Текущее время: 28 мар 2024, 19:39


Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 142 ]  На страницу 1, 2, 3, 4, 5 ... 8  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 25 мар 2017, 20:53 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Изображение

2007 Президио Пресс
Авторские права на книгу принадлежат Гэри Шрену. Автор карты Дэвид Линдрот.
ISBN 978-0-345-49661-4
Дизайн обложки: Карл Д. Гэлиэн.
Отпечатано в Соединенных Штатах Америки

Посвящается моей матери Ферн и моей сестре Донне,
трем моим троим детям: Крису, Кейт и Дженни,
и Бетси, чья любовь является символом всей моей жизни.


Похвалы "Входящему первым"

"Настоящая приключенческая история … превосходный пример исследование того, насколько эффективно ЦРУ работает, когда дела идут как следует… хорошее, быстро читаемое, подробное описание редко обсуждаемого военизированного потенциала ЦРУ".
Вашингтон Таймс.

"Захватывающая … жизненная истина с места событий об операциях агентурной разведки ЦРУ, которые были невероятно успешными".
Боб Вудворд, автор "Плана нападения" и "Государства отрицания".

"Вошедший первым", это еще один захватывающий рассказ об и так богатой военной истории Афганистана и ему суждено стать классическим рассказом о подвигах ЦРУ в войне с терроризмом".
Параметры (Ежеквартальное издание военного колледжа армии США).

"(Гэри Шроен представляет) такого рода подробности о жизни в темном мире американского шпионажа, которые раньше оставались секретными".
Кристченс Сайенс Монитор.

"Гэри Шроен рассказывает свою яркую историю со столь обостренными чувствами, которые могут быть лишь результатом нескольких лет, прожитых под сенью Хайберского перевала… Потрясающий рассказ о несчастной и легендарной земле".
Милт Бирден, автор книги "Черный тюльпан" и соавтор "Главного врага".

"Своевременный рассказ о предварительном сборе разведданных для борьбы с Аль-Каидой. Комиссия по проверке публикаций ЦРУ разрекламировала книгу как "самый подробный отчет о полевой операции ЦРУ, рассказанный сотрудником, принимавшем непосредственное участие, когда-либо допущенный к публикации".
Морская мощь (издание Лиги ВМС США).

"(Шроен) живописует то, как группа из семи человек (с позывным "Джавбрейкер") помогла Северному альянсу победить жестокий режим талибов".
Ю-Эс Ньюс энд Уорлд Рипорт.

"Я читал книги армейских офицеров, сражавшихся в войнах прошлого, но ни разу столь правдивой и всесторонней, от находящегося на передовой офицера разведки, особенно из тех, кто участвовал в столь важном эпизоде американской истории. Это – действительно важный успех".
Стив Кол, автор "Призрачных войн".

"Захватывающе".
CNN.com

ВЫРАЖЕНИЯ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ.

Я должен выразить благодарность "Рику", "Крису", "Стэну", "Доку", "Мюррею", "Паппи" и "Брэду", членам группы "Джавбрейкер", которые разделившим со мной это приключение. Именно их мастерство и храбрость сделали возможным успешное выполнение нашей задачи. Я также хочу поблагодарить наш экипаж: "Эда", "Грэга" и "Бака", чей непревзойденный профессионализм обеспечил нам безопасность при полетах в одном из самых опасных для воздушных операций регионов мира. Это на самом деле невоспетые герои, и, надеюсь, они почувствуют, что я воздал должное рассказом о них.
Спасибо также солдатам ODA-555 и всем остальным солдатам из команд "А", развернутых в Афганистане, без проблем работавших со своими коллегами из ЦРУ, подвергая свою жизнь риску, чтобы победить врагов свободы и демократии, нашедших там прибежище.
Я хочу выразить особую благодарность всем мужчинам и женщинам из ЦРУ и всем американским военнослужащим, которые ежедневно продолжают укреплять бастионы свободы, борясь с нашими врагами в Афганистане, Ираке и других опасных местах по всему миру, где скрываются и замышляют террористы. Да будем мы достойны их мужества и их жертв.
Моя жена, Бетси, заслужила медаль за терпение и понимание, снося меня в течение долгого процесса доведения этой истории до печати. Ее поддержка была бесценна. Моя дочь Кейт проделала выдающуюся работу, помогая редактировать ранние черновики рукописи, и это единственный человек, прочитавший этот труд от корки до корки.
И я должен похлопать по голове мою собаку, Отто. Моего глухого мопса, сидевшего у моих ног каждый день, когда я работал над этой историей. Его тихое дружеское присутствие было весьма приятно.

СОДЕРЖАНИЕ

Выражения признательности.
Комментарий автора.
Карта.
Пролог 9 сентября 2001 г.
Часть 1 Вашингтон, округ Колумбия. 11-19 сентября 2001 г.
Часть 2. История.
Часть 3. На пути из Германии в Узбекистан. 19-25 сентября 2001 г.
Часть 4. "Джавбрейкер". 26-28 сентября 2001 г.
Часть 5. Оценка противника. 29 сентября - 1 октября 2001 г.
Часть 6. Реалии войны. 2-18 октября 2001 г.
Часть 7. Смена плана?
Часть 8. Команды-А введены. 19-23 октября 2001 г.
Часть 9. Команда "Альфа" и бой южнее Мазари-Шарифа. 23 октября 2001 г.
Часть 10. Успехи на юге – бои к северу от Кандагара.
Часть 11. "Джавбрейкер" и "Трайпл никл" на авиабазе Баграм. Конец октября 2001 г.
Часть 12. Бомбардировки усиливаются. 1-4 ноября 2001 г.
Часть 13. Падение Кабула. 1-14 ноября 2001 г.
Послесловие
Алфавитный указатель

КОММЕНТАРИЙ АВТОРА.

Одной из задач, стоящих перед каждым офицером ЦРУ, садящимся писать что-либо для опубликования, независимо от формата или объема, является требование по защите секретности источников и методов ЦРУ. Эта ответственность изложена в официальном соглашении о секретности, которое каждый сотрудник ЦРУ подписывает в рамках начальной процедуры приема на службу. Соглашение также включает требование о том, что все и всяческие материалы, предназначенные для опубликования, должны быть представлены в Комиссию по рецензированию публикаций ЦРУ с целью редактирования любой секретной информации или любых оперативных данных щепетильного характера, могущих поставить под угрозу методы, используемые в полевой работе, идентифицировать конкретных иностранных граждан, служащих источниками для ЦРУ, или раскрыть сотрудников ЦРУ, работающих под прикрытием.
Однако я понятия не имел, что столь многие детали, включенные мной в изначальный черновик этой рукописи, сочтут "щепетильными", и они будут отмечены к исключению. Процесс вынесения решений был долгим и часто утомительным, с длительными препирательствами по таким пунктам, как, например, почему в текст не может быть включено настоящее наименование типа российского вертолета, который моя группа использовала на этом задании, или почему не может быть указана фактическая сумма денег, выплаченная в конкретную дату. Хотя это было болезненно, все прошло честно, и в итоге практически всем деталям, отмеченным к удалению, было позволено остаться в тексте.
То, что показано на последующих страницах – это самый четкий, подробный и точный отчет о событиях и впечатлениях группы "Джавбрейкер" (и других упомянутых групп ЦРУ), какой я могу предоставить. Комиссия по рецензированию публикаций ЦРУ заявила, что это самый подробный отчет о полевой операции ЦРУ, рассказанный непосредственно участвовавшим в ней сотрудником, когда-либо допущенный ею к публикации.
Одним из пунктов рецензирования, не вызывавшим никаких сомнений, была необходимость сохранить в секрете имена и личности сотрудников ЦРУ, фигурирующих в этой истории. Я использовал два способа при описании сотрудников ЦРУ. Я создал псевдонимы для всех сотрудников ЦРУ, которые входили в состав группы "Джавбрейкер", или других групп ЦРУ, работающих в других районах Афганистана. Сотрудников ЦРУ, работающих в центральном аппарате, которые фигурируют в тексте, я называл их собственными именам и инициалами их фамилий. Этот же способ использовался для идентификации всех военнослужащих сил специального назначения США. При описании афганцев используются их полные настоящие имена.
Я использовал термин "Северный альянс", чтобы описать коалицию командиров, связанных с Ахмад Шахом Масудом, прежде всего потому, что это наиболее распространенное название, используемое в СМИ при обсуждении организации Масуда. Инженер Ареф пояснил мне в начале наших с ним отношений, что предпочел бы, чтобы я использовал термин "Объединенный Исламский Фронт Спасения Афганистана" (ОИФСА) – название, данное Масудом после его разрыва с профессором Раббани в 1996 году. Другое название, обычно используемое последователями Масуда – "Шура Назар" (Совет Севера), термин, введенный Масудом в конце 1980-х годов для охарактеризования коалиции командиров моджахедов, которые обещали сотрудничать с Масудом. По словам Арефа, термин "Северный альянс" был создан разведывательным агентством Пакистана, чтобы подчеркнуть, что коалиция Масуда состоит из северных, не пуштунских племенных лидеров, в отличие от массы пуштунских командиров в южных районах Афганистана. Это был просто еще один способ, с помощью которого пакистанцы пытались изолировать Масуда и его Альянс.
Другая трудность заключалась в прояснении сложной терминологии, которую американские военные используют для обозначения своих различных подразделений. Есть официальное обозначение подразделения. Например, оперативный отряд "Альфа" сил специального назначения армии США. Официальным сокращением этих подразделений является SF/ODA. Солдаты обычно сокращают его до ODA. Каждый ODA имеет идентификационный номер, например ODA-555, фигурирующий в данной истории. Этот отряд благодаря своему уникальному номеру получил прозвище "Трайпл никл"*. Эти два обозначения попеременно используются личным составом в обсуждениях, касающихся отряда. Кроме того, при развертывании в поле каждому ODA присваивается позывной для радиосвязи. В Афганистане всем ODA была выделена серия позывных, начинающаяся со слова "Техас". ODA-555 могла называться "Техас-10", еще одна – "Техас-12". Солдаты также использовали позывной отряда, когда говорили о нем. Надеюсь, мне удалось ясно изложить это в тексте.
Наконец, я добавил информацию о событиях, в которых не принимал непосредственного участия. Во всех случаях я почерпнул детали для этих частей рукописи из личных бесед с участниками и из обзора письменных отчетов об этих мероприятиях, представленных сразу по завершении событий. В некоторых случаях я допустил вольности в датах и объединил события для большей сжатости изложения. Но во всех случаях я старался, чтобы эти рассказы как можно более точно соответствовали личным мнениям и воспоминаниям участников. Я также очень старался представить эти эпизоды в стиле и манере, которые участники использовали в своих беседах при пересказе этих событий. Хотя некоторые из описанных здесь событий могут незначительно отличаться от того, что на самом деле происходило в тот конкретный день и час, я считаю, что честно и точно зафиксировал события и действия тех храбрых офицеров. Любые неточности в деталях – мои. Но пусть никто не сомневается в героизме и храбрости людей, описанных в этой истории.

Изображение

*"Трайпл никл" – идиома, происходящая от прозвища американской пятицентовой монеты, "никеля", означая "тройной пятицентовик" – т.е. число 555 (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 10 окт 2017, 22:42, всего редактировалось 2 раз(а).

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 30 мар 2017, 13:15 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо :) Жду продолжения.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 30 мар 2017, 13:59 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 04 май 2013, 21:23
Сообщений: 1731
Команда: нет
Lis (G.S.) писал(а):
как, например, почему в текст не может быть включено настоящее наименование типа российского вертолета, который моя группа использовала на этом задании

Комиссия по рецензированию видимо совсем не в курсе, что по этой сверхсекретной технике даже клеят танчики вертолетики :)

Изображение

_________________
Изображение


Последний раз редактировалось Винд 13 янв 2021, 16:15, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 01 апр 2017, 01:38 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ПРОЛОГ
9 сентября 2001 года

