Спасибо!

"в" потерялось.


"Огневые точки" два раза.


"Незащищённая и неподвижная, стояла".

_________________

Спасибо, огрехи исправил.
Собственно, две оставшиеся небольшие главки - и книга будет готова.

Предпоследняя глава книги Фьюри.

*****

17

ГОДЫ СПУСТЯ

Я всего лишь смиренный раб Божий. Буду я жить или умру — война будет продолжаться.
Усама бен Ладен, видеозапись, датированная 27 декабря 2001 г.

Примерно через месяц после битвы при Тора-Бора у меня появилась возможность доложить группе управления «Дельты» о том, что там произошло. За официальным совещанием последовала неформальная послеобеденная чашка кофе и частная беседа с командиром отряда полковником Джимом Швиттерсом, за свои невозмутимые манеры получившим прозвище «Флэтлайнер». [1]
Я знал его много лет, и пока мы разговаривали, припомнил тот день, в который я получил неожиданное представление как об опыте самого полковника, так и об опыте нашего собственного Подразделения. После проведения учений в американской пустыне мы возвращались на базу, и старая асфальтированная дорога вела нас мимо малоизвестного, но исторически важного места. Слева от нас замаячили несколько заброшенных одноэтажных зданий, и мы притормозили. Пока мы с капелланом Подразделения ждали у машины, Флэтлайнер подошел к старой деревянной стене, пострадавшей от палящего солнца пустыни и закрепленной четырьмя ржавыми, но прочными стальными тросами. От многолетнего воздействия природы здания выцвели и деформировались.
Флэтлайнер положил руку на один из ржавых тросов и почтительно потер его, после чего заговорил с нами в своей фирменной сухой манере.
— Через эту стену мы перелезали, наверное, раз сто, — тихо произнес он. Его взгляд скользнул по окрестностям, как будто там обитали призраки. — Нам нужно было перелезать через стену посольства, чтобы добраться до заложников. — А потом добавил, поднимая глаза. — Но я не помню, чтобы он был таким высоким.
Наконец до меня дошло, что именно здесь «Дельта» проводила свои тренировки, на которых отрабатывала запланированное спасение американских заложников в Иране в 1979 и 1980 годах. Во время этого рейда, операции «Орлиный коготь», Джим Швиттерс был простым молодым сержантом, радистом основателя и первого командира подразделения «Дельта», полковника Чарли Беквита.
Помимо того, что этот объект являлся местом, в котором отрабатывалась, в конечном итоге, прерванная спасательная операция, здесь также проводилась окончательная оценка отряда «Дельта» Министерством Армии, чтобы подтвердить окончание длительного, болезненного и дорогостоящего процесса рождения нового подразделения.
Поэтому если кто-то и знал из первых рук, как может провалиться хорошая операция, то это был Флэтлайнер. Он был там.
Командир «Дельты» внимательно слушал мое описание противоречивых чувств, которые некоторые из нас испытывали по поводу итогов работы в Тора-Бора, и я полагал, что в тот момент испытываю ту же горечь, которую испытывали первые «дельтовцы» после катастрофы «Орлиного когтя». Важная работа не была завершена, и в этом не было ничьей вины.
Тора-Бора уже было вчерашним днем, и все, что мы могли с этим поделать, — собраться и перейти к решению следующих задач. На самом деле, война с терроризмом только начиналась, так что в будущем боев и сражений будет еще больше. Флэтлайнер вышел из-за стола, в заключение выразив мысль о том, насколько высоко он ценит усилия людей и отдельные акты героизма.

*****

Нет никаких сомнений в том, что во время боевых действий Бен Ладен находился в Тора-Бора. Результаты наблюдений и радиоперехватов, а также сообщения СМИ из разных стран, неоднократно подтверждали, что он был там. Затянувшаяся загадка заключалась в следующем: что произошло потом?
В феврале 2002 года телеканалом «Аль-Джазира» была опубликована аудиозапись, в которой сам лидер террористов описал боевые действия в Тора-Бора как «великую битву». И хотя лента была выпущена именно в то время, было неизвестно, когда именно она была сделана.
В мае 2002 года было принято решение попытаться решить эту проблему, отправив войска обратно, на теперь уже спокойное поле боя, и провести там некоторые исследования. Пунктом назначения было место, в котором, по сообщениям некоторых бойцов генерала Али, они видели высокого человека, которого приняли за Бен Ладена, входящего в пещеру около полудня 14-го декабря, — в день, когда была перехвачена его последняя радиопередача. Моджахеды сообщили, что долговязую фигуру сопровождали примерно пятьдесят спутников. Пещера, в которую они вошли, стала мишенью для бомбардировщика B-52, который сбросил на это место десятки «джидамов», навсегда изменивших рельеф местности. Последующие удары наносились по району днем и ночью с использованием огромного количества боеприпасов.
Следственной группе предшествовали несколько десятков «зеленых беретов» и несколько «морских котиков» под моим командованием, которые вышли в раннюю утреннюю темноту и с помощью подрывных зарядов расчистили от деревьев и препятствий посадочную площадку для пары вертолетов CH-47. Затем прибыла объединенная группа 101-й воздушно-десантной дивизии, солдаты канадской армии и группа криминалистов из двадцати человек.
Канадцы и десантники из 101-й обнаружили, что пещеры полностью завалены тоннами щебня высотой в несколько этажей. Было очевидно, что нескольких сотен фунтов взрывчатки, которые они привезли с собой, будет недостаточно, чтобы вскрыть эту скальную гробницу.
Вместо этого следственная группа переключила свое внимание на жуткое место, известное местным жителям как мемориал мучеников «Аль-Каиды», где на кладбищенских шестах лениво развевались красочные флаги, — место, которое позже дало возможность разведывательным аналитикам, изучавшим данные видовой разведки, спланировать рейд по захвату Гюль Ахмеда. За их работой наблюдало множество афганских моджахедов, испытывая, вероятно, чувство стыда и оскорбления, когда были эксгумированы десятки могил джихадистов.
Ни одна из ДНК, обнаруженных на кладбище, не принадлежала Бен Ладену, и подозрительная пещера, в которой, как считалось, мог быть похоронен лидер террористов, оказалась непроницаемой. Миссия провалилась, а тайн и загадок меньше не стало.

*****

Один из тележурналистов, Джеральдо Ривера, в разгар битвы провел несколько дней вблизи Тора-Бора и потом, в сентябре 2002 года, вернулся в те горы, чтобы сделать специальный телевизионный репортаж. Его беседа с генералом Хазретом Али в Джелалабаде транслировалась 8-го сентября, и я включил ее.
В своем костюме и знакомой «духовской» шапке, генерал выглядел потрясающе — уже не сбитый с толку командир моджахедов, а кое-кто значимый и важный в своей стране. Вскоре после битвы при Тора-Бора новый лидер Афганистана Хамид Карзай повысил Хазрета Али до звания трехзвездного генерала, и этот хитрец с образованием в объеме всего шести классов стал самым могущественным военачальником в восточном Афганистане. Пока он был перед камерой, я сгрыз себе все ногти, но он придерживался нашего соглашения и не дал даже намека на то, что где-то рядом с полем боя при Тора-Бора находились американские спецназовцы.
В изложении известных фактов Али оставался последовательным и точным: Усаму бен Ладена видели некоторые из его бойцов в Тора-Бора, также неоднократно слышали, как он разговаривал по радио. Поначалу террорист был полон уверенности и решимости, поощрял и отправлял инструкции своим силам «Аль-Каиды», однако по мере того, как битва продолжалась, эта уверенность испарилась, и было слышно, как он извинялся перед своими людьми и плакал из-за своих неудач.
Это прекрасно соответствовало тому, что, как я знал, являлось основными подтверждающими факторами того, что Бен Ладен был там.
Генерал Али также воспользовался телепередачей, чтобы возложить вину на своего главного соперника Хаджи Заман Гамшарика за фиаско с прекращением огня в разгар боя и ведение переговоров с боевиками «Аль-Каиды», чтобы выиграть время для побега Бен Ладена. В поддержку этого своего заявления он не представил никаких доказательств.
Несколько лет спустя в пакистанской прессе появилось сообщение, что представитель Министерства внутренних дел Афганистана, находившейся на месте сражения, заявил, что на самом деле виноват генерал Али, и что Бен Ладен заплатил ему, чтобы тот «закрыл глаза», когда террорист будет уходить через границу.
Это просто была реализация принципа «око за око», и мы ни на шаг не приблизились к выяснению того, как Бен Ладен получил безопасный проход в Пакистан.
В то время как Али стал трехзвездным генералом, его мутный соперник Заман бежал из страны и на момент написания этой книги остается в бегах.

