Текущее время: 29 мар 2024, 01:54


Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 209 ]  На страницу Пред.  1 ... 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 ... 11  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 02 дек 2019, 08:43 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
aliksey_uk писал(а):
Читая, стал "привязываться" к местности на вэбкартах, и нашел интересные листы карт :)

https://nakarte.me/#m=13/33.41934/69.32116&l=T/K/W


Блин! Как долго и безуспешно я это искал! А теперь хоть бери и все (почти) названия перепиливай... :(

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 02 дек 2019, 19:32 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
РЕАКЦИЯ НА СОПРИКОСНОВЕНИЕ

1.

На дороге возле "надежного дома" Гардеза оперативная группа "Хаммер" готовилась к выдвижению.
Выхлопы более трех дюжин машин смешались в ночном воздухе с дымом множества сигарет, когда водители завели моторы. Десятки солдат Сил спецназначения, операторов AFO и сотрудников ЦРУ смешались с 400 афганскими бойцами, которых американцы пытались распределить по их отделениям, взводам и ротам, когда они взбирались в грузовики. Американцы рассказали своим афганским союзникам о готовящемся штурме Шахикота лишь сразу после обеда, но люди Зии не удивились ни в малейшей степени. "Мы давно говорили вам о Шахикоте", сказали они.
Наконец последний ополченец влез в назначенный ему грузовик. Сержанты Сил спецназначения прошли вдоль выстроенных в линию машин, проверяя, все ли находятся на своих местах, а затем забрались в свои пикапы. Внутри американских Тойот Такома ожили рации. В 23:33, на три минуты отставая от графика, колонна отъехала от "надежного дома" и направилась на запад в Гардез, а затем на юг по дороге на Зермат. После двух месяцев планирования и подготовки операции "Анаконда" настало время шоу.
Американцы сделали все возможное, чтобы организовать машины конвоя в логичном порядке. Впереди на паре пикапов ехали Гленн Томас, командир "Техаса-14", и "Инженер", говоривший по-английски наиболее дальновидный в плане тактики афганский "командир взвода". Позади них была группа из четырех машин, возглавляемая старшим уорент-офицером 2 класса Стенли Харриманом, заместителем Макхейла, которого его люди называли просто "Шеф". С Харриманом была пара его товарищей по группе и от тридцати пяти до сорока афганских бойцов во главе с Зиабдуллой, местным командиром, к которому американцы питали меньше доверия, чем к Зие Лодину. Задачей Харримана было отделиться от колонны в нескольких километрах к северо-западу от Кита и расположить свой небольшой отряд так, чтобы он мог оборонять узкое дефиле, отделявшее Кита от лежащего к северу хребта под названием Гавьяни Гар. Их целью было помешать кому-либо сбежать из Шахикота на северо-запад, предпочтительно при помощи непосредственной авиаподдержки. Если силы Харримана увидят направляющегося в их сторону противника, они должны будут "выбомбить из них сопли", сказал Макхейл. К группе Харримана, состоящей из двух пикапов и грузовика "джинга" присоединился и третий пикап с Хансом и Нельсоном (SEAL из AFO), и Тором, недавно прибывшим лингвистом "Грей Фокс". Задача этого трио состояла в том, чтобы встретить группу "Джулиет", когда они съедут с гор на своих квадроциклах, и сопроводить их обратно в Гардез.
Следующим в походном порядке был Макхейл и остальные его люди с ротой местных бойцов Хошейяра. За ними находился афганский минометный взвод, за которым следовали Крис Хаас, подполковник, прибывший с небольшой командной секцией всего несколько дней назад, и его оперативной офицер, майор Марк Шварц, каждый в своем пикапе. (Роль Хааса была несколько расплывчатой. Несмотря на то, что по званию Хаас был старше Томаса и Макхейла на две ступени, Томас чувствовал, что колонной командует он. "Наши группы имели свободу действий, принимая решения на месте", но при этом понимали, что Хаас или Шварц могут в любой момент навязать свою власть, говорил Томас.) Хаас возглавлял вторую половину колонны, куда входили Зия Лодин, командир всех сил AMF, его заместитель Расул, а также ядро из тридцати ополченцев, завербованных "Техасом-14" вместе с Зией. Афганцы ехали на грузовиках "джинга", нескольких машинах меньшего размера, и, в случае нескольких старших командиров, на пикапах. Парни из "Кинжала" пытались удержать афганцев в своих отделениях и взводах, когда они садились в грузовики. Каждому афганскому "взводу" был назначен сержант Сил спецназначения в качестве главного инструктора. Теперь грузовики, перевозившие каждый из взводов, стояли в колонне вместе, а приданные взводам сержанты в пикапах сразу перед ними. Таким образом, полагали Томас и Макхейл, когда потребуется отдавать приказы, афганцы услышат их от того из американцев, кого они знают лучше всего.