Щебетание маленького дорожного будильника разбудило Халили. Было шесть утра, и он заснул меньше четырех часов назад. Накануне Ахмад Шаху Масуду, Командиру, как всегда называл его Халили, хотелось поговорить, и когда официальная встреча завершилась, он задержал Халили. Они обсуждали будущее – Командир был обеспокоен. На протяжении последних пяти лет талибы медленно, но неуклонно теснили Шуру Назар (Северный альянс) Масуда, пока под их контролем не осталось лишь 10 процентов страны – гористый северо-восточный угол Афганистана со средоточием в долине Панджшер.
"Время на стороне врага", говорил Командир. Когда талибы получат помощь от пакистанцев и Усамы бен Ладена, они со временем обретут силу. Шура Назар противостояла в одиночку, лишь при минимальной поддержке, оказываемой Ираном, Индией и русскими. Будущее выглядело мрачно.
Центральное разведывательное управление (ЦРУ) хотело, чтобы Командир помог захватить бен Ладена. Он был бы рад сделать это, но не мог, потому что его силы были закупорены за своими оборонительными рубежами здесь, на севере Афганистана. Халили напомнил Командиру, что ЦРУ не вырабатывало политику правительства США. Их работа заключалась в предоставлении информации, которая помогала формировать политику. Но однажды Соединенные Штаты изменили свою политику в отношении Афганистана и Шуры Назар. Это было из-за бен Ладена, становящегося все большей и большей проблемой. Командир не был полностью убежден, однако согласился, что отношения с ЦРУ имеют большое значение. Он просто должен был найти способ потребовать у них значительного увеличения помощи.
Халили выскочил из постели и оделся. Командир уже, должно быть, усаживается за легкий завтрак. Халили хотел бы, чтобы у него было время принять душ, но Командир настоял, чтобы он присоединился к нему за утренним чаем. Во время этого краткого визита – двух дней в Душанбе, а затем вчера здесь, в Панджшере – ми Командир был необычайно внимателен, желая побыть с Халили, посидеть вместе и поговорить. Это было несколько необычно, поскольку, хотя они были близкими друзьями, Командир обычно был настолько сосредоточен на делах, что у них редко было время побыть один на один.
Едва Халили влез в куртку, раздался стук в дверь, а затем она открылась. На пороге стоял улыбающийся Командир. "Я думал, что застану тебя спящим. Пойдем. Давай побеседуем за чашкой чая. Надо многое обсудить, прежде чем мы полетим в Душанбе". Он вошел в комнату и встал в нескольких шагах от Халили.
"Ты никогда не спишь, Командир. Как мне идти в ногу с тобой?" с улыбкой сказал ему Халили. Командир выглядел измотанным, он сильно постарел за последние несколько лет.
Когда Халили принялся собирать лежащие на комоде вещи и раскладывать их по карманам, командир потянулся за его паспортом. "Вот", сказал он, подтолкнув его к Халили, "не забудь его".
Халили махнул рукой. "Нет, спасибо, я пока оставлю его здесь".
"Нет, нет", сказал Командир, подходя ближе. "Ты точно забудешь его", сказал он, потянувшись вперед и сунув его в левый нагрудный карман куртки Халили, держи его в надежном месте. Он затолкнул его в карман, и легонько похлопал по нему кончиками пальцев. Потом он повернулся и пошел к двери. Халили последовал за ним, качая головой, удивленный странным поведением Командира.
Пока они разговаривали за чаем, к ним присоединился инженер Ареф*, глава разведки Масуда, и еще двое или трое человек, в том числе доктор Абдулла, который занимался внешней политикой Шуры Назар. Речь шла о ночных событиях, новостях из-за рубежа и планах на день. Халили обращал мало внимания на течение разговоров, обычных по утрам за последние двадцать с лишним лет. Возникла короткая дискуссия о двух арабских журналистах, прождавших в Панджшере несколько недель, чтобы взять интервью у Командира. Сможет ли Командир увидеться с ними сегодня утром? У него было часовое окно перед отъездом. Командир спросил, какую именно организацию представляют репортеры. Ареф разъяснил, что у обоих были рекомендательные письма от исламской организации в Лондоне, и профессор Саййаф организовал им посещение долины. Командир задумался на пару мгновений, а затем согласился на интервью. Когда присутствующие начали расходиться, Халили повернулся к Командиру: "Я пойду приму душ и приду к тебе после интервью".
"Нет, нет, Халили. Останься со мной".
"Сэр, я человек цивилизованный, я должен быть чистым", пошутил Халили.
"Да", ответил Командир, "слишком цивилизованный. Ты слишком долго пробыл на Западе, провел слишком много времени под кондиционером. Ты забыл, что был моджахедом". Он сделал паузу и улыбнулся. "Пожалуйста, я хочу, чтобы ты был рядом". Халили согласно кивнул и двинулся вслед за Командиром, направившимся в помещение для совещаний.
Комната была большая, удобная, оформленная в западном стиле. Там был небольшой двухместный диван и несколько стульев, окружающих большой квадратный деревянный кофейный столик. Командир сел на диван и пригласил Халили садиться справа от него. Другие стулья подтянули к себе Ареф, доктора Абдулла и еще несколько близких сотрудников Масуда. Пока они рассаживались, в помещение ввели арабских журналистов.
Они были одеты на пакистанский манер: на них были длинные рубашки поверх мешковатых штанов и черные безрукавки. Оба были чисто выбриты, темнокожие, среднего роста, подтянуто выглядящие. Один нес металлический штатив-треногу в одной руке и тяжелую профессиональную видеокамеру в другой, с его плеч на ремнях свисали аккумулятор, кабели и прочее оборудование. При их приближении возникло замешательство: один из них двинулся вперед к Командиру, в то время как оператор потащил свое оборудование в другую сторону. В конце концов, они встали перед Командиром, по очереди пожали ему руки, кланяясь и произнося приветствия на арабском языке. Халили спросил, говорят ли они по-английски, и оба утвердительно кивнули. Халили сказал Командиру: "Я буду им переводить".
Тот, что, похоже, был репортером и старшим из двоих спросил, могут ли они убрать с столик, чтобы лучше расположить камеру. Пока это происходило, с еще большей неразберихой, когда собравшиеся в помещении отодвигали стулья, чтобы дать сдвинуть стол, Командир повернулся к Халили и в шутку спросил: "Они собираются бороться с нами? По мне, ни один из них не выглядит как репортер. Может они борцы?"
Наконец перестановки завершились. Старший араб подтащил стул поближе к Командиру, в то время как оператор установил штатив и закрепил на нем камеру. Халили отметил, что камера стояла низко, ее объектив находился примерно на уровне груди Командира и его самого. Оператор держал электрический кабель и соединительный кабель батареи в руках, и отступил на несколько футов от камеры. Это казалось странным: эти двое едва ли были прилизанными журналистами, с которыми обычно имел дело Командир. Халили спросил: "Какую новостную организацию вы представляете?"
"О, сэр, мы не из агентства новостей. Мы работаем в Исламском наблюдательном центре в Лондоне", сказал сидящий араб. "Мы путешествуем по исламскому миру, рассказывая о положении ислама в каждой из стран".
Халили перевел это Командиру.
"Они не журналисты?" откликнулся Командир. "Хорошо, тогда какие у них к нам вопросы?" Халили повторил вопрос Командира сидящему арабу.
"Мы хотим знать, почему Командир Масуд сказал, что Усама бен Ладен был убийцей и должен быть выслан из Афганистана", ответил араб. "И еще множество вопросов".
Халили видел, что ответ расстроил Командира, чья голова поникла вперед, коснувшись подбородком на груди – верный признак того, что он рассержен. Халили спросил его: "Стоит ли нам продолжать? Мы могли бы отослать их подальше".
"Нет, нет", сказал Командир, сопроводив слова легким взмахом руки. "Давай продолжим, но все же поторопимся".
Халили заметил, что араб почувствовал тон Командира и начал хмуриться. "Пожалуйста, задавайте ваши вопросы", сказал Халили, улыбаясь, чтобы снять напряжение. Араб немного расслабился и заглянул в маленький блокнот, который он держал в руках. Халили подвинулся на сиденье, немного сильнее развернувшись в сторону Командира, и закинул правую ногу на левую, положив сложенные руки на правое колено. Это не займет много времени, подумал он. Мы делали это тысячу раз.
Араб поднял взгляд от блокнота, повернул голову к оператору и сказал: "Начнем". Тот отошел от камеры еще на несколько шагов, и на ее передней панели появился маленький красный огонек. У Халили возникла мысль, что оператор скоро свалит камеру, если он соберется отойти еще дальше от нее.
Араб посмотрел на Командира и спросил: "Сэр, каково положение дел с исламом в Афганистане?" Халили слегка повернул голову к Командиру, чтобы перевести, когда его ударила беззвучная голубая волна огня и давления, врезавшаяся в него сильнее, чем любой когда-либо испытанный им удар. Он почувствовал, что его тело отбросило назад, диван движется, его плоть горит, потом внезапный взрыв боли пронзил его с головы до пят. Потом была темнота.
Камера взорвалась с невероятной силой, разлетевшись на тысячи крошечных металлических осколков. Взрыв поразил в основном трех человек, на которых была направлена камера. Командиру и Халили досталась основная тяжесть взрыва, отбросившая их назад, диван опрокинулся, и обоих отшвырнуло дальше еще на несколько футов. Взрывная волна изорвала араба, сидевшего перед Командиром, сметя его со стула и швырнув на диван. Остальных находящихся в комнате сбило со стульев, расшвыряло, побило и посекло осколками.
На несколько секунд наступила тишина. Затем началось медленное шевеление, по мере того как раненые начинали соображать и пытались придти в себя. Халили пришел в сознание почти сразу, его разум был неожиданно ясен. "Это бомба, подумал он. Я ничего не слышал, но дым, запах пороха – это должна была быть бомба. Затем он услышал глухой стук и почувствовал легкое давление на левую сторону груди. Еще не видя, он понял, что это рука Командира. Он повернул голову и увидел, что Командир лежит рядом с ним, страшно израненный, с иссеченным и изорванным лицом. Он умирает, подумал Халили, и я тоже. Он поднял левую руку, пытаясь дотронуться до Командира, и увидел, что тыльная сторона ладони сожжена на костяшках, плоть рассечена и кровоточит.
Поднялась суета, когда некоторые из находившихся в комнате избавились от последствий взрыва и начали двигаться, чтобы помочь Командиру. Халили начал слышать звуки, но в его ушах звенело, и все доносилось как будто издалека. Он смутно осознавал, набившихся в комнату людей, затем произошла короткая возня, когда они схватили второго араба. Они вздернули его, истекающего кровью и изорванного, с пола и потащили из комнаты, пихая и избивая.
Халили снова взглянул на Командира и увидел, что кто-то стоит на коленях позади него, приподняв его голову и держа ее на коленях. Командир повернул голову в сторону Халили и слабо дернул рукой. "Пожалуйста, позаботьтесь сначала о Халили", сказал он, обратив взгляд на него. Затем Командир вздрогнул, обмяк, его глаза закрылись. Без сознания, подумал Халили, или мертв. Аллах, будь милостив, подумал он или, может быть, произнес это вслух. Он не был уверен. Затем он тоже соскользнул в темноту, поглотившую его.
Некоторое время спустя Халили выплыл из тьмы и обнаружил себя на холодном металлическом полу, охваченного шумом. Его переполняла боль, как будто все тело было в огне. Он мог видеть только левым глазом. Его удивило, как ясен был его ум в тот момент. Я в вертолете, понял он, нас вывозят из долины по воздуху. Он повернул голову, морщась от боли, которую принесло движение, и увидел лицо Командира рядом со своим собственным. Они смыли большую часть крови, подумал Халили. Лицо Командира было бледным и вялым, глаза закрыты, а рот безвольно приоткрыт. Он мертв, подумал Халили, и волна невероятной печали охватила его. Он почувствовал тепло от слез на своих щеках и протянул левую руку, чтобы коснуться руки Командира. К счастью тьма подступила вновь и поглотила его.

* Мохаммед Ареф Сарвари, также известный как инженер Ареф, этнический таджик, учился в Кабульском политехническом университете, но в 1982 году, не закончив обучение, присоединился к антисоветскому сопротивлению. Являлся одним из близких соратников Ахмад Шаха Масуда. В начале 90-х годов стал начальником службы безопасности Кабула, в а последствии первым заместителем Национального директората безопасности (служба разведки Исламской Республики Афганистан). С приходом талибов вновь присоединился к Ахмад Шаху, став главной его службы безопасности (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 02 апр 2017, 16:03 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 25 сен 2013, 18:54
Сообщений: 11
Команда: AT
Огромное спасибо!
Как всегда великолепно!


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 13 апр 2017, 23:40 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ

11-19 сентября 2001 года

ГЛАВА ПЕРВАЯ


Утро 11 сентября 2001 года в Северной Вирджинии было красивым, чистое голубое небо и умеренная температура, лишь намекали на осень. Этим утром я покинул свой дом в Александрии, штат Вирджиния, на час позже, чем требовал мой прошлый распорядок, поскольку всего лишь одиннадцатью днями ранее вступил в девяностодневную программу ЦРУ по переходу на пенсию. С этого момента я проводил время, подчищая хвосты в офисе, готовя резюме, охватывающее мою тридцати пяти летнюю карьеру на исключительно интересной, сложной, и нередко опасной работе в ЦРУ. Уход в отставку стал для меня драматическим поворотом, и, откровенно говоря, было весьма сложно сказать, что я с нетерпением ждал этого. Программа перехода на пенсию была разработана для сотрудников, чтобы упростить процедуру и, насколько возможно, облегчить неизбежный страх перед сменой рода деятельности. Трехмесячный период, который я проведу в рамках программы перехода вместе с другими, оказавшимися перед лицом увольнения – многие, я уверен, взволнованно ожидали его – поможет нам в поисках "жизни после ЦРУ". Хотя я заинтересованно изучал возможности трудоустройства в частном секторе, я понятия не имел, чем именно мне хотелось бы заняться. Я надеялся, что программа перехода даст время и возможность разобраться в себе, что позволит мне разработать четкий план на ближайшие несколько лет.
Мне не терпелось добраться до офиса, потому что накануне поздно вечером я получил дурные вести о том, что Ахмад Шах Масуд, харизматичный таджик и лидер афганского Северного Альянса, с которым меня связывали продолжительные профессиональные отношения, был убит в результате подрыва террориста-смертника в его штаб-квартире в долине Панджшер. Еще худшим для меня было известие о том, что ведущий политический советник Масуда, Масуд Халили, был тяжело ранен в результате взрыва и, возможно, не выживет. Мы с Халили были коллегами по профессии и близкими друзьями. Весть о его состоянии наполнила меня печалью и чувством беспомощности. Убийцы были опознаны как два "арабских журналиста", представляющие какую-то, пока еще неустановленную исламскую организацию, базирующуюся в Европе. Это была тревожная новость. Арабский аспект немедленно указывал на вероятность того, что ответственность за взрыв лежит на Усаме бен Ладене и его организации Аль-Каиде. Бен Ладен, принятый муллой Омаром, лидером Талибана, скрывался в Афганистане, и правительство США оказывало все возможное давление, чтобы заставить талибов выпроводить бен Ладена из своей страны.
Талибан, в начале 1994 года бывший горсткой афганских студентов-беженцев, обучающихся в радикальных медресе (религиозных школах) в северной части Пакистана, превратился в силу, в настоящее время контролирующую три четверти Афганистана. Единственную серьезную вооруженную оппозицию талибам составлял Ахмад Шах Масуд и силы его Северного альянса, контролировавшие труднодоступную, гористую северо-восточную часть Афганистана. Отсутствие Масуда серьезно ослабит Северный альянс, шаткое сборище местных полевых командиров, скрепленное в первую очередь харизмой их лидера. Убийство последнего крупного противника муллы Омара, казалось для бен Ладена верным способом на долгое время получить статус желанного гостя лидера талибов.
Когда я прибыл в комплекс ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния, то проехал мимо старого здания штаб-квартиры, миновав мое бывшее парковочное место, расположенное всего в пятидесяти метрах от главного входа в здание. Места в непосредственной близости от здания были зарезервированы для старших сотрудников на руководящих должностях. Как заместитель начальника отдела Ближнего Востока и Южной Азии оперативного управления (ОУ) я был частью этой сравнительно небольшой группы. Теперь я был сослан на западную стоянку, наиболее отдаленную от здания, и стал участником утренней борьбы за места на ней, а затем сталкивался с необходимостью десять-двенадцать минут идти до здания. Вроде бы и небольшое, но, что и говорить, ясное ежедневное напоминание о моем изменившемся статусе.
Я был в управлении ближневосточного (БВ) подразделения, располагавшемся дальше по коридору от места, где я просидел последние два года. Это был удобный кабинет, и я буду рядом с моими друзьями и коллегами, по крайней мере, еще несколько дней. Как только я закончу оставшиеся административные задачи, возложенные на меня, то перестану ежедневно появляться в офисе. Этим утром я добрался до работы лишь чтобы обнаружить отсутствие каких-либо дополнительных известий из Афганистана о судьбе Халили или состоянии руководства Северного альянса после того, что должно было быть серьезным, возможно, критическим ударом по ним. Я втянулся в утреннюю рутину: вход в защищенную компьютерную систему, проверка электронной почты и оценка работы, на которой предстоит сосредоточиться в этот день. Затем я побрел на площадку перед кабинетом начальника отдела, чтобы раздобыть чашку кофе.
Там толпилось пять или шесть человек, включая шефа ближневосточного отдела Джима Х, и был включен телевизор. Это было необычно, потому что утро в ОУ было очень занятым временем. Наши зарубежные станции работают, в то время как Вашингтон спит, и когда мы приходим поутру, на нас обрушивается весь вал входящей информации с мест, которую нужно оценить, структурировать и на которую следует отреагировать. Я присоединился к группе, и тоже застыл, остолбенев от картинки на экране телевизора. Из отверстой раны на боку Первой башни Всемирного торгового центра вздымалось облако черного дыма, пятная чистое голубое сентябрьское небо.
В собравшейся у телевизора группе царило замешательство, люди тихо переговаривались, прислушиваясь к комментариям. В здание врезался легкомоторный самолет. Нет, это был авиалайнер. Как это могло произойти? Насколько сильно повреждена башня? Я вспомнил, что бомбардировщик B-25 врезался в Эмпайр-стейт-билдинг туманным утром в конце 1944 года и, несмотря на значительные повреждения, здание выдержало взрыв и пожар. Конечно же, здания Всемирного торгового центра были построены столь же хорошо. Кто-то напомнил собравшимся, что одна из башен выдержала теракт в начале 90-х, когда в подземном гараже был взорван грузовик, наполненный взрывчаткой. Затем, пока мы продолжали следить за событиями, на экране появился второй самолет и вонзился в другую башню. Увиденное потрясло собравшихся. Мы все поняли: то, что разворачивалось перед нами, не было трагической случайностью. Это была преднамеренная, спланированная атака. От друзей из Контртеррористического центра (КТЦ) пришло известие о том, что, возможно, этим утром было захвачено целых шесть коммерческих авиалайнеров. Должно было произойти больше нападений. Группа, стоящая перед телевизором выросла, ее состав менялся по мере того как одни присоединялись к толпе, а другие разбредались, ошеломленные и потрясенные. Мы смотрели на экран – как и миллионы американцев – с недоверием и ужасом, когда рухнула первая башня.
Я не уверен в последовательности произошедших после этого событий. Я был слишком потрясен невероятными сценами, разыгравшимися перед нами в прямом эфире. Зазвонил телефон на столе моего секретаря, она взяла трубку и внимательно слушала. Я помню, как в собравшейся вокруг нее группе начала воцаряться тишина, а она подняла глаза и сказала: "Авиалайнер только что нанес удар по Пентагону, он врезался прямо в здание, в сторону, обращенную к шоссе 395".
Я пошатнулся. Мой сын Кристофер работал в Пентагоне. Он ранен? Он погиб? Что произошло? Я не мог вспомнить, в какой части Пентагона он работал, и молился, чтобы он был в безопасности. Я позвонил своей дочери Дженни, сотруднице Бюро Восточной Азии Государственного департамента. Она ответила, задыхаясь от волнения, также услышав новости о Пентагоне. Она сразу же попытался вызвать Криса со своего мобильного телефона, но сеть была перегружена звонками, и она не смогла дозвониться. Я спросил, что с Кейт, моей второй дочерью, и Дженни ответила, что звонила в ее офис в Рослине, Вирджиния, и с ней все в порядке. Кейт сказала, что останется в своем кабинете, пока не узнает, что происходит. Я попрощался с Дженни, ощущая большой ком в горле: мне представлялось, что комплекс Госдепа будет привлекательной целью.
Джим вышел из своего кабинета и потребовал внимания. Он только что связался с нашим Седьмым этажом (там располагается высшее руководство ЦРУ), и ему сказали, что принято решение эвакуировать штаб-квартиру ЦРУ за исключением маленькой группы ключевых сотрудников. Поступили сообщения о том, что в воздухе находится, по крайней мере, еще один угнанный самолет, и он направляется к Вашингтону. Нападение на Пентагон было воспринято как подтверждение того, что мишенями являются ключевые правительственные объекты в округе Колумбия, и они все должны быть эвакуированы. Все сотрудники ЦРУ должны были закрыть свои кабинеты и немедленно покинуть комплекс. Было жуткое ощущение, когда мы с друзьями и коллегами тащились по лестнице с шестого этажа, оставляя свой пост в то время, когда кризис развивался полным ходом. Это противоречило всему моему многолетнему опыту работы оперативного сотрудника ЦРУ. Кризисы были временем, когда мы собирались, и пахали как проклятые. Эта эвакуация выглядела слишком похожей на бегство. К душевным страданиям добавилась досада, когда мы вышли из здания и увидели огромную пробку, начавшуюся, когда тысячи сотрудников попытались одновременно выехать за пределы комплекса. Я был зол и напуган, и думал о своей жене и детях. Я попытался дозвониться до своей дочери Кейт, прежде чем покинуть кабинет, но телефонные линии все еще были перегружены. Я надеялся, что она действительно останется в своем кабинете, пока не закончатся нападения, и улицы не расчистятся. И я думал о своей жене, Бетси, находящейся сейчас в Ливане, в Бейруте, во временной командировке по линии Госдепартамента. Кто знает, какое влияние эти события будут иметь за границей. За последние несколько лет Бейрут стал намного безопаснее, но в такой момент мне не хотелось и думать об этом.
Позже вечером новости стали лучше. Кристофер был в безопасности, отложив приезд на работу после того, как допоздна засиделся в кабинете 10 сентября. Он едва доехал до станции метро в Пентагоне, когда врезался самолет. Выходы на улицу и в сам Пентагон тут же были закрыты. Находившиеся на станции пассажиры были в безопасности и смогли покинуть ее на следующих поездах. Дженни и Кейт вернулись домой, потрясенные, но также невредимые. Позже ночью мне позвонила Бетси. К тому времени мы знали, что все воздушное сообщение Соединенных Штатов с Европой было прервано, по крайней мере, на нескольких дней. Так что, хотя она и застряла в Бейруте, пока ситуация не разрешится, она хотя бы была в безопасности.

Следующие несколько дней были для меня размытыми. Хотя я избавился от беспокойства за свою семью, из-за ведущегося круглосуточно насыщенного освещения событий в СМИ было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме трагедии. Я вернулся в кабинет на следующий день, каким-то образом, безо всякого энтузиазма смог возобновить работу, оставшуюся недоделанной накануне, и к тринадцати закончил последнюю из моих административных задач. В отсутствии реальной работы, на которой я мог бы сосредоточить свою энергию, и не желая чувствовать себя пятым колесом, болтающимся по офису, я решил взять несколько выходных и подумать о будущем. Я плыл по течению и, как и все в этой стране, был зол, ошеломлен и разочарован неспособностью сделать что-либо, чтобы покарать тех, кто сотворил весь этот ужас в отношении стольких невинных людей. Возвращение домой Бетси поздним вечером помогло вернуть в мою жизнь некоторую сосредоточенность.
Поздно вечером 13 сентября мне позвонили домой, и попросили встретиться с Кофером Блэком, главой КТЦ, в его офисе завтра рано утром. Я понятия не имел, что Кофер хотел от меня, и пока ехал к нему, размышлял, что же он хотел бы обсудить. Кофер – крупный мужчина, ростом более шести футов, всегда хорошо одетый и импозантный. Он тепло поприветствовал меня и усадил за маленький переговорный столик, который использовал для встреч. Он перешел прямо к делу. "Гэри, я хочу, чтобы ты принял руководство небольшой группой сотрудников ЦРУ, отправляющейся в Афганистан. Вам необходимо будет связаться с Северным альянсом в долине Панджшер, и ваша работа состоит в том, чтобы убедить их в полной мере сотрудничать с ЦРУ и американскими военными, когда мы придем туда за бен Ладеном и Аль-Каидой. Вы также должны оценить их военные возможности и порекомендовать шаги, которые мы сможем предпринять, чтобы привести силы Северного альянса в состояние готовности, чтобы они могли эффективно бросить вызов силам талибов, проложив нам дорогу для действий против УБЛ*". Кофер подался вперед и тихо произнес: "Гэри, это невероятно рискованная работа, но еще и чрезвычайно важная. И, честно говоря, вы лучше всех сотрудников подходите для руководства этой группой".
Я ответил немедленно. "Конечно, я возглавлю группу. Я польщен и благодарю за это предложение". Кофер поблагодарил меня, сказав, что все необходимое – люди, матчасть, деньги – будет в моем доступе. Он попросил, чтобы я незамедлительно встретиться с Родом С., начальником отдела специальных мероприятий (ОСМ), чтобы ОСМ принял участие в планировании. Эта мысль пришла в голову и мне. Я позвонил Роду из офиса Кофера, и он сказал, что ждет меня.
Род приветствовал меня у дверей своего кабинета. В прошлом он был морпехом, придерживался соответствующего жесткого облика и все еще носил короткую стрижку. Я был уверен, что он ни разу не обращал внимания на "неформальные пятницы"**. Род повторил заверения Кофера в том, что мне будет предоставлена любая помощь, которая может понадобиться. У него, однако, было одно требование – чтобы я предусмотрел участие одного из его старших офицеров в качестве моего заместителя, и сказал, что выбрал Рика. Я тут же согласился. Хотя я и встречался с Риком несколько раз, но больше знал его по отличной репутации, как одного из самых молодых сотрудников Главной разведывательной службы (ГРС) ЦРУ, и одного из лучших офицеров, работающих в сфере военизированных операций. Рик был наготове, и пока мы ждали, что он подойдет в кабинет, Род выразил свои опасения по поводу предстоящего задания.
Он пояснил, что решение об отправке группы в Афганистан было принято накануне директором ЦРУ Джорджем Тенетом, приказавшим Коферу и КТЦ возглавить совместные усилия по подготовке группы к выполнению задачи. Покачав головой, Род сказал, что КТЦ сделал Мюррея, бывшего сотрудника технических операций ЦРУ, ответственным за осуществление начальных приготовлений, пока Кофер не сможет встретиться со мной, чтобы предложить это назначение. Род сказал, что Мюррей взялся за дело с ураганным энтузиазмом, создавая, по его мнению, почти столько же неразберихи, как и успехов.
Я знал Мюррея по войне в Персидском заливе 1991 года, когда он был в Эр-Рияде, где работал на меня в рамках военизированной программы по развитию возможностей сбора разведывательных данных в оккупированном иракцами Кувейте. Мюррей проделал отличную работу по этой программе, но его явно раздражали бюрократические ограничения, и он с трудом работал с должностными лицами, к которым не имел уважения. После окончания войны он ушел из ЦРУ, хотя, в конечном счете, вернулся, работая на КТЦ по контракту. Я знал, что мог бы эффективно работать с Мюрреем, а тот факт, что часть его прошлого включала в себя несколько лет службы в группе флотского спецподразделения SEAL, делал его заманчивым кандидатом для нашей группы.
Пришел Рик, и мы обменялись приветствиями, быстро припомнив, где встречались раньше. Затем я поздравил его с назначением своим заместителем. Наши оперативные истоки и опыт дополняли друг друга: я принимал периодическое участие в афганских делах начиная с 1978 года и лично имел дело со многими из старших командиров Северного альянса в период с 1988 по девяностые. В прошлом Рик был членом команды "А" Сил специальных операций, а также имел многолетний опыт полевой работы в военизированных операциях ЦРУ. Я сказал, что полагаю начало прекрасным. Мы оставили Рода, чтобы встретиться с Мюрреем и оценить результаты его усилий.
Рик и я провели с Мюрреем несколько часов, он и в самом деле развил кипучую деятельность. Он связывался с различными управлениями, чтобы организовать получение необходимого нам снаряжения. Он связался с ОСМ, чтобы обсудить возможность организации вылетов для переброски группы в Центральную Азию, где мы должны будем обустроиться, перед тем как переместимся в Афганистан. Мюррей также "завербовал" в нашу группу молодого сотрудника КТЦ. Мы с Риком были немногословны, просто делая заметки относительно вещей, идущих у Мюррея полным ходом. Он взял отличный старт, но было видно, что дело попадает под каблук бюрократии, а также, что Мюррей подкинул в воздух слишком много шаров, чтобы с ними мог справиться один человек.
Я перечислил несколько факторов, которые мы должны учитывать при планировании. Группа должна быть маленькой – максимум шесть или семь человек. Нам понадобится профессиональный офицер связи с обширным опытом работы в поле, также необходимо, чтобы с нами был медик. С Риком, Мюрреем и мной это было пять офицеров. (Я уже решил, что выбранный Мюрреем сотрудник с нами не пойдет: у него не было опыта полевой работы в ЦРУ, и он не обладал знаниями условий Афганистана.) Остальные двое сотрудников должны быть офицерами-оперативниками, и я упомянул, что у меня есть сильный кандидат на одно из мест. Рик сказал, что на другое место у него на примете есть офицер из ОСМ.
Я отметил, что наше задание имеет "открытое завершение", и что нам, возможно, потребуется, находиться в Афганистане на несколько месяцев. Вопрос снабжения, в конечном счете, будет решен, но нам нужно взять с собой столько необходимого снаряжения, чтобы мы могли безопасно существовать. Я предложил Рику, чтобы он и я провели ночь, продумывая стоящие перед нами бесчисленные административные и логистические детали, а затем вновь встретились рано утром, чтобы собрать вместе группу и все необходимое снаряжение.
Когда мы разошлись и направились восвояси, единственное, о чем я мог думать, это то, что мне только что представилась возможность сделать первые реальные шаги, чтобы нанести ответный удар по бен Ладену и Аль-Каиде. Образы рушащихся башен-близнецов, объятый пламенем Пентагон, и чернеющая воронка в Пенсильвании врезались в мою память. Я знал, что единственный эффективный способ добраться до бен Ладена – это преследовать его в Афганистане, а единственным способом эффективно преследовать его в этой стране является ликвидация сил талибов, защищающих его. Единственный способ сделать это – воспользоваться единственной военной силой в Афганистане, имевшей организацию и способной бросить вызов Талибану в поле – Северным альянсом Масуда. Моим единственным страхом было то, что смерть Масуда могла настолько подорвать веру оставшегося руководства Альянса, что они будут слишком деморализованы, чтобы вести борьбу.
Однако мое непосредственное беспокойство вызывала стычка, которая предстояла, когда я пришел домой и сообщил Бетси о моем новом назначении. Моя жена сотрудник Государственного департамента, и за двенадцать лет нашего брака мы разделили целый ряд опасных командировок. Мы были вместе в Эр-Рияде во время войны в Персидском заливе, и сидели в нашей гостиной, когда в небе над головой взрывались иракские ракеты "Скад". Она спокойно отнеслась к угрозе химического или биологического оружия, мощным взрывам обычных боеголовок "Скадов" поблизости и реальной угрозе иракских террористических атак в Эр-Рияде. После этого у нас была трех с половиной летняя командировка в Исламабад, где мы опять-таки имели дело с постоянной угрозой террористических актов. Ее эвакуировали из Пакистана после того как в августе 1998 года Аль-Каида взорвала бомбы у посольств США в Африке, но она вернулась весной следующего года, чтобы завершить свое задание в Исламабаде. Опасные места и опасные поручения были для нее не в новинку. И с годами она смирилась с тем фактом, что моя работа в ЦРУ подвергает меня гораздо большему риску, нежели та, что берут на себя сотрудники других правительственных учреждений, работающие за границей.
Но это было самое опасное задание в моей карьере. Мы уже обсуждали с ней ситуацию, имевшую место в Афганистане и то, насколько неустойчив Северный альянс после убийства Масуда. Я должен был сказать ей, что группа будет находиться в изоляции, и если ситуация ухудшится и Северный альянс рухнет, мы будем предоставлены сами себе. Нам представляло зайти далеко по опасному пути, и я не мог солгать ей, говоря, что помощь будет где-то рядом. Я знал, что она рассердится на меня за то, что я так рискую под самый конец своей карьеры. Наша жизнь текла ровно, и у нас были планы выхода на пенсию. Мы надеялись начать новую совместную жизнь вне государственной службы. Теперь все это оказалось под угрозой.

