Текущее время: 28 мар 2024, 14:28


Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 120 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 03 апр 2015, 18:39 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 06 дек 2012, 19:38
Сообщений: 391
Команда: молодости нашей
Спасибо за адекватный перевод и весьма нелишние примечания.

_________________
pour le Roi de Prusse


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 06 апр 2015, 11:49 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
4. "БЕРЕГИСЬ, ГИТЛЕР! МЫ ИДЕМ!"

Слэптон Сэндс, Апоттери
1 апреля – 5 июня 1944

101-я и 82-я воздушно-десантные дивизии, а также 4-я пехотная дивизия были сведены в VII Корпус. VII и V Корпуса (1-я и 29-я пехотные дивизии) составляли 1-ю армию США, которой командовал генерал Омар Брэдли. Эйзенхауэр поставил перед Брэдли задачу по захвату береговых плацдармов по обеим сторонам от устья реки Дув, где французское побережье образует прямой угол. К востоку от него лежит побережье Кальвадоса, а к северу – основание полуострова Котантен. V Корпус должны был взять побережье Кальвадоса (кодовое название места высадки – "Омаха-бич"), в то время как задачей VII Корпуса было завладение основанием Котантена (кодовое название "Юта-бич"). Подразделения VII Корпуса на "Юте" образовывали правый фланг зоны высадки, протянувшейся от лежащего слева (на востоке) устья реки Орн в сторону Котантена примерно на 65-70 километров.
Эйзенхауэр должен был обеспечить вторжение с шириной фронта, позволяющей задействовать в первой волне число пехотных дивизий, достаточное, чтобы взять верх над противником, окопавшимся позади гитлеровского "Атлантического Вала". "Строя свой "Атлантический Вал", Гитлер сделал лишь одну большую ошибку", любили говорить парашютисты. "Он забыл построить над ним крышу". С одной стороны, Юта была самым легким из пяти мест высадки. На британских и канадских плацдармах ("Суорд", "Джуно" и "Голд", лежавших к востоку от "Омахи") было множество загородных домов, магазинчиков, отелей и казино, расположенных вдоль занятого немцами побережья и являющихся превосходной защитой для пулеметных гнезд. На "Омахе" возвышающийся над пляжем на 200-300 футов обрыв давал обороняющимся немцам, отрывшим систему траншей, по масштабам сравнимую с временами Первой мировой войны, возможность вести эффективный огонь по покидающим десантные суда войскам. А на "Юте" не было ни обрыва, ни зданий. Имелось лишь некоторое количество стационарных железобетонных оборонительных сооружений, в которых находились артиллерийские орудия и пулеметы. Самое крупное находилось в Ла Мадлен, прямо по центру плацдарма (укрепление получило свое наименование от находящейся неподалеку религиозной святыни, сохранившейся со времен викингов). Однако пологие склоны и небольшая высота дюн на "Юте" означала, что преодолеть их и лежащий перед ними пляж будет не так сложно, как на "Омахе".
Проблема на "Юте" заключалась в том, что находилось за ней. Позади дюн простиралась низина, используемая нормандскими фермерами для выпаса скота. Вглубь территории от пляжа шли четыре узких грунтовых дороги. Они располагались на насыпях, имеющих высоту около метра. Командующий немецкими войсками, фельдмаршал Эрвин Роммель, затопил окрестные поля, предполагая вынудить продвигающиеся вглубь живую силу и бронетехнику воспользоваться дорогами (или "дамбами", как их называли планировщики в штабе Эйзенхауэра). Роммель расположил большую часть своей артиллерии на замаскированных позициях, либо в находящихся позади района затопления укрепленных казематах и бункерах, откуда они могли вести обстрел дорог. Пехота Роммеля была готова занять оборонительные позиции на западном конце дорог, откуда могла предотвратить любое продвижение войск по ним.
Задача, которую Эйзенхауэр поставил перед 101-й, состояла в том, чтобы захватить выходы с этих дамб. Для этого предполагалось произвести десантирование в ночное время. Цели были следующими: внезапными действиями нарушить организацию немецких войск, посеять хаос, овладеть выходами с дамб и уничтожить позиции крупнокалиберной артиллерии, прежде чем немцы смогут отреагировать.
Это будет сложная, хитрая, и рискованная операция. Чтобы она имела какие-либо шансы на успех, необходимо было тренироваться. А чтобы тренировки были реалистичными, нужно было найти в Англии кусок береговой линии, похожий на "Юту".
Слэптон Сэндс в Девоншире, в юго-западной Англии был похож на "Юту". Длинный узкий пляж отделяло от остальной суши мелкое озеро с примыкающим к нему болотом. От берега к лежавшей в глубине возвышенности шло два моста. Именно поэтому тренировки, в ходе которых VII Корпус отрабатывал роль, которую должен будет сыграть в "День-Д", проходили в Слэптон Сэндс.
В конце апреля VII Корпус в полном составе участвовал в учениях под кодовым названием "Тигр". Рота Е на грузовиках выдвинулась в гостиницу, находящуюся в лежащем на побережье курортном городке Торки, где с комфортом провела ночь. На следующий день, 26 апреля, она вновь погрузилась в грузовики, чтобы ехать в окрестности Слэптон Сэндс, откуда предварительно были эвакуированы все гражданские. Расположившись в поле, рота проспала до полуночи, после чего грузовики вывезли личный состав на условную площадку приземления. После сбора рота сквозь укутывающий землю туман выдвинулась на возвышенность, лежащую в миле позади пляжа, и заняла оборонительные позиции, охраняя мост.
На рассвете писал Вебстер, "Мы увидели огромный флот десантных судов, медленно движущихся в сторону суши. Никогда до этого я не видел, чтобы в одном месте собиралось столько судов, флот вторжения был самым впечатляющим зрелищем на всем свете". Чего он не видел, так это случившейся предыдущим вечером катастрофы. В строй танкодесантных кораблей LST* и других крупных высадочных средств, перевозивших личный состав 4-й пехотной дивизии, проскользнули немецкие торпедные катера. Немцы потопили два LST и повредили несколько других. Утонуло более 900 человек. Командование союзников скрыло этот инцидент, опасаясь подорвать моральный дух войск, которым предстояло отправиться на LST во Францию (его продолжали скрывать на протяжении более чем сорока лет, очевидно, из чувства неловкости).
Вебстер, наблюдая, как солдаты 4-й пехотной приближаются со стороны пляжа и проходят через позиции роты Е, отметил, что они "потели, бранились и тяжело дышали". Он также сделал запись о том, что офицеры предупредили личный состав, что "нам нельзя писать о нашей поездке в Торки". Днем рота проделала 25-мильный марш, а затем расположилась на ночевку, разбив лагерь в лесу. Утром 28 апреля она выдвинулась на грузовиках обратно в Олдборн.
В те выходные Маларки, Чак Грант, Скип Мак и Джо Той получили увольнительную в Лондон вместе с лучшим другом Мака, Фрицем Нилэндом из Тонаванды, штат Нью-Йорк, служившем в 501-м полку. Там они встретили брата Нилэнда, Боба, который был командиром отделения в 82-й дивизии и воевал в Северной Африке и на Сицилии. Они провели вечер в пабе, слушая рассказы Боба Нилэнда о боях. Он сделал замечание, которое Маларки запомнил на всю жизнь: "Если захотите стать героями, немцы очень быстро сделают из вас таковых – но мертвых!" В поезде, идущем обратно в Олдборн, Маларки сказал Маку, что на его взгляд похоже, что Боб Нилэнд, потерял свой потенциал.
Вновь оказавшись в Олдборне, первую неделю мая рота Е провела, отрабатывая еще большее количество вводных, штурмуя артиллерийские позиции, мосты, дамбы и другие объекты. Один раз штурм последовал сразу после реального десантирования, в других случаях перелет имитировался, а "прыжок" происходил из грузовиков.
С 9 по 12 мая 101-я провела генеральную репетицию "Дня-Д" под кодовым названием "Операция Орел". В ней участвовала вся дивизия. "Изи" прибыла на тот самый аэродром, который будет использоваться в "День-Д": Апоттери. Личный состав и снаряжение грузились в те самые самолеты, с которых будет производиться реальное десантирование. Взлет, выброска и сбор производились по плану, максимально приближенному к реальному, включая должное количество времени, проведенное в полете**.
Из-за большого количества снаряжения, которым был обвешен каждый боец, вскарабкаться на борт C-47 было трудной задачей. Люди были перегружены, следуя старой как мир тенденции идущих в бой солдат пытаться подготовиться к любой мыслимой ситуации. Выданное каждому из них нижнее белье имело противохимическую пропитку. В результате оно стояло колом, воняло, вызывало зуд, препятствовало отводу тепла от тела и заставляло обливаться потом. Боевая куртка и брюки также были пропитаны. В кармане на отвороте куртки находился нож-стропорез, которым предполагалось воспользоваться, чтобы выбраться из подвесной системы при приземлении на дерево. В карманах их мешковатой формы находились ложка, бритва, носки, салфетки для чистки оружия, фонарь, карты, паек на трое суток, рацион выживания (четыре шоколадных батончика, пакетик леденцов, растворимый кофе, сахар и спички), боеприпасы, компас, две осколочных гранаты, противотанковая мина, дымовая граната, граната Гаммона (2 фунта пластифицированной взрывчатки, предназначенной для использования против танков) и сигареты, по две пачки на человека. Форму увенчивал ремень с плечевыми лямками, на который цеплялись пистолет .45 калибра (бывший штатным для офицеров и сержантов, рядовые должны были обзаводиться ими самостоятельно, и в большинстве своем так и делали), фляга с водой, лопата, аптечка и штык. Поверх этого надевалась подвесная система, основной парашют в ранце за спиной и запасной, крепящийся спереди. На левую ногу крепился противогаз, а на правую десантный нож. Поперек груди солдат набрасывал свой ранец со сменой белья, боеприпасами, и, у некоторых, тротиловыми шашками. Разобранная винтовка, пулемет или миномет располагались спереди, заткнутые по диагонали под ранец запасного парашюта, оставляя обе руки свободными, чтобы управляться со свободными концами. Поверх всего этого надевался спасательный жилет "Мэй Уэст"***. Наконец, все это увенчивал шлем.
Некоторые брали третий нож. Другие находили место для дополнительных боеприпасов. Гордон, взгромоздив на себя пулемет, решил, что теперь весит вдвое больше обычного. Едва ли не каждому требовалась помощь, чтобы попасть в C-47. Оказавшись на борту, люди были так стиснуты, что не могли пошевелиться.
Генерал Тейлор перерыл небо и землю, чтобы получить для "Операции Орел" достаточное количество C-47. Самолеты были постоянно задействованы для обеспечения логистики по всему европейскому ТВД, и командование перевозки войск было последним в списке. Был обман с оснащением. Их топливные баки не имели защиты от зенитного огня.
Постановка задачи и инструктаж для "Изи" состоялись 10-11 мая. Целью была прикрывающая пляж артиллерийская батарея. "Изи" вылетела на закате 11 мая. Самолеты прошли по состоящему из нескольких "колен" маршруту над Англией, проведя в воздухе порядка двух с половиной часов. Вскоре после полуночи рота произвела десантирование. Для "Изи" учения прошли гладко, но у других рот были проблемы. Штабная рота 2-го батальона оказалась в группе, наткнувшейся на немецкие самолеты, совершавшие налет на Лондон, и попавшей под зенитный огонь. Строй рассыпался и пилоты не смогли найти район десантирования. Восемь из девяти самолетов, в которых летела рота Н 502-го полка, произвели выброску над деревней Рэмсбери, в девяти милях от намеченной точки. Двадцать восемь самолетов вернулись на свои аэродромы с парашютистами на борту. Некоторые прыгали волей-неволей, из-под палки, что привело к многочисленным несчастным случаям. Почти 500 человек получили переломы, растяжения и другие травмы.
Единственное утешение, которое командиры десантников могли найти в этой неразберихе, состояло в том, что по традиции за плохой генеральной репетицией следует прекрасная премьера.
В последний день мая рота промаршировала к грузовикам, выстроившимся на Хунджерфорд-Роуд. Половина жителей Олдборна и почти все незамужние девушки были там, чтобы помахать им на прощание. Было много слез. Оставленные в расположении личные вещи давали некоторую надежду на то, что ребята вернутся.
Подготовка подошла к концу. Более или менее непрерывно, она длилась двадцать два месяца. Люди были столь крепки физически, насколько это возможно для созданий из плоти и крови. Даже "профессиональные боксеры" или футболисты не дотягивали до их физической формы. Они были дисциплинированы и готовы к немедленному и беспрекословному выполнению приказов. Они стали экспертами в применении своего оружия, имели хорошие навыки в использовании другого оружия своего подразделения, ознакомились с немецким оружием и могли им пользоваться. Они умели пользоваться радиосвязью, знали множество сигналов, подаваемых жестами, понимали различные дымовые сигналы. Они обладали тактическими навыками, был ли их задачей штурм батареи, блокпоста, системы траншей или холма с пулеметными позициями. Каждый человек знал обязанности командира отделения или взвода и был готов в случае необходимости принять их на себя. Они знали, как уничтожать мосты и выводить из строя артиллерийские орудия. Они могли мгновенно оборудовать оборонительную позицию. Они умели жить в поле, спать в окопах, двигаться весь день и всю ночь. Они знали и доверяли друг другу. В роте Е они завели лучших друзей, которых когда-либо имели и когда-либо будут иметь. Они были готовы умереть друг за друга и, что более важно, они были готовы убивать друг за друга.
Они были готовы. Но, разумеется, попадание в первый бой является завершающим испытанием, к которому никогда и никто не может быть готов полностью. Его ждут в течение долгих лет, готовятся заранее. Это – экзамен, вызывающий беспокойство, нетерпение, напряженность, страх неудачи, предчувствия. В этом есть что-то мистическое, подчеркиваемое тем фактом, что те, кто его выдержал, не могут выразить словами, на что это похоже и что они ощущали, за исключением того, что, чувства, которые испытываешь, когда стреляют в тебя, и ты стреляешь на поражение, исключительно сильны. Не важно, насколько трудна была подготовка, и насколько она была реалистична, никто и никогда не сможет быть полностью готовым к напряжению реальных событий.
Как бы то ни было, личный состав роты "Изи" покидал Олдборн, будучи полон уверенности в себе, но с трепетом в душе.

