Джордж "Джио" Хэнд яркий представитель второго "золотого" поколения Дельты. Ну т.е. те кто пришел в конце 80ых начале 90ых, которые застали и первпрозодцев и тех кто уже активно задействуется в GWOT. Поколение Колумбии, Балкан, Сомали. Но самое главное он графоман (в хорошем смысле) и балогур. Его книгу я так и не нашел пока. Но к счастью он много пишут и помимо книги.

Перевод(а возможно и -ы) не мой, а SW. С его разрешения и публикую.

Оперативная группа «Оранжевая»: поддержка сил «Дельты» в Боснии
Джордж Э. Хэнд IV, мастер-сержант армии США (в отставке), ветеран 1-го оперативного отряда спецназа «Дельта».
22-е апреля 2024 г.
Тактическая группа «Мандарин»
Оперативная группа «Мандарин», она же тактическая группа «Оранжевая», она же «Отдел оперативной разведки» (Intelligence Support Activity, ISA), она же просто «Деятельность» была вспомогательной организацией, сформированной для ведения радиоразведки и сбора разведданных в интересах боевых формирований специальных задач первого уровня (Tier One). Это была группа мужчин и женщин, которых сначала отправили в Японию для изучения ниндзюцу, затем в китайский храм Шао Линь для изучения кунг-фу, и, наконец, в Иран для изучения маршрутов «Бессмертных» под руководством бывшего царя Персидской империи Ксеркса Великого.
— Но что, если во время выполнения моей задачи мне не нужна радиоразведка и сбор разведданных?
— Послушай, Гео… они здесь, они странные, и они хотели бы поздороваться — просто смирись с этим, потому что они никуда не денутся. Это сделано по указанию…
— …ааа, это намного выше моей категории денежного довольствия… да, я понял.
Итак, они сидели в нашем Центре боевого управления в Боснии и ждали, когда их включат в наши операции по розыску «пифвиков» (лиц, обвиняемых в военных преступлениях — Persons Indicted For War Crimes, PIFWC). Ну и что, собственно, делать с такими… хм… людьми?
— Говорю вам, они для вас — как упакованные парашюты; все, что вам нужно сделать, это прыгнуть — им не нужны ни тренировки, ни подготовка, они все могут!
Неудачное наблюдение
Ну, скажем… конечно, это была хорошая новость. И тогда наш босс по имени Кантор, дал задание команде Мандаринов из двух человек. Он поручил им установить скрытую видеокамеру, сконструированную таким образом, чтобы она фиксировала номерные знаки всех автомобилей, сворачивающих на специально выбранную дорогу.
Босс Кантор остался доволен тем, как Мандарины собрали необходимое оборудование для выполнения задания, а затем ловко выскочили за дверь. Не менее удовлетворен он был и тем, что на следующее утро они доложили, что камера работает и записывает, и что еще через сутки они вернутся с результатами.
Наступило еще одно утро, но хмурые Мандарины пришли с пустыми руками:
— Ну и где видео? — недоумевал Кантор.
— Оно исчезло, — последовал угрюмый ответ.
— Исчезло?
— Исчезло!
— Хорошо, расскажите мне обо всей операции, начиная с того момента, как вы прибыли на место установки камеры.
— Хорошо. Мы прибыли около 16:30 и… — начал Мандарин.
— Стоп, стоп, стоп! — перебил Кантор. — Вы хотите сказать, что поставили камеру в светлое время суток, а теперь все должны удивляться и сочувствовать, что она исчезла?
Скудоумные Мандарины лишь моргнули и больше ничего не сказали.
— И теперь еще кто-то — КТО-ТО — знает, что есть люди, записывающие все машины, поворачивающие на эту конкретную дорогу? Потенциально это значительная демаскировка, — серьезно сетовал Кантор.
Не желая быть суровым критиком «первого блина», который, как известно, идет комом, я, тем не менее, считал, что они поступили весьма несерьезно, скомпрометировав свою камеру. Но это никак не повлияло на меня и на то, чем я занимался, — по крайней мере, пока. А вот бедному Кантору, конечно, пришлось пережить угрозу со стороны Мандаринов.
Вскрытие замка
Одно задание я выполнял для Кантора регулярно и по первому требованию. На боковой дороге, соединявшейся с шоссе М4, сербская полиция установила цепное заграждение, а доступ к этой дороге позволял сэкономить значительное время на передвижение при выполнении текущей задачи. К этому замку у нас был «ключ», о котором полиция не знала. То есть я мог постоянно вскрывать замок.
Кантор, как обычно, отправил меня открыть цепь, дождаться, пока проедет наш оперативный транспорт, и снова закрыть ее. Дежурный по кухне, короче!
— Гео, возьми с собой Мандарина, — распорядился Кантор, не глядя на меня.
— Что? Повторите, Кантор! — Я пытался заставить его посмотреть на меня, пока он повторял это последнее указание. На мгновение он поднял на меня взгляд, но ничего не сказал. «Ладно», — подумал я.
В тот вечер мы с Мандарином поставили машину и проехали через фруктовый сад, у северо-западного угла которого торчали столбики с цепным заграждением.
— Можно я? — Предложил Мандарин, протягивая руку к моему набору для взлома замков. Я достал отмычку и хомут и протянул ему. Он поспешил к цепи. Прошло немало минут, но я не заморачивался, поскольку с первых попыток у меня тоже не сразу получилось открыть замок.
Наконец он вернулся и, вручив мне инструменты, посетовал:
— Я не смог открыть эту хреновину!
Потрогав пальцами рабочий конец своей отмычки, я понял, что она разрушена; шейка вывернута штопором, а зубцы — в полном дерьме. Он буквально пытался грубо вскрыть замок инструментами, предназначенными для очень деликатной операции. Не желая быть суровым критиком, я счел это довольно неумным поступком с его стороны, но достал из своего набора еще одну отмычку и снял цепь.
Машина проехала через заграждение точно в нужное время. Мы заперли за ней замок и вернулись на базу.
Кантор, занятый писаниной, спросил меня, как все прошло. Я сухо и безэмоционально доложил ему, он ничего не прокомментировал и не оторвал глаз от своей работы. Но такое пристальное внимание к своим картам было для него типичным.
Генерал Кладань и Кей-Кей
Надежные разведданные побудили наше сообщество принять меры по захвату сербского генерала С. Кладаня из состава «пифвиков» во время его запланированного перемещения из собственно Сербии в Республику Сербскую. Захват должен был произойти, пока он будет направляться на юг к городу Власеница. Согласно простому замыслу, из Штатов должны были выдвинуться крепкие ребята и устроить засаду на слепом S-образном повороте на маршруте движения генерала.
Моя команда — я и счастливая от осознания важности мероприятия Кей-Кей — должны были занять позицию к северу от места засады, сообщить о приближении машины генерала, затем вывести свою машину на шоссе и перекрыть движение на ту минуту, которая требовалась штурмовикам, чтобы взять машину Кланданя штурмом и захватить его. Группе Мандаринов было поручено блокировать движение с южной стороны места засады, а затем следовать за штурмовой группой на север, чтобы обеспечить тыльное охранение колонны.
Из нашего тайника на чердаке конспиративного дома я забрал штурмовые винтовки и коробки с патронами и неохотно вручил одну из них Кей-Кей:
— Держи эту чертову штуку всегда на предохранителе!
— Есть, шеф! — И она выхватила ствол у меня из рук. По ее взгляду я понял, что у нее уже заготовлен метательный нож, поэтому повеселел.
Мы с Кей-Кей сидели за столом, набивали 12 магазинов и обсуждали свои действия на блок-посту. Критерии задания были довольно просты: мы провалим задачу, если не предупредим о машине генерала или если позволим кому-то обойти нашу позицию блокирования и выйти к месту засады. Все было настолько просто, что нам даже не понадобилось сочинять детский стишок, чтобы запомнить все шаги.
Группа блокирования на юге, состоящая из озадаченных Мандаринов, заглянула туда, где мы укладывали подсумки, и спросила:
— Ребята, а что вы делаете со всем этим снаряжением?
— Готовимся к захвату Кладаня.
— Да, но зачем вам оружие и патроны?
— Эээ… Ну, мы — группа блокирования; мы должны блокировать машины — не давать им обойти нас и добраться до места засады. Вот как мы блокируем. А как это делаете вы, ребята?
— Может, нам тоже снарядиться, как думаешь?
— Я не знаю, как вы работаете. Если вы не собираетесь досматривать эти машины, то я бы подсобрался.
Операция шла гладко, пока группа не свернула к месту засады. Все проехали на север, как и планировалось, оставив нас с Кей-Кей впереди, чтобы следить за ходом операции и предупредить штурмовую группу. Мандарины же необъяснимым образом повернули и двинулись на юг, к нашей базе, не выставив тыльного охранения для основных сил. Кантор ничего не сказал.
Наконец, когда Мандарины «пролюбили» некоторое оружие и защищенные радиостанции, он кое-что сказал, — и сказал очень, очень громко. Для них это был поздний вечер после долгого дня и долгой дороги, и они наконец остановились на ночлег в одном из многочисленных убежищ, разбросанных по всей стране.
Мандарины решили, что они слишком устали и хотят спать, чтобы разгружать машину и хранить все свои важные вещи в доме. К тому же им не пришлось бы на следующий день снова загружать машину — грандиозный и великодушный план.
И пока они крепко спали в раздумьях о своем грандиозном плане, в дом заглянули Песочный человек и Зубная фея и обнаружили, что машина не заперта. Они ловко столкнули ее с грунтовой дорожки и выехали на дорогу с твердым покрытием, где смогли завести ее, не будучи услышанными дремлющими в убежище принцессами.
Я не люблю, когда меня жестко критикуют, однако считаю, что вся эта ситуация с Мандаринами лишь немного отдает сенсацией, а по существу… дилетантская!
Клянусь Всемогущим Богом и честью,
Джио
Оригинал статьи:
https://sofrep.com/news/task-force-oran ... lta-force/