*****

Через несколько дней после этого интервью, Ривера снова выпустил репортаж с границы Афганистана и Пакистана. Сидя на большом валуне, явно измученный телевизионщик описал трехчасовую прогулку по горам Тора-Бора из Афганистана в Пакистан. Он продемонстрировал красочную туристическую карту, на которой отметил маленький черный крестик возле границы, чтобы проиллюстрировать свое местоположение. Его точка зрения заключалась в том, что если он смог сделать это за три часа, то у Бен Ладена было достаточно времени в период прекращения огня, чтобы покинуть поле боя и безопасно пересечь границу Пакистана. Всего лишь трехчасовая прогулка!
Для наглядности Ривера зачитал свои текущие географические координаты. Я не знаю точно, где находился журналист, но мы со своими друзьями хорошо посмеялись, наблюдая, как он «расплетает косу». То, что, по его утверждению, было всего лишь трехчасовым переходом, являлось плодом его воображения, потому что он находился в тех местах в хорошую погоду. Во время суровой зимней кампании тот же маршрут занял бы около десяти часов, если его вообще можно было бы проделать. Путь преграждали огромные вершины вместе с непроходимыми долинами, в которых сильный и порывистый ветер нес снег горизонтально, а температура оставалась значительно ниже нуля. И, кстати, единственное, что стреляло в Джеральдо во время его мирного турне, была видеокамера его фотографа.
Эти два события никоим образом не были сопоставимы. Ривера не дал нам ничего нового.

*****

Очень важные ключи к разгадке обнаружил писатель и известный эксперт по вопросам терроризма Питер Берген, когда собирал и изучал материалы для своей превосходной книги «Усама Бен Ладен, которого я знаю». Из протоколов допросов содержащихся под стражей заключенных в тюрьме Гуантанамо, и нескольких комментариев боевиков «Аль-Каиды», сделанных арабской прессе, утверждавших, что они сражались в Тора-Бора, Берген выудил и обобщил информацию, подтверждавшую тот факт, что Бен Ладен, двое его сыновей, Усман и Мохаммед, и его главный заместитель, доктор Айман аль-Завахири, находились в горах во время боя. Некоторые даже утверждали, что Бен Ладен был ранен. Берген пугающе изобразил человека, который смотрел смерти в лицо и явно предвкушал собственное мученичество.
Писатель также обнаружил, что в октябре 2002 года в саудовском журнале «Аль Маджалла» было опубликовано личное завещание Бен Ладена. Лидер «Аль-Каиды» подписал его на двадцать восьмой день Рамадана 1422 года Хиджры, то есть 14-го декабря 2001 года по нашему календарю. Еще одно совпадение.

*****

27-го декабря 2002 года, через два дня после Рождества, мой отряд снова вернулся в Афганистан и собрался на крыше коричневого здания из глинобитного кирпича и извести в центре аэродрома Баграм. Это было то же самое здание, которое мы занимали, когда впервые приехали в ту холодную и таинственную ночь в прошлом году.
В те дни здание представляло собой заброшенный остов с большими дырами от пуль и оборванными проводами, свисающими с крыши, но с тех пор оно превращалось из аварийного барака в кинозал, в казарму для временно командированных, в штаб рейнджеров, пока, наконец, не стало медицинской клиникой имени Шпеера, названной так в честь медика отряда «Дельта» Криса Шпеера, который был смертельно ранен в перестрелке близ Хоста.
Теперь Баграм являлся эпицентром боевых действий в Афганистане, с десятками больших зеленых и коричневых палаток, установленных на фанерных помостах, стратегически расположенными укрытиями от навесного огня, и одним или двумя большими металлическими ангарами, из которых командиры и крупные боевые штабы руководили военными действиями.
В этот день погода была ясной и прохладной, открывался прекрасный вид на суровые горные вершины на севере. Спустя более чем через год после битвы при Тора-Бора большинство спецназовцев и боевых авианаводчиков ВВС теперь носили густые бороды и были одеты в синие джинсы, ботинки и какую-то легкую верхнюю одежду для холодной погоды. Они стояли по стойке смирно, когда я крепил им на грудь медали за их действия двенадцать месяцев назад — две Серебряные Звезды и горсть Бронзовых Звезд за доблесть.
Наша маленькая церемония прошла без фанфар. Никаких крупных построений, старшие офицеры, которые даже близко не подходили к месту событий, не поздравляли нас и не отдавали честь в ответ. Никаких прямых эфиров в новостях, никакого присутствия семьи и друзей, или столов, уставленных закусками и пуншем. Просто частная встреча с несколькими безупречными воинами, которые в любом случае думали, что медали — это было больше, чем они заслуживали. Типичная «Дельта».
Люди, сражавшиеся в Тора-Бора, всегда верили, что просто то, что на них была возложена ответственность за преследование Бен Ладена, — наивысшего приоритета для нашей страны в то время, — уже было достаточной наградой. Медали могут понравиться внукам через много лет, но мы бы с радостью обменяли их на подтверждение того, что «Дельта» сыграла определенную роль в убийстве Усамы.

*****

На протяжении многих лет не появлялось никаких подтверждений того, что Бен Ладен выжил. По крайней мере, не в открытом доступе, хотя я был уверил, что разведывательное сообщество знало больше, чем могло сказать.
Раньше я каждый день просыпался в надежде, что на экране телевизора появится сенсационная история, в которой рассказывалось бы, что появились доказательства судебной экспертизы, доказывающие, что Бен Ладен умер в этом богом забытом месте. Я надеялся, что он остался в своей крепости, чтобы сражаться и бросить вызов всему миру и вторгшимся неверным. В конце концов, это именно то, что он провозглашал.
В течение тех долгих месяцев я лично верил, что раненый Бен Ладен хорошо сражался, пока «умная» бомба, наводимая оператором с соседнего хребта, не прокомпостировала его билет в рай. Я планировал придерживаться этой теории до тех пор, пока разведывательное сообщество не докажет, что я ошибался.
Однако, в конце концов, это сделал сам Усама бен Ладен. Лидер террористов появился на телевидении в записанном на пленку видео в конце октября 2004 года, всего за несколько дней до президентских выборов.
Я сразу понял, что запись настоящая. Его осанку, голос, худощавое тело и старческую бороду, которая казалась покрытой инеем, нельзя было спутать ни с чем. К сожалению, этот человек был еще жив.

*****

Но… Как?
Еще одна важная часть головоломки всплыла в январе 2007 года. Источником был Гульбеддин Хекматияр, являвшийся одним из любимых сыновей ЦРУ во время Советско-афганской войны, прежде чем перекраситься и стать одним из самых разыскиваемых людей в войне с терроризмом. В тех краях лояльность быстро меняется, и теперь Хекматияр был лидером группировки боевиков «Хезб-и-Ислами».
Во время интервью пакистанскому телевидению он похвастался, что его люди помогли Бен Ладену, двум его сыновьям и аль-Завахири сбежать из Тора-Бора. Он утверждал, что после того, как американские и афганские войска окружили пещерный комплекс, его собственные бойцы «помогли им выбраться из пещер и отвели в безопасное место». Говорил ли он правду или распространял миф? Можете ли вы доверять любому полевому командиру, тем более тому, кто является опасным террористом?