* Большой танкодесантный корабль LST (Landing Ship Tank) представлял собой десантное судно специальной постройки, позволяющее высаживать личный состав и технику на необорудованное побережье. Имел водоизмещение пустого 1625 т, в грузу 4080 т. Максимальную длину 100 м, ширину 15,2 м, осадку носом 1,2 м, кормой 3,0 м. В носовой части имелась аппарель для выгрузки техники (прим. перев.)
** Леонард Раппорт и Артур Нортвуд мл. "Свидание с судьбой: история 101-й воздушно-десантной дивизии" (форт Кэмпбелл, Кентукки, Ассоциация ветеранов 101-й воздушно-десантной дивизии, 1948), стр. 68-69.
*** Общепринятое прозвище первого надувного спасательного жилета, изобретенного в 1928 году Петером Маркусом и его последующих модернизаций 1930 и 1931 годов. Прозвище возникло потому, что фигура человека с надетым надутым жилетом фигура часто становилась похожей на таковую у актрисы Мэй Уэст, известную своим выдающимся бюстом. Во время Второй мировой войны жилет получил широкую популярность среди военнослужащих ВВС США и Великобритании, которые получали его как часть летного снаряжения. Члены экипажей, чьи жизни были спасены с помощью Мэй Уэст (или других индивидуальных плавсредств), имеют право на членство в клубе "Золотая рыбка" (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 06 апр 2015, 22:53 
Модератор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 02 ноя 2012, 07:50
Сообщений: 4642
Команда: A-344
Цитата:
Фрицем Нилэндом из Тонаванды, штат Нью-Йорк, служившем в 501-м полку


Для тех, кто не в курсе. История Фрица Нилэнда отдаленно легла в основу сценария "Спасти рядового Райана". Хотя, на самом деле Нилэнда сняли чуть ли не с борта самолета перед прыжком в Голландию и отправили дослуживать в военную полицию в Нью-Йорк. Если вспомнить, что десантников вылетевших в ходе подготовки отправляли в МП, то вопрос, повезло ему или нет.

_________________
XA2


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 11:17 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Район сосредоточения "Изи" находился в юго-западной Англии, примерно в 10 милях от побережья и представлял собой голое поле возле взлетно-посадочной полосы в Апоттери. Рота разместилась в стандартных армейских палатках пирамидальной формы. "Наш уровень жизни существенно вырос", писал Вебстер. "Мы кормились в гостеприимной столовой, также расположенной в длинной палатке ("Хотите еще немного, ребята? Так не стесняйтесь – берите все, что хотите".), полной такой роскоши, как жареные цыплята, фруктовый салат и белый хлеб с большим количеством масла. Понимание, что нас в буквальном смысле кормят на убой, ничуть не мешало нам возвращаться за добавкой".
По району сосредоточения постоянно расхаживали военнослужащие, одетые в немецкую форму и с немецким оружием, чтобы личный состав мог ознакомиться с тем, как выглядит противник, и чем он вооружен.
2 июня была произведена постановка задач офицерам роты. Инструктаж вели бывшие офицеры роты Е, 1-й лейтенант Никсон (ставший офицером разведки 2-го батальона) и капитан Хестер (оперативный офицер батальона). Используя ящики с песком, где были смоделированы основные ориентиры, здания, дороги, дюны, и т.п., и карты, Никсон и Хестер разъяснили, что "Изи" будет выброшена рядом с Сент-Мари-дю-Мон, примерно в 10 километрах к югу от Сент-Мер-Эглиз. Их задачей будет уничтожение немецкого гарнизона в деревне и захват выхода с дамбы № 2 – дороги, проходящей чуть севернее деревни Пуппвиль. 3-му взводу была поставлена задача на подрыв линии связи, идущей вглубь территории от Ла Мадлен.
Подробность информации, предоставленной Никсоном и Хестером, а также другими офицерами разведки, ставящими задачи другим ротам, была просто потрясающей. Они раздали аэрофотоснимки зоны выброски, на которых были видны не только дороги, здания, и т.п., но даже отдельные окопы. Один из военнослужащих 506-го полка вспоминал, как его роте рассказывали, что у немецкого коменданта их объекта, Сент-Мари-дю-Мон, белая лошадь, он сожительствует с французской школьной учительницей, которая проживает в переулке, всего через два дома от позиции немецкого орудия, нацеленного на дамбу № 1. Каждый вечер, в 20.00 он выходит на прогулку со своей собакой.*
Каждый офицер должен был наизусть выучить задачу роты, до мельчайших подробностей знать как свою собственную задачу, так и задачи остальных взводов и быть в состоянии по памяти нарисовать схему всего района. Совершенно явственно вырисовывалось, что немцы полагались не столько на свои стационарные береговые укрепления, сколько на способность контратаковать. Мобильные резервные подразделения начнут наносить удары по силам 4-й пехотной дивизии там, где создастся угроза прорыва ее подразделений по дамбам. Поэтому во время постановки задач офицерам постоянно внушали, что, вне зависимости от того, где будет находиться их взвод, и сколько людей им удастся собрать, при обнаружении немецких подразделений, выдвигающихся к дамбам, они должны будут открыть по ним огонь из всего имеющегося оружия. Если в результате им удастся задержать немцев хотя бы на пять минут, этого может оказаться достаточно для обеспечения успеха высадки на Юте. Это очень эффективно подчеркивало важность каждой задачи. Уинтерс рассказывал: "У меня было такое чувство, что мы уже побывали там и сами выполнили все эти чертовы задачи. Это было наше детище".
3 июня Уинтерс и остальные командиры взводов ставили задачу личному составу, приводя своих людей в палатку, где находились макеты местности и карты, и там рассказывая им все, что они изучили ранее.
Сержанту Гварнери понадобилось сходить в уборную. Он прихватил куртку и побрел по расположению. Устроившись на месте, он запустил руку в карман и достал письмо. Оно было адресовано сержанту Мартину – Гварнери по ошибке взял куртку Мартина. Тем не менее, Гварнери прочитал письмо. Его автором была жена Мартина: они поженились в Джорджии, в 1942 году и миссис Мартин знала большинство членов роты. Она писала: "Не рассказывай Биллу (Гварнери): его брат был убит в Кассино, Италия".
"Вы не можете представить себе, какой гнев я испытал", рассказывал Гварнери впоследствии. "Я поклялся, что, когда доберусь до Нормандии, не оставлю в живых ни одного немца. Я был похож на маньяка. Отправив меня во Францию, они выпустили убийцу, дикаря".
4 июня "Изи" получила боеприпасы, каждому было выдана эквивалентная 10 долларам сумма во французских франках, только что напечатанных в Вашингтоне и комплект выживания, включающий в себя напечатанную на шелке карту Франции, крошечный медный компас и пилку по металлу. Также каждому выдали американский флаг, который нужно было нашить на правый рукав своей прыжковой куртки. Офицеры сняли со своей формы знаки различия и нарисовали на тыльной стороне касок вертикальные полосы, у сержантов полосы были горизонтальными. До всех был доведен запрос для словесного опознания – "Вспышка", пароль – "Гром" и отзыв – "Велкам". В качестве альтернативного способа опознания им также выдали маленькие металлические манки-"кликеры"**. При нажатии он издавал характерный двойной щелчок "клик-клак". На один щелчок полагалось отвечать двумя.
Тот день люди провели, чистя оружие, точа ножи, подгоняя парашюты, вновь и вновь проверяя снаряжение и куря сигарету за сигаретой. Многие из них выбрили головы или сделали стрижки в стиле "Могавк" (выбрив голову по бокам и оставив одно- двухдюймовую полоску коротких волос, идущую ото лба до затылка). В "Изи" стрижкой занимались рядовые Форрест Гат и Джозеф Либготт, беря по 15 центов с человека.
Подошедший полковник Синк поглядел на процесс стрижки, улыбнулся и сказал: "Забыл вам сказать, несколько недель назад нас официально уведомили, что немцы рассказывают французам, что во главе сил вторжения союзников буду американские парашютисты, поголовно состоящие из осужденных уголовников и психопатов, которых легко опознать – они бреют головы налысо или близко к этому".
Первый лейтенант Рэймонд Шмитц решил разрядить напряженность какой-нибудь физической активностью и предложил Уинтерсу сойтись в боксерском поединке. "Давай, Уинтерс, пошли туда, за палатки, побоксируем." "Нет, отвали". Шмитц продолжал преследовать его. Наконец тот ответил: "Ладно, давай бороться". "Черт возьми, хватит, ты доставал меня слишком долго, пошли".
Уинтерс занимался борьбой в колледже. Он мгновенно уложил Шмитца на лопатки, но приложил его слишком жестко. У Шмитца оказалось сломано два позвонка, он отправился в госпиталь и не так и не попал в Нормандию. Место командира 3-го взвода занял его заместитель, 2-й лейтенант Роберт Мэтьюс, а сержант Липтон занял второе место в цепочке командования. Весь остаток дня и вечер едва ли не до того самого момента, когда настало время надевать парашюты, за Уинтерсом таскался хвост бойцов, скалящих зубы и просящих сломать им руку или позвоночник.
Промеж людей ходил генерал Тейлор. Он говорил: "Дайте меня три дня и ночи упорного боя, а потом свободны". Это звучало неплохо. "Три дня и три ночи", думал про себя Уинтерс. "За это я могу взяться". Тейлор также сказал, что, хотел бы, чтобы как только C-47 пересекут береговую линию Франции, все встали, а если кто-либо из бойцов будет поражен зенитным огнем, он должен держаться по-мужски и оставаться на ногах. В этом приказе было больше здравого смысла, нежели пустой бравады: если самолет будет подбит, то у людей, находящиеся в готовности к прыжку с пристегнутыми карабинами будет какой-то шанс покинуть его. Взводу Маларки Тейлор сказал, что до рассвета они могут брать всех в ножи "и не брать никаких пленных".
Тем вечером, 4 июня, рота получила потрясающий ужин. Стейки, зеленый горошек, пюре, белый хлеб, мороженое и кофе – все это в неограниченных количествах. Это был первый раз, когда они ели мороженое с момента их прибытия в Англию девятью месяцами ранее. Сержант Мартин вспоминал, как им сказали: "Когда вы получите мороженое на ужин, знайте, это – тот самый вечер". Однако начался ужасный ветер, и едва личный состав приготовился выдвигаться к своим C-47, была дана команда "отставить". Эйзенхауэр отложил вторжение из-за неблагоприятной погоды.
"Изи" отправилась в большую палатку, где крутили кино. Гордон вспоминал, что это был "Мистер Счастливчик"*** с Гэри Грантом и Лэрэйн Дей. Сержанты Липтон и Элмер Мюррей (ротный сержант) решили не ходить в кино. Они провели вечер, рассуждая о проблемах, которые могут возникнуть по ходу боя, и том, как они будут их решать.
К середине дня 5 июня ветер стих, небо немного расчистилось. Кто-то нашел банки с черной и зеленой краской. Люди принялись разрисовывать лица в стиле сиу при Литл Бигхорн, нанося полосы краски на носы, щеки и лбы. Остальные брали древесный уголь и чернили им лица.
В 20.30 личный состав разобрался по корабельным группам, по восемнадцать человек в каждой, и выдвинулся к ангарам. "Не было ни песен, ни речевок", писал Вебстер. "Это было похоже на марш мертвецов". Уинтерс вспоминал, что они проходили мимо позиций британских зенитчиков, расположенных на аэродроме, "и это был первый раз, когда я видел на лицах "лайми" какие-то эмоции: у них у всех были слезы на глазах".
В ангарах каждому выпускающему было выдано по два конверта с приказами от Эйзенхауэра и напутствием от полковника Синка, которые они должны были раздать личному составу. "Сегодня вечером ночь всех ночей", писал Синк. "Да пребудет Господь с каждым из вас, доблестные солдаты", начинал Эйзенхауэр. "Солдаты, Матросы и Авиаторы Союзнических Экспедиционных войск! Вы собираетесь предпринять Великий Крестовый поход, к которому мы готовились все эти долгие месяцы. Взоры всего мира обращены на вас… Удачи! И да благословит Господь Всемогущий наше великое и благородное деяние".
В дополнение к увещеваниям выпускающие раздавали таблетки от укачивания. Неизвестно, кто придумал эти таблетки. Еще более непонятно – зачем их решили выдать, ибо укачивание редко когда являлось серьезной проблемой.
Было еще кое-что новое. От английских десантников пошла идея "ножного мешка". В эти сумки укладывались дополнительные боеприпасы, средства связи, пулеметные станки, медицинское снаряжение, взрывчатка и т.п. Они закреплялись на парашютистах с помощью расчековочного устройства и крепились к их подвесной системе с помощью уложенного в бухту 20-футового фала. Предполагалось, что после раскрытия купола боец должен был приподнять мешок, потянуть за расчековочное устройство, чтобы отцепить его от ноги, и отпустить свободно болтаться на фале. Мешок должен был приземлиться перед парашютистом. В теории боец должен был приземлиться чуть ли не прямо на него и не тратить время на поиски своего снаряжения. Это казалось разумным, но никто из американских десантников ранее не прыгал с "ножным мешком". Однако, эта идея понравилась янки и они затолкали в эти сумки все, что только можно – мины, боеприпасы, разобранные "Томпсоны", и т.п.
Люди закинули в ожидавшие их грузовики снаряжение, парашюты и "ножные мешки", вскарабкались сами и отправились к ожидавшим их самолетам.
"Оказавшись на месте", писал в своем дневнике Уинтерс, "мы принялись напяливать снаряжение. Это дело, в котором хороший выпускающий может оказать своим парням всю возможную помощь. Надеть снаряжение, подогнать так, чтобы все разместилось комфортно и безопасно, затем надеть поверх парашют – все это требует большой изобретательности, и исходя из полученных результатов можно сказать, что люди были вполне удовлетворены их работой".
Экипированные для боя, они рассаживались под крыльями своих самолетов и ждали. Нервозность нарастала. "Это тот прыжок, когда ваши проблемы начинаются после приземления", говорили они друг другу. Это был "прыжок за 10000 долларов" (жизни "джи-ай" были застрахованы на 10000 долларов). Чтобы облегчить напряжение, люди поднимались на ноги, доходили до края взлетной полосы, потом возвращались, усаживались, а пару минут спустя повторяли процесс. Джо Той вспоминал, что к их самолету подошел лейтенант Михэн и сказал парням: "Никаких пленных. Пленных не брать".
В 22.00 началась погрузка. Выпускающие подталкивали людей, каждый из которых нес по 100, а многие и по 150 фунтов, помогая подниматься по ступенькам. Один из бойцов 101-й высказался за всех 13400 человек из двух воздушно-десантных дивизий, когда, добравшись до двери своего C-47, обернулся на восток, и прокричал: "Гитлер, берегись! Мы идем"
В 23.10 C-47 начали с ревом отрываться от земли. Набрав высоту в 1000 футов, они начали кружить, формируя строй клина, состоящий из меньших клиньев, по три самолета в каждом. Когда они направились в сторону Франции, большинство людей обнаружило, что им сложно оставаться в бодрствующем состоянии. Это был побочный эффект тех таблеток. На протяжении той ночи, и весь следующий день практически все парашютисты испытывали приступы сонливости. Джо Той проспал почти весь полет: "Ни разу за всю жизнь я не был так спокоен", вспоминал он. "Боже, да я больше волновался на учебных прыжках".
В самолете Уинтерса рядовой Джо Хоган попытался было затянуть песню, но рев моторов вскоре заглушил его. В самолете Гордона, как и в большинстве других, люди были поглощены собственными мыслями или молитвами. Рядовой Уэйн Сиск из Западной Вирджинии поднял всем настроение, спросив: "Тут никто не хочет купить хорошие часы?" Это вызвало взрыв смеха и разрядило напряжение.
Уинтерс молился всю дорогу. Молился о том, чтобы пережить все это, молился, чтобы не потерпеть неудачи. "Думаю, это было на уме у каждого: как я поведу себя под огнем?"
Поскольку лейтенант Шмитц оказался в госпитале, сержант Липтон стал выпускающим в своем самолете. Пилот предоставил парашютистам выбор: они могли лететь со снятой дверью, что давало возможность дышать свежим воздухом и шанс покинуть борт, если самолет будет подбит, или дверь останется на месте, и тогда они смогут курить. Они решили снять ее, что дало Липтону возможность лежать на полу, частично высунув голову в дверной проем. Тем временем большинство людей спало или дремало вследствие таблеток от укачивания.
Когда C-47 пересекал Канал****, перед Липтоном открылся вид, какого никто никогда не видел прежде, и никогда не увидит вновь. Вид, который никогда не забудет никто из находившихся в воздухе в ту ночь: флот вторжения численностью в 6000 судов, направляющийся в сторону Нормандии.
Гордон Карсон был с лейтенантом Уэлшем. Когда самолет пересекал Канал, Уэлш сказал сидящим перед ним: "Посмотрите вниз". Они сделали это, "и повсюду, куда доставал взгляд, были кильватерные следы. Никто из нас никогда раньше не видел столько кораблей". Карсон описывал: "Было немного страшновато ощущать себя частью чего-то, бывшего настолько большим, чем ты сам".
В 01.00 6 июня самолеты прошли между островами Гернси и Джерси. В самолете, где летел Уинтерс, пилот передал ему: "Двадцать минут". Бортмеханик открыл дверь самолета. Уинтерс, сидевший первым, получил порыв свежего ветра и отличный вид на побережье. "Встать, пристегнуться", скомандовал он. Включился красный световой сигнал.
В 01.10 самолеты прошли над побережьем и вошли в гряду облаков. Это заставило строй рассыпаться. Ведущий клин продолжил идти прямо, в то время как шедшие по бокам разошлись в стороны. Тот, что был справа, отклонился в том направлении, а бывший слева – в противоположном. Это было естественной и неизбежной реакцией пилотов, боявшихся столкнуться в воздухе. Когда они вышли из полосы облаков, ширина которой составляла всего лишь милю или две, каждый пилот оказался предоставлен сам себе. Устройство, наводившее их на сигналы установленных передовыми наводчиками радиомаяков "Эврика"*****, были только у командиров звеньев. Когда строй рассыпался, никто не знал толком, когда и где включать зеленый свет. Они могли лишь предполагать. У потерявшихся, сбитых с толку и напуганных пилотов сразу же появилась еще одна причина для беспокойства. По ним открыли огонь зенитные орудия, направление на которые указывали синие, зеленые, и красные трассирующие снаряды. Это были легкие орудия калибра 20 и 40 мм. Когда они попадали в самолеты, раздавался такой звук, как будто встряхивали набитую булыжниками консервную банку. В самолете Гарри Уэлша какая-то зенитка пробила дырку прямо в том месте, где он сидел за минуту до этого.
Предполагалось, что перед тем, как включить зеленый свет, пилоты снизят скорость, однако, как выразился Гордон, "тут они оказались в самой пасти всего этого ада, у них не было совершенно никакого боевого опыта, так что они были в полнейшем ужасе. И насчет того, чтобы сбросить газ – они отчасти походили на человека, думающего ногами: они думали рукояткой газа. И они сказали себе: боже мой, здравый смысл подсказывает, что чем быстрее я выберусь отсюда, тем больше шансов, что я выживу, возможно, тем ребятам позади не повезло, но будь что будет, я сваливаю отсюда".
Так что во многих случаях они увеличивали скорость до 150 миль в час и включали зеленый свет, хотя и имели ни малейшего представления, где находятся, за исключением того, что они где-то над Нормандией.
Люди начали кричать: "Пошли, да пошли же". Они хотели убраться из этих самолетов, они никогда не могли бы и подумать, что будут так стремиться прыгнуть. Самолет Липтона подпрыгивал и раскачивался, люди орали: "Давайте валить отсюда!" Они шли всего лишь на 600 футах, трассы 40-миллиметровых снарядов подбирались все ближе и ближе. "В тот момент, когда трассера прошли возле самого хвоста самолета", вспоминал Липтон, "включился зеленый свет". Он выпрыгнул. Рядовой Джеймс Алли был вторым, а рядовой Пол Роджерс третьим. Алли сказали, что он должен бросить свой "ножной мешок" в дверь и последовать за ним в ночь. Он сделал, как ему говорили, и оказался лежащим на полу с головой и половиной торса, торчащими из самолета. Его мешок болтался в воздухе, пытаясь разорвать его пополам. Роджерс, который "был силен как бык", вышвырнул его из двери и прыгнул сразу за ним.
Лео Бойл был последним в своем потоке. Была "ужасная турбулентность", когда включился зеленый свет и люди начали выпрыгивать в ночь. Самолет встряхнуло. Бойла со всей силы приложило об пол. Самолет продолжал лететь с креном. Бойлу удалось достать до нижнего края двери, подтянуться и вывалиться из C-47.
Повсюду летали трассера. Лидирующий самолет звена №66, управляемый лейтенантом Гарольдом Кэппеллуто, был поражен сгарядами, пробившими его насквозь, выбив фонтаны искр. Мгновение или два самолет продолжал сохранять курс и скорость, а затем медленно перевернулся через правое крыло. Пилот Франк Де Флита, летевший сразу за ним, вспоминал, что "у Кэппеллуто включились посадочные огни, и казалось, что он собирался приземлиться, когда его самолет врезался в живую изгородь и взорвался". Это был самолет, на борту которого находились лейтенант Михэн, 1-й сержант Эванс и остальные члены штаба роты, включая сержанта Мюррея, который вел с Липтоном тот долгий разговор о том, как быть в разных боевых ситуациях. Ему так и не удалось испытать ни один из вариантов, которые они с Липтон пытались представить.
Ни один человек из роты "Изи" еще не вступил в бой, а она уже потеряла командира взвода Шмитца, командира роты Михэна и своего Первого сержанта.
Рядовой Род Строль был настолько перегружен, что даже не мог дотянуться до своего запасного парашюта. "Помнится, я подумал: ну, в общем, черт с ним: если он понадобится, а я не смогу его раскрыть, то все закончится очень быстро, а если не понадобится, так значит и не понадобится". Его самолет был подбит и начал падать. Когда его группа вышла, "пилот и второй пилот прыгнули следом за нами".
Джордж Лус был в самолете Уэлша. Он едва мог шевелиться, поскольку в дополнение к обычному снаряжению у него были радиостанция и запасные батареи. Он не мог взобраться в самолет, пока несколько парней из ВВС не втолкнули его туда. Оказавшись внутри, он повернулся к Уэлшу, чтобы сказать: "Лейтенант, вы поставили меня пятым в потоке, я ни за что не смогу добраться до двери". Тогда Уэлш приказал ему поменяться местами с рядовым Роем Коббом. Когда начался зенитный огонь ("настолько плотный, что по нему можно было идти", вспоминал Лус, Карсон говорил, что "мы хотели убраться оттуда, черт, там было настолько хреново, что даже невозможно себе представить"), Кобб закричал:
"Я ранен!"
"Можешь встать?" крикнул Уэлш.
"Нет, не могу".
"Отцепите его", приказал Уэлш. Майк Рэнни отцепил Кобба от троса. Рядовой Рэдер вспоминал: "Кобб был довольно зол. Так усердно готовиться в течение двух лет и оказаться не в состоянии участвовать в боевом прыжке – это было мучительно". В этот момент включился красный свет, а в следующую секунду фонарь был разбит зенитным огнем. "Мне было нечего сказать", вспоминал Уэлш, "поэтому я сказал "Пошел!" и прыгнул". Лус пинком отправил за дверь свой "ножной мешок", в котором было радио и другое снаряжение, и выпрыгнул в ночь.
То же самое совершили 13400 лучших юношей Америки, готовившихся к этому моменту в течение двух лет и бросившихся на штурм гитлеровской "Крепости Европа".