Подождите. "Мандаринки" - это "Killer Elite"?

_________________

Ага! От Task Force Orange

Тут, видимо, надо понимать тонкий, но изощренный стеб автора.
Мандарин - это такой чиновник в феодальном Китае. Высокопоставленная личность, которая занимается очень важным, но неподвластным простым смертным делом... Поэтому Хэнд и обозвал своих коллег из ISA "мандаринками" - мол, какие-то мутные люди, которые занимаются не пойми чем, но очень важным

Про мандаринов я понял. Мне интересно, попавшиеся Хэнду в самом деле были рукожопы или это цеховая ревность?

_________________

Думаю, и то и другое присутствует.

Нате вам следующую байку.

*****

Никто не зачистит комнату так, как «Дельта»: азбука ведения ближнего боя
Джордж Э. Хэнд IV
6 июня 2024 г.

Суть ближнего боя: смелость и простота

Ближний огневой бой в помещении (Close Quarters Battle [CQB], или Close Quarters Combat [CQC]) — это примерно на 75% (а может, и больше) ваши яйца и на 25% техника. Не люблю слишком усложнять вещи, особенно CQB, — одну из самых ужасающих вещей, которые когда-либо мог придумать человек, однако сам характер сложности, присущей «акту» CQB, требует, чтобы его техника оставалась очень простой, чтобы разум остался способен удерживать процесс вообще.
Я говорю о примерно трех четвертях стойкости духа потому, что если вы сможете найти человека, который возьмет винтовку и забежит в маленькую комнату с совершенно неизвестным содержимым в ожидании смертельной угрозы, то у вас уже есть ~75% того, что нужно для создания успешного оператора ближнего боя. Осталось только научить его нескольким принципам и простым приемам ведения боя в помещении.

Эволюция титула «оператор»

При слове «оператор» я ощутил виртуальное присутствие множества коллег с низко опущенными подбородками, смотрящих на меня поверх очков. Раньше оператором называли человека, который отвечал на телефонные звонки, когда вы набирали номер, начинающийся с ноля. Потом этим титулом стали награждать мужчин, лидировавших во всем мире по своим игровым боевым навыкам.
В конце концов, титул разыгрывался на семейных пикниках Национальной гвардии, передавался гарнизонным солдатам, разыгрывался в качестве приза в игровых клубах и вырезался в виде купонов из воскресной газеты. Наконец, ваучеры операторов оставлялись под щетками стеклоочистителей на парковках боулингов вследствие мнимого маркетингового плана.
Сегодня оператор — это снова человек, который отвечает на звонки, когда вы нажимаете ноль. Как бывший оператор, позвольте спросить: «Что в этом слове нам дано?». Обезьяна, одетая в шелка, все равно остается обезьяной. Милая чихуахуа, которая ест дорогой корм из стеклянного кубка и носит ошейник с бриллиантами — маленькая мамина драгоценность… — все равно попытается съесть собственное дерьмо, если ей дать такую возможность. Итак, я — оператор, ты — оператор, КАЖДЫЙ — оператор и получает приз — новую машину. Спасибо, Опра!
Вы на ~75% «там», как только у вас появится человек, который не глядя ворвется в смертельно опасную комнату. Это не может быть человек, который просто скажет, что сделает это. Это должен быть человек, который на самом деле это осуществит и будет делать снова и снова.
Существует одна константа, с которой вы можете яростно не соглашаться, но она остается неизменной: «Никакие скоростные тренировки и ухарство никогда не превзойдут бандита, стоящего за дверью, направившего на нее свой “ствол” и держащего палец на спусковом крючке». «Ну, я бы бросил туда свето-шумовую гранату, чтобы оглушить бандита». Да ладно?
Вы действительно так «поступили» бы? Ну, если бы эта штука, которая показана в фильме «Чужой», когда-нибудь выскочила из моей грудной клетки, я бы зажал ее в полу-нельсон и свернул бы ей шею. Так понятнее? Я совершенно уверен, что Иисус Христос и Святой Дух говорят мне, что никто не знает, что, черт возьми, он «сделал бы» в смертельно опасной ситуации, пока она не случится, несмотря на надуваемые щеки и мачизм.
Верно, любого Чака Йегера в ближнем бою ждет пуля; и все, что ему нужно делать, — это подождать достаточно долго, сколько бы времени это ни заняло. Я знаком с одной из групп отряда «Дельта», которая потеряла младшего и старшего товарищей в одной и той же маленькой комнате в Ираке.
Оба получили пулю в голову от одного и того же «тапочника», стрелявшего вслепую поверх скрытой позиции. Для старшего побратима эта комната должна была стать последней комнатой последней атаки, последнего дня, последней служебно-боевой командировки за границей, которую он должен был совершить. Ожидание закончилось.
Это были командир группы мастер-сержант Роберт Хорриган и недавно прибывший сотрудник «Дельты» мастер-сержант Майкл Л. Макналти. Боб даже не должен был быть там. Он продлил свое пребывание в стране, чтобы поработать с Майком и убедиться, что тот достаточно хорошо освоился перед командировкой. Если бы… если бы… если бы, да кабы, то во рту росли грибы…
Я не знал Майкла; он прибыл немного позже моего ухода. Зато я хорошо знал Боба, и мне дóроги те месяцы, которые мы провели вместе в Боснии, сражаясь там за правое дело. На свете не было лучшего человека.