*****

Спустя шесть лет размышлений о значении битвы при Тора-Бора, некоторые вещи я вижу гораздо яснее.
Возможно, самым трудным было наблюдать за болезненным процессом обучения американских военных работе по противостоянию фанатичным мусульманским экстремистам. Еще в декабре 2001 года мы были наивны, полагая, что жители Запада могут вторгнуться в мусульманскую страну и положиться на местных бойцов, которые будут убивать своих исламских братьев с упорством и безнаказанностью.
Эта идея работала как заклинание, когда мы столкнулись с общим врагом, деспотичным Талибаном, который правил Афганистаном железным кулаком, применяя на практике самые суровые толкования Корана.
Однако в Тора-Бора моджахеды сражались не с талибами, они сражались с «Аль-Каидой» и Усамой бен Ладеном, что существенно отличало динамику событий. С таким же успехом мы могли бы просить их сразиться с самим Всемогущим Пророком Мухаммедом. Какой мотивацией должны были обладать афганские мусульмане для того, чтобы выследить, поднять оружие, прицелиться и фактически застрелить боевика «Аль-Каиды», не говоря уже об их почитаемом лидере?
Я убежден, что ни один из наших бойцов-моджахедов не хотел, чтобы в его мечети в нем узнали человека, убившего шейха Бен Ладена.
Таким образом, кроме того, чтобы снять талибов со своей шеи, у афганских военных и племенных лидеров были цели, которые сильно отличались от наших собственных. Они стремились накопить личное состояние и политическую власть, снова расчистить опиумные поля для ведения бизнеса и защитить маршруты транспортировки наркотиков… а совсем не для того, чтобы отомстить за американцев, погибших 11-го сентября.
ЦРУ и Британия щедро платили этим полевым командирам за их сомнительную лояльность, и, в свою очередь, от них ожидалось, что они будут платить и вооружать бойцов-любителей, которые пополняли ряды как Северного, так и Восточного альянсов. Материальные блага буквально посыпались на них с небес, — больше, чем они могли когда-либо мечтать. Новое оружие, боеприпасы, униформа, теннисные туфли, одежда для холодной погоды и одеяла сбрасывались в огромных свертках с грузовых самолетов. И Америке обходилось это совсем недешево.
Намерения местных полевых командиров превосходили все желания глобальной коалиции, желающей убить Бен Ладена. Они хотели как можно больше военной техники, чтобы припрятать ее для будущих межплеменных конфликтов. Мы вооружили их для будущих боев между собой, и этот день рано или поздно настанет.

*****

Поразительное количество бомб, сброшенных во время боя, — простой способ доказать, насколько решительными стали наши военные органы в уничтожении террористов. На раннем этапе было установлено правило, согласно которому ни один самолет не должен был вылетать в Тора-Бора, а затем возвращаться на свою базу с все еще подвешенными бомбами. Зоны поражения были нарезаны таким образом, чтобы быть последним вариантом в списке целей, в первую очередь в местах, которые мы не могли видеть из расположения оперативной группы, но в местах вероятного расположения вражеских боевиков.
Эти зоны назначались тщательно, хотя и основывались на ненаучных методах. Сначала мы должны были уточнить у генерала Али местонахождение его бойцов, чтобы убедиться, что в тех местах их нет. Затем мы собирали оценки Али и наших снайперов относительно текущих мест расположения отрядов «Аль-Каиды». Потом из всего этого делалась экстраполяция относительно того, куда может направиться бегущий враг в течение следующих двадцати четырех часов. Рекомендуемые координаты передавались в ЦБУ в Баграме для утверждения. Как правило, пилоты получали эти координаты перед вылетом, и если по какой-либо причине им назначалась определенная цель, то самолет мог свободно сбрасывать свою полезную нагрузку внутри установленной зоны поражения. Авианаводчик управлял самолетами в первую очередь для поддержания контроля за их перемещениями, чтобы они не сталкивались друг с другом в воздухе и не устраивали «товарищеских матчей» между собой.
В зонах поражения не требовалось проводить опознавание целей и угроз со стороны противника. Воины или вдовы, сироты или пулеметчики, командиры или повара, — любой признак движения размером с муравья днем или источник тепла размером с человека ночью являлись честной добычей. В среднем за день внутри зон поражения взрывалось более ста бомб. Эта суровая реальность может не понравиться критикам, но она красноречиво говорит о готовности американских генералов игнорировать политкорректность и принимать жесткие решения.

*****

Парни в ЦБУ сжигали столько же полуночного масла, [2] сколько и парни в горах Тора-Бора, выполняя свои собственные боевые процедуры, чтобы поддержать вести войну с таким количеством истребителей, бомбардировщиков и боевых кораблей, которое они могли вырвать у Центрального командования США, которое вело войну. Это была работа магистерского уровня, они на лету создавали новую концепцию ведения войны.
Артиллерийские специалисты Уилл, Тодд и их старый приятель-рейнджер по имени Джим сотрудничали с начальником разведки Брайаном, чтобы нанести последние координаты зон поражения на свои цифровые карты. В общей сложности было поражено более 1200 целей, назначенных СЕНТКОМом.
Обеспечение того, чтобы все эти замечательные сведения и материалы своевременно передавались в режиме реального времени в штаб СЕНТКОМа во Флориде, легло на плечи небольшой команды специалистов по связи. Ловкие связисты Тони и Хэпп установили УВЧ-антенны, которые позволили специалистам по огневой поддержке обновлять информацию о самолетах, заходящих в воздушное пространство Афганистана на пути в Тора-Бора. Шон из секции информационных технологий оборудовал рабочее место, подобно штаб-квартире Microsoft, и постоянно обрабатывал входящие данные.
Как только создавалась новая зона свободного огня, наша группа вызывала офицера по связи с позывным Раста, находившегося в коалиционном Центре управления боевыми действиями авиации. На Расте, пилоте военно-морских сил, выполнявшем штабные обязанности, также лежала сомнительная обязанность объяснять руководителю ЦУБД, почему каждый самолет на театре военных действий, казалось, всегда направлялся в Тора-Бора.

*****

На операцию в Тора-Бора было потрачено огромное количество денег налогоплательщиков США и усилий заводских рабочих. Во время атаки убежища «Аль-Каиды» было сброшено более 1100 высокоточных и более 550 обычных бомб. Только за одни, довольно напряженные, сутки было сброшено 135 «джидамов». Эти цифры не включают в себя снаряды, выпущенные из смертоносно точных 40-мм автоматических пушек и 105-мм орудий боевых ганшипов AC-130. Их число исчисляется многими тысячами.
Когда такой ад обрушивается на относительно небольшую зону поражения, легко понять, почему некоторые замерзшие, голодные и контуженные боевики «Аль-Каиды» решили отказаться от мученичества и сбежали. Возможно, они себе подумали и решили: «Черт возьми, если ушел сам шейх, Лев ислама, то почему бы не свалить и нам?»

*****

Через день после того, как мы вернулись с гор, некоторые из нас сгрудились вокруг карты района Тора-Бора и неофициально доложили об итогах сражения генерал-майору Деллу Дейли и главному сержант-майору Томпсону. Когда мы закончили, Дейли заявил:
— Это невероятная, историческая, совершенно необычная для «Дельты» и великая тактическая победа.
Сегодня, если вы загуглите слова «Тора-Бора», менее чем за секунду у вас под рукой окажется лавина документов. Их количество огромно, но это общедоступные материалы, которые содержат в себе всё — от новостных сообщений до мнений блогеров.
Несомненно, Армия США могла бы получить нечто бóльшее, чем подобный источник информации, из-за особой важности, придаваемой обобщению и документированию получаемого боевого опыта. Хотелось бы верить, что Центр по изучению боевого опыта сухопутных войск США приоткроет сокровищницу сведений о каждом сражении, проведенном во время операции «Несокрушимая свобода».
Задача этого Центра состоит в сборе, анализе и обобщении данных, а также в распространении накопленной информации и полученных экспертных выводов среди командиров, штабов и курсантов для того, чтобы мы не совершали одну и ту же ошибку дважды и могли лучше планировать свои действия в будущем. Кажется, в этих словах есть смысл, не так ли? Что ж, в учреждении, которое хвастается на своем веб-сайте, что оно является «Интеллектуальным центром армии», на момент написания этой книги фраза «Тора Бора» встречается только в одном документе — документе, озаглавленном как «Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов Америки».
«Стратегия» была опубликована в 2002 году, в первую годовщину 11-го сентября, и упоминает Тора-Бора только в контексте сражения в Коралловом море, произошедшем на начальном этапе Второй мировой войны. Военно-морские силы не проиграли эту решающую битву на Тихом океане, но и не выиграли ее. Бой в Коралловом море был важным событием, потому что он положил начало концу Японской империи. [3] Таким образом, вывод, сделанный Центром по итогам исследования, состоял в том, что битва при Тора Бора имела большое значение, независимо от того, оказалась ли она успешной или нет. В конце концов, почему редакторы нашей «Стратегии национальной безопасности» допустили бы такую ссылку, если бы она не была оправданной? Это было бы не очень поучительно. Но на мой взгляд, Центр не придал битве серьезного значения потому, что это была не обычная война, а очень ограниченная операция спецназа, своеобразный стилет вместо палаша. Наша задача состояла в том, чтобы продолжать двигаться вперед и давать возможность падать бомбам. Хотя мы охотились за человеком, который был первопричиной всего конфликта, историки приберегли свою тяжелую работу для описания действий «летающих жокеев» и танкистов.
Тем не менее, несмотря на точку зрения Центра, наше государство никогда не было так близко к убийству или поимке Бен Ладена, как в Тора-Бора.