* Дональд Р. Берджетт, "Курахи!" (Бостон, Houghton Mifflin, 1967), стр. 67.
** После проведенной в 1943 году воздушно-десантной операции на Сицилии Максвелл Тейлор, впоследствии ставший командиром 101-й дивизии, осознал необходимость в каком-то простом средстве быстрого опознавания между парашютистами, находящимися на территории противника. Оказавшись рассеянными на значительной территории, они испытывали трудности с поиском своих товарищей без риска спутать их с противником, или по ошибке попасть под огонь своих же.
В качестве средства быстрого опознавания было решено использовать популярную в те времена детскую игрушку "кликер", представлявшую собой согнутую из листовой латуни коробочку, к которой крепился стальной язычок. При нажатии на него раздавался довольно громкий щелчок. Заказ на изготовление нескольких тысяч таких кликеров получила британская фирма the Acme. Они выдавались только в 101-й воздушно-десантной дивизии (а если точнее, то только личному составу парашютных подразделений дивизии). Парашютисты были вольны поместить свой кликер куда пожелают. Некоторые держали их в карманах курток или брюк, другие вешали на шею или шлем.
Кстати, то едва различимое "тик-так", которое можно услышать в фильме, не имеет никакого отношения к реальности. На самом деле эта хрень щелкает весьма и весьма громко. А в ночной тишине звук кажется просто оглушительным!.. (прим. перев.)
*** Мистер Счастливчик (Mr. Lucky). Фильм 1943 года, мелодраматическая комедия, где Джо Адамс (Гэри Грант) выдает себя за другого человека и планирует провернуть аферу по присвоению крупной суммы из благотворительного проекта. Но случайная встреча с Дороти (Лэрэйн Дей) полностью переворачивает его планы (прим. перев.)
**** Ла-Манш (прим. перев.)
***** Передовые наводчики (патфайндеры) были специально обученными добровольцами, которые десантировались за час до выброски основных сил. Их задачей была установка на площадках приземления радиомаяков, на которые должен был наводиться ведущий самолет группы. Наводчиками "Изи" были капрал Ричард Райт и рядовой Карл Фенстермейкер.

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 08 апр 2015, 13:13, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 12:34 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 01 ноя 2012, 23:58
Сообщений: 2542
Откуда: Москва
Команда: ODA 577
Касательно кликеров, то в "Воздушно-десантной войне" по ним прошелся сам Jumping Jim Джеймс Гевин, в июне 1944 заместитель командира 82й дивизии, к тому моменту имевший опыт двух боевых прыжков - на Сицилии и в Салерно. Он пишет, что на основании предыдущего опыта кликеры, чернение лиц и использование дополнительного камуфляжа на касках, а также "ножных мешков" в 82й посчитали бесполезным или неэффективным занятием, также в 82й отказались от чехлов для оружия и частично заменили в отделениях пулеметы М1919А4 на BARы. В результате в 82й практически не было проблем с утратой личного оружия и прочего снаряжения, чего не скажешь о 101й. Также в обязательном порядке носили знаки различия: опасность снайперов была менее важной, недели необходимость быстро распознавать начальство в хаосе первых часов после приземления.

_________________
Изображение
While Navy SEALs act in the next movie, Delta works. (c) Anonymous US SF veteran
HWS - Custom Sewing Shop

Все, мною написанное, является только моим личным мнением и не претендует на истину в последней инстанции.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 12:48 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1603
Команда: FEAR
То есть замазывать лицо в ночь - неэффективно?
И еврейский мицнефет - тоже?


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 13:06 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
О, блин! Кликер! Что-то меня переклинило совсем, как эту хрень обозвать. Сейчас поправлю в тексте.

Цитата:
Касательно кликеров, то в "Воздушно-десантной войне" по ним прошелся сам Jumping Jim Джеймс Гевин, в июне 1944 командир 505го полка 82й дивизии, к тому моменту имевший опыт двух боевых прыжков - на Сицилии и в Салерно. Он пишет, что на основании предыдущего опыта кликеры, чернение лиц и использование дополнительного камуфляжа на касках, а также "ножных мешков" в 82й посчитали бесполезным или неэффективным занятием


Здесь все-таки немалую роль сыграли междивизионные терки. У одних были свои понты, у других иные. Как бы там ни было, кликеры таки использовались. Хотя и не столь широко, как предполагалось.

Цитата:
также в 82й отказались от чехлов для оружия


А вот это было верным решением. Особенно учитывая, что самоубийцы из 101-й винтовки мало того что паковали, так еще и "раскидывали" их при этом. Вот таким примерно образом:

Изображение

Есть еще один любопытный момент -- про стрижку "могавк". Читал тут, что подобным образом у штатников "забривали" арестантов на "губе". И перед десантированием в "День-Д" так стриглись в пику официальному порядку, дескать, глядите, какие мы тут все крутые!..

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 13:19 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 24 янв 2013, 17:37
Сообщений: 115
Откуда: Воронеж
Команда: The Black Devils
Lis (G.S.) писал(а):
жареные цыплята, фруктовый салат и белый хлеб с большим количеством масла

И это в июне 44 года, для рядового состава. Забавно как мелочи рисуют картину жизни.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 14:09 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 01 ноя 2012, 23:58
Сообщений: 2542
Откуда: Москва
Команда: ODA 577
Bjorn писал(а):
То есть замазывать лицо в ночь - неэффективно?
И еврейский мицнефет - тоже?

В условиях массовой высадки, когда по Drop Zone туда-сюда носятся толпы народа, это бессмысленное занятие. Думаю, что с опытом Гевина было виднее, насколько это эффективно. Тем более что решение принималось после анализа операций дивизии и 509-го батальона и опроса мнений офицеров и солдат.

Маскировка на касках это не еврейский мицнефет, а так называемые hessian scrims - полосы мешковины коричневого, зеленого и своего естественного цвета, вплетаемые в сетки на касках в произвольном порядке. Эта приблуда была заимствована у британцев, как и сами сетки, и реально была эффективна только тогда, когда каска была засажена "лохматухами" подобно кусту. Как правило же, холстины на всех не хватало и каску украшали жалкие три-четыре кусочка, толку от которых было ноль.

Изображение


Для сравнения, вот довольно типовой образец американской каски (ошибочно на нем нанесены эмблемы 505-го полка времен высадки в Сицилии, для Нормандии это анахронизм, а сам тип сетки и лохматень для него некорректны):

Изображение


А вот "идеальный" камуфляж на британской каске:

Изображение


Думаю, разница очевидна.

Плюс, добыча необходимого количества холстины и ее нарезка и окраска в подразделениях превращались в дичайший логистический затык, по крайней мере потому, что всем американским силам вторжения предписали обзавестись лохматенью и холстину и пигменты нужных цветов скупали все кому не лень. 82-я, отказавшись от этого чуда техники, ничего не потеряла, но ликвидировала лишнюю проблему.