Принципы ближнего боя: внезапность, скорость и жестокость действий

Так что же тогда с этим ближним боем? Каковы его принципы? Я предлагаю следующие, не в порядке приоритетов, поскольку не может быть никаких иерархии принципов. Итак, ближний огневой бой в помещении — это не оборонительная операция; это исключительно наступательное мероприятие. Поэтому CQB — это, по всем определениям этого слова, налёт, а три принципа налёта таковы:
Внезапность. Внезапность дает атакующему преимущество перед противником, который не знает о предстоящей атаке и, следовательно, не готов к ней. Необходимо понять, что внезапность обязана своим существованием продуманной тактике и способу действий. Внезапность — это продукт скрытности; скрытность — продукт свето- и звукодисциплины, и т.д.
Скорость. Скорость прекрасно дополняет внезапность, поскольку, если вам удалось эффективно добиться внезапности, скорость гарантирует, что противник никогда от нее не оправится. Захватите инициативу, не ослабляйте давления. Как сказал генерал времен Гражданской войны Натан Бедфорд Форест: «Запугайте их!» (Произносится с таким протяжным южным «а»). Потом проведите фланговый маневр, или как говорил Форест: «Бейте их во фланг!» (И снова с протяжным «а»).
Жестокость действий. Дополняя два остальных принципа, жестокость продолжает дестабилизировать положение противника, лишая его шанса когда-либо эффективно преодолеть безжалостную силу внезапности и скорости. Ближний бой в помещении — это налёт, и в нем воплощены все принципы налёта, описанные в учебнике.
Поддержание безопасности на 360 градусов — один из принципов ближнего боя. В такой обстановке вы должны следить за безопасностью по всему периметру вашего боевого пространства. Если вы продвигаетесь через здание с множеством комнат, вряд ли у вас будет достаточно людей, чтобы оставить по одному в каждой комнате по мере продвижения к объекту. Чтобы сохранить скорость, вы можете провести лишь беглый обыск помещения, а затем продолжить работу до полного захвата. Вернётесь для более тщательного обыска, когда захватите объект.
Каждый раз, когда вы заходите в комнату, вы становитесь ее владельцем. И каждый раз, когда вы оставляете комнату пустой, вы теряете ее и должны захватить ее снова, если вам когда-нибудь понадобится в нее вернуться.
Вот она, модель CQB, которую я могу защитить от любого дерьмового представления об аксиомах и парадигме ближнего боя. С одной стороны, я смотрю на свою простую модель боя в помещении, с другой — слушаю Оди Мёрфи на полигоне для пулеметчиков:
«Ну, когда я захожу в комнату, я отвожу ствол винтовки назад к груди на случай, если меня заблокирует кто-то невидимый прямо за дверью».
«Когда я захожу в комнату, и кто-то пытается заблокировать меня прямо в двери, я бью его стволом винтовки и преодолеваю его».
Дети, ну пожалуйста!
Не делайте из своей тактики CQB конструкцию Руба Голдберга. Лучшие механизмы для ближнего боя те, в которых меньше всего движущихся частей; чем меньше движущихся частей, тем меньше склонность к поломкам. Помните: чем больше команд приходится обрабатывать разуму в самые тяжелые моменты жизни, тем больше вероятность того, что он будет перегружен.
Испугаться — это уже плохо, а испугаться и перегрузиться — смертельно опасно.
Никто не входит в комнату, как отряд «Дельта»; а CQB — это основной устав Подразделения.
Рассмотрим два диаметрально противоположных примера:
1) Однажды мы принимали в нашем расположении предполагаемый эквивалент «Дельты» из Южной Кореи. Я установил мишени в одном из наших стрелковых домов, и когда закончил, их командир группы провел своих людей по стрелковому дому, указав им все места расположения мишеней.
«Нам не разрешается заходить в здание, если мы не знаем план этажа и расстановку мишеней», — объяснил он. А, ну тогда вы никогда не войдете в здание.
Не поверив ему, а также из крайнего любопытства я убрал одну из мишеней из угла комнаты, и потом с верхнего подиума я наблюдал, как кимчи-коммандос «зачищают» дом. Оправдав мои ожидания, но и к моему вящему ужасу, в комнату вошел корейский солдат и дважды выстрелил в пустой угол.
Корейцы неожиданно рано вернулись домой, будучи пойманными на краже в главном военторге Форт-Брэгга. Вот это да! Обезьяны, одетые в костюмы, упали с собственных деревьев.
2) Ночью мы двинулись через сосновый лес Форт-Брэгга к затемненному зданию, расположенному на поляне. Я переместился на крыльцо, чтобы выбить из дробовика входную дверь. На крыльце неожиданно появились три мишени. Я разрядил в них дробовик, телом проломил дверь, и мы ввалились внутрь, методично зачищая помещения, подсвечивая их тактическими фонарями.
В крайней комнате двое из нас пробились внутрь и начали поражать две мишени в углах у дальней стены… а там между ними, на коленях, в темноте, в наушниках и с поднятыми вверх руками, стоял живой израильский офицер группы «Сайерет Маткаль».
Он находился у подразделения в гостях, и хотел посмотреть, каково это — находиться в комнате во время ее штурма «Дельтой». Мы, конечно, не стали стрелять в него, он не представлял угрозы.
Принципы CQB достаточно просты.
Я считаю, что неожиданно появляющийся живой человек в нашем сценарии штурма — это достойное подтверждение наших способностей в распознавании целей.
Генерал Уильям Гаррисон любил незаметно устраиваться в стрелковом доме до того, как мы туда ворвемся. Там он садился за стол, утыканный зубочистками, напротив взрываемой двери, с закрытыми глазами и с сигарой на гильотинке. Там, в той комнате, царила слепая вера. За тебя, Билл, ты просто класс!
Недавно я был удивлен, увидев шок на лице своего знакомого после рассказа о том, как сотрудники «Дельты» будут наводнять объект из как можно большего количества точек входа, даже из тех, что расположены прямо противоположно друг к другу. «Как это возможно, без потерь от дружественного огня?» Ответ несложен, но его трудно представить, если вы этим не жили: «Мы просто не стреляем друг в друга; мы стреляем только в плохих парней».
Принципы CQB достаточно просты.
Мой ответ отталкивается от уровня ближнего боя с отточенными способностями к распознаванию целей, которые не понятны никому, кроме «Дельты». Это среда, где один выстрел мимо цели может стоить товарищу пять дополнительных часов тренировок, до или после обычного несения службы.
Это место, где за случайный выстрел из огнестрельного оружия, будь то служебный «ствол», мелкашка, пейнтбольный пистолет или холостой выстрел; за выстрел в пол, потолок, стену, грязь — куда угодно, вы будете отчислены минимум на год, прежде чем сможете снова подать заявление на отбор. Это место, где попадание в дружелюбного заложника, сделанного из бумаги, может прокомпостировать вам билет за пределы расположения отряда — навсегда.
Тогда я спрашиваю вас: «Вы считаете эти требования высокими?»
А сейчас я вам отвечаю: «Никто не заходит в комнату так, как это делает “Дельта”».

Ваш Джио

Оригинал статьи:
https://sofrep.com/news/nobody-clears-a-room-like-delta-force-a-cqb-attitude-primer/

Как отряд «Дельта» нескольких сотрудников из боснийского борделя спасал

Джордж Э. Хэнд IV

25 апреля 2024 г.

Дети наверху

В один из уикэндов на нас свалилась небольшая операция по спасению американских военнослужащих. Похоже, дети наверху, как мы их называли, пропустили время сна и нуждались в ком-то, кто нашел бы их и уложил обратно.
Наша конспиративная квартира за пределами Кападжебо [1] имела три этажа. Мы занимали нижний и второй этажи, а верхний этаж использовался несколькими молодыми связистами «Джейсока» — компьютерными ботаниками — не имевшими никаких прав и полномочий. Похоже, они были вполне самостоятельными, поскольку мы их никогда не видели, разве что в тех редких случаях, когда они спускались или поднимались по лестнице.
Не думаю, что в их распоряжении был даже специально выделенный автомобиль. «Должно быть, у них там ослепительная скорость Интернета» — единственная причина, по которой они, по моему мнению, могли там оставаться. Почему МЫ у себя на втором этаже не могли получить больше 1400 бит в секунду, оставалось для меня загадкой. Я предполагал, что они просто не могли выделить пропускную способность на верхнем этаже, чтобы не потерять часть своих возможностей по просмотру потокового видео.
«Они просто нечеловеки, раз сидят там взаперти весь день, день за днем».
«Они должны быть очень дисциплинированными, чтобы оставаться там так долго».
Так мы, охотники за боснийскими военными преступниками на нижних этажах, отзывались об этих сумасшедших ребятах-компьютерных гениях на «галёрке». Но какими бы сверхчеловеками они ни казались, они очень быстро стали настоящими людьми в тот день, когда пропали без вести, — и причина этого была самой вопиющей.