Мы засиделись до поздней ночи, обсуждая мое задание. Как я и предполагал, там были и слезы, и гнев. В конце концов, она знала, что внутри я уже все решил. Собравшись в кровать, она сказала: "Я знаю, что ты собираешься сделать это. Я не понимаю, зачем ты хочешь подвергать себя такому риску. Я постараюсь поддержать тебя, но только не жди, что я буду притворяться, что рада этому". Я знал, что невозможность разделить со мной эту опасность была одной из самых трудных вещей, которые она должна была принять в этой ситуации.

* Усамы бен Ладена (прим. перев.)
** Неформальная (свободная) пятница (Casual Friday) – день, когда сотрудникам позволяется в определенной степени отойти от дресс-кода и появиться на работе в комфортной, повседневной одежде (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 14 апр 2017, 16:50, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 14 апр 2017, 13:44 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо.
Единственно, "поскольку всего лишь одиннадцатью днями ранее войдя в девяностодневную программу ЦРУ по переходу на пенсию" несколько смущает.
Может быть "поскольку всего лишь одиннадцатью днями ранее вошел в девяностодневную программу ЦРУ по переходу на пенсию"?


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 14 апр 2017, 16:51 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
manuelle писал(а):
Спасибо.
Единственно, "поскольку всего лишь одиннадцатью днями ранее войдя в девяностодневную программу ЦРУ по переходу на пенсию" несколько смущает.
Может быть "поскольку всего лишь одиннадцатью днями ранее вошел в девяностодневную программу ЦРУ по переходу на пенсию"?


Спасибо. Поправил.

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 18 апр 2017, 23:28 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ГЛАВА ВТОРАЯ

Встреча следующим утром прошла гладко. Я начал с объявления, разъясняющего порядок подчиненности, больше для Мюррея, чем для чего-либо еще. Я был главным, Рик моим заместителем, и мы вдвоем будем принимать все решения относительно структуры и организации группы. Было 15 сентября, и я хотел покинуть Штаты двадцать первого, предоставив нам шесть суток для завершения подготовки. Не так уж много времени для всего, что нам нужно было сделать, но достаточно, надеялся я, чтобы удовлетворить "Седьмой этаж".
Рик сосредоточился на координации с ОСМ. Его последним назначением в штаб-квартире была должность старшего офицера, отвечающего за оду из крупнейших составляющих Отдела специальных мероприятий, давшая ему энциклопедические знания о возможностях ОСМ и о том, кому конкретно нужно позвонить, чтобы добиться поставленных целей. До этого утра я не знал, что Рик в течение последних двух месяцев занимался языковой подготовкой, готовясь занять командную должность за рубежом. Он вызвался на это новое задание, как только узнал о нем, отложив свое давно запланированное назначение в долгий ящик.
За годы, которые Рик провел в ОСМ, он обзавелся обширными связями в сообществе Сил специального назначения Вооруженных сил США, и задействовал их, чтобы обеспечить нам контакт с различными военными структурами, с которыми мы могли взаимодействовать в Афганистане. Я согласился с мыслью Рика о том, что нам стоит предложить военным отправить в составе нашей группы представителя Сил спецназначения.
Мюррей был на логистике. Нам нужно было оружие, как "короткие", так и "длинные" стволы, боеприпасы, сухие пайки, комплекты для очистки воды, ноутбуки и сопутствующая аппаратура, и так далее. Кроме того, нам было необходимо место в штаб-квартире для временного офиса нашей группы, а также возможность самостоятельно принимать и отправлять данные, и напрямую координировать мероприятия нашего текущего развертывания.
Рик уже связался с Паппи, специалистом по полевой радиосвязи, с которым он работал в Боснии. Паппи был самым лучшим, самым опытным из действующих офицеров-связистов, и он работал здесь, в штаб-квартире. Рик отловил его вчера вечером, и Паппи немедленно согласился присоединиться к группе. Учитывая заинтересованность "Седьмого этажа" в этом задании, не было и речи о том, что Паппи не разрешат участвовать. Как только Паппи "ступил на борт", он принялся собирать все необходимое для обеспечения связи.
Рик предложил попросить Дока стать нашим медиком. Я сразу согласился. Я хорошо знал Дока, он работал со мной в Эр-Рияде в том же военизированном проекте, что и Мюррей. Он был медиком в Силах спецназначения с обширным боевым опытом во Вьетнаме и других горячих точках. После ухода из армии Док поступил в Управление медицинских служб ЦРУ. Он служил в самых сложных и враждебных условиях, и все же нашел время, чтобы закончить аспирантуру и написать несколько превосходных книг по военной истории. Мы с Риком знали, что Док без всяких раздумий согласится на это задание, несмотря на то, что провел последние месяцы вдали от дома, в продолжительной зарубежной командировке по линии КТЦ.
Рик узнал вчера вечером из КТЦ, что Док оказался в Гандере, на Ньюфаундленде, будучи пассажиром одного из многочисленных международных рейсов из Европы, которые были перенаправлены туда 11 сентября. Он возвращался из своей длительной заграничной командировки. Это породило дискуссию о том, где Доку следует присоединиться к нашей группе. Прибытие Дока из Гандера может занять несколько дней, учитывая ограниченные возможности тамошнего аэропорта и количество находящихся в нем самолетов.
ОСМ проинформировал Рика о том, что принадлежащий ЦРУ вертолет российского производства, находящийся в пункте базирования в Центральной Азии, будет служить нашим основным средством доставки в Афганистан. Полным ходом идут поиски удобного места, где мы сможем его получить. Мы должны будем проверить вертолет и наше оборудование и в последний раз перед отправкой связаться с местными представителями Северного альянса (СА), чтобы гарантировать, что маршрут нашего перелета и организация поездки одобрены принимающей афганской стороной и соответствующими местными органами власти.
Ташкент в Узбекистане или Душанбе в Таджикистане были наиболее вероятными вариантами исходных точек. Рик посоветовал, предложить Доку поехать в Ташкент и ждать воссоединения с нашей группой там. Ташкент казался самым логичным выбором: правительство США поддерживало хорошие отношения с узбекским правительством, а узбеки, похоже, стремились улучшить эти отношения. Даже если Ташкент не будет избран нашим плацдармом, Док все равно окажется относительно поблизости. В свои пятьдесят семь лет Док станет вторым по старшинству членом группы: мне было пятьдесят девять.
Крис был офицером-оперативником, чье присоединение к группе я имел в виду. Он был самым лучшим офицером, с которым я когда-либо работал, а летом 2001 года он закончил четырехлетнюю работу по талибским и террористическим целям в Пакистане. Он знал этот регион, хорошо знал афганцев, прекрасно говорил на дари (языке, на котором говорят северные племена Афганистана), и обладал отличными походными навыками, пропутешествовав по всему Пакистану. Однако отправиться на задание с нашей группой будет большой жертвой с его стороны, поскольку он целый год не видел свою семью.
И наконец, Рик попросил Стэна присоединился к нам в качестве седьмого члена группы. Стэн был одним из нового поколения набранных в ОСМ всесторонне подготовленных офицеров. Бывший морской пехотинец с превосходными военными навыками, он прошел полный курс обучения в качестве оперативного сотрудника ЦРУ. Стэн будет хорошей добавкой к военизированной части группы и повысит наши возможности по сбору разведывательной информации. Не считая возможно добавящегося представителя армейских Сил спецназначения, наша команда была собрана.
Оставалась последняя вещь – команде нужно было имя. Я предполагал, что мы будем называться Командой связи по Северному Афганистану (КССА)* – это было принятое в Ближневосточном отделе (БВО) официальное наименование ранее отправлявшихся в северный Афганистан групп. Тем не менее, нашим позывным будет "Джавбрейкер". Эта была маленькая, но символически важная уступка: место, где мы будем работать – Афганистан – было сферой влияния БВО, однако проблема, над которой мы будем работать – терроризм – относилась к КТЦ. В прошлом между БВО и КТЦ были некоторые трения при отправке других групп в северный Афганистан, и я хотел свести к минимуму междоусобное соперничество.

Позже утром появился Паппи, и мы с Риком быстро ввели его в курс дела. Паппи принялся составлять перечень необходимого нам оборудования связи. Он сказал, что к полудню начнет собирать вещи. Я сказал ему, что если он столкнется с проблемами, пусть немедленно сообщает об этом мне, и если я не смогу их решить, то свяжусь с Кофером Блэком, чтобы расчистить любой возникший затор. Я полюбил Паппи. Он был привлекательной личностью, практичным и прямолинейным, а его компетентность столь же очевидна, сколь и его энтузиазм в отношении работы, который был просто заразителен.
Стэн прибыл немного позже, также полный энтузиазма. У него было молодо выглядящее лицо, противоречащее его без малого сорока годам, и позже я узнал, что он предпочитает мягкую хлопчатобумажную клетчатую рубашку и светло-коричневую спортивную вельветовую куртку с кожаными накладками на рукавах, дополняющие обшарпанный, уличный вид группы. Он сказал, что его русский превосходен, и я подумал, что это хорошо, но не ожидал, что от него будет много проку для нас в Панджшерской долине. Позже я убедился, что был абсолютно не прав в этом вопросе.
Рик вернулся после обеда с начальником службы обеспечения ОСМ, сообщившим, что мы сможем использовать один из их конференц-залов в качестве нашего временного офиса. Он показал нам комнату, и мы обсудили, какая мебель и сколько компьютеров нам необходимо. Мы будем подключены к базе данных кабельной сети ОСМ, которая позволит нам отправлять и получать данные, а также иметь доступ ко всему остальному трафику, генерируемому в ходе выполнения нашей задачи. К 16 сентября конференц-зал был полностью переоборудован и теперь был помещением группы "Джавбрейкер", с шестью готовыми к работе компьютерами.
В тот же день ближе к вечеру Рик совершил еще одно чудо, наняв жену Кофера Блэка, работать нашим офис-менеджером, пока мы готовимся к развертыванию. Миссис Блэк оказалась невероятно компетентной, работоспособной и трудолюбивой, и ее негласная, но общеизвестная связь с главой КТЦ помогала сгладить любое нежелание сотрудничать со стороны других служб, когда их просили о поддержке.
Мюррей договорился с КТЦ, чтобы наша команда получила наличные для покрытия закупки полевой одежды и снаряжения, и появился в конце дня, имея по 1200 долларов на каждого из пяти членов группы, находящихся в штаб-квартире. (В итоге мы решили приобрести одежду и снаряжение для Криса и Дока, и взять их с собой. Хотя выбранные нами цвета и модели с их точки зрения не были идеальными, мы неплохо справились с их оснащением.) Мы с Мюрреем договорились встретиться вечером в магазине туристического снаряжения "Рей", где мы закупим необходимые для выполнения задачи одежду и снаряжение.
Выбор предметов, которые нужно будет взять, был не так прост, как может показаться. Мы не знали, каковы будут условия проживания. Полевой лагерь или неотапливаемые глинобитные хижины? Будет ли доступ к местным продуктам? Как насчет питьевой воды? Маловероятно, что мы сможем достать бутилированную воду после того, как закончатся взятые с собой запасы. С какой погодой мы столкнемся? Мы знали, что погода в долине сейчас теплая, и в течение нескольких месяцев не было дождей. Но мы также знали, что зима обычно начинается в середине октября, а в высокогорье снег начинает выпадать еще раньше. Придется ли нам столкнуться со снегом в долине? А что насчет зимних дождей? Кроме того, поскольку мы отправимся в Афганистан на вертолете, объем для нашего личного снаряжения будет в большом дефиците. Запас топлива, генераторы, оружие, средства связи и т.п. будут диктовать вес личных вещей, которые мы сможем взять с собой. Так что вся эта смесь одежды, соответствующей обуви, продуктов для питания в поле, средств очистки воды, шанцевого инструмента, ножей, компасов и т.п. была очень важна. Что если мы сможем взять в Афганистан лишь половину нашего снаряжения, оставив остальное на исходной точке? Каким образом разделить снаряжение на этот случай? Ошибка, сделанная на этом конце, может иметь неприятные последствия на том. Тем вечером мы с Мюрреем провели в магазине три часа, и стали желанными клиентами, добравшись, в конце концов, до кассы.

* Northern Afghanistan Liaison Team (NALT).