До кучи, эти кусочки холста очень и очень быстро изнашивались, терялись и выкидывались.

Lis (G.S.) писал(а):
Цитата:
Касательно кликеров, то в "Воздушно-десантной войне" по ним прошелся сам Jumping Jim Джеймс Гевин, в июне 1944 командир 505го полка 82й дивизии, к тому моменту имевший опыт двух боевых прыжков - на Сицилии и в Салерно. Он пишет, что на основании предыдущего опыта кликеры, чернение лиц и использование дополнительного камуфляжа на касках, а также "ножных мешков" в 82й посчитали бесполезным или неэффективным занятием


Здесь все-таки немалую роль сыграли междивизионные терки. У одних были свои понты, у других иные. Как бы там ни было, кликеры таки использовались. Хотя и не столь широко, как предполагалось.


Не совсем так. 101-й невероятно недоставало опыта. В 82-й быстро сообразили, что щелчок кликера очень похож на щелчки затвора Kar98, что может оказаться фатальным в поле. Корнелиус Райан в "Самом длинном дне" приводит рассказ паратрупера из 501-го полка о подобном трагическом эпизоде, когда товарищ рассказчика щелкнул кликером, в ответ услышал два щелчка, решил, что это свои, вышел на дорогу и был застрелен немцем. Генерал Тейлор возможно был хороший человек, но, в отличие от Риджуэя, абсолютно штабной, в Нормандии он оказался не в первой волне и не прыгал, а приземлился на планере. Впоследствии он чаще перемещался по конференциям и штабным совещаниям, кстати, пока его дивизия претерпевала в Бастони, он находился на конференции в Квебеке и командовал ей командир артиллерии дивизии генерал Маколиф, прославившийся своим "Nuts", и потому многие его решения в плане снаряжения оказывались довольно спорными. Как такового соперничества между дивизиями весной 1944 не было, так как 82-я была в космическом отрыве в плане опыта, и из нее через немогу переводили офицеров и сержантов в 101-ю (как правило, получивших ранения на Силиции или в Италии и выписывавшихся из госпиталей), чтобы хоть как-то повысить количество л/с с боевым опытом, хотя в самой 82-й было два полка с недостаточным опытом - 508-й, до того лишь выделявший роты на усиление 505 и 504 и переданный из состава 17-й воздушно-десантной дивизии на время операции абсолютно зеленый 507-й полк (504-й полк вернулся из-под Анцио в конце апреля и физически не мог восполнить потери и подготовиться к Оверлорду за месяц). Потому соперничества как такового не было - оно появится уже потом.

Lis (G.S.) писал(а):
Цитата:
также в 82й отказались от чехлов для оружия


А вот это было верным решением. Особенно учитывая, что самоубийцы из 101-й винтовки мало того что паковали, так еще и "раскидывали" их при этом.


Это была типовая укладка для прыжков с парашютом, любопытно, что штабные крючкотворы таки продавили ее возвращение после войны. Сам чехол не изменился и использовался вплоть до 1990-х, причем М16 вроде как туда влезает без располовинивания. Само по себе использование чехлов - еще один пример абсолютной некомпетенции штаба дивизии в практических вопросах, несмотря на всю помощь и опыт 82-й.

Lis (G.S.) писал(а):
Есть еще один любопытный момент -- про стрижку "могавк". Читал тут, что подобным образом у штатников "забривали" арестантов на "губе". И перед десантированием в "День-Д" так стриглись в пику официальному порядку, дескать, глядите, какие мы тут все крутые!..


Изображение

Изображение

Изображение

Изображение

Изображение

Там сложная мотивация, так как раскраска "под индейца" и стрижка были в 101-й неразлучны. Раскраска кстати была не под сиу, а чероки. На триггертайме был рассказ, откуда пошло заимствование раскраски именно чероки, найду - закину сюда.

С само стрижкой тоже все довольно туманно, так как она также была намеком на индейцев. На мой взгляд, ей баловались в первую очередь патфайндеры, которым по роду деятельности образ индейца-разведчика был близок и сильно импонировал. Кстати сказать, патфайндеры 17-й дивизии также стриглись под "мохока" или "чероки", и есть серьезные подозрения, что в 82-й подобная практика также существовала, но пока фотоподтверждений не нашлось.

А вот парни из 17-й:

Изображение

Изображение


Что же до полос на касках, то эта фраза полный туман. Вообще-то вертикальная для офицеров и горизонтальная для сержантов полосы на касках это самые что ни на есть штатные маркировки в армии США того времени и нанесены они на каски должны были по умолчанию.

_________________
Изображение
While Navy SEALs act in the next movie, Delta works. (c) Anonymous US SF veteran
HWS - Custom Sewing Shop

Все, мною написанное, является только моим личным мнением и не претендует на истину в последней инстанции.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 14:15 

Зарегистрирован: 19 фев 2015, 23:38
Сообщений: 706
Откуда: Мытищи
Команда: Нет
Цитата:
О, блин! Кликер! Что-то меня переклинило совсем, как эту хрень обозвать. Сейчас поправлю в тексте.

Мне ещё попадалось обозначение "cricket" - "сверчок".
http://www.101airborneww2.com/equipment3.html


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 14:17 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 01 ноя 2012, 23:58
Сообщений: 2542
Откуда: Москва
Команда: ODA 577
Реконструкторы и коллекционеры на русском их по-разному именуют, кто крикетами, кто кликерами. Кликер, в отличие от транскрибированного "крикет", более логично для понимания предназначения вещи.

Кстати, еще один штрих к портрету Максвелла Тейлора: когда 101-ю и 82-ю подняли по тревоге 17 декабря 1944, то, для скорости марша, дивизиям было предписано сдать шинели "в обоз", оставшись налегке, в курках М43 и свитерах. Гевин просто послал штабных куда подальше, и 82-я отвоевала всю зимнюю кампанию в шинелях, не испытывая серьезного дискомфорта от минусовых температур (американская шинель действительно очень теплая штука), Маколиф попробовал протестовать, обратился к Тейлору за советом и поддержкой, но тот приказал выполнять распоряжение вышестоящего начальства. Чем это решение обернулось для 101-й в Бастони, широко известно.

_________________
Изображение
While Navy SEALs act in the next movie, Delta works. (c) Anonymous US SF veteran
HWS - Custom Sewing Shop

Все, мною написанное, является только моим личным мнением и не претендует на истину в последней инстанции.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 14:29 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Bobbie E. Hamilton писал(а):
В 82-й быстро сообразили, что щелчок кликера очень похож на щелчки затвора Kar98, что может оказаться фатальным в поле.


Если коэффициент обалдения зашкалил за 200, конечно, можно. Но как обладатель данного девайса могу сказать, что его звонкий, "жестяночный" звук куда больше похож на тот, что раздается при вылете пустой пачки из "Гаранда", чем на клацанье маузеровского затвора...

Цитата:
Сам чехол не изменился и использовался вплоть до 1990-х, причем М16 вроде как туда влезает без располовинивания.


"Не-не-не, Дэвид Блейн!" (с) Кулек М1950, он таки весьма сильно отличается. И поздоровее будет...

Цитата:
С само стрижкой тоже все довольно туманно, так как она также была намеком на индейцев. На мой взгляд, ей баловались в первую очередь патфайндеры, которым по роду деятельности образ индейца-разведчика был близок и сильно импонировал. Кстати сказать, патфайндеры 17-й дивизии также стриглись под "мохока" или "чероки", и есть серьезные подозрения, что в 82-й подобная практика также существовала, но пока фотоподтверждений не нашлось.


Сегодня ввечеру мне должны вернуть книжку по истории 101-й, купленную прошлой осенью в Нормандии. Там на этом моменте отдельный акцент сделан. В общем, как попадет обратно в руки, отпишусь об этом...

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 14:41 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 01 ноя 2012, 23:58
Сообщений: 2542
Откуда: Москва
Команда: ODA 577
Lis (G.S.) писал(а):
Bobbie E. Hamilton писал(а):
В 82-й быстро сообразили, что щелчок кликера очень похож на щелчки затвора Kar98, что может оказаться фатальным в поле.


Если коэффициент обалдения зашкалил за 200, конечно, можно. Но как обладатель данного девайса могу сказать, что его звонкий, "жестяночный" звук куда больше похож на тот, что раздается при вылете пустой пачки из "Гаранда", чем на клацанье маузеровского затвора...


Мопед не мой (с), прецеденты были, да и не с потолка же в 82-й так рассуждали.

Lis (G.S.) писал(а):
Цитата:
Сам чехол не изменился и использовался вплоть до 1990-х, причем М16 вроде как туда влезает без располовинивания.


"Не-не-не, Дэвид Блейн!" (с) Кулек М1950, он таки весьма сильно отличается. И поздоровее будет...


А да, точно, попутал ((( но в любом случае затея с чехлами выглядит сомнительно

Lis (G.S.) писал(а):
Цитата:
С само стрижкой тоже все довольно туманно, так как она также была намеком на индейцев. На мой взгляд, ей баловались в первую очередь патфайндеры, которым по роду деятельности образ индейца-разведчика был близок и сильно импонировал. Кстати сказать, патфайндеры 17-й дивизии также стриглись под "мохока" или "чероки", и есть серьезные подозрения, что в 82-й подобная практика также существовала, но пока фотоподтверждений не нашлось.


Сегодня ввечеру мне должны вернуть книжку по истории 101-й, купленную прошлой осенью в Нормандии. Там на этом моменте отдельный акцент сделан. В общем, как попадет обратно в руки, отпишусь об этом...


Вот это будет зело интересно. Хотя про другие дивизии вряд ли что там есть.

Есть предложение вынести обсуждение содержимого книги в отдельную ветку, так как оно интересно само по себе, а здесь оставить только текст, чтобы ничто не мешало его восприятию.

_________________
Изображение
While Navy SEALs act in the next movie, Delta works. (c) Anonymous US SF veteran
HWS - Custom Sewing Shop

Все, мною написанное, является только моим личным мнением и не претендует на истину в последней инстанции.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 08 апр 2015, 21:55 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Bobbie E. Hamilton писал(а):
Вот это будет зело интересно. Хотя про другие дивизии вряд ли что там есть.


В общем, нашел. Оказалось, правда, не в книжке я это видел, а на пояснительной табличке к одному из стендов музея в Сент-Мер-Эглизе. Значится так...
Изначально это действительно был один из способов наказания за мелкие дисциплинарные провинности. Причем единой практики не было. Все было отдано на откуп командованию каждого конкретного гарнизона. Где-то изощрялись, выстригая цифры, соответствующие номеру параграфа, который нарушил боец (или наоборот -- брили башку, оставляя шевелюру в форме означенных цифр). Где-то заморачивались меньше и тупо частично брили голову: вдоль, поперек, крестом, по диагонали, в клеточку...
Так вот. В Кэмп Макколл "ирокеза" забривали "самоходчикам". А "самоход" едва ли не во всех армиях мира был среди нижних чинов делом если не почетным, то уж во всяком случае вполне уважаемым. Посему бритая таким образом голова превратилась среди десантов в некий неформальный знак отличия. Признак сорви-головы.
Ну а дальше проще. Сейчас уже невозможно определить, кто был инициатором, но посыл был очень простой: "мы отправляемся в "самоход" -- в Нормандию!.."

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 10 апр 2015, 10:00 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
5. "ЗА МНОЙ!"