Необычная миссия

Меня попросили прибыть на быструю встречу, если у меня нет никаких дел. Я ответил, что если я не нахожусь на охоте за военными преступниками, то нет, я ничем особо не занят. Дэн Ти уже сидел в кресле вместе с еще одним парнем из нашей оперативной группы, который тоже бездельничал.
— Итак, что у нас происходит, Дэн-О? — Спросил я, усаживаясь.
— Это вообще имеет какое-то значение?
— Нет, думаю, что не имеет; я готов на все, готов к выполнению задания… Я то и дело вскакиваю с места, весь в делах, аки пчела…
Выражение лица Дэна ничуть не изменилось; оно вообще никогда не менялось, но я знал, что внутри он катается по полу и ржет во весь голос.
Босс вошел в комнату с одним желтым стикером, приклеенным к своему указательному пальцу, и стал просматривать нацарапанные на нем заметки.
Дэн наклонился к нему и с едва заметной ухмылкой произнес:
— Ну… это не займет много времени.
Это было забавно; Дэн был веселым парнем. Однажды я провел с ним целый день в Боснии, когда на сербской стороне, по ту сторону Зоны разделения (ЗР), сломался тяжелый транспортный грузовик, и нам двоим пришлось идти по шоссе, пытаясь уговорить какого-то пышащего ненавистью серба подвезти нас до американской заставы, расположенной за много-много миль отсюда.
— Это не просто работа, это приключение, — бормотал Дэн, когда мы шли по обочине, вытянув руки с поднятыми большими пальцами. Дэн был веселым парнем.
Заговорил босс ДеБарж:
— Ко мне с просьбой о помощи обратился полковник ВВС. Это он отвечает за детей наверху. Сегодня вечером они вышли из дома и поехали по маршруту «Груша» в бордель, о котором ходят разные слухи. Там они начали пить, и все очень быстро превратилось в самодеятельность. Теперь владельцы борделя оштрафовали их на сумму, которую они не могут заплатить, и не дают им уйти.
Я перехватил шокированный взгляд босса и Дэна. Дэн лишь ухмыльнулся и медленно кивнул, как он делал всегда, когда чувствовал, что дело идет к развязке. Теперь Дэн был одновременно и веселым, и счастливым парнем.
Босс показал нам линейкой маршрут «Груша» на карте.
— Мы знаем, где находится маршрут «Груша», босс; мы не первый день в этом деле.

Сделка с сербской мафией

Но мы также знали, что маршрут «Груша» начинается на сербской стороне ЗР, так что наши детки находятся в стране плохих парней, и мы знали, что все бордели — или «Нон-стопы», как их называли, — принадлежат мафии.
— Сербская мафия — нет ли в этом нечто особенного?! — Усмехнулся Дэн. У меня было ощущение, что он почти все детство попадал в неприятности, а судя по тому, как он писал свои письма, то его, вероятно, еще и часто исключали из школы. Но все это было в порядке вещей, потому что для того, чтобы сломать свою ногу о задницу сербского мафиози, ему не нужно было запоминать «I перед E, кроме как после C».
— Итак, Дэн-О… Не хочешь, скажем, отвезти нас туда, а потом, может быть, я отвезу всех обратно, или…?
— Эй, ДеБарж, — начал Дэн, — нам известно, взяли эти ребята с собой оружие или нет?
Босс глубокомысленно наморщил лоб и ответил:
— Боже правый, надеюсь, что нет.
До ЗР и начала маршрута «Груша» было около часа езды, а после еще 25 или около того минут до борделя. Я ездил по этому маршруту гораздо больше других, потому что знал язык и читал надписи на кириллице, так как они были очень похожи на русский язык. На границе Зоны разделения все указатели менялись с латиницы на кириллицу, поэтому складывалось впечатление, что все, кто туда едет, думают, что я нужен им для того, чтобы помочь найти город Брчко.
В конце концов мне это однажды надоело:
— Так, все… нет! Я не нужен вам, чтобы найти Брчко. Просто ищите буквы «Би, пи, четыре, кей, о» (БР-4-КО), и это будет Брчко на кириллице!
Я повторял БР-4-КО снова и снова, как импровизированную песню, танцуя джигу, пытаясь создать запоминающийся джингл для ребят, чтобы мне не приходилось ехать всю дорогу только для того, чтобы сказать: «Поверни здесь направо».
— Поверни здесь направо, Дэн-О, — произнес я, указывая на дорожный указатель города Брчко.
Дэн лишь бросил на меня косой взгляд:
— Я не первый день в этом деле, Джио — Би-пи-четыре-кей-о.
Я почувствовал себя глупо.
Когда мы подъехали к борделю, я понял, почему за все время, проведенное на маршруте «Груша», я ни разу его не замечал. Он выглядел настолько непритязательно, что как по мне мог быть и складом. Мы расстегнули пальто, подошли к двери и постучали. Приоткрылась маленькая щелка, и мы увидели, как сквозь прорезь на нас уставились неприятные глаза. Дэн посмотрел на меня, чтобы я начал представление.
— Это «Нон-стоп»? — Спросил я, удивляясь, что раз слово «нон-стоп» звучит по-английски, то почему бы его не произнести Дэну.
Щель закрылась, открылась дверь. В фойе было темно и залито красным светом. Как банально. На скамейке у стены сидели трое несчастных парней, рядом с которыми находился крепкий брат-серб в кожаной куртке.
— Hoću da razgovorim s šefom! — Произнес я, желая поговорить с боссом.
— Pa, ja sam šef! — Ответил крепкий брат, вставая и скрещивая руки.
— Taj ljudi su kod nas, koliko cošta da oni odlaziju sa nasem? (Это наши люди, сколько стоит позволить им уйти с нами?)
Босс назвал цену. Дэн вытряс из ребят все дойч-марки, которые у них были, — не хватало каких-то 60 марок. Шестьдесят вонючих марок, которые я должен был выложить из собственного кармана!

Вытащить парней из горячей воды

— Как только мы вернемся, вы, засранцы, будете должны этому человеку 60 марок, так?
— Да, сэр, да, сэр… Как только мы вернемся… Конечно, сэр!
— Nešto za popiti? — Босс с улыбающимся лицом пригласил нас с Дэном опрокинуть по рюмке, когда я передал ему деньги. Я сказал Дэну, что босс угощает нас выпивкой, на что он кивнул и повернулся к уже стоящим на пороге и жаждущим уйти детям:
— Так, засранцы, сядьте на место, пока мы обсуждаем с боссом дальнейшие условия вашего освобождения, — приказал он. Дэн был веселым, счастливым, но также и злым парнем.
Мы приятно провели время, выпив по рюмке и поболтав с боссом. Во время разговора я постоянно повторял, что мы двое — просто солдаты на этой войне, которые пытаются выкрутиться и сделать все, что в их силах. Похоже, босс оценил эту слабую аналогию и пожал нам руки, когда мы уходили.
— Следуйте за нами, — приказал Дэн ребятам, захлопывая дверцы машин и заводя мотор.
Я вез всех обратно — согласно нашей договоренности, — пока Дэн брал трубку системы ИНМАРСАТ (был такой спутниковый телефон до изобретения смартфона) и звонил в Кападжебо, чтобы сообщить, что наши главные участники — компьютерные ботаники — в безопасности и скоро вернуться через границу Зоны разделения.
Это была еще одна спокойная поездка, — как и всегда, когда путешествуешь с Дэном, человеком немногословным и с еще меньшим количеством шуток и улыбок. Однако в ту ночь Луна, должно быть, была голубой, потому что после, казалось бы, бесконечного молчания наш добрый Дэн-О повернулся ко мне и заметил с едва уловимой ухмылкой:
— Так что… Можно сказать, что сегодня на маршруте «Груша» все пошло немного наперекосяк. [2]
Отлично сыграно, Дэн-О. Я же говорил, что он был веселым человеком!

Во имя Всемогущего Бога и с честью,
Ваш Джио

Оригинал статьи:
https://sofrep.com/news/how-delta-force-rescued-some-staffers-from-a-bosnian-brothel/

ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Стеб автора. В оригинале: Capajebo, соответственно за смесью латиницы и кириллицы угадывается город Сараево.
[2] Игра слов в оригинале. Слово «груша» по-английски — pear; слово «наперекосяк» — pear-shaped.

Интересно, еще один довод на то, что та Дельта учила русский

_________________
XA2

Хэнд был зеленым беретом образца 80ых.

О разнице между офицерами и сержантами в отряде «Дельта»

Джордж Э. Хэнд IV

12 января 2024 г.