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 22 апр 2017, 19:16 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утром 17 сентября мы с главами ОСМ засели за рассмотрение способов транспортировки при нашем развертывании. Учитывая характер нашего задания и необычность снаряжения, которое мы возьмем с собой, в нашей транспортировке мы полагались на комбинацию из американских военных и арендованных самолетов. Сотрудник, координирующий этот аспект операции, пояснил, что наилучшим вариантом для первого этапа нашего путешествия будет использование совершающего регулярные рейсы американского военно-транспортного самолета С-5А для переброски группы и нашего снаряжения с авиабазы Дувр в Делавэре во Франкфурт в Германии. Мы забазируемся под Франкфуртом, на контролируемой США военной базе. Оттуда мы с помощью зафрахтованного самолета L-100 (гражданский вариант военно-транспортного C-130) перелетим в Ташкент, Узбекистан.
Сроки нашего вылета из Франкфурта будут зависеть от получения нами от правительства Узбекистана соответствующих разрешений на полет. Сотрудники ЦРУ в Ташкенте упорно трудились над сглаживанием бюрократических препятствий, воздвигаемых узбеками в отношении использования нами их страны в качестве плацдарма для ввода сотрудников ЦРУ в Афганистан. Хотя отношения правительства США с узбеками были превосходными, необходимо было осознать и разрешить политическую щепетильность позволения ЦРУ использовать Узбекистан для этих целей. Здесь нам, скорее всего, понадобится помощь русских, продолжающих оказывать огромное влияние на узбекское правительство. Нас заверили, что в случае необходимости руководство ЦРУ попросит президента Буша связаться с российским лидером Путиным с просьбой о вмешательстве.
Мы узнали больше о вертолете, которым воспользуемся на этом задании. Это был многоцелевой военно-транспортный вертолет русского производства, приобретенный ЦРУ несколькими годами ранее для доставки сотрудников ЦРУ на север Афганистана для встречи с Ахмад Шахом Масудом. Хотя он и не был новым, но прошел серьезную реконструкцию и модернизацию авионики. С этими доработками он, без сомнения, был лучшим вертолетом этого типа в регионе. Мы также узнали, что два работающих на ЦРУ пилота вертолета находятся на пути в Ташкент, а опытный бортмеханик, он же командир наземного экипажа, едет отдельно и встретится с пилотами на месте. Вертолет будет подготовлен и облетан к 20 или 21 сентября.
Наши сотрудники в Ташкенте были уверены, что узбеки согласятся с использованием нами их объектов для подготовки к развертыванию, но никто не был уверен в том, какую позицию займет правительство соседнего Таджикистана. Лучшим, или, по крайней мере, самым безопасным для нас маршрутом заброски будет вылет из Ташкента на восток, через горы, в Душанбе, Таджикистан. Мы могли бы дозаправляться там, а затем лететь прямо на юг, в Афганистан. Таким образом, мы войдем в воздушное пространство Афганистана над территорией, контролируемой Северным альянсом, сводя к минимуму риск обстрела со стороны ПВО талибов. У Талибана было множество ПЗРК* разных типов, и низкоскоростной вертолет будет довольно легкой мишенью даже для неопытного стрелка.
К сожалению, наши отношения с таджиками были не самыми лучшими. За последние несколько лет усилия ЦРУ по развитию тесных и профессиональных контактов в Таджикистане были подорваны, поскольку уровень беззакония и уличного насилия в Душанбе был слишком велик, чтобы наши сотрудники могли находиться там более одного-двух дней. Однако у нас были базовые рабочие отношения с правительством Таджикистана, и высокопоставленный сотрудник ЦРУ, командированный в регион, примерно раз в месяц приезжал в Душанбе на несколько дней для встреч с представителями их разведки, просто чтобы держать эту дверь открытой. Этот офицер отправится в Душанбе, чтобы иметь возможность оказать помощь в нашем транзите через него и, что более важно, приложить все возможные личные усилия, чтобы склонить таджиков к сотрудничеству.
Если мы не сможем использовать для заброски воздушное пространство Таджикистана, то будем вынуждены лететь из Ташкента прямо на юг, и войти в воздушное пространство Афганистана над территорией, удерживаемой талибами, а затем пролететь несколько сотен миль на восток над районами, в которых, как нам было известно, имеется несколько объектов ПВО талибов. Мало какие из этих позиций имеют работоспособные радарные системы, что делает почти невозможным их обнаружение с помощью наших радиоэлектронных средств. Не слишком утешительная мысль.
Наконец, наши сотрудники в Ташкенте связались с представителями Северного альянса (СА) в Ташкенте и Душанбе. ЦРУ поддерживало с ними регулярные контакты на протяжении нескольких лет, а они, в свою очередь, общались со своим руководством Северного альянса в долине Панджшер. Нас заверили, что нашей группе будут рады, и руководство СА желает, чтобы мы прибыли в Панджшер.
В качестве бонуса, опытный пилот-вертолетчик Северного альянса сможет присоединиться к группе в Ташкенте или Душанбе, чтобы оказать помощь при перелете и быть советником для наших пилотов. Мы продолжим координировать свои действия через этих представителей СА для гарантии того, что руководство Северного альянса будет в курсе событий.
Все складывалось. Паппи прибыл поздним утром с двумя тележками, набитыми коробками с оборудованием. Оно будет основой нашей линии связи со штаб-квартирой и обеспечит защищенный обмен данными между группой и всеми станциями ЦРУ. Кодированная речевая связь будет возможна со штаб-квартирой и несколькими другими объектами ЦРУ. Паппи занялся распаковкой коробок и внимательным изучением содержимого. Несмотря на то, что все оборудование было проверено и обслужено перед тем, как было выдано Паппи, это было снаряжение, использовавшееся ранее во множестве полевых операций. После каждой из них оборудование доукомплектовывалось, проверялось и по мере необходимости ремонтировалось, но Паппи хотел убедиться в комплектности каждого устройства и отсутствии явных проблем. Когда мы окажемся в Афганистане, добыть запчасти и оборудование на замену будет сложно или вообще невозможно.
Кроме того, Паппи затребовал спутниковые телефоны нескольких типов. Они будут доставлены на следующий день. Одной из систем был телефон размером с чемоданчик-дипломат, работающий через сеть высокоорбитальных геостационарных спутников. Эти спутники, по сути, находятся в фиксированных относительно поверхности Земли положениях, обеспечивая надежный канал связи, как только сигнал телефона замкнется на спутнике. Другая, коммерческая телефонная система, использовала низкоорбитальную спутниковую сеть ныне не существующей корпорации "Иридиум". Низкие орбиты этих спутников заставляют их перемещаться по небу довольно быстро. В горной местности, такой как северный Афганистан, связь с этими спутниками будет часто теряться. Тем не менее, Паппи был уверен, что, используя обе системы, мы сможем поддерживать открытую речевую связь с внешним миром.
Многие часы этого долгого дня ушли на другие задачи. У нас была встреча с офицером, проинформировавшим нас о порядке действий на случай, если нам потребуется помощь американских военных. Без этого экипаж спасательного вертолета не сможет понять, действительно ли человек, ищущий спасения, был ожидаемым ими американцем, или это приманка со стороны противника. Для такой ситуации есть набор простых, но эффективных правил, и мы тщательно изучили его, поскольку от правильности их соблюдения могли зависеть наши жизни. Все это было отрезвляющим напоминанием об опасном характере предстоящего нам задания.
Еще час было потрачено на телефонные разговоры, чтобы получить необходимые разрешения на получение денег для Северного альянса. Деньги – это смазка, благодаря которой делаются все дела в Афганистане. Я обсудил этот вопрос с Беном Б, одним из ключевых заместителей Кофера, и мы прикинули цифры. Мы сговорились на трех миллионах долларов. Такая сумма обеспечила бы мне резерв, достаточный для деятельности нашей группы в течение первых трех-четырех недель, и это было почти максимальное количество наличных, которое мы могли бы легко нести на себе. Из прошлого опыта я знал, что миллион долларов громоздок и тяжел, и не вписывается ни в один из тех небольших металлических чемоданчиков, которые в фильмах носят плохие парни. Я позвонил старшему финансисту КТЦ и изложил свои требования относительно наличности. Я настоятельно подчеркнул срочность этого запроса – поскольку мы планировали отбыть через несколько дней. Мне сказали, что он отправит Бену соответствующие документы, и он заверил меня, что если запрос будет одобрен, деньги будут готовы для меня к утру 19 сентября.
Стэн, взявший на себя некоторые из снабженческих обязанностей Мюррея, сообщил, что запрос на вооружение одобрен, и в настоящее время перекинут на склад, находящийся в распоряжении ОСМ. На этом объекте хранится снаряжение для использования в военизированных операциях ОСМ по всему миру. Мы получим десять АК-47 со складными прикладами, а также десять девятимиллиметровых автоматических пистолетов Браунинг Хай Пауэр. У нас будут боеприпасы для каждого вида оружия, по четыре тридцатипатронных магазина для АК-47 и по три магазина для Браунингов. В комплект поставки будут также включены кобуры, подсумки для магазинов, принадлежности для чистки, ремни и полевое снаряжение. Стэн также заказал для группы навигаторы системы GPS и высококачественные компасы, и согласился провести тренировку в пользовании ими, когда позволит время.
Для меня сюрпризом были многоцелевые карты из комплекта выживания ВВС США, которые Стэну каким-то образом удалось добыть для каждого члена команды. Эти крупномасштабные карты охватывали район, в котором мы будем работать. Каждый лист карты был изготовлен из специального водонепроницаемого материала и мог использоваться в качестве защитного одеяла, подкладного полотнища, водосборника и даже бинта. В дополнение к обычной картографической информации на каждом листе имелись многочисленные советы по выживанию, напечатанные по краям, включавшие в себя инструкции по разведению огня без спичек, поиску воды, ориентированию без компаса и оказанию первой помощи. Карты были скатаны в тонкие, компактные трубки, занявшие особое место в каждом из наших рюкзаков.
Когда Стэн заканчивал обзор приобретенных им предметов, прибыл Мюррей с коробкой, наполненной ножами для группы. Там были складные ножи Кена Кершоу с клипсами и бритвенно острым подпружиненным трехдюймовым лезвием с внутренним замком, обеспечивающим его фиксацию. Лезвие открывалось с впечатляющим щелчком резким движением большого пальца. Там был также целый ряд более длинных ножей для ношения на поясе. Я выбрал японский нож с пятидюймовым тантообразным клинком. Мы были впечатлены выбором Мюррея и его инициативой, потому что никто из нас не упомянул о необходимости ножей. Мюррей также купил для каждого из нас водопойную систему "Кемелбек", которую можно носить как часть рюкзака, с трубкой для питья, проходящей через плечо, чтобы пить с минимумом усилий даже во время движения. Еще один отличный выбор Мюррея.
Шок того дня случился примерно в шесть вечера, когда из управления ОСМ позвонил Род. Он только что приехал со встречи с Директором Центральной разведки (ДЦР)** и Кофером, где было принято решение перенести дату нашего отъезда на два дня вперед: наше развертывание начнется 19 сентября вместо двадцать первого. Наша первоначальная дата отправки едва оставляла нам достаточно времени для завершения всех мероприятий и сбора всех вещей, которые нам нужно было взять с собой. Род сказал, что у нас нет пространства для маневра, потому что президент США потребовал от ДЦР более ранней даты отправки, и ДЦР обещал президенту, что сделает это.
Мы быстро проанализировали состояние процесса нашей подготовки. У нас есть основное необходимое нам оборудование и личное снаряжение. То, чего у нас еще не было, может быть получено по пути или, в конце концов, доставлено нам по воздуху.
Однако мы понимали, что у каждого из нас все еще есть длинный список личных дел, которые необходимо уладить до отъезда. Нужно было привести в порядок наши финансы и обновить завещания. Мы должны быть уверены, что в наше отсутствие наши супруги смогут выполнять свои обязанности в отношении дома и детей. Мы не знали, когда вернемся – и вернемся ли вообще – с нашего задания.
Мы разошлись, чтобы отправиться по домам и заняться этими важными делами. Это была еще одна беспокойная долгая ночь.

* Переносной зенитный ракетный комплекс (прим. перев.)
** Должность Директора Центральной разведки (Director of Central Intelligence, DCI) была учреждена президентом США Гарри Труменом 23 января 1946 года. Первым Директором стал адмирал Сидни Соерс. Хотя должность была учреждена до образования Центрального разведывательного управления и включала дополнительные обязанности, до апреля 2005 года Директор Центральной разведки по Закону о национальной безопасности 1947 года де-факто занимал пост руководителя ЦРУ, поэтому и был в основном известен как "Директор ЦРУ". С 1981 года директор Центральной разведки координировал разведывательную деятельность между различными спецслужбами, министерствами и агентствами Соединенных Штатов, занимающимися сбором разведывательной информации и в совокупности называемыми "Разведывательное сообщество США" (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 22 апр 2017, 20:42 
Модератор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 02 ноя 2012, 07:50
Сообщений: 4642
Команда: A-344
Цитата:
высокопоставленный сотрудник ЦРУ, командированный в регион


ЕМНИП, Бернтсен открыто писал, что это был резидент ЦРУ в Узбекистане. И я так понимаю, тему сотрудничества с РФ при организации заброски он игнорирует?

_________________
XA2


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 23 апр 2017, 13:19 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 04 май 2013, 21:23
Сообщений: 1731
Команда: нет
Если с АК понятно, то в выбор "Хай Пауэров" я как-то не въезжаю...

_________________
Изображение


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 15 май 2017, 23:07 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вечер перед отъездом застал меня в местном супермаркете. Я искал приправы и другие особые штуки, способные внести живинку в наше меню, состоящее из сублимированных пайков, сухофруктов и энергетических батончиков, закупленных в "Рей". Арахисовое масло показалось хорошей идеей, как и растворимый кофе. В корзину отправились две большие банки. Сухой концентрат "Гаторейд"*, соль, перец, соус Табаско, соевый соус, плавленый сыр и коробка соленых крекеров помогли закруглиться с тем, что я возьму с собой.
Затем я сделал остановку в аптечном отделе, чтобы набрать кое-каких безрецептурных лекарств. В преддверии зимы на севере Афганистана я хотел иметь аспирин, ибупрофен, лейкопластырь, антисептический крем, мыло и салфетки с антисептиком, лекарства от насморка, кашля и простуды. Когда тележка была почти полна, я, наконец, остановился, понимая, что есть предел тому, что я смогу взять с собой. Я собирался на войну, а не в турпоход. Я еще раз перешерстил тележку и вернул многое из того, что хотел бы взять, на полки.
В тот вечер у нас с Бетси был легкий ужин. Никому из нас не хотелось есть. Мои лихорадочные попытки собрать свои вещи в течение последних нескольких ночей добавили стресса Бетси. Оглашенная за ужином новость о том, что дата моего отъезда сдвинулась, подлила еще больше масла в огонь. На этот раз были слезы, но без гнева, и она расстроено спросила: "Зачем ты подвергаешь себя такой опасности? Ты служил этой стране больше тридцати лет. Зачем ты едешь в Афганистан?"
Я изо всех сил старался дать ответ, не выглядящий банальщиной или бравадой. На кухонной стойке лежала газета "Вашингтон Пост", и на первой странице была фотография Нью-Йоркского пожарного в парадной форме, отдающего честь, со слезами, текущими по щекам. Я взял ее и показал на фотографию. "Дорогая, вот почему я уезжаю. Мы все чувствуем боль от этих смертей. Каждому хочется нанести ответный удар по тем ублюдкам, которые сделали это с Америкой. Мне дали шанс сделать именно это. Но это нечто большее, чем жажда личного удовлетворения. Я тот самый человек, который способен возглавить эту группу. Я могу внести реальный вклад". Я сделал паузу, глядя на нее и пытаясь улыбнуться. "Кроме того, если я откажусь от этого задания, я перестану быть тем человеком, которого ты полюбила, человеком, всю жизнь трудившимся, чтобы стать тем, кто я есть. Я просто должен идти". Это было лучшее объяснение моей мотивации, которое я мог придумать, тогда или сейчас.
Когда мы подчистили тарелки с ужином, мы мыли их, стоя напротив друг друга у кухонной раковины, а потом повернулись, обнялись и поцеловались. Нам было нечего сказать, кроме: "Я люблю тебя", и это было произнесено множество раз в течение следующего часа.