Нормандия
6 июня 1944

Они прыгали из самолетов, летевших чересчур низко и слишком быстро. У них было слишком много снаряжения и они использовали непроверенную технику, что, как оказалось, было их главной ошибкой. Когда они покидали борт, "ножные мешки" отрывались и улетали прочь. В большинстве случаев их так и не смогли найти. В тот же миг на них обрушивался поток воздуха от винтов. Из-за перегруженности снаряжением и слишком большой скорости рывок на раскрытии был сильнее, чем они когда-либо испытывали. Прыгая с высоты 500 футов, а то и меньше, они оказывались на земле через несколько секунд после раскрытия купола, так что, удар при приземлении тоже был очень силен. В результате люди были в синяках, не сходивших на протяжении всей следующей недели, а то и больше.
В дневниковой записи, сделанной несколько дней спустя, лейтенант Уинтерс попытался воссоздать мысли, посетившие его за те несколько секунд, что он провел в воздухе: "Мы идем на 150 милях в час. Окей, пошел! Боже, мой "ножной мешок" со всем снаряжением оторвался. Следи за ним, парень! Следи за ним! Господи Иисусе, они пытаются прикончить меня из этих пулеметов. Скользнуть, попытаться скользнуть, чтобы приземлиться поближе к "ножному мешку". Он упал туда, рядом с изгородью. О боже, пулемет! Там дорога, деревья – надеюсь, я не попаду на них. Удар! Ладно, все не так уж плохо, теперь давай-ка избавляться от подвесной".
Берт Кристенсен прыгал сразу за Уинтерсом. "Вряд ли я сделал хоть что-то так, как меня учили. Внезапно я испытал сильнейший рывок, когда мой парашют раскрылся". Его "ножной мешок" оторвался и "канул в лету". Он услышал колокол, звонящий в Сент-Мер-Эглизе, увидел горящий в городе пожар. Строчки пулеметных очередей "начали приближаться к мне. Я принялся тянуть свободные концы. Господи, я направлялся прямо к вытянувшимся в линию деревьям. Мое снижение было слишком быстрым". Пролетая над деревьями, он поджал ноги, чтобы не удариться об них. "На мгновение меня охватил ужас. В семидесяти футах подо мной, двадцатью футами левее находилось немецкое 20-миллиметровое счетверенное зенитное орудие, ведущее огонь по пролетавшим над ним C-47". К счастью для Кристенсена, немцы вели огонь в другом направлении, повернувшись спиной к нему, а шум был таков, что они не расслышали удара при его приземлении, хотя он оказался менее чем в сорока ярдах от них.
Кристенсен разрезал подвесную, достал свой шестизарядный револьвер и, скорчившись, присел возле корней яблони. Он сохранял неподвижность, шевеля лишь глазами.
"Внезапно я засек движение на расстоянии десяти ярдов: силуэт человека в шлеме, приближающегося на четвереньках. Я достал свой кликер и сделал один щелчок: клик-клак. Ответа не последовало. Фигура вновь начала приближаться".
Кристенсен направил свой револьвер в грудь приближающемуся человеку и вновь щелкнул "сверчком". Тот поднял руки.
"Не стреляй, Христа ради". Это был рядовой Вудро Роббинс, второй номер пулеметного расчета Кристенсена.
"Что с тобой, тупой придурок? Почему ты не пользуешься кликером?" свирепо прошептал Кристенсен.
"У моего кликера отвалился язычок".
Постепенно адреналин начал улетучиваться из мозга Кристенсена, и они вдвоем принялись отходить от немецкой позиции. Они столкнулись с "Быком" Рэндлменом, у ног которого валялся мертвый немец. Рэндлмен рассказал, что примкнул штык сразу же, как только освободился от парашюта. Внезапно появился немец, попытавшийся ударить его штыком. Рэндлмен отбил его оружие в сторону, а затем насадил немца на свой штык. "Этот краутник* выбрал не того парня, чтобы поиграться со штыком", заметил Кристенсен.
В момент прыжка самолет лейтенанта Уэлша находился "самое большее, на 250 футах". Когда он покинул C-47, прямо под ним упал и разбился другой самолет. Он утверждал, что взрывной волной его подбросило вверх и в сторону, "и это спасло мне жизнь". Его купол наполнился как раз вовремя, чтобы остановить падение, в самый момент касания земли, сделав удар при приземлении болезненным, но не смертельным.
Нечто подобное испытала большая часть личного состава "Изи". Мало кто из них провел в воздухе достаточно времени, чтобы хоть как-то сориентироваться, однако, исходя из направления полета самолетов, можно было судить о том, в какой стороне находится побережье.
Они приземлились прямо в ад. Надежда на кучную выброску на площадку десантирования возле Сент-Мари-дю-Мон, и расчет на быстрый сбор роты, полностью провалились в результате предпринятого попавшими в полосу облачности пилотами маневра уклонения. В результате личный состав роты Е оказался разбросан по всему 20-километровому расстоянию между Каранатаном и Равеновиллем. Их передовые наводчики, Ричард Райт и Карл Фенстермейкер, попали в Канал после того, как их самолет был сбит (они были подобраны британским военным кораблем "Тартар", переданы морской поисково-спасательной службе ВВС и переправлены в Англию).
Рядовой Том Берджес приземлился рядом с Сент-Мер-Эглиз. Подобно большинству парашютистов в ту ночь, он не знал, где находился. Самолеты над самой головой, за ними летели трассера, небо было заполнено спускающимися американцами, по полям метались и ползли нечеткие, слабо различимые фигуры, повсюду раздавалась пулеметная стрельба. Выбравшись с помощью карманного ножа из подвесной системы парашюта, он воспользовался кликером для опознания, встретив какого-то незнакомого лейтенанта. Оказавшись вдвоем, они стали держать путь в сторону пляжей, переваливаясь через постоянно попадающиеся живые изгороди. К ним присоединялись другие бойцы: кто-то из 82-й дивизии (которую также сильно разбросало при выброске), кто-то от разных полков 101-й. У них было несколько случайных, кратких перестрелок с немецкими патрулями.
Лейтенант поставил Берджеса головным. На рассвете он дошел до края живой изгороди, вдоль которой пробирался. Там был немецкий солдат, стоявший укрывшись в промежутке между изгородями. Берджес не заметил его. Немец выстрелил, целясь вниз. Пуля попала в скулу Берджеса, прошла через правую щеку, сломав ее, оторвала челюстной сустав и вышла через заднюю часть шеи. Из его щеки, шеи и уха хлынула кровь. Он едва не захлебнулся.
"Я хотел жить", вспоминал Берджес сорок пять лет спустя. "Нам вдалбливали, что в случае ранения самое главное – не дергаться, самое худшее, что вы можете сделать, это впасть в панику". Так что он приложил все усилия, чтобы сохранять спокойствие. Парни, бывшие с ним, залатали его, как только смогли, наложив повязки на раны, и помогли перебраться в соседний сарай, где он упал на сено и потерял сознание.
Посреди ночи "в сарай пришел французский фермер, он сидел там, держа меня за руку. Он даже поцеловал мне руку". Он принес бутылку вина. Утром 7 июня фермер позвал двух медиков и дал им телегу с лошадью, на которой они отвезли Берджеса на пляж. Его эвакуировали в Англию, а потом в Штаты. Он прибыл в Бостон в канун нового, 1944 года. Ему пришлось просидеть на строгой жидкой диете до марта 1945, когда вновь смог откусить кусок твердой пищи – впервые с того самого последнего ужина в Апоттери, 5 июня 1944.
Рядовой Гордон сильно ударился при приземлении. Он понятия не имел, где находится, но четко представлял себе, чем он предполагал заняться в первую очередь – собрать свой пулемет. Он влез внутрь живой изгороди и принялся за работу. "Закончив, я заметил приближающуюся фигуру и по походке определил, что это Джон Юбэнкс". Вскоре после этого к ним присоединился Форрест Гат. Из темноты показалась еще одна фигура. "Окликни его", сказал Гордон Юбэнксу. Прежде чем тот успел сделать это, человек отозвался сам, произнеся: "Вспышка". Юбэнкс позабыл отзыв ("Гром") и забыл, что в качестве альтернативы для опознания можно воспользоваться кликером, а вместо этого сказал: "Молния". Незнакомец метнул в троицу из роты Е гранату. Они бросились врассыпную, и та взорвалась, к счастью не причинив никому вреда. Тем временем солдат исчез. Возможно, так было даже лучше, поскольку он был явно слишком нервным, чтобы ему можно было доверять.
Гордон, Юбэнкс и Гат начали движение вдоль изгороди, направляясь к пляжу. Они увидели американского парашютиста, который пригнувшись перебежал через поле и спрыгнул в водоотводную канаву (в ту ночь луна светила на три четверти и было малооблачно, так что видимость была неплохой). Гордон сказал остальным сидеть тихо, пока он проверит его. Он подполз к канаве, где "наткнулся на пару уставившихся на меня вытаращенных глаз и уткнувшийся прямо в лицо ствол пистолета".
"Гордон, это ты?" Это был сержант Флойд Тэлберт. Теперь их стало четверо. Вместе они продолжили ползти и двигаться на четвереньках, направляясь к пляжу. Примерно за полчаса до рассвета Гат услышал что-то, что принял было за рев и завывание проходящей мимо колонны 2,5-тонных армейских грузовиков. Как это могло быть? Высадка с моря еще даже не начиналась, что уж говорить о каких-то там колоннах грузовиков! Ответом на его вопрос послужило несколько мощных взрывов, донесшихся из глубины территории: звук, который слышал Гат, издавали пролетающие над ними снаряды, выпущенные 16-дюймовыми орудиями находившихся в море линкоров.
Четверка из роты E соединилась с группой из 502-го полка, только что захватившей немецкую позицию, находящуюся на большой ферме, с которого можно было контролировать перекресток, находящийся к северу от пляжа, в Равеновилле. Они провели день, защищая свою "крепость" от контратак. Утром "Дня Д плюс один" они отправились на юг в поисках своей роты.
Джим Алли врезался в находящийся позади дома забор, один из тех каменных французских заборов с вмурованным по верху битым стеклом, и получил несколько кровоточащих порезов. Он отошел в угол сада и принялся выбираться из подвесной системы, когда кто-то схватил его за руку. Это была стоящая в кустах молодая женщина.
"Я американец", прошептал Алли. "Уходите, уходите". Она скрылась в своем доме.
Алли нашел свой "ножной мешок" и достал снаряжение (тринадцать мин к 60-миллиметровому миномету, четыре противопехотные мины, боеприпасы к своей М-1, ручные гранаты, паек, опорную плиту для миномета и т.п.), вскарабкался на стену, и тут же был обстрелян из пулемета. Очередь пришла примерно на фут ниже. Прежде чем он свалился обратно в сад, его с ног до головы осыпало штукатуркой.
Он залег, размышляя, что делать дальше. Он съел шоколадный батончик "Херши" и решил выбираться через ворота. Прежде чем он успел двинуться, из дома вышла молодая женщина, взглянула на него и вышла через передние ворота. Алли решил: "Ну что же, тогда я останусь здесь". Вскоре она вернулась. Следом за ней в ворота вошел солдат. "Мое оружие было направлено на него, а его – на меня". Они узнали друг друга: он был из 505-го полка.
"Черт возьми, где я?" спросил Алли. Ему ответили: "в Сент-Мер-Эглизе". Он присоединился к 505-му. Ближе к рассвету он столкнулся с Полом Роджерсом и Эрлом Макклангом из "Изи". Тот день и большую часть следующей недели они провели, сражаясь в рядах 505-го полка.
По всему полуострову на протяжении ночи и последовавшего "Дня-Д" парашютисты занимались одним и тем же – вступали в перестрелки, объединяясь в случайные группы, обороняли позиции, изматывали немцев, пытались соединиться со своими подразделениями. Это было именно то, что им приказывали делать. Таким образом, уровень их подготовки и уверенные действия предотвратили то, что могло превратиться в катастрофу: превратили разброс при выброске из минуса в плюс. Немцы, получая сообщения о действиях десантников тут, там и вообще повсюду, существенно переоценили численность бойцов, с которыми им пришлось иметь дело, и поэтому реагировали беспорядочно и нерешительно.
Уинтерс приземлился на окраине Сент-Мер-Эглиза. Он увидел большой пожар около церкви и услышал звон церковного колокола, призывающего горожан бороться с огнем. Он не смог найти свой "ножной мешок". Единственным оружием, которое у него осталось, был штык, засунутый концом ножен в ботинок. Его первой мыслью было укрыться от огня противника в церковном сквере. Едва он начал движение, рядом с ним приземлился солдат. Уинтерс помог ему освободиться от парашюта, взял у него гранату и сказал: "Давай вернемся и найдем мой "ножной мешок". Солдат заколебался. "За мной", приказал Уинтерс, и начал движение. По ним открыли огонь из пулемета. "К черту мешок", решил Уинтерс. Он направился на север, чтобы обойти Сент-Мер-Эглиз прежде чем повернуть на восток, к побережью. Через несколько минут он увидел несколько фигур и воспользовался кликером. В ответ он получил подтверждающий двойной щелчок от сержанта Липтона.
Липтон приземлился на огороженную площадку позади Отель-де-Виль (здания муниципалитета) Сент-Мер-Эглиза, в одном квартале от церкви. Как и Уинтерс, потеряв свой "ножной мешок", он остался без оружия. В его ранце было две гранаты и комплект подрывника, плюс у него был боевой нож. Он перебрался через ворота и отправился вниз по улице, прочь от церкви и пожара. На окраине населенного пункта был низкий бетонный знак с названием деревни на нем. Липтону пришлось приблизить лицо к самой надписи, разбирая буквы одну за другой, пока он не понял, что на указателе написано: "Сент-Мер-Эглиз".
Вокруг него приземлялись парашютисты. Не желая быть пристреленным каким-нибудь нервным американцем, он, увидев двоих, спускающихся бок о бок, подбежал прямо под них. Едва они оказались на земле и еще не успели задуматься о том, чтобы палить во что-нибудь, Липтон заговорил с ними. Они были из 82-й дивизии и находились в 10 километрах от места, в котором предполагали оказаться. К ним присоединился сержант Гварнери вместе с Доном Маларки, Джо Тоем и Попаем Уинном. Несколько минут спустя Липтон наткнулся на Уинтерса.
"Вон там я видел дорожный указатель", сообщил Липтон. "Сент-Мер-Эглиз".
"Хорошо", ответил Уинтерс. "Я знаю, где это, и могу вывести нас отсюда". Он возглавил группу, двинувшись в направлении Сент-Мари-дю-Мон. К ним присоединилась группа из 502-го полка. Около 03.00 они заметили немецкий патруль, двигающийся по дороге на четырех повозках. Они устроили засаду, и там Гварнери впервые смог отомстить за своего брата, расстреляв головные повозки. Двум другим удалось скрыться, однако роте Е удалось взять нескольких пленных.
В этот момент по группе открыл огонь немецкий пулемет. Когда это случилось, пленные попытались наброситься на американцев и Гварнери перестрелял их из своего пистолета. "Я не испытывал никакого раскаяния", рассказывал он, описывая этот случай сорок семь лет спустя. "Никакой жалости. Это было так просто, как будто наступил на жука". После паузы он добавил: "Теперь мы стали совсем другими, нежели были тогда".
Примерно в 06.00 они наткнулись на капитана Джерома Гроссома из роты D, с которым было сорок человек. Они объединили усилия, направляясь к Сент-Мари-дю-Мон, находящемуся примерно в 8 километрах на юго-восток. Через несколько минут они встретили штаб 2-го батальона, с которым было еще около сорока бойцов. Уинтерс нашел M-1, а потом револьвер, пояс, флягу и боеприпасы, "так что я чувствовал себя готовым сражаться – особенно после того, как разжился у одного из парней некоторым количеством еды". Липтон нашел себе карабин. Остальные также вооружились.