Командир отряда нашего эскадрона «А» Джон Си, — или «Ведроголовый», как его ласково называли, — обладал несколькими примечательными идиосинкразическими манерами. У него была чуть более крупная голова, чем у большинства из нас, хотя лицо было удивительно приятным; и он имел привычку чуть покачивать головой с закрытыми глазами, как будто слушает диссертацию, и при этом проговаривать своим мягким баритоном: «Правильно… правильно… правильно… правильно…»
Должен сказать, что это (совсем!) не раздражало, а просто было характерно для этого человека. Однажды, во время инструктажа по штурму, который проводил один из командиров наших штурмовых групп, Джон находился в своем обычном слушательском трансе, когда один из бойцов вдруг закрыл глаза, начал мотать головой и повторять: «Правильно… правильно… правильно… правильно…»
Отряд разразился смехом, наш майор открыл глаза, понял, что происходит, и присоединился к общему смеху. Я инстинктивно тоже начал смеяться, поскольку всегда любил производить хорошее впечатление. Когда мероприятие закончилось и руководство покинуло комнату, один из побратимов произнес:
— Итак… то впечатление, которое мы произвели на Ведроголового, было довольно забавным, и я смеялся не меньше других, но не думаю, что это стóит повторять прямо на виду у этого парня. В том смысле, что у нас все чертовски хорошо с Джоном Си, а это, вероятно, только ухудшит ситуацию — мы должны проявлять к нему больше уважения.
Другой побратим добавил, что мы должны иметь ввиду, что никто и никогда не должен называть его в лицо Ведроголовым, поскольку он офицер и взрослый человек. Я тоже вставил свои два цента, брякнув, что мы также не должны позволять людям двух других отрядов называть командира нашего отряда Ведроголовым.
Конечно, взаимоотношения между офицерами и сержантами в отряде были иными, чем в большой армии, — совсем другая динамика, разрыв был более узким; рабочие отношения были более тесными и более равными. Однако при все при этом никогда не возникало сомнений в том, что офицер остается офицером и он главный — это никогда не оспаривалось. В какой-то степени было даже допустимо называть офицера по имени, хотя в моем родном отряде так было не принято.
В столовой рассадка была такова, что в одной половине зала стояли столы ресторанного типа с четырьмя стульями вокруг них, за которыми сидели офицеры и большинство военнослужащих обеспечивающих служб. В другой половине зала стояли длинные столы, как в кафетерии, за которыми сидели бойцы штурмовых эскадронов, и где царило более дружеское общение. Офицеры эскадронов большую часть времени сидели с бойцами в кафетерии — ура, ура, ура!
Мне сразу вспомнился один из дней, когда в столовой сидела группа приезжих официальных лиц, которые заняли специальный круглый столик, расположенный для этой группы в ресторанной части зала. В конце трапезы за «круглым столом» принимающий гостей офицер Подразделения стукнул ложкой по бокалу, чтобы привлечь внимание группы, чтобы сделать заявления и выпить тосты. Тут же все мы, почти 50 человек из эскадрона «А», подняли свои ложки и начали безостановочно стучать по своим бокалам в течение нескольких секунд, пока не получили удовольствие.
Позже в тот же день один джентльмен из группы управления задал вопрос о том, как следует наказать бойцов эскадрона за их неуважение и дерзость. Вопрос был встречен молчанием, нулевой реакцией и даже язвительной усмешкой:
— Мужская столовая, — заметил тогдашний командир Подразделения полковник Элдон Барджуэлл, — предназначена для заправки людей для тренировок, а не для развлечений.
Да, я отчетливо помню, что это было в мрачном декабре, когда бойцы эскадрона «В» соорудили самую великолепную, всеобъемлющую и разнообразную с технической точки зрения трассу для скалолазания по всей длине крыши главного корпуса. На протяжении всего дня штурмовики пробирались через скалодром, чтобы стать лучшими в этом испытании. На прохождение трассы у штурмовых групп уходил в среднем час.
Вскоре офицер инженерной службы из подразделения обеспечения провел визуальный осмотр скалодрома и видимо от скуки и завышенной самооценки отправил письмо по электронной почте, в котором говорилось следующее:
«По поводу скалодрома, оборудованного на крыше: это небезопасный и несанкционированный источник опасности, который необходимо немедленно демонтировать. С инженерным отделом подразделения по поводу этой конструкции не консультировались — ее несущая способность неизвестна, что создает вероятность обрушения».
Ошибка номер раз: поскольку он не знал, кто отвечает за строительство скалодрома, он адресовал свое послание ВСЕМУ ПОДРАЗДЕЛЕНИЮ!
О, Боже мой… Я думаю, что первый и последний раз, когда я когда-либо отправлю сообщение всему отряду или всему подразделению, — это будет единственная команда: «ОГОНЬ!!!».
Ошибка номер два: не будучи квалифицированным альпинистом, он сделал предположения и допущения о безопасности конструкции скалодрома.
Ошибка номер три: не будучи военнослужащим боевого подразделения, никогда (НИКОГДА!) не вмешивайтесь в сержантские дела штурмового эскадрона.
Сержант, ответственный за строительство скалодрома, совершил вопиющую ошибку: он ответил на выговор по электронной почте, используя опцию «Ответить всем», и таким образом начал детскую перепалку с офицером инженерного отдела, пока Элдон Барджуэлл не поставил в этом разговоре точку.
«Инженерному отделу: с каких это пор штурмовой эскадрон нуждается в вашем разрешении или участии в процессе горной подготовки? Мы регулярно лазаем по скалам и совершаем рискованные технические восхождения по разрушенным сооружениям, ни разу не обратившись к вам за расчетами несущей способности конструкции. Вам нужно найти себе хобби и не совать свой нос в дела эскадрона».
После того как хипеш был улажен с обеих сторон, сержант получил легкий выговор за свой тон в общении с офицером Подразделения, а инженеру было вежливо приказано заткнуть свой рот и заняться своими делами.
Группы штурмовиков продолжали пробираться по скалодрому на протяжении всего дня, пока своей очереди попасть на него дожидались ревнивые бойцы из эскадрона «А»…
…а мир продолжал вращаться.
Точно так же мир вращался, когда мы в 1997 году оказались в Боснии. Вместе со своим побратимом Рикардо я коротал день, бегая из штаба в штаб, где координировалось мероприятие, которое должно было состояться на следующий день. В каждом из штабов атмосфера всегда была непредсказуемой, поэтому в каждом случае это было сумасшествием.
Скажу вам, что до тех пор, пока мы не прибыли в расположение голландского контингента в городке Илияш, к западу от столицы Сараево, все наши визиты были радушными, гостеприимными и весьма продуктивными. О, но этот голландский контингент! Мы с Рикардо попали к единственному во всей стране офицеру, который в то утро съел миску хлопьев Wheaties, в которую помочился какой-то недовольный субъект. Более того, вскоре после завтрака, чтобы заглушить вкус мочи, он пытался съесть рожок мороженого, когда шарик мороженого вырвался из рук, упал и разлетелся по грязному полу.
Рикардо был большим человеком, просто огромным человеком... С глазами как у орла и ростом с целую гору. Он был большим и сильным, но благодаря своей невероятной силе он казался еще больше, чем был на самом деле. Он тоже был хорошим парнем, Рикардо, но, как и многие из нас, он остается хорошим парнем до тех пор, пока не перестает быть хорошим — у каждого есть свои пределы.
Мы с ним вошли в здание штаба голландцев и остановились в вестибюле. Я прошел несколько шагов направо, ища, кому бы представиться, а мой напарник остался у основания лестницы, надеясь привлечь чье-нибудь внимание.
Вот он и привлек.
Появился упрямый ребенок в виде голландского офицера и уставился на нас обоих. Он был полон мочи и хлопьев, и ему не хватало шарика мороженого Rocky Road с помадкой — вот уж он был расстроен! Он быстро приблизился к Рикардо и встал с ним лицом к лицу, положив руки на бедра и наклонив голову, чтобы сфокусировать взгляд, начиная свою тираду:
— Послушайте, мистер Вы! Вы не можете врываться сюда без знаков различия, бродить здесь и разговаривать с кем вздумается!!! (И все это с голландским акцентом).
Наклоненная (вперед) башня Рикардо слегка скрипнула и застонала… Затем он начал:
— У меня есть знак различия, (показывая свой значок) видите, я — представитель Командования Сил выполнения соглашения (Com IFOR), я не брожу здесь и не разговариваю с кем попало — Я ПРЯМО ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС РАЗГОВАРИВАЮ С ВАМИ!!!
С этими словами Рикардо наклонился, подхватил миниатюрного голландского офицера за подмышки, поднял его и несколько секунд потряс, как капризного ребенка, после чего шлепнул обратно на ноги. Офицер тут же потянулся к перилам лестницы, чтобы на несколько утешительных мгновений обрести устойчивость. Прикрыв ладонью правой руки лоб и опустив голову к полу, он, пошатываясь, вышел.
Мы с Рикардо ловко (и благоразумно) выскользнули через парадную дверь и деловито направились к своей машине.
— Джио… Я облажался? Перегнул палку? Я боюсь, что переборщил… черт!
— Абсолютно, позитивно и однозначно нет, ты не перегнул палку. Этот придурок был не в себе. Он совершенно не уважал тебя, и я буду противостоять этому до тех пор, пока смогу стоять. Тебе не о чем беспокоиться — пойдем выпьем «Швепса», Рикардо.
И «Швепс» у нас действительно был — боснийский; там они называют его «пиво» и «шливо».