Я оставил мысли о прошедшей ночи позади, входя в офис в тот последний полный день в штаб-квартире. Он оказался столь же беспокойным, как и любой из дней, которые я помню. Паппи носился, охотясь за необходимым оборудованием, чтобы мы могли работать в радиосети ЦРУ. Он также получил десять портативных высокочастотных (HF-диапазона) радиостанций, которые обеспечат надежную связь между членами группы при наших передвижениях по долине.
У Мюррея был знакомый в отделе логистики КТЦ, и он работал непосредственно с ним, чтобы обойти обычно медленные снабженческие процедуры. В то утро он объявил, что ему удалось организовать покупку шести ноутбуков "Сони" со всеми фишками и прибамбасами. Это в дополнение к компьютерам, которые Паппи получил как часть системы связи. Мюррей также договорился о покупке четырех высококачественных цифровых камер, программного обеспечения для работы с фотографиями и двух принтеров, способных печатать качественные фотографии. Сотрудник отдела логистики КТЦ доставит их позже утром, и все это необходимо будет упаковать для отправки.
Рик прорабатывал с ОСМ вопросы транспортировки. Мы отправимся из Дувра, штат Делавэр, на военно-транспортном самолете C-5A в 19:00 следующего вечера, 19 сентября. Мюррей, Паппи и Стэн поедут в Дувр на машине с нашим личным снаряжением. Они выедут отсюда поздно утром, чтобы прибыть туда вовремя. Рик и я полетим в Дувр на зафрахтованном самолете позже во второй половине дня, что даст нам время встретиться с несколькими старшими офицерами, включая Кофера Блэка, для окончательного рассмотрения нашего задания. Основной объем нашего снаряжения – все средства связи, оружие, продовольствие и прочее групповое имущество – будет отправлен в Германию по воздуху той же ночью.
Как только его офис открылся, я позвонил старшему сотруднику по финансам КТЦ, с которым говорил ранее, и уведомил его об изменении даты отъезда. Он заверил меня, что деньги будут готовы к выдаче в 11:00 девятнадцатого. Мы понесем деньги как часть нашего личного снаряжения.
Мы узнали, что Крис организовал свой выезд во Франкфурт и должен был прибыть туда 19 сентября в конце дня. Он встретится с нами двадцатого году на американской военной базе, где мы будем находиться. Док уже был в Ташкенте, и будет ждать нас там. Мы также получили уведомление из фронт-офиса КТК, что правительство Узбекистана дало разрешение на наш прилет в их страну. У нас до сих пор не было подтверждения согласия на нашу поездку в Афганистан, но, по крайней мере, нам дали зеленый свет на перемещение в Узбекистан.
Хотя воспоминания о многих событиях, предшествовавших девятнадцатому числу, стали расплывчаты, была одна вещь, которая четко отложилась в моем сознании – вопрос о сопровождении группы офицером сил специальных операций США (СпекОпс). Рик в течение двух суток постоянно висел на телефонах, обращаясь к своим связям в отряде "Дельта" в Форт-Брэгге в Северной Каролине, Командовании сил специальных операций и Центральном командовании США (ЦЕНТКОМ) в Тампе, во Флориде. Он обсуждал с ними нашу задачу, подчеркивая важность наличия прямого и четкого взаимодействия с подразделениями сил специальных операций. К нашему удивлению, несмотря на то, что знакомцы Рика были полны энтузиазма и горели жаждой участвовать, никто из тех, с кем он говорил, не знали, каким будет состав сил спецопераций в Афганистане. Более того, выяснилось, что шли споры о том, какой должна быть поставленная им задача. Должны ли военные организовать рейды по тылам талибов силами расположенных в Панджшере отряда "Дельта" или SEAL? Разместить в долине вертолеты СпекОпс для поисково-спасательных операций в обеспечение предстоящих бомбардировок? Поставить спецназу армии задачу на совместную работу с войсками Северного альянса в их боевых порядках и выдачу целеуказания для наших бомбардировщиков с помощью лазерной подсветки?
Была также серьезная проблема с зоной охвата поисково-спасательной службы (ПСС), обеспечивающей любые подразделения, которые могли быть развернуты в долине, поскольку в регионе не было американских военных вертолетов, которые могли бы подстраховать действующие в долине ПСС. Если развертываемые США силы не организуют собственную вертолетную поддержку, они окажутся отрезанными без надежды на спасение, если талибы прорвут позиции Северного альянса.
Итогом стало то, что никто из личного состава СпекОпс не отправится вместе с группой "Джавбрейкер" в Афганистан. Официальная причина заключалась в том, что без возможности задействовать ПСС задача считалась "слишком опасной" для военнослужащих США.

Этот вечер был долгим. Я в третий раз переуложил свое личное снаряжение, сокращая объем и избавляясь от некоторых вещей, которые были явно лишними или не пережили бы длительное путешествие (соленые крекеры и стеклянные банки). Я переложил растворимый кофе в легкие пластиковые контейнеры и разложил все остальное, что могло рассыпаться или разлиться по пластиковым пакетам "Зиплок"**. Одежда была вновь рассортирована и переложена. Я занимался этим, пока Бетси смотрела телевизор, просто чтобы быть рядом с ней. Но наконец, в 23:00 она сдалась и отправилась в кровать.
Затем я пошел в находящуюся в подвале компьютерную комнату и сел, чтобы изложить свою волю. Это была еще одна из тех отрезвляющих задач, которые помогали заострить внимание на той опасности, с которой мне придется столкнуться. Была большая вероятность, что я не вернусь с этого задания. Мы понятия не имели, на что наткнемся, когда высадимся в долине. Талибы должны были осознавать, какое воздействие потеря Масуда оказала на Северный альянс. Сможет ли он противостоять мощному наступлению со стороны "Талибана"?
Кроме того, в Афганистане несчастные случаи были правилом, а не исключением. Рассеянные по всей стране мины забирали сотни жизней каждый год. Ухабистые, разрушенные войной, извивающиеся по высоким горам дороги в сочетании с неопытными водителями делали дорожные происшествия одной из основных причин смерти.
Так что мне нужно было новое завещание. Я просидел там порядка часа или более, пытаясь выразить свои пожелания в отношении моей семьи в соответствующих выражениях. В дополнение к распределению моего имущества я написал личные записки Бетси, детям, матери и моей сестре Донне, пытаясь выразить, насколько я любил каждую из них. Я распечатал документ, подписал его, поставил дату, положил в конверт и запечатал, а на лицевой стороне написал: "Вскрыть только в случае моей смерти". На следующее утро я сказал Бетси, что завещание находится в верхнем ящике моего комода.

* Гаторейд (Gatorade) – общее название серии изотонических напитков, производимых компанией "Пепси". Разработан в 1965 году группой исследователей Флоридского университета по заказу университетской футбольной команды с целью восстановления жидкостей, и минеральных солей, теряемых организмом во время тренировок. Благодаря широкой рекламной кампании продукты серии Гаторейд являются наиболее популярными спортивными напитками в Северной Америке и одними из наиболее популярных в мире (прим. перев.)
** Многоразовые запечатываемые пакеты "Зиплок" (Ziploc) от английских слов zip (застежка молния) и lock (замок). Автором изобретения стали специалисты компании "Флексигрип Инк", созданной в 1951 году, перед которыми стояла задача придумать закрывающиеся пластиковые пакеты. В течение нескольких лет здесь были разработаны разные виды застежек молний, которые назывались "флексигрип". Мешки с такими застежками стали активно использоваться для упаковки продуктов. В 1961 году фирма приобрела патент на производство пакетов с застежкой, изобретенной в Японии. Там компания "Сейсан Ниппон Ша" придумала замок для пактов "минигрип". Так в США стали выпускать пакеты с застежкой "минигрип", которые затем получили название "гриппер". В 1964 года началось производство пакетов-"грипперов" для "Доу Кемкл". А в этой компании они стали называться "Зиплок" и в 1968 году начали продаваться в супермаркетах. Проект оказался довольно удачным, так что и сегодня бренд "Зиплок" находится среди лидеров рынка США. В то же время лицензии на выпуск грипперов были приобретены несколькими компаниями из Европы. Действие названного выше патента закончилось в 80-х годах XX века, поэтому такие пакеты стали производиться повсеместно (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 26 авг 2019, 16:34, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 19 май 2017, 04:51 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо большое!
Читается с интересом.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 20 май 2017, 22:59 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующее утро, 19 сентября, я встал в пять утра и вновь осмотрел свою экипировку, освежив в памяти содержимое трех моих сумок. Большая часть моей одежды была в большом рюкзаке с металлическим каркасом, еда и другое снаряжение лежали в двух мягких сумках среднего размера. Казалось, что поклажи очень много, и тащить такое количество багажа будет затруднительно, но я напомнил себе, что мы можем отсутствовать в течение нескольких месяцев, и пополнить запасы будет сложно.
Бетси готовилась идти на работу, а я, пытаясь расслабиться, читал газету и пил кофе. Я договорился с моей дочерью Дженни, что она отвезет меня на работу, чтобы мне не пришлось оставлять свою машину на стоянке в ЦРУ. Бетси сбежала вниз, готовая отправиться в офис, и мы попрощались. Нам было нечего сказать, кроме того, что мы любим друг друга, и хотим, чтобы каждый из нас находился в безопасности и был осторожен, пока мы будем в разлуке.
Мы долго простояли там, крепко обнявшись, и я чувствовал ее слезы на своей щеке. Держать ее было прекрасно, и мысль о том, что могут пройти месяцы, прежде чем мы вновь окажемся вместе, сделала объятие еще более значимым. Мы поцеловались, и я сказал ей, что вернусь в целости и сохранности. Она кивнула и попыталась заговорить, но ее голос сорвался. Потом она улыбнулась, повернулась и вышла за дверь.
Тем утром, пока мы ехали в ЦРУ, Дженни считала необходимым сохранять хороший настрой. Я сказал, что выйду у главных ворот, где меня встретит сотрудник отдела снабжения КТЦ. Он заберет сумки, а затем около полудня доставит их к месту сбора (которое еще не было определено). Я знал, что Дженни было тяжело сохранять счастливое выражение лица, но она очень старалась. Она заверила меня, что пока меня не будет, они с Кейт будут находиться в тесном контакте с Бетси. Я сказал Дженни, что, возможно, смогу позвонить им по одному из наших спутниковых телефонов, как только мы обустроимся в долине.
Дорога до Агентства показалась быстрой, и у главного КПП я сказал Дженни, чтобы она встала в ряд для посетителей. Я заговорил в видеокамеру, сказав, что я сотрудник, которого подвезли на службу. Затем мы поехали дальше и остановились возле здания приемной. Я выгрузил сумки, и мы принялись прощаться. Мы крепко обнялись. Я поцеловал ее в щеку, и увидел появившиеся в ее глазах слезы. Она повернулась, открыла дверцу машины, оглянулась, улыбнулась и сказала: "Я люблю тебя, и я так горжусь тобой, возвращайся к нам". Она нырнула в машину и уехала. Я смотрел вслед, пока она не скрылась из виду, и только тогда почувствовал на своем лице слезы.