* Краут, краутник – сленговое слово, обозначающее немца. Появилось в американском диалекте английского языка примерно в 1918 году. Немцев также называли "гуннами" (hun), но это слово было более популярно во время Первой мировой войны, или "джерри" (jerry). Kraut – сокращение от слова Sauerkraut, что по-немецки значит "квашеная капуста" (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 13 апр 2015, 21:53 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
По мере того, как американцы продвигались к Сент-Мари-дю-Мон, то же самое делал оборонявшего этот район немецкого подразделения, полковник Фредерик фон дер Хойдте из 6-го парашютного полка. Он был опытным солдатом, служившим в немецкой армии с середины 20-х годов и возглавлявшим своих людей в ходе боевых действий в Польше, Франции, России, на Крите и в Северной Африке. Полковник фон дер Хойдте был самым старшим по званию из всех присутствующих немецких офицеров, поскольку командиры дивизии находились в лежащем на реке Сене городе Ренн, где проводились штабные учения. Один из его батальонов находился в окрестностях Сент-Мер-Эглиза, второй возле Сент-Мари-дю-Мон и третий в Карантане. Все его взводы были подняты по тревоге, некоторые пытались вступить в бой с американцами, однако беспорядок, вызванный сообщениями о десантах, высаживаемых тут, там и, по всей видимости, повсюду, делал невозможными организованные контратаки.
Полковник фон дер Хойдте хотел лично ознакомиться с обстановкой. Он вскочил на мотоцикл и доехал от Карантана до Сент-Мари-дю-Мон, где взобрался на шпиль церкви, возвышающийся над землей на 50 или 60 метров. Оттуда ему открылся великолепный вид на "Юта-бич".
От увиденного у него перехватило дыхание. "По всему пляжу", вспоминал он во время взятого в 1991 году интервью, "были эти маленькие лодки, их были сотни, и каждая исторгала из себя по тридцать-сорок вооруженных людей. Позади них находились боевые корабли, выбрасывающие языки пламени из своих огромных орудий, там было больше боевых кораблей, чем в любом виденном мною ранее флоте".
Вокруг церкви, в небольшой деревне и вокруг нее, на зеленых полях, пересекаемых живыми изгородями, все было тихо. Продолжавшиеся всю ночь отдельные перестрелки стихли с наступлением рассвета. Фон дер Хойдте не мог разглядеть ни американских ни немецких подразделений.
Спустившись со шпиля, полковник завел мотоцикл и поехал в находящееся в нескольких километрах к северу поместье Брекур-Манор, где располагалась батарея из четырех обвалованных и тщательно замаскированных 105-миллиметровых орудий. Там не оказалось ни одного артиллериста: очевидно, они разбежались ночью, когда началась выброска воздушного десанта. Фон дер Хойдте понесся обратно в Карантан, где приказал своему 1-му батальону занять и удерживать Сент-Мари-дю-Мон и Брекур-Манор, и отыскать хоть кого-нибудь из артиллеристов, чтобы привести батарею в действие. Она имела отличное расположение, позволяющее обрушивать снаряды на десантные суда на "Юте" и обстреливать находящиеся в Канале боевые корабли.
К тому времени, около 07.00, рота Е состояла из двух легких пулеметов, одной базуки (без боеприпасов), одного 60-миллиметрового миномета, девяти стрелков и двоих офицеров. Едва 2-й батальон вышел к группе зданий в крошечной деревушке под названием Ле Гран Шмэн, всего километрах в трех или около того от Сент-Мари-дю-Мон, как попал под плотный огонь с фронта. Колонна остановилась, Уинтерс и его люди присели передохнуть. Десять или пятнадцать минут спустя показался идущий вдоль дороги заместитель командира батальона по личному составу лейтенант Джордж Лэвенсон, ранее служивший в роте Е. "Уинтерс", сказал он, "вас вызывают вперед".
Капитан Хестер и лейтенант Никсон, оба бывшие близкими друзьями Уинтерса, сообщили ему, что поблизости находится немецкая артиллерийская батарея с четырьмя 105-миллиметровыми орудиями. Она расположена в нескольких сотнях метров, за несколькими живыми изгородями и полями, на противоположной стороне большой французской усадьбы под названием Брекур-Манор. Разведка не смогла обнаружить орудия, поскольку они были окопаны среди изгородей, объединены сетью траншей и скрыты деревьями и кустарником. Там находится взвод из пятидесяти пехотинцев, обороняющий позицию (часть 1-го батальона полковника фон дер Хойдте). Орудия только что начали вести огонь, обстреливая зону высадки на "Юте", находящуюся километрах в 4 или 5 к северо-востоку. Численность личного состава 2-го батальона в этом месте составляла менее 100 человек. Зона ответственности подполковника Стрейера простиралась на все четыре стороны от Ле Гран Шмэн. Он пытался довести свой батальон до его штатной численности в 600 человек и готовился отражать контратаки. Он мог позволить себе выделить для атаки на немецкую батарею лишь одну роту. Хестер приказал Уинтерсу заняться этим.
Было 08.30. Вот-вот осуществится маленькая месть Гитлеру от капитана Собела, для армии США вот-вот настанет время сторицей окупить свое обучение и вложения в снаряжение, для всех американцев – время получить вознаграждение за воспитание таких прекрасных юношей. Рота, которую создали и подготовили к этому моменту Собел, армия и страна, готовилась вступить в бой.
Уинтерс мгновенно и инстинктивно включился в работу. Он приказал личному составу роты Е снять все надетое на них снаряжение, оставив лишь оружие, патроны и гранаты. Он разъяснил, что для взятия батареи будет предпринята решительная атака с фронта под огневым прикрытием с нескольких позиций, расположенных как можно ближе к орудиям. Он распорядился, чтобы два пулемета вели огонь на подавление, когда он с остальными людьми будет выдвигаться на рубеж атаки.
Поле, на котором были расположены орудия, было неправильной формы, окружающая его живая изгородь имела семь резких изломов. Это давало Уинтерсу возможность нанести по немцам удар с различных направлений.
Уинтерс разместил свои пулеметы (с расчетами из рядовых Джона Плеша и Уолтера Хендрикса у одного, Кливленда Петти и Джо Либготта у другого) вдоль обращенной к цели ограды с приказом прикрывать огнем. Когда Уинтерс пополз к рубежу атаки, он заметил немецкий шлем – человек двигался вдоль траншеи, пригнувшись, так что над землей была видна была лишь его голова. Уинтерс прицелился из своей М-1 и сделал два выстрела, убив "джерри".
Уинтерс приказал лейтенанту Комптону взять сержантов Гварнери и Маларки, переместиться левее, переползти через открытую местность, подобраться как можно ближе к первому орудию батареи и забросать траншею гранатами. Он отправил сержантов Липтона и Рэнни вправо вдоль изгороди к находящейся там рощице с приказом открыть фланговый огонь по позициям противника.
Уинтерс собирался возглавить атаку со стороны ограды. С ним были рядовые Джеральд Лоррэйн (из штабной роты полка, он был водителем джипа полковника Синка) и Попай Уинн, и капрал Джо Той.
Тут окупились все прежние тренировки. "Мы сражались как команда, без звезд, действующих в одиночку", говорил Липтон. "Мы были похожи на машину. У нас не было таких, кто вскочил бы и бросился на пулемет. Мы выбили бы его или заставили отступить с помощью маневра и работы в группе, или минометным огнем. Мы были сообразительны и не проявляли показушного героизма. Мы знали, что такой героизм – это путь к тому, чтобы погибнуть, не выполнив задачу, а выполнение задачи было гораздо важнее".
Когда Рэнни и Липтон прошли вдоль ограды, то обнаружили, что не могут разглядеть немецкие позиции из-за низких кустов и травы. Липтон решил взобраться на дерево, но ни одно из них не было достаточно большим, чтобы он мог вести огонь из-за ствола. У того, которое он выбрал, была очень густая кронв – ему пришлось устроиться со стороны, обращенной к немцам, будучи совершенно открытым, если кто-нибудь из них взглянет в его сторону, ненадежно балансируя на нескольких ветках. Примерно в 75 метрах он увидел порядка пятнадцати солдат противника. Одни из них находились в траншеях, другие залегли на открытом месте, ведя огонь по роте Е, слишком занятые происходящим перед ними, чтобы заметить Липтона.
Липтон был вооружен карабином, который он подобрал ночью. Он выстрелил в немца, залегшего в поле. Тот, как показалось, дернул головой. Липтон выстрелил вновь. Его цель не шевельнулась. Не будучи уверенным, что карабин правильно пристрелян, Липтон прицелился в грунт возле самой его головы и вновь нажал на спуск. Фонтанчик земли взметнулся прямо там, куда он целился: теперь Липтон знал, что прицел карабина был в порядке и он убил противника первым выстрелом. Он принялся целиться и стрелять с такой быстротой, какую только позволяла его шаткая позиция.
Лейтенант Комптон был вооружен пистолетом-пулеметом Томпсона, который он раздобыл ночью (он взял его у лейтенанта из роты D, сломавшего ногу при десантировании). Используя все свои спортивные навыки, он успешно переполз через открытую местность и добрался до изгороди. Гварнери и Маларки держались рядом. Немцы находились под огнем пулемета слева, Липтона и Рэнни с тыла и группы Уинтерса с фронта. Они не заметили подхода Комптона.
Добравшись до изгороди, Комптон перепрыгнул через и частично сквозь нее. Он достиг полной неожиданности, весь немецкий орудийный расчет и пехота были у него на мушке. Однако когда он нажал на спуск одолженного им "Томми", ничего не произошло. Его заклинило.
В этот момент Уинтерс крикнул "За мной!", и штурмовая группа, продираясь сквозь изгородь, бросилась к Комптону. Одновременно с этим в траншею рядом с Комптоном запрыгнул Гварнери. Расчет первого орудия, оказавшись атакованным с трех сторон, бежал. Пехота отступила вместе с ними, бросившись вдоль траншеи, прочь от Комптона, Гварнери и Маларки. Бойцы роты "Изи" принялись забрасывать отступающего противника гранатами.
Комптон был кэтчером бейсбольной команды Калифорнийского университета. Расстояние до убегающего противника было примерно таким же, как от "дома" до второй базы. Комптон бросил свою гранату по прямой – без какого-либо превышения. Она попала немцу прямо в голову и в тот же миг взорвалась. После этого он, Маларки и Гварнери принялись закидывать гранаты в траншею по всему протяжению.
К этому моменту Уинтерс и его группа уже были с ними, стреляя из винтовок, бросая гранаты и крича. Их кровь кипела, адреналин, придавал им силу Супермена.
Уинн был ранен в ягодицу и упал в траншею, раз за разом повторяя: Извините, лейтенант, я облажался, я облажался, извините". В траншею влетела немецкая "колотушка"* – все бросились на землю.
"Джо, берегись!" крикнул Тою Уинтерс. Он залег лицом вниз и граната упала ему прямо между ног. Той сделал кувырок с места. Взорвавшаяся "колотушка" разбила его винтовку, оторвав приклад, однако сам он остался невредим. "Если бы не Уинтерс", говорил Той в 1990 году, "нынче я бы пел сопрано".
Уинтерс швырнул несколько гранат вдоль траншеи, а затем бросился вслед убегающему орудийному расчету. С ним были рядовой Лоррэйн и сержант Гварнери. Трое вражеских пехотинцев бросились бежать через поле в сторону Брекур-Манор.
"Валим их!" заорал Уинтерс. Лоррэйн попал в одного из своего "Томми", Уинтерс прицелился из своей М-1, нажал на спуск и попал в затылок второму. Гварнери промазал по третьему "джерри", но Уинтерс пустил ему пулю в спину. Вслед за ним Гварнери нашпиговал раненого немца свинцом из своего "Томми". Немец продолжал орать: "Помогите! Помогите!" Уинтерс приказал Маларки прострелить ему голову.
Четвертый немец выскочил из траншеи примерно в ста ярдах от изгороди. Уинтерс увидел это, залег, тщательно прицелился и застрелил его. С того момента, когда он возглавил атаку, прошло пятнадцать или двадцать секунд. "Изи" захватила первое орудие.
Первая мысль Уинтерса была о том, что впереди в траншее находится множество немцев, и вскоре они будут контратаковать. Он плюхнулся на живот, сполз в траншею, перебежал в соседнюю, посмотрел вдоль нее, "и, разумеется, там было двое, устанавливающих пулемет, собираясь открыть огонь. Я сделал первый выстрел и попал пулеметчику в бедро, а еще одним поразил второго парня в плечо".
Уинтерс приказал Тою и Комптону вести огонь по следующему орудию, отправил троих присматривать за захваченным орудием и еще троих прикрывать с фронта. К этому времени Липтон слез с дерева и держал путь к Уинтерсу. По дороге он задержался, чтобы присыпать ягодицу Уинна стрептоцидом** и наложить повязку. Уинн продолжал извиняться за то, что так свалял дурака. Сзади к Липтону подполз уорент-офицер Эндрю Хилл, из штаба полка.
"Где штаб полка?" прокричал он.
"Позади, вон там", ответил Липтон, указав назад. Хилл приподнял голову, чтобы взглянуть. Пуля ударила ему в лоб и вышла позади уха, убив его на месте.
После этого все передвижения осуществлялись только по траншеям, пригнувшись – пулеметный огонь немцев стал практически непрерывным, пули буквально стригли верх бруствера. Но тут Маларки увидал одного из убитых Уинтерсом немцев, лежащего посреди поля примерно в 30 ярдах, с прицепленным к поясу черным чехлом. Маларки решил, что, должно быть, это Люгер. Он страшно хотел себе такой, так что бросился в поле, но лишь за тем, чтобы обнаружить, что это был черный кожаный чехол от прицела к немецкому орудию. Уинтерс заорал ему: "Идиот, там полно "краутников", давай живо обратно!" По-видимому, немцы решили, что Маларки был медиком, во всяком случае, пулеметчики не стреляли по нему, пока он не побежал обратно к траншее. Пули так и свистели вокруг, когда он нырнул под 105-миллиметровку.
Уинтерс был у орудия, которое хотел вывести из строя, но у него не было взрывчатки. Добравшийся до него Липтон сообщил, что она есть у него в ранце, оставшемся там, откуда они начинали атаку. Уинтерс приказал ему пойти и принести ее.
Время заняться вторым орудием, решил Уинтерс. Он оставил троих удерживать первое, а сам повел пятерых оставшихся в атаку вдоль траншеи, бросая перед собой гранаты и стреляя из винтовок. Они дошли до двоих "джерри" у пулемета, раненых Уинтерсом, и взяли их в плен. Расчет второго орудия отступил, "Изи" захватила его, потеряв лишь одного человека.
Овладев вторым орудием и испытывая нехватку боеприпасов, Уинтерс передал четверым пулеметчикам, чтобы те выдвигались вперед. Между тем шестеро немецких солдат решили, что с них довольно: они двинулись к ним по ходу сообщения, соединяющему траншею со вторым оружием, держа руки над головами и крича: "Не делать мертвый! Не делать мертвый!"
К группе присоединился рядовой Джон Д. Хол из роты А. Уинтерс приказал атаковать третье орудие. Хол пошел первым и был убит, однако орудие было захвачено. Уинтерс оставил троих удерживать его. Имея одиннадцать человек, он теперь держал под контролем три 105-миллиметровки.
На позиции второго орудия Уинтерс нашел сумку с документами и картами, на которых были обозначены все артиллерийские и пулеметные позиции на полуострове Котантен. Он отправил их в штаб батальона вместе с пленными и запросом о пополнении боекомплекта и подкреплениях, поскольку "для нашего же блага нам пришлось слишком растянуться". Используя гранаты, он приступил к уничтожению оборудования артиллерийских позиций: радиостанции, телефона и дальномеров.
Прибыл капитан Хестер, принесший три тротиловые шашки и несколько фосфорных зажигательных гранат. Уинтерс закинул в ствол каждого из трех орудий по тротиловой шашке вкупе с немецкой гранатой-"колотушкой". От этой комбинации казенники орудий раскрылись как полуочищенные бананы. Липтон, вернувшийся со своим комплектом подрывника, был разочарован, обнаружив, что в нем нет необходимости.
Подошло подкрепление, состоящее из пяти человек во главе с лейтенантом Рональдом Спирсом из роты D. Один из них, "Расти" Хуч из роты F, приподнявшись, чтобы метнуть гранату в сторону немецких позиций, тут же получил пулеметную очередь, изрешетившую его спину и плечи. Он погиб на месте.
Спирс возглавил атаку на последнее орудие, захватив и уничтожив его, потеряв при этом двух человек убитыми.
После этого Уинтерс приказал отходить: рота оказалась под плотным пулеметным огнем, ведущимся из-за изгородей возле Брекур-Манор, а поскольку орудия были уничтожены, не было никакого смысла удерживать занимаемые позиции. Первыми отошли пулеметные расчеты, за ними стрелки. Уинтерс был последним. Уходя, он бросил последний взгляд на траншею. "Там был тот раненый "джерри", которого мы оставили. Он пытался установить пулемет и вновь повернуть его в нашу сторону, так что я свалил его выстрелом в голову". Было 11.30. С момента, когда Уинтерс получил приказ заняться орудиями, прошло три часа.