Клянусь Всемогущим Богом и с честью,
Ваш Джио

Карикатура Хэнда к предыдущему рассказу

Спасибо большое, Хэндс действительно интересен

Отряд «Дельта»: сержанты, офицеры и двойные стандарты?

Джордж Э. Хэнд IV

4 апреля 2024 г.

Звание имеет свои привилегии

Привилегия офицерского воинского звания в армии не вызывает сомнений, а привилегии, доходящие до двойных стандартов, могут неоспоримо признаваться, несмотря на статус подразделения. Я один из тех, кто может выявить и принять к сведению случай такого рода и пересказать его заинтересованной аудитории, потому что я — простой регистратор событий… или, по крайней мере, считаю себя таковым.
Я вспомнил интересный для моего Подразделения период времени, когда в отряд пришел, продолжая путь своего отца, сын очень уважаемого в прошлом сотрудника «Дельты». Сын был майором; его отец — полковником и известным оперативником с богатым историческим прошлым, прослужившим на очень достойных должностях. Принять майора в свои ряды было для Подразделения событием, вызывающим чувство непоколебимой гордости.
Курс начальной подготовки в Подразделении длился несколько месяцев и был очень утомительным, со строгими правилами, регламентирующими выполнение служебно-боевых задач; нарушение этих требований воспринималось со всей серьезностью и являлось основанием для отчисления. Кроме того, в соответствии с ними соблюдалась и дисциплина обращения с огнестрельным оружием — любой случайный выстрел из него приводил к автоматическому увольнению из рядов Подразделения.

Халатность или случайный выстрел

В моем подразделении было принято говорить о страшном «СВ» — случайном выстреле. В большинстве правоохранительных органов его называют «непроизвольным выстрелом», что вполне приемлемо, — или вы так можете думать. И то, и другое означает, что вы выстрелили из оружия, когда не должны были или не собирались этого делать.
Я всегда спокойно относился к обоим терминам, пока не прочитал на одном из интернет-форумов перепалку между двумя субъектами по поводу «случайности» и «непроизвольности». Это был поистине торжественный обмен мнениями, это была радость и боль… Божий дар и яичница. Ни одна из сторон не хотела уступать, хотя и должна была бы, если бы только захотела. Их спор о нюансах этих прилагательных привел меня к окончательному пониманию сути трений между суннитами и шиитами, Джонни Ребом и Билли Янком, [1] Хэтфилдами и Маккоями. [2] Теперь я понял:
«ПРОБЛЕМА С ТОБОЙ В ТОМ, ЧТО ТЫ ПРОСТО НЕ Я — И МЫ С ТОБОЙ НЕ СОЙДЕМСЯ!!!»
Что касается этих двух терминов, то неважно, был ли ты рассеянным, задумчивым или неряшливым засранцем — оба термина означали, что ты пустил молоток в ход не вовремя, а потому направляешься в 18-й воздушно-десантный корпус, чтобы стать шпаной и жрать дерьмо. Так что… ПРОСТО НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО БА-БАХА!
Майор М. Куйон [3] был сыном знаменитого полковника Р. Куйона и сейчас, как мог, пробивался через курс начальной подготовки Подразделения. И случилось так, что его напарник-сержант, проходивший этот же курс, подхватил (страшное) заболевание под названием «СВ».
— Скажи, что случилось с Брюсом?
— А ты разве не слышал? У него был СВ!
— О, нет… СВ? Боже мой! Ну, тогда он точно вылетает, это железобетон!
— Да, это так; он точно ушел… Бедняга!
— Да, да, в этом нет сомнений.
И сомнений не было.
Почти парализующим шоком для всех, кто был свидетелем этого события, стало то, что почти в тот же день майор Куйон, сын полковника Куйона, так же встрял в ситуацию с СВ и был очень опечален своим собственным уходом из Подразделения.
— У майора Куйона случился СВ, ты слышал? Его больше нет, в этом нет никаких сомнений; вот он есть — и его сразу нет.

В каждом правиле есть исключение

Но майор знал от своего знаменитого отца и через Святого Духа, что действующее правило, применимое к случайному выстрелу, неприменимо:
1) К тому, кто получил офицерское звание в армии Соединенных Штатов.
2) К тому, кто был рожден отцом-офицером в армии Соединенных Штатов.
Под присягой было установлено, что СВ-сержант прошел мимо СВ-майора в главном коридоре Подразделения: первый собирался сдавать все свое снаряжение на центральный склад, а второй шел на… обед… в столовую. И тут же все указы в том виде, в каком они были отлиты в граните, вдруг стали весьма подвижными, блуждающими, неуловимыми и изворотливыми, словно движущаяся мишень, которую трудно засечь.
Указ стал похож на реку — постоянно извивается и поворачивает, всегда ища путь наименьшего сопротивления.
Итак, было решено: майор остался, а сержант ушел. Тут мне вспомнился мудрый человек, с которым я служил в школе подводного плавания Сил спецназа. Наша учебная программа только что была лишена своего самого сложного и трудного упражнения, которое окончательно и бесповоротно отделяло тех, кто не чувствовал себя как рыба в воде, от тех, кто чувствовал, но он сказал следующее:
«Не волнуйтесь, даже если упражнений не будет, вода их вылечит. Они все равно найдут другой способ бросить, если испугаются воды и того, что нам придется в ней делать. Они уйдут из-за… бутерброда с ветчиной или потому, что сегодня четверг, — вода расставит все на свои места!»
И он оказался прав, этот мудрый сержант. Однажды в четверг в столовой подавали сэндвичи с ветчиной, и в тот же вечер я проплывал на своей страховочной лодке и увидел на поверхности курсанта, который обнимал свой буй, как плюшевого мишку, и тихонько плакал.
— Что вы пытаетесь мне сказать, мистер? — Поинтересовался я.
— Я хочу добровольно прекратить свое участие на этом учебном курсе, сержант!
И понеслась.
Если человек не подходит для моего воинского подразделения, он очень скоро об этом узнает, и «вода» все расставляет на свои места. Майор получил свое назначение и был отправлен со своей группой на учения. К его ужасу и ужасу всей организации дома, автоматическая винтовка майора пропала, хотя он клялся Днем всех святых, Иисусом, Марией, Иосифом и Святой Троицей, что действительно разряжал оружие вместе с остальными сотрудниками своей роты.
Они обыскались повсюду, заглядывали во все углы. Дома мы тоже без конца искали пропавшее оружие. О пропавшей винтовке майора ходили слухи в столовой, о ней говорили в городе. Если этот сценарий ему не поможет, его ждал ад. Если майор Куйон собирается выжить в этой ситуации, ему придется переписать несколько основополагающих указов.
И вот, наконец, штурмовая винтовка доброго майора была обнаружена — дома, в его оружейном сейфе, где она, конечно же, никогда не разряжалась вместе со всем остальным оружием роты. Хотя он и клялся, что разряжал ее, но для его командира клятва была ложью. Шансы на успех в деле майора пошатнулись, как Пизанская башня. У него уже был серьезный провал в работе (СВ), а тут еще и вопиющее нарушение служебной этики — теперь оставалось только одно: у него была классная прическа, но будет ли она достаточно классной, чтобы помочь ему выкарабкаться из тяжелого положения, в котором он оказался?