*****

Как бы неудобно это ни было признавать, мы уже много лет знаем, что Бен Ладен не был убит или захвачен в Тора-Бора.
Таким образом, независимо от того, как и кто предпочитает искажать факты, сражение следует рассматривать как военный провал. Эта суровая реальность никоим образом не подразумевает, что американские и британские спецназовцы, авианаводчики и оперативники разведки не действовали в соответствии со своим предназначением, поскольку они, безусловно, профессионально выполняли свою работу. Но даже в таком случае, как можно по-другому претендовать на успех? Без сомнения, это была огромная тактическая победа, но если говорить о стратегических итогах, то бой у Тора-Бора можно рассматривать только как имевший частичных успех.

*****

Генерал Али однажды пообещал ЦРУ, что он атакует 26-го ноября 2001 года, но неоднократно откладывал нападение, очевидно, удовлетворяясь небольшими дневными перестрелками в предгорьях. Он не хотел отдавать приказ всей своей армии разгромить «Аль-Каиду».
Моджахеды завоевали всемирную репутацию преданных, бесстрашных и непобедимых солдат Аллаха, потому что они разгромили Советскую Армию в 1980-х годах. Проблема заключалась в том, что командиры «духов» верили собственным заявлениям и сильно переоценивали способности своего войска «стрелков и грабителей».
Во время нашей самой первой встречи генерал Али с гордостью раздул угли мифа о моджахедах и высокомерно напомнил нам, что русские не смогли их победить на протяжении десятилетних боев, и беззаботно заявил, что мы, американцы, как последние игроки на сцене, также не сможем сравниться с опытным врагом, защищающим Тора-Бора.
Нам потребовалась всего пара дней, чтобы доказать, что репутация свирепости являлась для «духов» тонким прикрытием для невыполнения своей работы.
Когда американские и британские спецназовцы возглавили атаки, проложили путь в горы и отказались покидать поле боя ночью, люди Али внезапно стали значительно более успешными. Менее чем за пять дней было захвачено более восьми тысяч метров территории «Аль-Каиды», создано несколько сотен новых мучеников, а еще несколько сотен менее преданных бойцов «Аль-Каиды» выбрали выживание и бежали из горного редута, который провозглашался как неприкосновенный. Усама бен Ладен сбежал. Даже самым предвзятым критикам будет трудно классифицировать это как что-то иное, кроме успеха.
Всего через два дня после оскорбления наших возможностей генерал Али отказался от своего заявления, и от имени США я изящно принял его комплимент. Мы обратили его в свою веру, легко развеяв миф о том, что «Аль-Каида» являлась своего рода сверхсилой. Нам не нужно было десять тысяч солдат, чтобы разгромить врага, но, возможно, нам действительно необходимы были эти силы, чтобы в самом деле убить Бен Ладена.

*****

На протяжении всей операции в Тора-Бора ни один оператор «Дельты» никого не ликвидировал каким-либо иным способом, кроме как сбрасывая бомбы им на головы. Некоторые из лучших в мире снайперов, экспертов по подрывным работам и бойцов-ножевиков были вынуждены умерить свой энтузиазм, потому что афганские моджахеды должны были находиться на переднем крае, хотя их сердца там не были.
Это напоминало работу в невидимой клетке, и если бы нам дали разрешение вести настоящую войну, парни из «Дельты» могли бы многое изменить.
И если бы просьба подполковника Эшли о выводе снайперов в горы с юга, с территории Пакистана, была бы удовлетворена, мы, вероятно, приняли бы более непосредственное участие в сражении. Восхождение на такую высоту в горы оказалось бы чрезвычайно утомительным, но после пересечения границы, а затем подъема на высокие вершины с противоположной стороны, скорее всего, снайперы «Дельты» добрались бы до Бен Ладена.
Затем последовала просьба Эшли перекрыть горные перевалы и тропы, засеяв их минами с помощью средств дистанционного минирования. Она также была отвергнута, но эти мины убили бы больше боевиков «Аль-Каиды» и, возможно, того самого человека, во время их бегства к границе.
Не помню точно, когда я услышал, что примерно тысяча американских морских пехотинцев провели в Афганистане, не имеющем выхода к морю, «десантную операцию». Их задача заключалась в создании в конце ноября 2001 года передовой оперативной базы к югу от Кандагара. Насколько я знаю, они не получали приказ участвовать в битве при Тора-Бора, и это было к лучшему, поскольку ввод обычных войск привел бы к провалу нашей операции.
Несомненно, местной Шуре хватило бы одного взгляда на морских пехотинцев, чтобы решить, что дни генерала Али в качестве местной рок-звезды сочтены. Я также убежден, что многие бойцы Али, а также подчиненные ему полевые командиры, такие как Заман и Хаджи Захир, оказали бы сопротивление присутствию морских пехотинцев и, возможно, даже обратили бы свое оружие против более крупных американских сил.
Всего через два дня после битвы при Тора-Бора, пара генералов Корпуса морской пехоты задали мне вопрос в стиле «А что, если?». Моя позиция не имела ничего общего с возможностями или мужеством их подчиненных, все было связано с чувствительностью и особой динамикой жизни в горных племенных районах и общего хода битвы. Нам приходилось действовать в режиме виртуальной невидимости, чтобы Али оставался на вершине афганских сил. Ввод в район боеспособных американских морских пехотинцев пошатнуло бы и без того опасный союз.
Однако морские пехотинцы могли бы изменить обстановку, если бы их использовали по-другому. Если бы они взяли на себя обязательство помочь пакистанской армии блокировать ключевые проходы, ведущие из гор Тора-Бора, или, по крайней мере, заставить этих новых союзников по-настоящему закрыть границу, мы почти наверняка захватили бы и убили больше беглецов из «Аль-Каиды». И мы могли бы даже схватить Бен Ладена.
Оставив заднюю дверь открытой, мы дали крысе шанс сбежать с корабля.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Флэтлайнер (англ. Flatliner) — коматозник, человек, переживший остановку сердца.
[2] Выражение to burn the midnight oil означает «засиживаться допоздна», «полуночничать».
[3] Сражение в Коралловом море (4-8 мая 1942 г.) — одно из наиболее значимых морских сражений на тихоокеанском театре военных действий Второй мировой войны, произошедшим между ВМС США и Императорским флотом Японии. Стало первым в истории столкновением авианосных соединений, а также первым морским сражением, в ходе которого корабли противоборствующих сторон не видели судов противника и не вступали в артиллерийский бой. Тактически завершившееся вничью, сражение стало стратегическим поражением Японии.

На этом все, это крайняя глава книги Фьюри. Фото не выкладываю - они в книге совсем крохотные, нет смысла сканировать.

*****

18

БЫВШИЙ СОТРУДНИК ОТРЯДА

Вся жизнь — это действие и страсть, и не участвовать в действиях и страстях своего времени — значит рисковать тем, что на самом деле вообще не жил.
Геродот

К концу 2002 года, примерно в то время, когда мы охотились на господина Гюль Ахмеда, в ряды американского военного руководства вновь проникло явное нежелание предпринимать агрессивные и активные действия. Устаревшее мышление, существовавшее до 11-го сентября, снова набирало обороты, и я обнаружил, что отсутствие срочности и быстроты меня расстраивает. Парочка командиров говорила о необходимости хорошей игры, о том, чтобы сохранить темп и продолжать оказывать давление на «Аль-Каиду», но они не проявляли воли, желания и умственной стойкости, чтобы приказать американским войскам стать на путь, полный опасности.
В то время, когда наша страна ожидала, что мы будем подвергаться наибольшему риску, некоторые офицеры не могли перестать беспокоиться о возможных потерях среди военнослужащих. На мой взгляд, они должны были заниматься совсем другой профессией.
Во время совещания по вопросу захвата подозреваемого в связях с «Аль-Каидой», один из старших офицеров вслух поинтересовался боевой задачей и сопутствующим ей риском и спросил:
— Стоит ли это дело гибели кого-то из ваших людей?
Этот вопрос меня потряс, и я ответил:
— Сэр, задача не состоит в том, чтобы кто-то из парней погиб, но если американский народ не может положиться на то, что «Дельта» пойдет на риск, тогда нам остается только тушить свет и сливать масло.
Если не «Дельта», то кто?