Где-то в середине находилось саперное отделение Раккасана. Там же была горстка бойцов австралийской SAS, которые были представителями оперативной группы 64, отвечающими за обмен информацией между "Хаммером" и австралийцами, находящимися южнее Шахикота. Замыкало колонну еще одно подразделение AFO, состоящее из капитана Джона Б., сержант-майора Эла Я. и мастер-сержанта Айзека Х. на двух пикапах. Их задачей было подобрать "Индию" и "Мако-31", соединившись с ними на Фишхуке. Кроме того, в хвосте колонны было три пустых грузовика, которые должны были служить запасными на случай поломок.
Когда они ехали по дороге на Зермат в сторону поворота на Шахикот, задача, стоящая перед личным составом ОГ "Хаммер", была ясной. Они должны были проехать на восток до Кита, затем на юг, пока не достигнут Фишхука. Пройдя через это место потенциальной засады, большая часть "Техаса-14" и рота афганских бойцов под командованием Зии Лодина и Расула ворвется в долину, зачищая кишлаки с юга на север, начиная с Бабульхеля. Тем временем, силы Хошейяра с группой Макхейла (минус команда Харримана, но плюс пара сержантов из "Техаса-14") переместится на позицию на нижнем, самом северном участке Пальца, выбранного "Мако-31" в качестве наблюдательного пункта. Оттуда они будут в случае необходимости поддерживать людей Зии огнем минометов и пулеметов, когда они въедут в долину.
Существует военное клише, что любой план существует лишь до первого соприкосновения с противником. Но в случае с ОГ "Хаммер" план "Анаконды" не прожил даже столько. Все начало разваливаться через час после того, как колонна покинула Гардез. Проблема возникла из-за того, что план погрузить несколько сотен афганских бойцов в тяжелые грузовики "джинга", которые должны будут в сжатый срок, среди ночи, без огней, управляемые неопытными водителями, проехать по "дороге", являвшейся не более чем разбитой колеей, был принципиально несостоятельным.
Зерматская дорога была в ужасном состоянии. На самом деле это была не дорога, а грунтовка, которая местами была полностью размыта, заставляя водителей пересекать вади, дно которых опускалось ниже полотна дороги до пятнадцати футов (4,5 м). Что еще хуже, двое суток дождей размягчили грунт. По такому коварному маршруту грузовик "джинга" было бы сложно вести даже средь бела дня, не говоря уже о ночи, выключив огни, как из тактических соображений приказали офицеры Сил спецназначения. Американцы быстро осознали, что недооценили, насколько сложным для их водителей окажется этот маршрут. Для американских бойцов в их пикапах во главе конвоя езда с выключенным светом не представляла больших проблем. Их очки ночного видения позволяли им выбирать безопасный путь, и, конечно, их полноприводные Тойоты были по своей природе более устойчивы, чем грузовики "джинга". Но афганцы не имели таких преимуществ и были вынуждены справляться с предательской дорогой, направляемые лишь лунным светом. Бойцы спецподразделения с опозданием осознали свою ошибку с возложением водительских обязанностей на афганских ополченцев, вызвавшихся на эту работу из желания не подвести американцев, а не потому, что знали, как водить грузовики. "Нам следовало как-то найти водителей грузовиков, которые водят их постоянно", признал Макхейл. Хаас также признался, что "недооценил" трудности, с которыми они столкнутся на дороге. Некоторые водители заметно нервничали в опасных условиях, не будучи уверенными в управлении грузовиками, которые раскачались так, что висящие на них короткие цепи колотили по бортам машин. Первый грузовик безвозвратно застрял, накренившись под таким углом, что половина его колес бесполезно вращалась в воздухе. Несколько минут спустя, сразу после полуночи, другой водитель грузовика полностью потерял управление своей машиной, когда ехал по бревенчатому мосту, перекрывавшему четырехметровый