Возвращение в большую армию

Проверка кредитоспособности в Wells Fargo показала, что его рейтинг по оценке Fair Issac Corporation [4] был «просто отличным». Чтобы попасть в Подразделение, нужно было иметь быструю машину, привлекательную внешность и хорооооошую кредитоспособность. Майор Куйон был освобожден от занимаемой должности по уважительной причине. Теперь ему предстоял последний поход, чтобы сдать все свое снаряжение на центральный склад, а затем будет неловкая прогулка через парадную дверь расположения 18-го воздушно-десантного корпуса на новую должность, на которой он должен будет ежедневно докладывать, быть шпаной и есть дерьмо.
Я особенно суров к этому случаю, потому что это было обычное армейское безрассудство, махинации и плохое поведение мальчиков-начальников. Давайте нарушим правила ради крутого парня; мы хотим, чтобы этот парень был в нашей команде, потому что он действительно веселый, когда напьется, — все это ужасно по-девгрушному по отношению к собратьям в моем Подразделении. [5] Я полагал, что оставил все это собачье дерьмо смертельного кризиса позади, поэтому воспламенился еще больше, когда оно проявилось в моем огражденном от всего этого Подразделении.
Другой мой замечательный друг и наставник посоветовал мне просто радоваться тому, что я ушел. Я слышал, что бюрократия там сейчас гуще, чем гороховый суп во время арктической зимы, так что, возможно, дело в том, что у них теперь три туалета на выбор, за обедом дают только одну порцию мучного, после обеда нужно ждать 30 минут, прежде чем купаться, есть комнаты отдыха, им выдают облегающие боевые жилеты и обувь Vans, у них прозрачные плексигласовые брызговики, разделяющие писсуары, и они поют «It's Raining Men» вместо «Знамени, усыпанного звездами». [6]
Я не знаю, правда ли все то, что рассказывают об этом месте или нет, я только слышу обрывочные описания, передаваемые из уст в уста — конечно, это не то, на чем стоит зацикливаться. Радоваться тому, что я в свое время выбрался оттуда, по-моему, неплохо; отсутствие беспокойства по этому поводу позволяет мне заниматься более важными делами, такими как… заправка своего «Форд Фьюжн», укладка волос и повышение кредитного рейтинга.

Во имя Всемогущего Бога и с честью,
Ваш Джио

Оригинал статьи:
https://sofrep.com/news/enlisted-vs-officers-in-delta-force-a-double-standard/

ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Образные символы молодых солдат соответственно армии Конфедерации и армии Союза эпохи Гражданской войны США.
[2] Вражда Хэтфилдов и Маккоев (1878—1891) — противостояние двух американских семей, проживавших на границах штатов Западная Виргиния и Кентукки. В ходе вражды было убито почти полтора десятка членов обеих семей, она вошла в американский фольклор и стала нарицательным обозначением любого серьёзного конфликта каких-либо двух групп.
[3] Фр. Couillon. Примерный перевод: придурок или мудак.
[4] Компания FICO, первоначально Fair, Isaac and Company, представляет собой компанию по анализу данных и специализирующуюся на услугах кредитного скоринга (короче, кредитные рейтинги присваивает).
[5] Жирный такой намек на смежное подразделение специальных задач — 6-ю команду «морских котиков» (DevGru), и на специфическое наследие ее создателя Ричарда «Дика» Марсинко.
[6] Национальный гимн США.

Ну и картинка к этому эпизоду. Она одна из лучших у Хэнда, и очень крамольная потому и скрывалась от командования Дельты

это какого майора он так приложил?

_________________
XA2

Еще одна небезынтересная байка. Любители реконструкции могут по ссылке зайти на оригинальную статью и найти множество фотографий.

*****

Размышления оперативника отряда «Дельта» об эволюции и ценности штурмового снаряжения

Джордж Э. Хэнд IV

29 мая 2024 г.

Почему я ушел из большой армии

Я ушел из самой что ни на есть обычной армейской пехоты и пришел в отряд «Дельта» по одной простой причине: из-за Г-образного фонарика, который я должен был пристегивать к правому плечу своей «разгрузки» (Load Bearing Equipment, LBE). Этот фонарь был бичом моего существования: он насмехался надо мной, тыкал в меня носом, презирал меня на каждом шагу. В мире, где смерть моего стандартного армейского зеленого Г-образного фонарика стала ключом к моему дальнейшему существованию, я словно родился заново и постучался в парадную дверь отряда «Дельта».
— Я чем-то могу Вам помочь, сержант первого класса?
— Эээ… Да… То есть надеюсь, что сможете. Я слышал, что мне разрешат носить здесь свое боевое снаряжение любым способом, если я сочту, что это сделает меня более эффективным бойцом.
— Вы правильно слышали, сержант первого класса.
— Тогда, может быть, разрешите мне войти?
(Дверь распахивается настежь).
— Конечно, сержант первого класса, входите…

Рай для снаряжения

Несмотря на то, что на моем пути в отряд «Дельта» было чуть больше бюрократических проволочек, эта организация действительно позволяла опытным бойцам сражаться в бою так, как они этого хотели. Работал принцип: «Просите что угодно, и вы это получите!» Будь то пистолет-пулемет M3, знаменитый «шприц для смазки», огнемет или колониальный мушкетон — если ты хотел использовать это в бою, то в отряде «Дельта» тебе это давали. Джон «Шрек» Макфи, знаменитый шериф Багдада, мечтал о штурмовой винтовке Heckler & Koch G-3. Неважно, что вы думаете об этом оружии, Джон хотел именно его, и это ВСЕ, что имело значение — получите и распишитесь!
Возможно, такая политика объясняется неписаной философией «Дельты», которая гласит: «Люди отправляются умирать на смертный бой, но они все равно хотят сражаться; так почему бы не позволить им уйти в зените славы, имея то, что дает им наибольшее удовлетворение и придает уверенность в себе? Черт возьми, в этом случае мы даже получим от них больше пользы — это обоюдная выгода!» В отряде «Дельта» точно не хотят, чтобы ее бойцов штамповали единообразной пресс-формой на государственном заводе; там хотят, чтобы наши враги в момент своей смерти не знали, что их убило.
Сын бен Ладена: «Вот что я вам скажу, Абу-Бакр из Багдада… Я сидел за своим столом и смотрел на YouTube «Америка ищет таланты», когда в мою дверь ворвался чертов терминатор прямо из ада… Следующее, что я помню, — это топор в моей груди, дырка в голове и “морские котики”, по очереди позирующие рядом со мной для селфи. Говорю вам, меня не уважают!»
Абу-Бакр: «И ты будешь мне рассказывать об этом, сын Ладена!.. Я играл в “Call of Duty” на своей игровой приставке, когда на мое ранчо ворвалась команда спецов в доспехах византийских крестоносцев и с… трубами…! Я схватил своих детей: “Идемте, ребята, мы отправляемся к ‘Саладдину Юсуфу ибн Айюбу’ за мороженым!”, но застряли в тупике (это не каламбур), и на нас напала собака! Я попытался вытащить нож — не знаю, что именно я вытащил, но это было последнее, что я помню».
«Постоянно изменяемо-модифицируемый комплект». Комплект снаряжения — это постоянно меняющаяся вещь. Поколение спецов до меня было поколением изоленты и скотча, а мое поколение был поколением липучек «велкро». Штурмовые комплекты современного поколения выглядят очень изысканно и продуманно, а не так, как по экспериментальной моде моего времени. Модификация комплекта снаряжения была бесконечным занятием. Я могу вспомнить, как провел не один полный рабочий день в ангаре по парашютной подготовке, дорабатывая свой комплект.

Проблема с комплектом снаряжения

Подготовка штурмового комплекта снаряжения почти всегда был вечной погоней за собственным хвостом. Его нужно было настроить для решения множества проблем, однако, решив одну проблему, вы неизбежно порождали другую. Вы размещали все на груди, чтобы все было видно и быстро извлекалось, но в этом случае вы не могли эффективно находится в положении лежа с большим весом. Размещение снаряжения на спине помогало, но теперь вам почти всегда требовалась помощь, чтобы до него добраться.
По мере развития штурмового снаряжения выработалось несколько констант, которые стали почти уставными положениями:
• Боеприпасы для основного оружия располагаются на груди.
• Вода располагается на спине, подается вперед с помощью Camelback — системы, напоминающей «верблюжий горб».
• Приборы ночного видения берутся на дневные операции, и переносятся, как правило, на спине (ведь никогда не знаешь, насколько затянется бой и когда он закончится).
И да, — о Боже! — скорость снятия/надевания комплекта является очень важным фактором, который, скорее всего, не учитывается пейнтболистами выходного дня, потому что они не носят штурмовые комплекты — они носят спортивные костюмы. Я смотрел интервью с одним клоуном из ополчения штата (ха-ха-ха!), который показывал конфигурацию своего комплекта. Мой интерес к тому, что он хотел сказать, переключился на белку, бегущую за орехом, в тот момент, когда он произнес следующую фразу: «А в этом подсумке я храню набор маркеров Sharpie разных цветов и тому подобное…» Наверно, они пригодятся, если во время штурма он наткнется на книжку-раскраску про Мэри Поппинс.
В связи с требованием скорости все больше и больше периферийных устройств крепилось на основной пластине бронежилета. Это означало, что если у вас было время взять только одну вещь, то схватив и надев бронежилет, можно было получить почти все, что нужно для боя.