*****

Конечно, командир должен взвешивать все ставки, принимая на себя подобное обязательство, особенно когда дело касается политики. Во время своего процесса принятия решения, он должен изучить имеющиеся разведывательные данные и обсудить все плюсы и минусы, и если разведданные соответствуют пороговому значению для начала действий, скажем, 80 процентам или около того, то боевая задача, скорее всего, будет выполнена.
Но что происходит, когда данные разведки оцениваются как точные только на 50 процентов? Или если имеется только один источник сведений и его информацию нельзя подтвердить? Выполнение задачи все еще будет продолжено?
На мой взгляд, откладывать решение, скрестив пальцы в надежде, что через час или через день данные разведки улучшатся, граничит с откровенной халатностью и лицемерием. Аналитический паралич только помогает быстрее закрыть окно возможностей.
Из-за решения командира некоторые люди могут погибнуть, и это трагично, но война требует стального желудка и закаленного ума. Необходимо понимать, что те, кто действительно погибает, являются добровольцами, которые не боятся заплатить высшую цену в глобальной войне с терроризмом. Они сражаются за своих друзей, за свои семьи и за свою страну.
Лишь на следующем этапе войны с террором, вторжении в Ирак, масштабность и темпы ведения войны привели силы специального назначения в состояние форсажа, и смелость заняла свое законное место в душе многих командиров.

*****

Очевидно, что мы не существовали в информационном вакууме. Новостные каналы ревели об Ираке, а в наших палатках в Афганистане шел спор о том, кто из «Дельты» войдет туда первым. Афганская кампания отходила на второй план, поскольку ресурсы направлялись на подготовку к массированному вторжению в Ирак, — вторжению, относительно которого я все еще не был уверен, что оно действительно произойдет.
Вместо немедленной передислокации на новое опасное направление, нашему эскадрону предоставили отпуск домой на пару недель. Вокруг старых дубов не было желтых лент, потому что мы оставались черными, даже когда находились вне опасной зоны. [1]
В «Дельте», когда самолет приземляется на родном аэродроме, возвращающиеся войска не встречает оркестр. Здесь нет толп родственников, друзей и местных горожан, размахивающих американскими флагами и самодельными плакатами. Нет никакого торжественного построения, пока командир делится некоторыми эмоциональными комментариями в микрофон на трибуне.
Да, эта командировка подошла к концу, но в тот момент, когда самолет останавливается и опускается трап, работа начинается заново.
Парни загружаются в автобусы и направляются в комплекс, где они переупаковывают свое снаряжение для очередного спасения заложников в любой точке мира.
Оператор «Дельты» может достать свое обручальное кольцо из настенного шкафчика и надеть его на палец, но затем он сразу же возвращается к делу. Ребята вставляют свежие батарейки в свои приборы ночного видения, прицелы для оружия и средства защиты органов слуха. Они чистят свое оружие сольвентом и воздухом под высоким давлением, прежде чем нанести легкий слой ружейного масла. Они заряжают батареи своих радиостанций и снаряжают магазины для пистолетов и винтовок, прежде чем положить их в сумку.
Приняв душ и выпив пару кружек холодного пива в гостиной эскадрона, они несколько минут вспоминают своих погибших товарищей, чьи глаза наблюдают за ними с Доски почета. И прежде, чем запрыгнуть в свой пикап или на свой «Харлей-Дэвидсон», чтобы отправиться домой к семьям, они наклоняются, чтобы в последний раз проверить, прикреплены ли к ремням их пейджеры.
Пейджеры обслуживаются так же тщательно, как и чувствительный кардиомонитор, поскольку оператор знает, что если его пейджер выйдет из строя в местном кинотеатре или баре по соседству, то он рискует пропустить тревожный вызов или сигнал тревоги. Худшее, что вы можете сделать для оператора «Дельты», — это оставить его позади, даже в простой учебной операции. Борцы с террористами не отбывают время на службе.

*****

Дома мне позвонили из Брэгга и сообщили, что мой отряд не будет отправлен в Ирак в первой волне. Эта новость, вкупе с моим разочарованием в связи с нашей последней командировке в Афганистан, заставила меня серьезно задуматься.
С первых месяцев в Тора-Бора, правила ведения боевых действий претерпели значительные изменения. Прошли те времена, когда ракеты «Хэллфайр» наносили удары по колоннам внедорожников или преследовали высоких мужчин в белых халатах и черных тюрбанах. Позиция «по умолчанию» заключалась в том, чтобы просто не предпринимать никаких действий. Для меня это было неприемлемо, и надежда на то, что мой отряд получит первый кивок насчет Ирака, была единственным, что сохраняло в то время наш боевой дух. Теперь исчезла и она.
До момента, как я буду уже двадцать лет на службе в армии, оставалось еще восемнадцать месяцев, и уже прошло три года и девять месяцев, как я осуществил свою мечту в качестве командира отряда (роты) «Дельта». Может быть, мне пришло время двигаться дальше и дать возможность немного повеселиться кому-то другому?
Было совершенно ясно, что армия не собиралась рассматривать меня для продвижения на другие руководящие должности, поскольку я намеренно неправильно оформил свой карьерный билет. Я уклонился от прохождения обучения в Общевойсковой штабной школе, но все равно получил повышение до майора. Затем я трижды уклонился от поступления в Командно-штабной колледж, не выполнив требование, необходимое для повышения до подполковника. Мне слишком нравилась «Дельта», чтобы тратить бóльшую часть того немногого времени, которое у меня оставалось, на работу в аудитории, и чем выше вы продвигались по служебной лестнице в небольшом подразделении, тем меньше мест оставалось для офицеров. Система догнала меня.
Я решил уйти с дороги и подготовиться к выходу на пенсию, подыскав работу поближе к дому, чтобы в течение последних полутора лет проводить больше времени со своей семьей. Мой приятель из Управления кадров армии США устроил меня на работу всего в сорока пяти минутах езды от моей входной двери. Моим последним заданием было стать советником мотопехотного батальона Национальной гвардии. О, Боже.
Гас Мердок предупредил меня, что самое сложное в том, чтобы покинуть Подразделение, — это выехать через главные ворота и увидеть расположение в зеркале заднего вида. На самом деле это было еще сложнее, потому что я уезжал как раз в тот момент, когда разгоралась настоящая перестрелка, и я чувствовал, что бросаю парней в трудную минуту.
На протяжении тридцати дней, пока оформлялся мой перевод на новое постоянное место службы, я много часов ездил по проселочным грунтовым дорогам, поднимаясь и спускаясь по обширным холмам, размышляя о «Дельте». И как бы ни старался перейти к следующему этапу своей жизни, я просто не мог этого сделать.
Один из наших братских эскадронов был в числе первых подразделений, вошедших в Ирак, вылетев из Саудовской Аравии и перейдя границу с Ираком за несколько дней до начала вторжения. Спецназовцы преодолели сотни и сотни миль через пустыню, обойдя Тикрит с запада, и по пути захватив два крупных склада боеприпасов и уничтожив десятки иракских военнослужащих. [2] Широко разрекламированная авиационная кампания ВВС под названием «Шок и трепет» положила начало войне 19 марта 2003 года, и большая вечеринка началась в этот раз без меня.
Я же никак не мог избавиться от тоски по охоте в своем организме.

*****

В апреле 2003 года, в том же месяце, когда в Багдаде была снесена дурацкая статуя Саддама Хусейна, я уже был полностью погружен в свою новую работу, проходя обязательные курсы безопасного вождения в Форт-Стюарт, штат Джорджия, которые вела добрая женщина-инструктор с двадцатишестилетним стажем. Я задавался вопросом, как бы она вела себя за рулем, если бы за ней гналась полиция по темным улицам в Боснии.
Я придерживался строгой позиции неразглашения любой информации, касающейся прежней принадлежности к Подразделению. Когда кто-то задавал типичный вопрос: «Откуда ты?» — Я отвечал так, как меня учили: «Из Форт-Брэгга».
Кто-то мог ответить что-то вроде: «А, 82-я воздушно-десантная, да? Я тоже когда-то служил там», — и на этом все заканчивалось.