* Немецкая граната М-24 (Stielgrenade 24). Была разработана во время Первой мировой войны и принята на вооружение в 1916 году. За характерную форму с длинной ручкой в войсках получила прозвище "толкушка для картошки" (Kartoffelstamper), причем не только у немцев, но и у англичан и американцев, которые пользовались буквальны переводом этого прозвища (potato masher). В русской языковой традицией за гранатой закрепилось прозвище "колотушка". Масса гранаты составляла 500 гр., что было на 100 граммов легче советской "лимонки" Ф-1 и американской "ананаски" Mk 2. Такой вес в сочетании с удобной рукояткой и удачным расположением центра тяжести позволяли метать ее очень далеко и точно. В среднем дальность броска составляла 35-40 метров, а отдельные хорошо подготовленные и физически крепкий пехотинцы могли метать гранату и на 60-65 метров. Разлет осколков составлял 10-15 метров в наступательном варианте и до 30 метров – в оборонительном (с надетой осколочной рубашкой). Из недостатков гранаты можно указать слабость разрывного заряда. Количество ВВ было сравнимо с прочими аналогами, однако для снаряжения "колотушки" использовалось относительно слабое смесевое ВВ, состоящее из 84% аммиачной селитры, 12% тротила и 4% древесной муки. Вдобавок такой разрывной заряд был весьма чувствителен к отсыреванию. Еще одним слабым местом гранаты был терочный запал, боявшийся сырости даже больше, чем разрывной заряд. Кроме того, при недостаточно резком выдергивании запального шнура терочный состав мог не воспламениться и граната не взрывалась (прим. перев.)
** Стрептоцид (сульфаниламид) – антибактериальный препарат широкого спектра действия. Был впервые получен в 1908 году при попытке получить хороший краситель для тканей. Получил широкое распространение в армиях союзников, поставлялся по ленд-лизу в СССР. В ходе медицинской подготовки американских солдат учили, что перед наложением повязки любую рану необходимо присыпать стрептоцидом (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 15 апр 2015, 13:42 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Очень интересный материал. "По следам Band of Brothers", так сказать...
http://tidbits.therupturedduck.com/BOB2013.htm

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 15 апр 2015, 15:00 

Зарегистрирован: 01 ноя 2012, 23:53
Сообщений: 326
Команда:
В городке St. Marie du Mon "Музей Освобождения" находится на месте мясной лавки, видной на фото того освобождения в 1944г :))


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 16 апр 2015, 00:05 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Имея двенадцать человек, что по численности составляет отделение (позже усиленное Спирсом и остальными), рота E уничтожила немецкую батарею, нацеленную на дамбу № 2 и "Юта-бич". Батарея была связана телефонной линией с находящимся в блиндаже у начала дамбы №2 передовым наблюдателем. Он корректировал огонь, ведущийся по высаживающимся подразделениям 4-й пехотной. Значение того, чего смогла добиться рота "Изи" невозможно точно оценить, но этим она, вне всякого сомнения, спасла множество жизней и существенно упростила (а, возможно, даже сделала возможным на том этапе) продвижение танков с берегового плацдарма вглубь территории. Было бы грубым преувеличением сказать, что рота "Изи" спасла ситуацию на "Юте", разумнее будет заключить, что она внесла существенный вклад в успех вторжения.
Потери Уинтерса составили четверо убитых и двое раненых. Он и его люди уничтожили пятнадцать немцев, ранили намного больше и взяли двенадцать пленных. Короче говоря, они истребили насчитывающий пятьдесят человек взвод элитных немецких парашютистов, оборонявший орудия, и рассеяли их расчеты. В анализе, написанном в 1985 году Липтон говорил: "Это уникальный пример того, как небольшое, хорошо руководимое штурмовое подразделение может подавить и обратить в бегство гораздо более крупные силы противника, находящиеся на подготовленных оборонительных позициях. Высокий боевой дух личного состава роты Е, быстрота и смелость атаки с фронта и огонь, открытый по их позициям с нескольких различных направлений, деморализовали немцев, убедив их в том, что они находятся под ударом намного больших сил".
Были и другие факторы, включая превосходную подготовку, которую прошла рота, и то, что это было их первое боевое крещение. Люди шли на риск, которого будут избегать в будущем. Липтон говорил, что, если бы он был ветераном, то никогда бы не полез на то дерево и не стал бы так выставляться. "Но в тот день нас переполнял такой огонь".
"В первый раз вы ничего не понимаете", говорил Гварнери. "Я, никогда, никогда не сделал бы вновь того, что проделал тем утром". Комптон не стал бы продираться сквозь изгородь, будь он чуть опытней. "Я был уверен, что меня не убьют", говорил Липтон. "Мне казалось, что если в меня полетит пуля, она срикошетит. Или я сдвинусь".
(Пол Фасселл во "Времени войны" пишет, что солдат, идущий в первый бой, думает про себя: "Это не может произойти со мной. Я слишком умен, проворен, хорошо подготовлен, красив, любим, туго зашнурован, и т.п." На смену этому приходит чувство: "Это может случиться со мной, и я должен быть более осторожен. Я могу избежать опасности, уделяя большее внимание тому, как я выбираю укрытия, окапываюсь, не демаскирую ли позицию стрельбой, нахожусь ли постоянно начеку и т.д."*)
В своем анализе Уинтерс воздавал должное армии за то, что она столь хорошо подготовила его к этому моменту ("моему апогею", как он назвал его). Он все сделал правильно: разведал позиции противника, спланировал огневое прикрытие, выделил своих лучших людей (Комптона, Гварнери и Маларки в одной группе и Липтона с Рэнни в другой) для выполнения самых сложных задач и лично возглавил начавшуюся в должный момент атаку.
Уинтерс считал, что если бы там командовал Собел, он бросил бы всех тринадцать человек в лобовую атаку и погиб бы вместе с большинством своих людей. Как знать, был ли он неправ относительно этого? Но тогда как знать, если бы не Собел, была бы у личного состава "Изи" дисциплина, выносливость (они были на ногах с 01.30, проведя бессонную ночь, в ушибах и ссадинах от рывков при раскрытии и жесткого приземления) или навыки владения оружием, чтобы совершить этот выдающийся ратный подвиг?
Синк представил Уинтерса к награждению Почетной медалью Конгресса. Лишь один человек из дивизии мог получить эту исключительную награду за кампанию в Нормандии – в 101-й им стал подполковнику Роберт Коул, возглавивший штыковую атаку. Уинтерс получил Крест за выдающиеся заслуги. Комптона, Гварнери, Лоррейна и Тоя наградили Серебряными Звездами. Липтон, Маларки, Рэнни, Либготт, Хендрикс, Плеша, Петти и Уинн получили Бронзовые Звезды.
Примерно месяц спустя или около того, Уинтерса вызвали в штаб полка. В палатке находились Синк, Стрейер и офицеры штаба. Во главе стола сидел Сэмюель Л.А. Маршалл, главный военный историк армии США. Атмосфера за столом была "наэлектризованной", вспоминал Уинтерс. "Эти выпускники Вест Пойнта готовы были убить за возможность, представившуюся мне – быть усаженными на стул напротив Маршалла".
"Окей, лейтенант", сказал Маршалл, "расскажите мне, что вы делали там в "День-Д". Вы взяли ту батарею 105-миллиметровок, не так ли?"
"Да, сэр, это так".
"Расскажите мне, как вы сделали это".
"Ну, сэр, я приказал вести огонь на подавление, под его прикрытием мы выдвинулись и захватили первое орудие. Затем вновь подавили их огнем и выдвинулись ко второму орудию, а затем к третьему и четвертому".
"Хорошо. Что-нибудь еще?"
"Нет, сэр. В общих чертах это все". Будучи младшим офицером, представшим перед всеми этими большими шишками, Уинтерс решил, что ему не стоит слишком уж раздувать все это. Так что он преподнес происходившие события, как будто это была обычная учебная задача.
Когда Маршалл написал свою книгу, "Ночной прыжок", к досаде Уинтерса он не упомянул роту "Изи" за исключением слов о том, что: "рассредоточенный (2-й) батальон захватил немецкую батарею, ведущую огонь на большое расстояние..." При этом он дал полное описание захвата 1-м батальоном 506-го полка батареи в Холди, возле дамбы № 1. Маршалл написал, что в батальоне было 195 человек, выстроившихся цепью, чтобы взять батарею. Уинтерс прокомментировали: "Если бы в роте Е было столько народу, я, наверное, взял бы Берлин!"**
Около 12.15 к ним присоединился сержант Лео Бойл. Он попал в зону высадки 82-й дивизии, заблудился, разобрался, где находится, двинулся в сторону Сент-Мари-дю-Мон и нашел свою роту. "Первым, кого я встретил, был Уинтерс. Он выглядел усталым. Я доложил ему о прибытии. Он что-то проворчал, и это все, что я получил в ответ. Я думал, что он будет несколько более рад увидеть меня, но он находился в условиях огромного стресса".
Люди приветствовали друг друга, рассказывая о своих достижениях и пытаясь объединить разрозненные события в единое целое. Они были победителями: счастливые, гордые, довольные собой. Кто-то нашел в подвале немного сидра. Его пустили по кругу. Когда кувшин добрался до Уинтерса, он решил, что "чертовски хочет пить и нуждается в поднятии настроения". Он потряс своих подчиненных, сделав большой глоток. Это был первый алкоголь, который он когда-либо пробовал. "В тот момент я подумал, что он может замедлить мои мысли и реакции, но этого не случилось".
О своем прибытии доложил лейтенант Уэлш. Он успел поучаствовать в ряде перестрелок вместе с кем-то из 82-й дивизии. Он засунул себе в ранец свой запасной парашют и так и таскал его в течение всей кампании в Нормандии. "Я хотел отправить его домой Китти, чтобы она сшила свадебное платье для нашего бракосочетания после войны. (Звучит оптимистично, не правда ли?)"
Немецкий пулеметный огонь, ведущийся из изгородей через дорогу от Брекур-Манор, усиливался. Уинтерс приказал своим пулеметчикам вести ответный беспокоящий огонь. Маларки нашел минометный ствол, но не смог отыскать ни опорной плиты, ни сошки. Уперев ствол в землю, он выпустил по поместью дюжину мин. К нему присоединился Гварнери, работая из второго миномета. Позже они обнаружили, что все их мины попали в цель. "Такого рода мастерству невозможно научить", отмечал Уинтерс. "Это – от бога". К моменту, когда у Маларки закончились мины, ствол его миномета практически полностью ушел в землю. Старый француз-фермер принес лопату, чтобы помочь ему выкопать его.
Ближе к полудню к Ле Гран Шмэн начала подходить пехота из 4-й дивизии: Уэлш вспоминал, "какие были лица у первых пехотинцев, прибывших с плацдарма, когда они выблевывали кишки от вида исковерканных и изрешеченных тел убитых парашютистов и немцев".
Из роты Е к этому времени вместе собралось примерно пятьдесят человек. О судьбе лейтенанта Михэна ничего не было известно, однако Уинтерс уже фактически стал командиром роты.
К ним подтянулся лейтенант Никсон в сопровождении четырех танков "Шерман". Он сказал Уинтерсу, чтобы тот показал танкистам позиции противника. Рота Е должна будет действовать в качестве пехотного прикрытия танков во время атаки. Уинтерс вскарабкался на крышу моторного отсека головного танка и сказал командиру: "Я хочу, чтобы вы расстреляли эти живые изгороди: там, там, вон там, и напротив поместья. Вычистите все, что там осталось".
Танки с ревом двинулись вперед. Для танкистов, впервые оказавшихся в бою, это был первый шанс открыть огонь по противнику. У них был полный боекомплект: к пулеметам .50 и .30 калибров и к 75-миллиметровым орудиям. "Они просто разнесли эти изгороди в пух и прах", вспоминал Уэлш. "Мы думали, что они так никогда и не перестанут стрелять".
К середине дня Брекур-Манор был взят. Из дома вышло семейство де Валлавиелей: полковник де Валлавиель, ветеран Первой мировой войны в сопровождении супруги и двух сыновей-подростков, Луи и Мишеля. Мишель подошел к выходу во внутренний двор с поднятыми над головой руками, с ним было несколько немецких солдат, оставшихся в поместье, чтобы сдаться. Американский парашютист выстрелил Мишелю в спину, то ли приняв его за немца, то ли решив, что это коллаборационист. Он выжил, хотя на его излечение в госпитале (он был первым французом, эвакуированным с "Юты" в Англию) ушло шесть месяцев. Несмотря на этот несчастный случай, братья близко сдружились со многими из роты Е. Мишель стал мэром Сент-Мари-дю-Мон, основателем и строителем музея на "Юта-бич".
К концу дня немцы отошли из Сент-Мари-дю-Мон и в него вошли "Изи" и остальная часть 2-го батальона. Затем они прошли пару километров на юго-юго-запад до состоящей из шести домов деревни Куловилль, где находился КП 2-го батальона Стрейера. Уинтерс разместил измотанный личный состав, выставив посты. Люди принялись ужинать сухим пайком. Уинтерс в одиночку отправился осмотреть местность вокруг деревни. Он услышал, как какое-то подразделение движется по мощеной булыжником дороге. Звук подбитых гвоздями ботинок подсказывал ему, что это были "краутники". Он бросился в канаву: мимо промаршировало целое отделение немцев. Он мог чувствовать их характерный запах. Это была комбинация пропитанной потом кожи и табака. Слишком близко, чтобы чувствовать себя спокойно, подумал Уинтерс.
Лейтенант Уэлш вспоминал, как он шел между спящими людьми, размышляя о том, что "весь прошедший день они повсюду видели и ощущали смерть, но даже не подумали примерить это понятие на себя. Они прибыли сюда не затем, чтобы бояться. И не затем, чтобы умереть. Они прибыли, чтобы победить".
Перед сном Липтон вспомнил дискуссию, которую вел с сержантом Мюрреем перед выброской, обсуждая, каким будет бой, и что они будут делать в различных ситуациях. Он засыпал, чувствуя "радость и удовлетворение от того, что день прошел так хорошо". Готовясь отправиться на боковую, Уинтерс слышал, как "немцы палят из автоматов, судя по отсутствию урона, наверное, в воздух, и орут, как кучка пьяных подростков на вечеринке", которая, по-видимому, у них и происходила.
Перед тем как лечь спать, писал позднее Уинтерс в своем дневнике, "я не забыл преклонить колени и возблагодарить господа за то, что он помог мне пережить этот день, и попросить его помочь мне в день "Д плюс один". И еще он дал себе зарок: если он переживет войну, то найдет ферму где-нибудь в глуши и проведет остаток жизни на ней, в мире и спокойствии.

* Paul Fussell, Wartime (New York: Oxford University Press, 1989), 282
** S.L.A. Marshall, "Night Drop: The American Airborne Invasion of Normandy" (Boston: Little, Brown, 1962), 281-86С. Маршалл подвергся существенной критике за ошибки в его работе, особенно со стороны бывших там парашютистов. Я весьма сочувствую ему: точно описать сражение, о котором имеются противоречивые свидетельства от участников и очевидцев – непростая задача. Военные историки прилагают к этому все возможные усилия.

