собственной жизни. Если я смог сделать это, любой может сделать это.

Чему тебя научило поле битвы?

ТЛ: Ваша жизнь может окончится в любой момент. Цените свою дружбу; цените своих близких, потому что в любой момент их можно отобрать у вас. Я обедал с некоторыми из моих друзей, мы смеялись и шутили, затем выходили на задание, и этого друга не было на обеде на следующий день. Он не вернулся. Это природа жизни. Я был там, и я терял людей. Цените своих друзей и цените своих близких. Будьте тем человеком, которым вы всегда хотели быть. Если вы допустили ошибки в жизни, это не пожизненное заключение. Вы допустили ошибку, извлекли урок из этой ошибки и проявили себя.


Ту Лам и его друг из 1-го SFOD Delta сержант Обадайя Колет, погибший в Ираке, в 2005.

Куда движется Ronin Tactics в будущем?

ТЛ: В крупных городах нас все чаще запрашивают сотрудники правоохранительных органов. Крупные города начинают просить нас прийти. Крупные агентства хотят привлечь нас к обучению своих сотрудников. Идет взлет рынка разработки снаряжения. А я сейчас как раз разрабатываю много оружия и снаряжения. Меня также попросили приехать в Германию и Азию, преподавать. Поэтому я пойду туда и научу их тактике на определенном уровне, чтобы помочь им защитить себя. Конечно, тактика, которую я буду преподавать не секретна, это скорее тактика рукопашного боя и клинка. Моя цель - сделать их лучше, как бойцов, с помощью моих учений и тренировок.

Конец интервью

Движение этого проекта продолжает меня удивлять. Каждая история определяет себя через жизнь ветеранов и их индивидуальности. Однажды кто-то спросил меня о процессе интервью таких людей, как Ту Лам. Я буду честен. Я прирожденный болтун. Я люблю поговорить. Прекрасная вещь в этом проекте - это то, что он научил меня слушать и жаждать лучшего понимания окружающих. Мне любопытно узнать о жизни большего количества людей, а не только о жизни ветеранов. Проект в целом сделал меня более заботливым и сострадательным в моей повседневной жизни.

Но опять же, разве вы бы не захотели слушать человека, который 22 года занимался специальными операциями? Такие люди видели человечество как в лучшем, так и в худшем свете. У таких воинов, как Ту Лам, можно извлечь много уроков. Он пугающая фигура, пока ты не узнаешь его и его сердце. Это то, что нужно знать - кто-то может отправить вас на тот свет за очень короткий промежуток времени, и совсем другое - увидеть некоторые навыки, которыми он мог бы наделить вас. Скорость и рефлексы Лама, казалось, были потусторонними, и его мозговой процесс был абсолютно невероятным. Все, что я могу сказать, это то, что я рад, что он на моей стороне. Такие люди, как Лам, выявляют лучших во всех вокруг.

Я вспомнил тот момент, стоя у края утеса, и я помню, как заглядывал через край. Я не знал, куда жизнь ведет меня в то время, вероятно, это похоже на большинство американских мужчин в этом возрасте. Я был просто растерянным подростком из среднего класса. И я вспомнил Ту и его четкое направление жизни. В 8 лет он бы смотрел на этот край, прекрасно зная, что собирается служить этой стране с максимально возможной силой. Я не завидовал его детству, потому что я знаю, что он столкнулся с ужасными условиями в очень раннем возрасте. Но я завидовал этой позиции воина. Бесстрашие - это поистине дар, которым Ту обладал в своей прошлой жизни, сейчас в этой жизни, и идя всегда вперед.

Ознакомьтесь с Ronin Tactics на Facebook, @ronintactics на Instagram и на их сайте http://www.ronintactics.com. (для пользователей из России может понадобится VPN)

Автор перевода — Бессонов Александр

P.S. Небольшое замечание от автора перевода. Во первых, интервью Ту дал проекту по поддержке ветеранов, отсюда и его характер, посвященный в основном проблемам США. Во-вторых, не могу не отметить, что до сих пор загадка, где прослужил Ту Лам примерно с 2004 по 2011 года. Одни считают, что его команда CIF была отправлена для поддержки 1 SFOD Delta в Ирак, и он всегда был только "зеленым беретом». Другие предполагают, что он прошел отбор и попал в Delta, так как о годах службы в этом периоде Ту говорит, как о службе в the Unit, традиционное сленговое обозначение Delta. На то есть два факта, ниже на фотографиях.




Есть и третье, самое интересное предположение. Ту действительно был в CIF и занимался поддержкой операций Delta, но потом он попал в спецназ ЦРУ. Это звучит логично, учитывая множественные командировки по всему миру, где ему приходилось работать в одиночку и в гражданском.

Но это все только интересные теории, ответа Ту Лам не дает и это понять можно.

Спасибо за внимание.

Изумительная работа, спасибо

_________________

Отличная работа!
Спасибо огромное.

_________________
Amat Victoria Curam

Спасибо за отзывы.
Я добавил еще несколько фотографий в текст, для полноты, так сказать.

Спасибо, интересно!

_________________
Live hard, die young, make a good-looking corpse.