*****

Как новичку в батальоне, мое присутствие также требовалось при, казалось бы, бесконечной череде рутинных дел. Поначалу, с чопорностью и плевками, на жаре 4-й категории, [3] на протяжении нескольких часов к ряду, на плацу отрабатывалась торжественная передача командования бригады. Затем была переаттестация боевого спасателя, проверка армейских водительских прав, испытание погружением, проверка системы MILES-2000, [4] аттестация посредника-наблюдателя на учениях и так далее.
Я уже и забыл, насколько в армии везде и всюду процветает аттестация. Это способ прикрытия вашей задницы, гарантирующий, что когда налажает какой-то солдат, ответственность за это понесет какой-нибудь офицер ниже по званию: «Послушайте, вы же здесь подписали, что этот парень прошел аттестацию, так что это ваша вина, а не моя».
Мне даже пришлось пройти письменный тест на проверку того, как носить и применять очки ночного видения AN/PVS-5. С таким же успехом меня могли бы расспросить о производстве кнутов для карет восемнадцатого века. Я не использовал очки PVS-5 с тех пор, как был инструктором у рейнджеров, более десяти лет назад. Это было технологическое старье, поскольку в «Дельте» мы использовали гораздо более совершенные очки ночного видения серии ANVS-9, такие же, какие использовали отважные пилоты, летающие ночью в 160-м авиаполку. Мой новый батальон находился не так высоко на тотемном столбе, чтобы получать современное снаряжение, обладающее необычайной четкостью и глубиной восприятия.
Кроме того, я был как рыба, вытащенная из воды, когда дело касалось механизированной пехоты. Мне было неуютно находится в передвижных фортах, называемых боевыми машинами пехоты «Брэдли». Я ни черта о них не знал, и никогда не парился об этом. Пришлось пойти на другие занятия. В Тора-Бора приличный осел, способный пройти по горной тропе, был гораздо ценнее «Брэдли».
Чтобы усугубить мою душевную травму, меня дважды за три месяца выгнали из тренажерного зала в спортивном манеже Форт-Стюарта, — один раз за попытку поднимать тяжести, когда я все еще был в своей камуфляжной форме, а другой раз за то, что я поднимал тяжести в синих джинсах, футболке и армейских ботинках для пустыни. В «Дельте» это была обычная одежда для спортзала, потому что позже ты все равно вспотеешь, но в регулярной армии это табу.
В начале мая я присутствовал на совещании, посвященном отработке на макете местности предстоящих двухнедельных ежегодных летних учений нашей бригады. Все подполковники и майоры сгрудились вокруг макета, в то время как полковники и несколько сколько-там-звездных генералов удобно сидели на складных стульях, расспрашивая офицеров-участников о тактике, способах действий, хороших и не очень идеях.
Мое личное отвращение к обычной армии накатило на меня, подобно большегрузному автомобилю «Мэк», [5] и напомнило мне о том, насколько сильно я презирал традиционную военную показуху и рутину. Я присутствовал на совещании физически, но отсутствовал мысленно. Косность, негибкость и принцип «звание имеет свои привилегии» были мелочными и отвратительными. Почему большие шишки могли сидеть с комфортом, в то время как парни, которым действительно предстояло выполнять работу, либо отсутствовали, либо с ними обращались как с бессловесными подчиненными? Где же лидерство?
В «Дельте» весь отряд изучил бы эту проблему совместно, а затем Айронхед, Гринч, Би-Манки и другие сержанты рассказали бы офицерам все, что нам нужно было бы знать.
Мои мысли были заняты войной в Ираке, и я скучал по настоящему действу, приливу адреналина и своим ребятам. Мне совсем не нравилось мое новое назначение.

*****

Я поддерживал связь с сообществом «Дельты», потому что не делать этого было невозможно. Парни отправились в Ирак, и на этот раз, как они мне сказали, все было по-другому. Сидеть в палатках, ожидая, пока материализуются совершенные разведданные прежде, чем получить разрешение на ликвидацию врага, не приходилось. Перефразируя персонаж летчика-истребителя в исполнении Тома Круза из фильме «Лучший стрелок», [6] Ирак был территорией, богатой целями. «Дельта» самостоятельно добывала и обрабатывала актуальные разведданные, реализовывая их потом против иракских солдат и сторонников партии «Баас». А я, чтобы заставить парней завидовать, мог бы сейчас описать, как менять масло в «Брэдли».
Через несколько месяцев мне позвонил Лоублоу, один из снайперов группы «Кило» в Тора-Бора. Он сообщил, что один из наших бывших товарищей по группе — старший сержант в отставке Уильям Карлсон — был убит в Афганистане во время патрулирования в поисках остатков талибов и боевиков «Аль-Каиды». «Чиф», родом из племени американских индейцев-черноногих, он всю жизнь проработал в «Дельте» и был одним из лучших, когда вышел на пенсию и перешел на работу в ЦРУ в качестве независимого подрядчика. Эта новая работа сопровождалась значительным повышением зарплаты и обратным билетом в Афганистан.
Похороны «Чифа» стали печально-торжественным событием, но для меня также было невероятно радостно видеть множество своих бывших товарищей, собравшихся в тот солнечный летний день вместе. Джим, Джестер, Шрек, Мёрф и дюжина других ребят были одеты в парадную военную форму, украшенную «Пурпурными сердцами» и различными наградами за доблесть. Несколько других операторов были одеты в строгие костюмы, сшитые на заказ. Было множество воинов, носивших солнцезащитные очки «Окли» от «Дельты», и среди них были Гас Мердок и Марк Саттер.
В тот день в похоронном бюро Гас спросил меня, не подумаю ли я о том, чтобы вернуться в «Дельту» и принять участие в войне в Ираке. Было ли это вообще возможно, учитывая строгие армейские правила перевода военнослужащих?
Я знал, что Гас задал запрос не потому, что я был кем-то особенным, и не потому, что Подразделение нуждалось во мне, потому что им, конечно же, это было не нужно. Когда я ехал по автомагистрали №16, [7] поглощая часы на пути до Форт-Стюарта, я понял, что он дает мне шанс разобраться в себе самом и в тех причинах, по которым я покинул «Дельту». Мы оба знали, что я еще не полностью отдал свой долг. Держа одну руку на руле, другой рукой я набрал номер мобильного Гаса в своем телефоне, чтобы сообщить о принятии его предложения.
Через несколько дней после похорон я был на стрельбище, обучая роту солдат тому, как устанавливать прицел «Aimpoint» на винтовки М16А4 — подразделения Национальной гвардии готовились отправиться в Ирак, и им требовалась вся возможная подготовка, которую они могли получить. Тут зазвонил мой мобильный телефон и начальник отдела личного состава штаба «Дельты» сообщил, что по почте пришло распоряжение отдела кадров Департамента Армии, официально предписывающее мне вернуться в «Дельту». Наверное, я все же недооценил возможности Подразделения. В тот вечер я удвоил свой маршрут для бега и удвоил нагрузку на грудь и бицепсы в спортзале. Я был в восторге!
Однако не все были так счастливы. В частности, мою жену совсем не вдохновило то, что я возвращаюсь в «Дельту» и направляюсь в Ирак. Она справедливо заметила, что я семейный человек и что мое решение было абсолютно эгоистичным. Она была права, но что я мог поделать? Однако она уже проходила через эту процедуру в «Дельте» ранее, понимала магнетизм и знала, что я вернусь, когда вернусь, и что двадцать лет военной службы в любом случае почти истекли.
Мой командир бригады также не светился от счастья, когда без объяснения причин получил известие о том, что для мотопехотного батальона я уже стал историей. Он заявил мне, что я не могу просто так встать и уйти, поэтому я дал ему специальный номер телефона, а затем встал и ушел. Он позвонил по указанному номеру, и ему доходчиво и кратко сообщили, что в данном случае в его разрешении, как командира части, нет необходимости. В разгар настоящей войны все мелочи уходят в сторону.