Груды снаряжения, собранные в нашем временном офисе, исчезли, вывезенные, как и было обещано, накануне сотрудниками служб обеспечения КТЦ и ОСМ для отправки во Франкфурт. Группа собралась вместе с несколькими старшими сотрудниками ОСМ и представителем службы снабжения КТЦ на встречу, посвященную утряске деталей транспортировки. Согласно окончательному графику Мюррей, Стэн и Паппи должны будут покинуть территорию комплекса в 11.00. К 10.45 мы все должны быть на точке сбора с нашим личным багажом. Поскольку у меня и Рика была запланирована серия встреч после этого, мы останемся. Наша заключительная встреча будет с Кофером Блэком в 13.00. После этого нас отвезут в небольшой местный аэропорт, где посадят на борт коммерческого самолета "Лирджет", зафрахтованного для короткого рейса на авиабазу Дувр. Мы встретимся с остальными членами группы в зоне вылета пассажирского терминала.
Одна из неожиданных проблем заключалась в том, что рейс нашего C-5A закончится не на авиабазе Рейн-Майн во Франкфурте, а на другой авиабазе, в Рамштайне, примерно в 170 милях к югу от Франкфурта. Были предприняты соответствующие меры, чтобы по прибытии нас встретил автобус и отвез во Франкфурт. За исключением этого у нас не было никаких очевидных недостатков, которые попались бы на глаза кому-либо из нас, так что мы отправились заниматься теми личными делами, которые нам оставалось доделать.
В 10.30 я спустился в КТК и принял под свою ответственность три картонных коробки с тремя миллионами долларов. Деньги были в стодолларовых купюрах, бывших в употреблении, с идущими вразнобой номерами, упакованных в пачки по 10000 долларов. Десять таких пачек были обернуты пластиком в кирпичи по 100000 долларов каждый. В каждую коробку было упаковано по десять кирпичей. На коробках не было никаких пометок, все они были плотно замотаны силовым скотчем. Каждая коробка весила около пятнадцати фунтов, но размер делал их неудобными для переноски. Я одолжил небольшую тележку, чтобы перевезти деньги к месту сбора. Было ясно, что таскать эти три коробки будет тяжелой работенкой.
В 10.45 я присоединился к другим членам группы, стоящим вокруг груды багажа, сваленной на тротуаре на стоянке возле здания новой штаб-квартиры. Они вовсю обменивались шутками, и я расслабился, присоединившись к этой компании профессионалов. Это было обычное дело для этих ребят, каждый из которых уже много раз отправлялся в опасные места. Они были похожи на группу приятелей, стоящих перед проходной фабрики в ожидании начала смены, смеясь и подтрунивая друг над другом. Тот факт, что мы едем в Афганистан и будем там первыми, а в течение многих недель и единственными американцами, работающими с непроверенным союзником в сильно растянутых боевых порядках, окруженных тысячами бойцов Талибана, не ускользал от их внимания, но не был чем-то, действительно имеющим значение. Мы все знали, чем рискуем, и все мы добровольно вызвались на это задание. Проще говоря, это была наша работа, и мы собирались выполнить ее без особого беспокойства или самокопания.
Я вверил три коробки денег Стэну, чтобы он перевез их вместе с остальной частью нашего багажа. Последовали ожидаемые шутки о том, что стоит перенаправить машину в аэропорт Даллеса, чтобы группа отправилась во Франкфурт первым классом авиакомпании "Юнайтед", а не на С-5А. Подъехал Шеви Сабербан, и мы загрузили в его багажник вещи и деньги. Мюррей, Стэн и Паппи сели в машину, и она тронулась с места. Мы с Риком начали наш круг встреч.
Когда мы шли по коридорам, нас неоднократно останавливали сотрудники: те, кого мы знали, кто слышал о нашем задании. Они жали нам руки, желали удачи, и каждый из них говорил: "Хотел бы я отправиться с вами, ребята". Я столкнулся с моим давним другом Чейсом Брэндоном, работавшим в нашем отделе по связям с общественностью. Мы постояли и проговорили несколько минут. Это был тихий серьезный разговор о предстоящем задании, риске и осторожности. Он тоже сказал, что хотел бы поехать со мной. Я упомянул своих детей – Чейз знал их всех с тех времен, когда в начале 80-х мы были инструкторами на "Ферме", учебном центре ЦРУ. Думаю, встреча с Чейзом и разговор с ним о моих детях отрезвили меня и вернули понимание того, что я, возможно, не вернусь с этого задания.
Рик и я прибыли в офис Кофера Блэка четко в означенное время. Когда мы вошли, Кофер был один и поприветствовал нас. Мы сели вокруг его переговорного столика и обменялись любезностями. Затем мы доложили о нашей готовности и предоставили ему краткое описание нашего плана перемещений.
Кофер наклонился вперед, опершись на стол обеими руками и переводя взгляд с меня на Рика и обратно. "Джентльмены, я хочу отдать вам приказы на проведение операции, и я хочу сделать их предельно ясными. Я обсудил это с президентом, и он полностью согласен. Вы должны убедить Северный альянс работать с нами и допустить американские вооруженные силы в Панджшерскую долину, чтобы мы могли использовать этот район в качестве базы для наших операций. Но помимо этого ваша задача заключается в том, чтобы приложить все усилия, чтобы найти Усаму бен Ладена и его старших заместителей, и убить их". Он сделал паузу, чтобы мы осознали произнесенное им, и продолжил. "Я не хочу, чтобы бен Ладен и его головорезы были схвачены, я хочу, чтобы они умерли. Живые и находящиеся в тюрьме здесь, в Соединенных Штатах, они станут символом, объединяющим других террористов. Они спланировали и осуществили убийство тысяч наших граждан. Их нужно убить. Я хочу увидеть фотографии их голов, надетых на колья. Я хочу, чтобы голова бен Ладена была отправлена сюда в ящике с сухим льдом. Я хочу иметь возможность показать голову бен Ладена президенту. Я обещал ему, что сделаю это". Кофер снова помолчал, а затем спросил: "Я ясно выразился?"
Рик и я переглянулись и улыбнулись, и я сказал: "Совершенно ясно, Кофер. Я не знаю, где мы найдем сухой лед там, в Афганистане, но думаю, что мы, конечно же, сможем сделать колья в полевых условиях".
За свою тридцатилетнюю карьеру в ЦРУ я впервые услышал приказ убить кого-то, а не осуществить его захват и передачу в руки правосудия. Мы встали, пожали друг другу руки, и он пожелал нам удачи.
Когда я выходил из офиса, то подумал, что по степени бравады и эффектности речь Кофера соответствовала – нет, побивала – речь Алана Вулфа, обращенную к нам в Исламабаде в августе 1978 года, когда он объявил, что ЦРУ собирается свергнуть афганский коммунистический режим, и действия в этом направлении начнутся в этот же день в этом самом зале. В тот день мы сидели за столом с Вулфом вчетвером. Я огляделся и подумал, что для нас четверых план был довольно амбициозен. Выходя из офиса Кофера, я испытывал подобное чувство. Наша состоящая из семи человек группа "Джавбрейкер" сделала эту работу.

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 26 авг 2019, 16:38, всего редактировалось 3 раз(а).

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 23 май 2017, 22:15 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ИСТОРИЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Освещение в C-5A было тусклым, а кресло удивительно удобным. Изобилие пространства для ног позволило мне вытянуться, и я попытался расслабиться. Тем не менее, мой мозг продолжал работать, и я обнаружил, что перебираю в памяти участие ЦРУ в Афганистане от советского вторжения в декабре 1979 до настоящего времени, и то, как моя собственная карьера вплелась в ту долгую историю. Сидя там, в полутьме, убаюканный гулом двигателей, я, обратясь в прошлое, увидел, что играл основную роль в большинстве ключевых моментов участия ЦРУ в деятельности афганских моджахедов.

События, которые привели к участию ЦРУ в Афганистане фактически, начались в 1973, когда Мохаммед Дауд, кузен короля Захир-шаха, возглавляя коалицию мусульманских радикалов и отдельных коммунистов, преуспел, вынудив короля Захир-шаха отказаться от трона и отправиться в изгнание в Рим. Для Советского Союза это было прекрасной возможностью расширить свое влияние на Афганистан, еще один шаг в многовековой "Большой Игре" – борьбе Советов за продвижение своего влияния и власти вглубь старой Британской Индийской Империи*.
В Афганистане изгнание короля озаботило очень немногих. Он оказался слабым правителем, и большинство населения за пределами Кабула жило в условиях крайней нищеты, не ведая и не слишком беспокоясь по поводу того, кто там правит страной. Фактически, многие мусульманские лидеры, впоследствии заслужившие известность, такие как профессор Раббани, Гульбеддин Хекматияр и Ахмад Шах Масуд, приветствовали перемены в государственном руководстве, надеясь на шанс играть более значительную политическую роль при новом режиме. Эти надежды разбились год спустя, когда Дауд расправился с исламскими группами, вынудив их лидеров бежать в Пакистан. Пакистанцы, взволнованные ростом коммунистического влияния в правительстве Дауда, радушно приняли исламистов, предоставив им помощь и убежище. Предпринятые исламистами в 1975 году усилия по организации переворота с целью устранения режима Дауд потерпели неудачу и привели к расколу в их рядах. Эта неудача также помогла усилению растущей коммунистической партии.
Дауд также проявил себя неэффективным лидером, когда попытался вести игру, противопоставляя Советы, американцев и пакистанцев друг другу. Афганские коммунисты при поддержке со стороны Советского Союза становились все сильнее. В 1978 году, будучи недовольными Даудом и жаждая власти, коммунисты организовали переворот, отстранив Дауда от власти. Однако афганские коммунисты сами были разделены на две крупные фракции: партии Парчам и Хальк. Несмотря на то, что в течение следующих двух лет они сохраняли контроль над страной, в рядах коммунистов шла постоянная борьба за то, какая фракция должна доминировать в правительстве, и руководство страной часто переходило от одной группы к другой.
Несмотря на широкомасштабную помощь со стороны Советов, эта борьба ввергла страну в штопор и привела к росту недовольства и неприятия коммунистического правления среди большей части населения Афганистана. Небольшие группы по всей стране начали открытое вооруженное сопротивление коммунистическому режиму. Эта оппозиция была раздроблена, неорганизованна и плохо экипирована, и они сражались, фактически не имея признания и никакой поддержки извне.
В сентябре 1979 Хафизулла Амин захватил власть в правящей на тот момент фракции Хальк. Общественные волнения достигли максимума, Советы испытывали неприязнь и не доверяли Амину. К декабрю 1979 года они решили, что с них довольно, и накануне Рождества в страну вторглись советские войска. Высадившись под прикрытием темноты в Кабульском аэропорту и крупными силами перейдя северную границу, Советы быстро расправились с Амином и большей частью его правительства, и привели к власти Барбака Кармаля и фракцию Парчам. В течение следующих нескольких недель советские войска, вошедшие в Афганистан по земле и по воздуху, быстро заняли всю страну.
Реакция на советское вторжение была особенно сильна среди студентов Кабульского университета. Многие студенческие активисты бежали в Пакистан, чтобы избежать ареста. Молодой таджикский лидер Ахмад Шах Масуд присоединился к потоку беженцев, направляющихся в Пешавар. В начале 1980 года он объявил джихад (священную войну) против коммунистов и вместе с множеством поддерживающих его таджикских студентов вернулся в Афганистан, на свою священную родину, в долину Панджшер, чтобы начать борьбу за устранение коммунистов от власти.
Другие группы по всей стране также так же заявили о своем противостоянии Советам. Но без помощи извне они были обречены на раздробленность, дезорганизованность и плохую оснащенность, отчаянно пытаясь бросить вызов превосходящим силам Советской Армии.
Роль ЦРУ в этой истории началась примерно восемнадцатью месяцами ранее, в конце 1978 года, когда правящая фракция Хальк неосознанно сделала маленькую, но серьезную ошибку – они утвердили новый государственный флаг. Через несколько дней его фотография появилась в "Вашингтон Пост". В ту же неделю возбужденный и рассерженный Алан Вольф вылетел в Исламабад. В то время Вольф был руководителем отдела Ближнего Востока и Южной Азии ЦРУ, которое несло оперативную ответственность за Афганистан и Пакистан. Вольф был легендой ЦРУ. Многие годы своей службы он посвятил Южной Азии, будучи во время одной из своих ранних командировок резидентом в Лахоре (где ему каким-то образом удалось иметь удовольствие летними вечерами принимать в своей резиденции Аву Гарднер** во время проходивших там съемок "Дождей Ранчипура"). Несколькими годами позже он был нашим руководителем в Кабуле, а затем в Исламабаде. Он был признанным экспертом по истории региона. Его жена также была известным знатоком истории афганских племен и их обычаев.
Я прибыл в Исламабад летом 1978 года, со своей первой женой, Патрисией, и нашими тремя малолетними детьми. Я был самым младшим из находившихся там четырех сотрудников. Известие о приезде Вольфа вызвало у нас удивление, в то время высокопоставленные чиновники редко выбирались из штаб-квартиры, и уж точно не для того, чтобы посетить небольшие отделы, считавшиеся захолустьем. Подобно большинству сотрудников ближневосточного отдела, я трепетал перед Вольфом, и было видно, что наш шеф, Джон Р, тоже нервничал как кот, пока готовился к визиту Вольфа.
По прибытию в посольство, Вольф, всегда бывший актером, постоянно игравшим на публику, немедленно собрал шефа и нас, троих младших сотрудников, в защищенной комнате для совещаний, известной как "пузырь" из-за ее прозрачных пластиковых стен, пола и потолка. Вольф сел во главе покрытого зеленым войлоком стола и оглядел нас, тщательно и неторопливо. Потом он заговорил. "На той неделе я сидел после работы во внутреннем дворике со своей женой. Мы пили вечерний мартини, и я просматривал "Вашингтон Пост". Я не мог поверить. На первой полосе была фотография нового афганского флага. Я повернулся к жене и сказал: "Милая, у этих коммунистических ублюдков не получится вот так вот завернуть с нашим Афганистаном. Я собираюсь свергнуть этот проклятый режим". Теперь, джентльмены, я здесь чтобы дать ход этому делу. Наши люди в Кабуле, будучи под пятой режима, мало что смогут сделать. Но моджахеды, у них есть представители здесь, в Пакистане – в Пешаваре и тут, в Исламабаде. Это то, где начнется наша борьба. Вы завербуете людей в каждой из групп моджахедов. Я хочу знать, что они делают, как движется их борьба. Я хочу знать, в чем они нуждаются, как мы можем помочь им. Я хочу действий. Я хочу результатов!"
Я чувствовал, как наэлектризовалась атмосфера в комнате. Это был чистой воды театр, невероятное представление. Тогда я даже пожалел, что не имею возможности записать все это на пленку. Я знал, что только что стал свидетелем процесса сотворения истории.

К середине 1979 года, после драматических приказов Вольфа, мы завербовали агентов во всех семи основных группах моджахедов. Кроме того, подвигнутое усилиями Вольфа в Вашингтоне, американское правительство, при сотрудничестве с правительством Пакистана предприняло ограниченные тайные действия по обеспечению моджахедов гуманитарной помощью.
Однако 21 ноября 1979 произошло событие, которое перевернуло наш мир в Исламабаде вверх тормашками. Толпа пакистанцев, которая, в конечном счете, выросла до 15000, взяла штурмом стены, окружающие комплекс американского посольства, и подожгла находящиеся внутри здания. Двое американцев и два пакистанских сотрудника посольства были убиты в ходе беспорядков, а 138 человек, включая меня, оказались в ловушке, проведя пять часов в аду в горящем здании канцелярии. Нам удалось спасти наши жизни, но после этих событий чувствовали себя растерянными, ошеломленными и потрясенными.
Впоследствии мы получили явные доказательства того, что пакистанское правительство генерала Зия-уль-Хака просто отстранилось от происходящего и позволило зданиям гореть. В разгар беспорядков несколько старших пакистанских офицеров на вертолете совершили разведывательный облет комплекса посольства и пришли к ошибочному заключению, что в горящем здании канцелярии не могло остаться никого живого. Они посоветовали президенту Зия, что будет лучше позволить мятежникам излить свой гнев и, в конечном счете, рассеяться, чем, применив силу, разогнать толпу лишь для того, чтобы достать тела погибших американцев.
С этого момента отношения с пакистанским правительством находились на грани разрыва, и наша маленькая тайная программа помощи афганским моджахедам оказалась под угрозой прекращения. И тогда Советский Союз вторгся в Афганистан.
Просчет, допущенный Советами в декабре 1979 года, изменил ход событий в регионе в масштабах, намного превосходящих, те, что, возможно, предвидели кремлевские правители. Он поставил за афганскими моджахедами всю мощь американского правительства и побудил исламский мир поддержать афганцев в их борьбе за свободу. В течение нескольких дней после советского вторжения, по указанию президента Картера была запущена крупномасштабная программа, которая продлится двенадцать лет и вольет в руки моджахедов миллиарды долларов в виде наличных, военной техники и гуманитарной помощи. Пакистан должен будет взять на себя роль распределителя этих активов среди моджахедов.