Сомали

В Сомали мы работали в режиме пожарной части, сидя в ожидании весь день напролет, ожидая сигнала тревоги: «НА ВЫХОД!», — после чего бегом надевали все штурмовое снаряжение и бежали к ревущим снаружи вертолетам. Мы соорудили специальную вешалку, чтобы развешивать все свое снаряжение в определенном порядке, как пожарные у себя дома, так что мы могли практически впрыгнуть в свой комплект и бежать к вертолетам. Могу с уверенностью сказать, что опыт, полученный в Могадишо, существенно повлиял на то, как я комплектовал, конфигурировал и носил свое штурмовое снаряжение на протяжении всего оставшегося времени службы в Подразделении.
«НА ВЫХОД!», — я хватал и надевал свой жилет, в котором находилось более 75 процентов того, что мне было нужно для боя. Я надевал пистолетный пояс. Мой пистолет М1911 .45-го калибра в кобуре Safari был закреплен на правом боку, а для фиксации его на бедре использовался набедренный ремешок. Подсумок с гранатами крепился на левой стороне, его тоже фиксировал нижний набедренный ремешок. После этого я хватал винтовку и шлем и бежал к вертолету.
Внутри шлема лежали мои периферийные устройства: голеностопный нож, который крепился к левой лодыжке двумя ремнями на липучках, наколенники и перчатки. Все это я надевал, сидя в вертолете. Беруши и очки находились в дополнительных подсумках по бокам моего жилета. Моя рация для связи внутри группы, аварийная радиостанция PRC-90 для выживания, основные и запасные боеприпасы, вода, гибкие наручники и плотные кожаные перчатки для быстрого спуска по тросовой системе вертолета — все это крепилось на моем «плитнике».
Неписаное правило гласило, что операторы не критикуют конфигурацию комплекта снаряжения друг друга.
Это было бы равносильно тому, чтобы прийти к кому-то домой и сказать: «Я думаю, что этот диван будет лучше смотреться в другом месте». От функциональной конфигурации его штурмового комплекта в значительной степени зависела репутация оператора; критиковать было оскорблением. Нам нужно было беспокоиться только о себе.

Цирк, кони и шутки Хэнда

Во время нашего боевого дежурства нам иногда поручали проводить учения по проверке боеготовности (Capabilities Exercise, CAPEX), — показные занятия, которые также известны под сокращенным названием «цирк с конями». Они были призваны продемонстрировать наши возможности разным ВИП-посетителям нашего Подразделения, таким как сенаторы, конгрессмены и другие высокопоставленные правительственные чиновники. Вначале они ходили по расположению эскадрона, где были установлены мониторы, затем их ждало неизбежное появление оператора, идущего прямо из душа, замотанного в одно лишь полотенце, и чистящего уши ватной палочкой, который понятия не имел о каких-либо учениях.
Лишь однажды мне поручили разложить свой штурмовой комплект на столе и остаться, чтобы кратко рассказать о составе снаряжения и ответить на вопросы. Первый из них, сказанный с выпученными от изумления глазами, был таким: «Сколько все это весит?»
— Чуть меньше 70 фунтов, сенатор. [1]
(Открытый рот от изумления)
Другой сенатор из Калифорнии счел совершенно неизбежным взять в руки мои летные перчатки, на каждой из которых черным маркером была написана моя фамилия: «Хэнд».
— А… Хе-хе… Это фамилия или инструкция по эксплуатации, ха-ха? [2]
— Это моя фамилия, сэр. А теперь у меня к вам вопрос: как бы вы хотели, чтоб B-52 треснул вам по носу, сенатор? [3]
Он стыдливо положил перчатки на место, откуда взял, и разгладил их ладонью.
— Есть ли еще вопросы, дамы и… — Я сделал паузу и посмотрел на своего комика из Калифорнии. — … Господа?
Вопросов не было.
Комплект снаряжения. Я люблю комплект, комплект любит меня, у нас с ним полное согласие. Комплект должен быть всем. Он должен быть высокоскоростным, высококлассным, высокоточным, малозаметным, малошумным, легким, прочным, долговечным, совместимым, масштабируемым, настраиваемым, модульным, носимым, доступным, и, самое главное, он должен выглядеть КРУТО!
К штурмовому комплекту я отношусь в значительной степени так же, как к своему спальному мешку, когда служил в 4-й механизированной дивизии в Скалистых горах, когда только пришел в армию. Помню, как сержанты инструктировали меня по ночам:
«Хэнд, ночью ты должен держать свою винтовку в спальном мешке, чтобы она была в тепле. И рация тоже должна быть там, внизу, знаешь, чтобы она тоже была в тепле. И все эти батареи тоже должны быть там, Хэнд. Положи фляги с водой в спальный мешок, чтобы они за ночь не замерзли. И паек, его тоже нужно положить в спальный мешок, иначе утром ты будешь рубить его штыком, пытаясь поесть. Спокойной ночи, Хэнд».
И вот я лежал на снегу, свернувшись в позе эмбриона, укутавшись в пончо, и трясся, как жареные на барбекю сосиски, тоскуя по своему спальному мешку, набитому теплыми неодушевленными предметами. Очень скоро должен был прийти Песочный человек, чтобы снять с меня пончо:
— Вставай и надевай свои стеклянные туфельки, Золушка, потому что ты идешь на бал!

Клянусь Всемогущим Богом и честью,
Ваш Джио

Оригинал статьи:
https://sofrep.com/news/get-it-on-delta-operators-thoughts-on-the-evolution-and-value-of-assault-gear/

ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] 32 килограмма.
[2] Сенатор решил пошутить — фамилия автора в переводе с английского звучит как «рука» (англ. Hand).
[3] Изощренное издевательство автора. Помимо бомбардировщика, B-52 — это еще и инъекция из трех различных препаратов (бенадрил 50 мг, халдол 5 мг, ативан 2 мг), которая обычно используется для усыпления психически буйных пациентов или пациентов, ведущих себя агрессивно.

Спасибо большое. Но все-таки, на мой взгляд, 32 кг в разгрузке - это многовато.

Как говорит мой друг из 45-ки - 35 кг, когда наденешь на себя все что нужно для боя - джентльменский набор. Кстати, в той же 45-ке правило, что в таких случаях рюкзак не должен весить больше 20 кг.

Тут речь не за разгрузку (РПС), а за весь штурмовой комплект, так как для сенаторов устраивают показуху, а это значит плюс оружие, основное и дополнительное, с разными насадками и прицелами + ПНВ на шлем. Остальное это БК, штурмовая аптечка, лёгкий плитник в среднем 5 кг в зависимости от типа самих плит по уровню защиты, рация, безухий шлем+активные наушники, вода литра два-три в кэмэл-бэке и остальное по мелочи, типа мультитула, пары протеиновых батончиков или мятных леденцов. Для спецов важно иметь лёгкое снаряжение для высокой маневренности и подвижности на больших скоростях, иначе в том же килл-хаузе они быстро "сдохнут". Именно поэтому, о чём говорит автор, после тренировок происходит постоянная доработка личного штурмового комплекта в сторону его облегчения и комфорта использования на высокой скорости. Всякие петли на магазины цепляют для быстрой выемки и прочее.

Больше всего весит БК, который в случае БД вылетает очень быстро. В среднем нужно считать БК для той же арки в магазинах, которых берут штук восемь, так как стандартно в разгрузке четыре кармана под два магазина каждый (остальное рассыпухой или в пачках берут в рюкзак или сбросник), четыре магазина под пистоль в среднем или вообще два, гранаты разного типа и назначения и дымовухи 4-5 штук - всё это чуть больше десяти кг обычно в сборе. Часть снаряги и БК на бёдрах на варбелте носится, это хорошо разгружает спину, многие переносят магазины для основного снаряжения на бёдра, если нужно будет ползти по задаче.

Просто возьмите калькулятор и вычтите из общего веса вес всей снаряги по отдельности. И это всё не считая одноразовых РПГ, сухпая и прочего, что может локально использоваться в каждом отдельном случае. 70 фунтов это однодневный выход налегке, для чего в общем-то Дельта и используется, для быстрых локальных операций и быстрого отхода и эвакуации после.