*****

Внутри расположения мало что изменились с тех пор, как я расстался с «Дельтой» несколькими месяцами ранее, и после нескольких дней общения со старыми товарищами по отряду мне казалось, что я никогда и никуда не уходил.
Стормин подготовился к моему приезду, вытащив мое старое оружие из оружейной комнаты, оснастив его всеми прибамбасами и даже пристреляв на стрельбище. Было здорово снова увидеть своего старого друга, потому что мы вместе изучали тактику малых пехотных подразделений, когда в начале 1980-х росли в 1-м батальоне рейнджеров в Саванне, в штате Джорджия. Он пришел в «Дельту» сразу после операции «Буря в пустыне», в 1991 году.
Другое прозвище Стормина, «Бод», рифмуется с его именем, но не является точным описанием. Как правило, у кого-то подобное прозвище ассоциируется с рельефными мышцами живота и выпуклыми бицепсами, с кем-то, кто является образцом физического совершенства. Этот «Бод» был другим, и его прозвище прижилось, потому что он выглядит полной противоположностью Геркулеса, и больше похож на местного механика с небольшим пивным животиком, чем на оператора «Дельты». [8]
На самом деле, именно подобная внешность сделала его таким ценным для операций отряда, во время которых он легко мог стать «серым человеком», обычным парнем, который вписывается буквально в любое окружение, хамелеоном, который мог выдавать себя за туриста, бизнесмена или негодяя. Ни одна контрразведка в мире не смотрела дважды на Бода, когда он проходил через аэропорт, и такая неприметная внешность часто заставляла противника недооценивать его, что, в свою очередь, затрудняло вскрытие его миссии.
У него действительно превосходный аналитический ум, и эта сверхъестественная способность спокойно мыслить на ходу, даже находясь в самых сложных и враждебных ситуациях, делает его еще более ценным.
Даже те из нас, кто знал и работал с ним долгое время, неоднократно удивлялись тому, насколько неприметная физическая оболочка этого человека скрывала потрясающего спортсмена, который удивительно силен и смертельно точен в обращении с пистолетом и винтовкой. В марте 2005 года Бод возглавлял парней в одном из тех сотен рейдов, которые проводились во время длительной охоты на террористов «Аль-Каиды» в Ираке. Верный своей моде, после того, как весь ад с помощью гранат РПГ и автоматического огня из АК-47 вырвался наружу, Бод сделал то, что делал всегда — пошел на звук оружия. Несколько минут спустя террористы стояли перед Аллахом у врат мученичества, а Бод и несколько других операторов обагрили иракскую почву собственной кровью, раненые, но живые.
Бод получил сквозное огнестрельное ранение в правую ягодицу, пуля вышла из передней части левого бедра, пройдя буквально в нескольких сантиметрах от его интимных частей. Через свои, светящиеся зеленым, очки ночного видения, он видел, как вторая пуля разорвала его правое предплечье и разорвала нерв на указательном пальце стоимостью в миллион долларов. Третья пуля оказалась чуть более снисходительной, так как она лишь порвала его коричневые ботинки и оторвала большой палец правой ноги.
Как обычно, Бод продолжал быстро соображать, даже лежа на койке австралийского полевого госпиталя, и не забыл зарегистрироваться для получения безналоговой премии в размере 150 000 долларов, прежде чем его отправили домой. Деньги американских налогоплательщиков были потрачены с умом, потому что он все еще является оперативным сотрудником Подразделения.
Я считаю Бода настоящим американским героем, одним из множества тех, кто пришел в Подразделение за последнюю четверть века. У наших врагов он взял крови больше, чем отдал своей собственной, и в контексте войны с террором это, вероятно, говорит об этом человеке больше, чем что-либо другое.

*****

Я провел в Брэгге меньше двух недель, подгоняя оставшуюся часть своего старого снаряжения, стреляя, занимаясь серьезной физической подготовкой, изучая обстановку в Ираке и даже бегая по полосе препятствий.
В Подразделении, которое по колено увязло в очередной охоте, на этот раз на Саддама Хусейна, было четкое чувство цели, но это был деловой подход парней, которые вели себя так, как будто у них не было других забот в этом мире. Затем я отправился в Ирак, вернулся в бой и, по крайней мере, на тот момент, больше не был бывшим оператором «Дельты».

*****

Мне повезло, и я скакал на этом жеребце под названием «Дельта» так долго, как только мог, и когда поездка была закончена, в феврале 2005 года я официально вышел в отставку. Месяцем ранее мы с семьей стояли в комнате Беквита, названной так в честь первого командира Подразделения, в расположении отряда, на небольшой неформальной церемонии. Я помню, как с благоговением осматривал комнату, глядя на воинов, которые нашли время поприсутствовать.
В комнате стояли операторы «Дельты», молодые и старые. Всего в нескольких футах от меня стояли герои вторжения в Гренаду в 1983 году, Панаму в 1989 году, некоторые — ветераны «Бури в пустыне», другие — Сомали, а еще кое-кто — Балкан. Среди этих преданных своему делу спецназовцев были и товарищи по группе в войне с терроризмом, чьи усилия и репутация в Афганистане и Ираке достойны наследия тех, кто служил до них.
На этот раз я знал, что не вернусь, но это было также гораздо более легкое расставание, потому что оно не было таким резким. Все долги были оплачены, и личные демоны наконец-то успокоились. Это был скорее переход, чем выход на пенсию, поскольку оператор представляет «Дельту» до самой смерти.
После ухода вы думаете об этом месяцами, даже годами, и это навсегда запечатлевается в вашем сознании. На ваш мыслительный процесс на всю оставшуюся жизнь в значительной степени влияет то, как вас учили действовать, организовывать, планировать, выполнять, руководить и убивать. Люди, с которыми вы служили, — это парни, с которыми вы поддерживаете тесные отношения на протяжении всей своей жизни и для которых вы сделаете все, что угодно.
Проходят годы, редеют волосы, слабеют колени и спина, но вы продолжаете цепляться за утопическую мысль о том, что у вас все еще есть все необходимое, чтобы наравне общаться с нынешними операторами.
Каждый раз, когда вы проходите мимо детской игровой площадки, вам хочется перелезть через перекладины вместо того, чтобы покататься на них. Вы думаете о том, чтобы подкрасться к качелям и перелезть через высокую перекладину. Вы не можете пройти мимо соседского забора, не подумав о том, как быстро вы сможете его преодолеть. Вы проверяете свои руки, чтобы убедиться, что у вас все еще есть грубые мозоли, натертые во время стрельбы из пистолета, лазания по штурмовым лестницам, преодоления стен из шлакоблоков, переползания по-пластунски, или подтягивания себя по толстым канатам на полосе препятствий и регулярного качания железа в зале. Что еще более безумно, каждый раз, когда вы пожимаете руку другому мужчине, вы мысленно оцениваете силу его рукопожатия.
Вы сравниваете нормальные человеческие эмоции с ненормальными переживаниями. Когда на улице действительно холодно, я думаю о том, что сейчас все же не так холодно, как в Тора-Бора. Когда летом температура взлетает до небес, я думаю, что сейчас не так жарко, как в Багдаде. Когда я испытываю физическую боль или психический дискомфорт, я думаю, что это не так плохо, как процесс отбора и оценки в отряде «Дельта».

*****

Сотни лет назад простые граждане боролись за признание нового, свободного и суверенного государства под названием Соединенные Штаты Америки. Они были известны как минитмены, [9] потому что должны были держать свое оружие под рукой и быть готовыми к бою в течение минуты. Более двухсот лет назад, их пространство ведения боевых действий находилось вон там, чуть ниже по грунтовой дороге, через заднюю «сороковку», [10] за прудом старика Фиддлера или в полусуточном переходе от ручья Броукен-Вэгон.
Сегодня бойцы «Дельты» служат не в качестве минитменов, а скорее в качестве моментменов, а их поле боя — весь земной шар. Непредсказуемость терроризма держит их на коротком поводке и в режиме постоянной полной боевой готовности. Пейджеры у операторов всегда включены, их снаряжение всегда упаковано, личные завещания подписаны, а в шкафчиках лежат конверты для близких с краткой инструкцией: «Передать моей жене в случае моей смерти».
Сегодня сотни тысяч преданных делу американских военнослужащих — мужчин и женщин — сталкиваются с теми же рисками и опасностями, жертвуют тем же самым и несут свою справедливую долю бремени. Однако отряд «Дельта» остается уникальным и делает то, что нужно делать, и так, чтобы не привлекать излишнего внимания. Конечно, он так и был задуман, и до сих пор официально не существует.
В «Дельте» нет «воинов поневоле», все сотрудники стремятся стать на опасную дорогу. Они не глупы, не жаждут смерти и не ищут способов заполучить в своих телах больше дырок, чем уже создал в них наш добрый Господь. Но этим элитным операторам платят больше, и они получают финансирование на миллионы долларов больше, чем любая другая команда. Взамен от них и ожидают бóльшего. Это их raison d’etre, [11] и им нельзя подводить своих товарищей.
Когда вскоре после церемонии моего выхода в отставку, мы с моей женой и обеими дочерями выехали из расположения отряда, мне пришло в голову, что Гас Мердок ошибался насчет того последнего взгляда в зеркало заднего вида. Я уже видел этот вид, и теперь мне предстояло взглянуть на него снова.
Я стал бывшим членом Подразделения — во второй раз! И это было в два раза хуже.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Не совсем уловил смысл предложения: «There would be no yellow ribbons tied around the old oak trees, because we stayed black even when out of the danger zone», может знатоки меня поправят? ))
[2] Пересечение «Дельтой» границы Саудовской Аравии и ее проникновение вглубь Ирака хорошо задокументированы Майклом Гордоном и Бернардом Трейнором в своей книге «Кобра II» (прим. автора).
[3] Категоризация условий окружающей среды по температуре устанавливается для обеспечения оптимального соотношения времени работы и отдыха, а также оптимального баланса водопотребления. Четвертая категория (температура воздуха от 88 до 89,9 градусов по Фаренгейту, что соответствует диапазону 31-32⁰C) считается тяжелой, в ней устанавливается следующий режим — 30 минут работы средней тяжести и 30 минут отдыха, или 20 минут тяжелой работы и 50 минут отдыха с потреблением воды не менее одной кварты (0,95 литра) в час.
[4] Multiple Integrated Laser Engagement System (MILES) — лазерная система имитации боя.
[5] «Мэк» (Mack Trucks) — американская автомобилестроительная компания, один из лидеров по производству тяжёлых грузовиков, бывший производитель автобусов и троллейбусов. В среде водителей-дальнобойщиков грузовики этой марки имеют культовый статус, подобный мотоциклам «Харлей-Дэвидсон» в среде байкеров.
[6] «Лучший стрелок» (Top Gun) — американский кинофильм режиссёра Тони Скотта о службе и подготовке летчиков палубной авиации ВМС США, снятый в 1986 году. Выдвинут на премию «Оскар» в четырех номинациях, получил премию в категории «Лучшая песня» за песню «Take My Breath Away».
[7] Межштатная автомагистраль №16 (Interstate 16) — автомобильная дорога в штате Джорджия длиной 269 км, соединяющая города Мэйкон и Саванна.
[8] Обыгрывается сленговое словечко «Bod» как сокращение от «body» — тело, туловище. В армии зачастую дают прозвища, противоположные по смыслу; см. также примечание №10 к предисловию этой книги.
[9] Минитмен (Minutemen) — досл. «одноминутный человек», ополченец эпохи войны за независимость США 1775-1783 гг., в переносном значении — человек, всегда готовый к действию.
[10] «Задняя сороковка» (back forty) — в переносном смысле: самый удаленный от дома участок на ферме, исторически произошел от изначального деления земли на участки по 40 акров.
[11] Смысл существования (фр.)