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Stephen Ambroze: Band of Brothers
СообщениеДобавлено: 28 апр 2015, 14:57 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
6. "ВПЕРЕД!"

Карантан
7 июня – 12 июля 1944

На рассвете 7 июня капитан Хестер пришел повидать Уинтерса и передать сообщение. "Уинтерс", сказал он, "после всего, что выпало вчера на вашу долю, мне чертовски не хотелось бы взваливать это на вас, но в штабе хотят, чтобы рота Е возглавила колонну, выдвигающуюся к Вьервиллю".
Батальон выполнил задачи, поставленные на "День-Д", 4-я дивизия благополучно высадилась, дамбы были захвачены. Его дальнейшей задачей было продвижение в сторону Карантана, лежащего на другой стороны реки Дув, на соединение с американскими войсками, двигающимися на запад от "Омаха-бич". Маршрут проходил от Куловилля через Вьервилль, Сен-Ком-дю-Мон, а затем через реку в Карантан.
2-му батальону удалось очистить Вьервилль, а затем продвинуться до Анговилль-О-Плен, "Изи" теперь находилась в резерве. Остаток дня прошел в отражении контратак подразделений 6-го парашютного полка полковника фон дер Хойдте. На следующий день 1-й батальон 506-го полка взял Сен-Ком-дю-Мон, находящийся примерно в трех километрах к северу от Карантана, на последней возвышенности перед долиной реки Дув и лежащим за ней Карантаном. Полковник Синк разместил свой КП в Анговилль-О-Плен, а рота "Изи" занималась обороной штаба полка. Эту задачу она выполняла в течение следующих трех суток.
"Изи" использовала это время, чтобы перевести дух и нарастить силы. Люди прибывали непрерывным потоком, собираясь со всех концов Котантенского полуострова. Им все еще было тяжело заснуть из-за огня снайперов, внезапных контратак, артиллерийского и минометного огня. Проблемой было захоронение трупов людей и животных, поскольку тела начинали раздуваться и испускать зловоние.
Появилась и еще одна проблема, которая будет преследовать десантников до следующего года. В каждой освобожденной деревне во Франции, а позже в Бельгии, Голландии, Германии, и Австрии, было полно вина, коньяка, бренди и иных прекрасных напитков в количествах и качестве, ранее неведомых обычному солдату. В Сен-Ком-дю-Монт рядовой Шифти Пауэрс с приятелем нашли винный магазин. Они взломали его и принялись пробовать содержимое бутылок, "чтобы найти что-нибудь, что нам понравится". Они взяли по бутылке каждый и вышли обратно, чтобы спокойно выпить. "Как раз в это время объявился снайпер, пытающийся пристрелить нас, он пытался достать кого-нибудь из нас на рикошете, а мы слушали, как пули свистят и щелкают вокруг, и находили в этом своеобразное удовольствие".
Лейтенант Уэлш нашел бочонок коньяка, "и я думаю, что он попытался выпить его весь в одиночку", вспоминал Уинтерс. "Был момент, когда я разговаривал с Гарри, а позднее понял, что он не слышал ни слова из того, что я сказал, и вовсе не потому что у него был плохо со слухом. В течение нескольких дней мы уладили эту проблему". Однако, она так и не уладилась. Вокруг было уж очень много выпивки, а молодые воины испытывали слишком большое напряжение, чтобы все решилось так просто.
10 июня рядовой Олтон Мор попросил Маларки присоединиться к нему в вылазке в Сент-Мер-Эглиз, чтобы обшарить ранцы, которые он видел там, сваленными в кучу. Мор был крепким парнем, по типажу напоминающим Джона Уэйна, сыном хозяина салуна в Каспере, Вайоминг. Он женился на своей школьной подружке, и их первенец родился, когда он был в Англии. Маларки согласился отправиться с ним, но когда они пришли на место, он почувствовал себя в некотором замешательстве, поняв, что все эти ранцы были собраны с мертвых бойцов. Тем не менее, он присоединился к Мору, вытряхивая содержимое ранцев и собирая шоколадные батончики, туалетные принадлежности, пайки и деньги.
Внезапно Олтон упал на колени и почти неслышным шепотом произнес: "Пошли-ка к чертовой матери отсюда". Заглянув через плечо, Маларки увидел, что Мор смотрит на лежащие перед ним вязаные детские ботиночки. Бросив все собранное, они вернулись в Сен-Ком-дю-Мон, решив в будущем быть более почтительными к своим павшим товарищам.
С мертвыми немцами все было совсем по-другому. Всякий раз, едва наступало затишье, начиналась охота за сувенирами. Среди наиболее предпочтительных были Люгеры, а также часы кинжалы, флаги, всякие предметы со свастикой. Когда на четвертый день после "Дня-Д" Род Строль, наконец, нашел роту, к нему подбежал увидавший его Либготт. "Эй, Строль, Строль, погляди-ка, что у меня". Он достал кольцо, срезанное с пальца немца, которого он заколол штыком.
К этому времени 29-я дивизия, подходящая с запада от "Омаха-бич", взяла Исиньи, находящийся в 12 километрах от Карантана. Через Карантан с населением около 4000 человек проходило шоссе, идущее из Шербура в Кан и Сен-Ло, а также железная дорога Париж-Шербур. Немецкий 6-й парашютный полк, не сумевший удержать высоты на севере, теперь оборонял Карантан. У полковника фон дер Хойдте был приказ фельдмаршала Эрвина Роммеля: "Защищать Карантан до последнего человека".*
10 июня части 29-й дивизии соединились со 101-й к северо-востоку от Карантана. Это обезопасило береговой плацдарм, однако его невозможно было расширять вглубь страны, пока немцы не будут выбиты из Карантана. Продвижение было мучительно медленным ввиду трех основных причин: отсутствия достаточного количества бронетехники и артиллерии, умелых и решительных действий обороняющихся и живых изгородей. Достигающие шести, а то и более футов в высоту, с узкими, больше похожими на траншеи проходами между ними, столь прочные, что могли остановить танк, эти изгороди превращались в мощные вражеские позиции. И их было чертовски много. Можно было, приложив массу усилий, взять одну изгородь, и тут же обнаружить следующую, в пятидесяти метрах за ней, а то и ближе. Это было едва ли не самое худшее место для наступления пехоты, какое только можно себе представить. Столь же плохое, как город, который нужно брать дом за домом и комнату за комнатой, как система траншей времен Первой мировой войны. Но это необходимо быть сделать.
VII корпус генерала Коллинза должен был развивать наступление на север, в направлении Шербура (самый крупный порт в Нормандии и основная стратегическая цель операции) и на запад, к побережью (чтобы перерезать линии снабжения находящихся на полуострове Котантен немцев). Однако успехи были весьма ограничены, и нельзя было ожидать сколь-нибудь серьезного прогресса, пока не будет преодолено узкое место в Карантане. Эта задача выпала 101-й дивизии.
Генерал Тейлор решил атаковать одновременно с трех направлений. 327-й планерный полк пойдет с севера, 501-й с северо-востока, в то время как 506-й предпримет ночной марш, обойдя почти окруженный Карантан с юго-запада. Начало скоординированной атаки было запланировано на рассвете, в 05.00 12 июня.
Капитан Собел позаботился о том, чтобы рота "Изи" провела в общей сложности несколько месяцев, тренируясь по ночам. Форсированные марши по пересеченной местности, через лес, ночное ориентирование по компасу, решение всех мыслимых задач по передвижению и управлению подразделением в ночное время. Личный состав совершенно свободно действовал ночью, более того, некоторые из них настаивали, что в темноте видят даже лучше, чем при дневном свете.
По словам Уинтерса (на тот момент еще официально не являвшимся командиром роты – Михэн все еще числился пропавшим без вести, а не погибшим), если уж кто не мог действовать ночью, так это офицеры штаба полка. Они "лажали" на учебных задачах и не проводили в поле ночь за ночью, как это делали бойцы и младшие офицеры линейных подразделений. Это обнаружилось ночью "Дня-Д". Уинтерс рассказывал: "Они были теми, у кого были постоянные проблемы с ориентированием и поиском объектов. Они с большим трудом преодолевали живые изгороди. В то же время младшие офицеры и солдаты, не испытывая особых проблем, находили свой путь и обнаруживали объекты совершенно самостоятельно, безо всяких карт".
Этот порок вновь проявился во время ночного марша 11-12 июня. Рота F шла в голове, рота Е следом. Они выдвинулись в сторону Карантана по мосту через болото, а затем свернули через поля на запад, к железной дороге. Это был трудный путь, проходящий через болотистую местность и живые изгороди. Роты постоянно теряли контакт между собой. Рота F натыкалась на сложный участок, преодолевала его, а потом брала быстрый темп и отрывалась, не учитывая, что следующим за ней подразделениям придется преодолевать то же самое "бутылочное горло". Штаб полка принялся отдавать приказы об изменении разграничительных линий между 1-м и 2-м батальонами. Ротам надлежало остановиться, окопаться, установить пулеметы и ожидать приказов о возобновлении движения.
Маршрут, которым следовал 2-й батальон, был местом тяжелых боев. Местность была усыпана неясно различимыми в темноте телами американцев и немцев, оружием и снаряжением. Выйдя к реке Дув и направляясь к железнодорожным путям, "Изи" потеряла контакт с ротой F. "Я знал, что на незнакомой местности мы не сможем самостоятельно найти дорогу к нашему объекту", вспоминал Липтон, "а также что мы растянулись, оказавшись совершенно беззащитными".
Уинтерс попытался связаться по радио с батальоном. Радисты вели переговоры, приглушив голос. Откуда-то слева открыл огонь немецкий MG 42 (лучший пулемет в мире), выпустивший несколько коротких очередей. Липтон переместился к своему пулеметчику и прошептал ему, чтобы тот установил свой пулемет, направив его в сторону огневой точки противника. Когда Липтон тихо двинулся прочь, чтобы указать позиции остальной части своего взвода, по его словам: "Я едва не выпрыгнул прочь из кожи, когда услышал, как этот парень зарядил свое оружие. Звук дважды передернутого затвора заряжаемого легкого пулемета тихой ночью можно услышать за полмили. Все наши попытки подобраться к немцам тихо и использовать элемент неожиданности пошли прахом". Но дальнейшей реакции со стороны противника не последовало, и Липтон вздохнул с облегчением.
Контакт был восстановлен. "Изи" продолжила движение. На дороге, по которой они шли, лежал мертвый немец, его правая рука торчала вверх. Все переступали через труп, пока до него не добрался рядовой Уэйн "Скинни" Сиск. Он потянулся и пожал торчащую руку, одновременно наступив на его вздувшийся живот.
"Буэ-э…"
"Извини, приятель", прошептал Сиск и пошел дальше.
Тропа резко поворачивала направо. Карсон вспоминал, что: "Там был немец с винтовкой, нацеленной прямо на нас. Он, должно быть, перепугал добрую половину роты. Я замер: "Какого черта он не стреляет и не покончит со всем этим?" Но он был мертв и окоченел в таком виде, похожий на статую".
"Изи" добралась до железной дороги и вновь заняла оборону. Прошла весть, что следует ждать атаки немецких танков. Липтон посадил Типпера с его базукой на берегу, на позиции, не имеющей путей отхода, поставив его в ситуацию "сделай или сдохни".
"Типпер", прошептал Липтон, "мы полагаемся на тебя. Не промахнись".
"Ну уж нет".
Вскоре у Типпера появилась проблема. Его помощник, рядовой Джо Рамирес, выглядел ужасно нервным. "У нас все будет в порядке, Джо", сказал ему Типпер. "Просто проверь, чтобы у нас было наготове два выстрела к базуке, и мы не теряли на их подготовку ни секунды лишнего времени". Рамирес отошел назад и вернулся, неся два выстрела, но споткнулся и рухнул наземь. К ужасу Типпера он сказал, что вытащил шпильки (без предохранительной чеки находящаяся в боевом положении ракета к базуке могла взорваться при падении с высоты в два-три фута).
"Вставь шпильки обратно", прошептал Типпер. "Я скажу, когда их надо будет вынуть".
"Я не знаю, где они", ответил Рамирес, держа выстрелы в вытянутых руках, подальше от себя. "Я их выкинул".
"Господи всемогущий! Так найди же их!". У Рамиреса ничего не вышло. Типпер встал на карачки, чтобы помочь в поисках. Наконец они нашли шпильки. Руки Рамиреса тряслись, когда Типпер аккуратно вставлял их обратно. "Когда мы разрядили их", рассказывал Типпер, "Джо успокоился и перестал трястись. И тут заколотило меня".
Никакой атаки так и не последовало. Так случилось потому, что полковник фон дер Хойдте, испытывая нехватку боеприпасов после шести суток тяжелых боев и отсутствия снабжения, отвел большую часть своих сил из Карантана. Он оставил там одну роту, которая должна будет максимально долго удерживать город, пока он пополняет боекомплект и готовится контратаковать с юго-запада. У находящейся в Карантане роты из пятидесяти человек была пулеметная позиция, позволяющая вести огонь вдоль идущей на юго-запад дороги и 80-миллиметровые минометы, нацеленные на жизненно важный Т-образный перекресток на окраине города.
"Изи" вновь начала движение, направляясь на северо-восток. К 05.30 2-й батальон 506-го полка находился на исходных позициях для атаки на Карантан. Целью был Т-образный перекресток, обороняемый ротой 6-го парашютного полка. Последняя сотня метров дороги, ведущей к этому перекрестку, была прямой и шла слегка под уклон. С обеих сторон были неглубокие канавы. Рота F будет на левом фланге, рота E пойдет прямо по дороге, а рота D останется в резерве. Согласно приказу они должны будут войти в Карантан и соединиться с 327-м полком, подходящим с севера.
Вокруг было тихо, не было ни малейшего движения. Лейтенант Лэвенсон, ранее служивший в роте Е и ставший теперь батальонным офицером по личному составу, отошел в поле погадить. Его белая задница была хорошо видна в предрассветных сумерках. Немецкий снайпер сделал единственный выстрел, поразивший Лэвенсона прямо в ягодицу. (Его эвакуировали в Англию, а позже отправили обратно в Штаты, но везший его самолет потерпел катастрофу посреди Атлантики.)
К этому времени Уинтерс пришел в бешенство. Полку потребовалась целая ночь, чтобы вывести людей на позиции. Стоять, продолжить движение, стоять, продолжить движение, и так столько раз, что личный состав выдохся. "Такого не должно было быть", говорил Уинтерс: "В этом не было ничего такого уж сложного. А мы убили целую ночь, чтобы просто выйти на позиции". На разведку не осталось времени – "Изи" понятия не имела, что находится перед ней. Не было ни какой-либо артподготовки, ни авиаудара.

* Rapport and Northwood, Rendezvous with Destiny, 166.

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 120 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 9


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group
Theme created StylerBB.net
Сборка создана CMSart Studio
Русская поддержка phpBB