По мере того, как в первой половине 80-х усилия по поддержке моджахедов наращивались, стало ясно, что, хотя пакистанцы разделяли нашу общую цель – увидеть выход Советов из Афганистана – у них был собственный план контактов с различными группами моджахедов и даже отдельными афганскими полевыми командирами.
С самого начала Пакистан рассматривал эти тайные действия как средство достижения своих собственных долгосрочных политических целей в Афганистане. В чистом виде их можно было описать простым понятием: работать, чтобы помочь Афганистану стать управляемым пуштунской религиозно-фундаменталистской партией, которая будет покорна манипуляциям со стороны Пакистана; сосредоточить его энергию на внутренних проблемах, дав Пакистану экономический доступ к Афганистану, а также к нефти и торговле с исламскими республиками бывшего Советского Союза; обезопасить западную границу Пакистана.
Эта цель выразилась в предпочтении одних командиров моджахедов другим. Например, тогда как Гульбеддину Хекматияру и его партии Хезб-и-Ислами выделялись большие суммы наличными и оборудование, других же – таких как Ахмад Шах Масуд, самый лучший тактический командир по обе стороны фронта – явно обсчитывали. Фундаменталистские убеждения Хекматияра отлично соответствовали стратегическим целям Пакистана в отношении Афганистана. У Масуда и его таджиков были более широкие виды на постджихадный Афганистан, которые не вписывались в пакистанские планы.
Чтобы противостоять этому близорукому и предвзятому подходу, ЦРУ разработало программу, по которой оно в одностороннем порядке вело дела с ключевыми командирами, которые успешно действовали на поле боя, но были обойдены пакистанским правительством. Мы знали, кто они были, и нам не составило труда идентифицировать их представителей. Все крупные афганские полевые командиры имели таких людей в Пакистане для координации поставок помощи.
Как только мы устанавливали односторонний контакт с таким представителем, то назначали встречу в Пакистане с самим командиром. Эта непосредственная встреча была важна, чтобы мы могли убедиться, что на самом деле имеем дело с командиром, и он одобряет и соглашается на то, что мы предлагаем.
Это была простая и откровенная договоренность. Мы обеспечим командиру ежемесячную плату наличными (иногда целых 50000 долларов в месяц для крупных командиров, но обычно порядка 5000 в месяц для командиров меньшего масштаба). Тот в свою очередь будет представлять нам ежемесячные отчеты, документирующие его боевые операции, и перечисляющие суммы денег и материальное обеспечение, предоставленные ему пакистанцами. Ни один из известных мне командиров не отверг нашего предложения. Они не были завербованными агентами, и когда бои в том районе прекращались, или джихад, в конечном счете, побеждал, наши отношения завершались. Мало того что эта система позволяла нам передавать деньги в руки эффективных командиров, бывших в немилости у пакистанцев, это дало нам механизм подтверждения того, что пакистанцы говорили нам о том, как они распределяли наличность и оружие.
К лету 1988 года Советы были разбиты, и казалось ясным, что они уйдут из Афганистана как можно скорее. Наше посольство было одним из немногих диппредставительств Западных стран в Кабуле, остающихся открытыми, что давало малочисленному персоналу, который мы там держали, возможность получать из первых рук информацию о состоянии дел на месте. Однако в рядах наиболее влиятельных политиков в Вашингтоне нарастало согласие о необходимости вывода американского персонала и, в конечном счете, закрытии посольства. Их мнение заключалось в том, что это будет сильным заявлением Советам и афганскому коммунистическому режиму.
Будучи резидентом в Кабуле, но находясь в Вашингтоне в ожидании окончательного решения относительно статуса посольства, я изо всех сил пытался убедить Фрэнка Андерсона, бывшего в то время руководителем афганской программы ЦРУ, оставить там сотрудников ЦРУ, но потерпел неудачу. Посольство должно было закрыться. Андерсон, наряду со многими высокопоставленными чиновниками в Вашингтоне, был убежден, что уход Советского Союза из Афганистана окажет серьезное влияние на афганский коммунистический режим, и закрытие нашего посольства так или иначе ускорит его крах. С мая 1986 года афганский режим возглавил Мухаммед Наджибулла, чья деятельность на посту главы ХАД, подготовленной КГБ афганской разведывательной службы, показала, что он жестокий убийца. Количество крови, пролитой им на предыдущей должности, было таким, что попади он в руки моджахедов, его ждала бы лишь смерть, и я не видел причин, по которым он не продолжил бы сражаться. Кроме того, вооруженные силы Наджибуллы были сильны, по крайней мере, в сравнении с моджахедами, и они управляли стратегическими, хорошо укрепленными оборонительными положениями по всей стране. Я утверждал, что боевые действия продолжатся и в дальнейшем. Сохранение посольства открытым и предоставление мне возможности активно действовать, перемещаясь по городу, предоставили бы нам реальное преимущество в отслеживании хода событий в постсоветском Афганистане.
Андерсон отклонил мой анализ взмахом руки, сказав, что Наджибулла уйдет через пару месяцев, и посольство вновь откроется в начале 1989 года. С этими словами он бесцеремонно выставил меня из своего офиса. Будучи хорошим солдатом, я отправился в Исламабад, чтобы ждать, пока Наджибулла и его банда головорезов не будут разгромлены.
Тот анализ Андерсона и остальной части высших чинов разведывательного ведомства просто оказался лишь немного отдаленным. Окончательный коллапс режима Наджибуллы произошел в начале 1992, спустя три года после вывода советских войск. Американское посольство в Кабуле так и не открылось до 15 декабря 2001 года, спустя месяц после поражения Талибана.

* Большая игра (Great game) – геополитическое соперничество между Британской и Российской империями за господство в южной и Центральной Азии в XIX – начале XX веков. Это выражение впервые использовал офицер на службе Ост-Индской компании Артур Конолли на полях копии письма, отправленного британским политическим представителем в Кабуле губернатору Бомбея в 1840 году. В широкий оборот термин был введён Редьярдом Киплингом в романе "Ким". После Второй мировой войны произошёл кризис Британской империи, в результате которого в 1947 году Индия и Пакистан, образованные Великобританией по признакам религиозных различий, получили независимость, оставшись в составе Британского содружества. Однако, Великобритания в союзе с США вновь заявили о своих правах в регионе, организовав в 1953 году переворот в Иране. Впрочем, Иран после Исламской революции 1978 года превратился в самостоятельного игрока. Ещё одна схватка развернулась за Афганистан. Апрельская революция 1978 года и последующий ввод в Афганистан советских войск обозначили рост российской экспансии в южном направлении, что вызвало резкий протест со стороны США. Однако СССР не смог удержать Афганистан в сфере своего влияния и к концу XX века в регионе сформировался ещё один мощный очаг исламизма. Получение независимости четырьмя бывшими советскими республиками Средней Азии и Казахстаном привело к новому оживлению "Большой игры". После терактов в США 11 сентября 2001 года принято говорить о "новой Большой игре", поскольку идеологией нового противостояния становится борьба против террористической угрозы, которая зачастую прикрывает борьбу за сферы влияния и сырьевые ресурсы в Центральной Азии. Активными участниками "новой Большой игры" являются США и Китай. Россия и Китай частично объединили свои усилия в 2001 году в рамках ШОС, а затем (в 2009 году) и БРИКС. Кровавые события в Андижане в 2005 году иногда интерпретируются как попытка США навязать свою волю Узбекистану. Также Средняя Азия рассматривается как регион противостояния исламских сил: шиитского Ирана против суннитской Саудовской Аравии, а также Турции рассчитывающей на объединение с тюркоязычными странами (прим. перев.)
** Ава (она же Эйва) Лавиния Гарднер – американская актриса, одна из ярчайших звезд Голливуда 40-50 годов XX века. Номинантка на премию "Оскар". Вошла в список величайших кинозвезд в истории Голливуда. Ее, как обладательницу "лица ангела и тела богини", часто называли одной из самых красивых актрис XX века (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 26 апр 2021, 13:30, всего редактировалось 2 раз(а).

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 25 май 2017, 16:23 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо огромное.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 28 май 2017, 22:58 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В конце 1988 года, я вернулся в Исламабад. Милт Бирден был предельно любезен, приветствуя меня в своей резидентуре. Он дал понять, однако, что в Исламабаде есть только один шеф, и это был он. У меня и в мыслях не возникало подобных вопросов, поскольку при том положении дел Милт был невероятной фигурой на пике своей карьеры. Я спокойно стал старшим руководителем операции в группе сотрудников, заведующих программой сбора разведданных по Афганистану – эта группа в одностороннем порядке имела дело с командирами моджахедов. В конечном счете, это стало для меня прекрасным стечением обстоятельств, поскольку именно тогда начали складываться мои отношения с Ахмад Шахом Масудом.
В 1980 году, когда Масуд покинул Пешавар, чтобы вернуться в Панджшер, среди молодых таджиков, сопровождавших его в этом историческом путешествии, был один из его самых близких друзей и советников, Масуд Халили. Вскоре выяснилось, что Халили, одаренный писатель и поэт, блистательный оратор, свободно владеющий тремя языками, больше подходил для политической деятельности, чем для таскания АК-47 вверх-вниз по горам северного Афганистана. Халили был назначен одним из главных представителей Масуда в Пакистане и, в конечном счете, стал старшим политическим советником доктора Бурхануддина Раббани и его таджикской политической партии Хезб-е Ислами, базирующейся в Пешаваре. Где-то в середине 80-х сотрудники ЦРУ встретились с Халили и установили с ним сотруднические отношения. Он никоим образом не был завербованным агентом – он видел свое сотрудничество с ЦРУ как путь продвижения своего собственного личного видения того, как должна выглядеть расстановка политических сил в посткоммунистическом Афганистане.
Вскоре после моего возвращения в Исламабад в конце 1988, я был представлен Халили, и начал встречаться с ним всякий раз, как он был по своим делам в Исламабаде. Мой интерес к Халили заключался не в его тесных связях с Масудом. Мы уже были в непосредственном контакте с Масудом через одного из его младших братьев, Ахмада Зия. Мой интерес к Халили основывался скорее на его обширных контактах во всем спектре групп моджахедов, и его готовности и способности посредничать в получении прямого доступа к ключевым командирам, которыми мы интересовались.
За те несколько недель, что последовали за нашим знакомством, мы хорошо узнали друг друга и крепко подружились. Наши дискуссии позволили мне понять, что заставило Халили сотрудничать с ЦРУ. Он твердо полагал, что моджахеды с помощью возглавляемой ЦРУ программы помощи, в конечном счете, будут способны победить Советы и заставить их уйти из Афганистана. Он также был убежден, что пакистанцы рассматривают эту программу ЦРУ как возможность расширить свое собственное влияние среди групп моджахедов пуштунского происхождения. В особенности тех, что проявляли сильный консерватизм в вопросах вероисповедания. Халили был убежден, что, когда коммунисты будут побеждены, пакистанцы будут стараться помочь пуштунам – своим фаворитам – получить контроль в новом афганском правительстве, оставив таджиков и прочие этнические меньшинства в их традиционном второразрядном статусе. Сотрудничество с ЦРУ помогало Халили убедиться, что победа, в которую он столь пылко верил, будет достигнута очень скоро. Сводя сотрудников ЦРУ с хорошими командирами, к которым пакистанцы испытывали неприязнь, он обеспечивал им возможность получить лучшее оснащение, чтобы противостоять пуштуно-пакистанскому давлению на посткоммунистической политической арене.
У Халили были потрясающие связи среди командиров моджахедов. Через него мы могли иметь дело с полевыми командирами по всему Афганистану, представляющими все этнические группы: узбеков с севера, пуштунов из провинций, лежащих на пакистано-афганской границе к югу от Джелалабада, и даже афганских шиитов из регионов, расположенных к западу от Кабула. Халили был (и остается), истинным афганским патриотом, что он продемонстрировал, на протяжении более чем двадцати пяти лет исполняя свой долг и принося себя в жертву ради своей страны.
Халили дважды в год ездил в Афганистан, чтобы встретиться с Масудом, преодолевая верхом высокогорные перевалы, ведущие из пакистанского Читрала в долину Панджшер. Это был долгий и опасный путь, на преодоление которого уходило восемь, а то и больше дней. Советы провели воздушное минирование этого района, сбросив тысячи небольших противопехотных мин, и в каждой из поездок было обычным потерять лошадь или мула. Или кто-то из людей терял ногу, сойдя с используемой ими узкой, хорошо натоптанной тропы.
Мне отчаянно хотелось отправиться с Халили в одну из этих поездок и встретиться с Масудом лицом к лицу, но я так и не смог склонить штаб-квартиру дать разрешение: они всегда считали, что это "слишком опасно, чтобы рисковать". Однако в тех поездках, как я выяснил несколько лет спустя, Халили подробно рассказывал Масуду обо мне. Доброжелательность, доверие и уверенность, которые испытывал ко мне Халили, передались Масуду, что в будущем хорошо послужило мне и ЦРУ.
В январе 1990 я принял предложение в августе того года занять должность заместителя начальника в Эр-Рияде, в Саудовской Аравии. Расставание с Халили было печальной и самой тяжелой частью моего отъезда из Пакистана. Он был настоящим другом, а ситуация в Афганистане выглядела мрачно, поскольку силы Наджибуллы упорно сопротивлялись. Росло напряжение в отношениях между Северным альянсом Масуда и силами Гульбеддина Хекматияра и других групп пуштунских фундаменталистов. Эйфория от вывода советских войск из Афганистана и большие надежды на быструю победу над коммунистическим режимом таяли. Было очевидно, что американское правительство также хотело отделаться от Афганистана, и полным ходом шли серьезные переговоры с русскими о прекращении помощи обеим враждующим сторонам.
Подойти так близко к победе, ради которой было принесено в жертву столь многое, чтобы увидеть, как она ускользает – это было трудно пережить. Я думаю, мой отъезд означал для Халили выход ЦРУ из программы поддержки моджахедов – программы, которой Халили отдавал себя на протяжении последних семи лет. Я понятия не имел, увижусь ли я еще когда-нибудь с Халили. Тогда я, конечно же, не понимал, что наши с ним отношения будут продолжаться в течение следующих шести лет, и что они вновь будут иметь большое значение.

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 31 май 2017, 11:01 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо еще раз. Не знал, что у янки были такие расхождения с пакистанцами в плане поддержки моджахедов.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Gary C. Schroen. First In
СообщениеДобавлено: 31 май 2017, 11:27 
Модератор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 02 ноя 2012, 07:50
Сообщений: 4642
Команда: A-344
Так и сдача Наджиба выглядит в свете этой информации еще более отвратительной.

_________________
XA2


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 142 ]  На страницу 1, 2, 3, 4, 5 ... 8  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 8


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group
Theme created StylerBB.net
Сборка создана CMSart Studio
Русская поддержка phpBB