Спасибо большое!

Еще один чудесный момент.
Спасибо!

Спасибо большое! Теперь соберу все в кучу и прочту единым порывом!

_________________
Amat Victoria Curam

Весьма объемная книга оказалась, в ворде почти 300 страниц А4.
А так очень интересно, хотя у автора проскальзывают нотки самооправдания...
Теперь бросим все силы на Хейни, там своя история))

Благодарю за возможность повысить свои знания в истории конфликтов. Отличная книга. Отличный перевод.

А можно этот список на английском увидеть?

Key Characters
THE WAR LORDS
Hazret Ali Pashai general of the Eastern Alliance Opposition Group and senior
warlord employed by the CIA to hunt down Usama bin Laden. Former engineer
with the Soviet-era mujahideen who helped carve the hundreds of caves in the
Tora Bora Mountains.
Haji Zaman Ghamshareek Pashtun leader of the Eastern Shura and slippery su -
bordinate warlord to General Ali. Zaman was a former mujahideen commander
during the Soviet-Afghan War and posed a serious threat to Ali’s power base in
Nangarhar Province.
THE CIA
Gary Berntsen The chief of all Central Intelligence Agency assets inside Afgha -
nistan. Berntsen aggressively pursued Usama bin Laden, and when the U.S. mili-
tary initially refused to help confirm that bin Laden was in Tora Bora, he risked
everything by sending his own team.
George Gary Berntsen’s deputy chief. The leader of Team Jawbreaker Juliet, the
CIA point group leading the hunt for bin Laden at Tora Bora. A champion in
forcing General Ali to use American commandos in the Tora Bora Mountains.
Lieutenant Colonel Al Special Forces officer assigned to the CIA’s Special Acti-
vities Division, a critical member of the CIA Jawbreaker Juliet team, and liaison to
the 5th Special Forces A Team deployed to Tora Bora.
Adam Khan An Afghan national who became an American citizen and a U.S.
Marine. The CIA borrowed him from another government agency to support mili-
tary special operations in Afghanistan.

THE DELTA OFFICERS
Lieutenant Colonel Jake Ashley Delta Force squadron commander of the team
that participated in the Battle of Tora Bora. His requests for specific authority and
assets to prosecute the battle were denied. Veteran of the Battle of the Black Sea
in Mogadishu, Somalia, in October 1993.
Lieutenant Colonel Gus Murdock Jake Ashley’s predecessor as the Delta squad -
ron commander. Hand-picked by Maj. Gen. Dell Dailey to head a new subordi -
nate unit inside Joint Special Operations Command (JSOC) known as Advance
Force Operations. Murdock also was a veteran of the Battle of the Black Sea in
Mogadishu, Somalia, in October 1993.
Lieutenant Colonel Mark Sutter Subordinate officer to Gus Murdock and com -
mander of the Northern Advance Force Operations. He took the enormous risk of
committing three of his men to Gary Berntsen’s joint CIA and JSOC team to
move into the Tora Bora Mountains and confirm or deny bin Laden’s presence.
Dalton Fury Code-named Redfly, the assault troop commander given command
of all American and British military forces during the battle.

THE BOYS OF DELTA FORCE
Sergeant Major Bryan Code-named B-Monkey, the reconnaissance troop serge -
ant major who led the second Mission Support Site to enter the battlefield at Tora
Bora.
Sergeant Major Ironhead Squadron sergeant major and senior Delta noncommis -
sioned officer operator in the battle. Personally led resupply missions deep behind
enemy lines.
Sergeant Major Jim Code-named Grinch, the assault troop sergeant major who
led the first Mission Support Site to enter the battlefield.
Admiral U.S. Air Force combat controller habitually attached to Delta Force.
He was ordered to participate in the mujahideen’s daylight assault on al Qaeda’s
prepared positions. Abandoned during the fighting and forced to escape and evade
back to friendly forces.
Catfish Assault team leader present at the Battle of Tora Bora.
Crapshoot Assault team leader present at Tora Bora and also at the capture of al
Qaeda facilitator Gul Ahmed a year later.
Dugan Muscular sniper sent to the battlefield within hours after arriving at the
schoolhouse.
Hopper Recce team leader who volunteered to participate in the mujahideen da -
ylight assault on al Qaeda’s prepared positions. Abandoned during the fighting
and forced to escape and evade back to friendly forces.
Jester Encyclopedic-minded sniper sent to the battlefield within hours after arri -
ving at the schoolhouse.
Pope Recce team leader who chased retreating al Qaeda fighters straight up the
middle of their prepared positions.
Scrawny Sniper and member of Jackal team during the Battle of Tora Bora.
Classmate of Dalton Fury during Ranger Course 10-84. Participated in the cap -
ture of al Qaeda facilitator Gul Ahmed.
Shrek Sniper sent to conduct a “singleton” reconnaissance of Gul Ahmed’s villa-
ge and participant in the Battle of Tora Bora.
Ski Recce team leader present at Tora Bora and also at the Gul Ahmed capture.
Stormin’ Also known as “the Bod.” Delta assault team leader at Tora Bora and
at the capture of Gul Ahmed a year later.

Чувствую, придется мне сесть и вычитать, отредактировать и сверстать книгу Грира))
Где бы время найти только ...

Я просто хочу поискать ветеранов по этим позывным.

Ну одно второму не третье. В том смысле, что это одна из немногих книг, которые я после перевода не вычитывал с редактурой. Как и Хейни, кстати говоря...
А что касается поиска ветеранов, то у Нейлора в книге приводятся настоящие имена ряда из них. Того же Айронхеда...

И Хэнд периодически однополчан выкладывает и рассказывает о них.

Это Вы так провоцируете, чтобы я по "Дельте" гештальт закрыл?))
Впрочем.... Книга на пути ко мну)

Я?! Ни в коем случае! Я к тому, что у Хэнда как раз сборникик баек из его и биографических зарисовок его товарищей. Особенно тех кого уже нет. Это не мемуары в классическом виде, и не единая сюжетная зарисовка на тему или конкретную операцию.

Хэнд хорош, да.... Но там перед ним еще Саттерли маячит.... Я помню Ваши слова о том, что "Дельта" (как и САС) - это имя, публика, касса!))

Да, это как Казимир Алмазов. Только САС на творческом фронте выступают, на порядок чаще.
ЗЫ Кстати о, в ближайшее время попробую выложить пару самых необычных книг о САС)