разрыв в дороге. Тяжелый грузовик опрокинулся на бок, вывалив свой груз афганских бойцов на землю. Бойцы Сил спецназначения почувствовали, что боевой дух их союзников резко упал, когда ополченцы с травмами различной степени тяжести, стеная, лежали возле опрокинутого грузовика. Проявив сообразительность, медик спецподразделения через переводчика объявил, что наиболее серьезно пострадавшим бойцам следует сесть в соседнюю машину. Когда несколько партизан с подозрительной скоростью вскочили и вскарабкались на грузовик, он повернулся, чтобы позаботиться о тех, кто пострадал слишком сильно, чтобы двигаться. Трое уже не годились для боя – их травмы включали переломы ребер и проколотое легкое – так что их на двух небольших грузовиках эвакуировали в местную больницу.
Не успели бойцы спецподразделения справиться с этим кризисом, как вскоре застрял еще один грузовик. "Сила трения"(1), впервые описанная как таковая прусским военным теоретиком XIX века Карлом фон Клаузевицем фразой, ставшей клише, поднимала свою уродливую голову. Нечто близкое к хаосу распространялось по всей длине забуксовавшей колонны, когда афганские бойцы принялись бродить в темноте, пытаясь отыскать своих товарищей. Крики и проклятия сыпались со всех сторон, когда солдаты спецподразделения пытались привести ситуацию в какой-то порядок на фоне ревущих двигателей, когда водители пытались высвободить застрявшие грузовики или провести запасные машины вперед из хвоста колонны. Очень хорошо понимая, что они отстают от графика, бойцы Сил спецназначения заставили большинство афганцев, ехавших на трех вышедших из строя машинах, забраться на запасные грузовики, но в темноте оказалось невозможным удержать контингент бойцов каждого грузовика вместе и загрузить их всех в один и тот же пустой грузовик. Ни степень этой путаницы, ни то, что некоторые афганцы запрыгивали в кузова пикапов американцев, чтобы не потерять контакт со своими товарищами, не были сразу осознаны американскими бойцами.
Командиры команд-"A" посовещались. Правило о езде с "затемнением" больше вредило их делу, чем помогало ему, так что оба капитана отдали приказ включить фары. Вспыхнули три дюжины пар желто-белых огней. Если до этого момента пикеты Аль-Каиды на Ките имели какие-то сомнения относительно местонахождения колонны, теперь они знали его точно. Колонна двинулась дальше, и несколько афганских бойцов побежали рядом с грузовиками, потому что для них уже не оставалось места. Оперативная группа "Хаммер" была главными силами, но плотный график времени начала операции был связан с силами обеспечения – десантно-штурмовыми действиями Раккасанов. Конвой должен был добраться до долины как раз к их началу. Раккасаны не собирались ждать их. Солдаты Сил спецназначения подгоняли афганцев. Они с горечью понимали, что "немного напортачили", как говорил позже Макхейл, и "время гнать".
Тем не менее, колонна снова двигалась. Она свернула с Зерматской "дороги" на восток и все ближе подходила к Шахикоту. Со своей верхотуры к югу от Фишхука группа "Индия" сообщила, что наблюдает огни, приближающиеся к Киту с запада. Было 02:55. Может быть, оперативная группа "Хаммер" все-таки справится.

Изображение

2.

Вскоре после полуночи, примерно в то же время, когда грузовики оперативной группы "Хаммер" застревали и переворачивались, Гуди и остальные четверо членов "Мако-31" покинули впадину, которую использовали в качестве укрытия и поползли в сторону наблюдательного пункта противника. Гуди двигался впереди остальных, подыскивая место, где они могли бы сбросить свои рюкзаки примерно в 500 метрах от вражеских позиций. Эксперт-взрывотехник, приданный "Мако-31", и Энди, авианаводчик группы, оставались у рюкзаков, чтобы свести к минимуму шансы быть услышанными противником, когда они будут работать с AC-130 и P-3, прикрывающими штурм палатки. Стараясь держаться длинных теней, отбрасываемых полной луной, три снайпера SEAL Team 6 продвинулись к небольшому гребню, на противоположном склоне которого находилась палатка. Они слышали низкий гул AC-130 над головой.
Когда они доберутся до гребня, по плану они должны будут ждать до "Ч"-1 (то есть в 05:30, за час до часа "Ч"), а затем штурмовать палатку, координируя свою атаку с AC-130. Вскоре после того, как они нашли укрытие за несколькими камнями на обратном от палатки склоне гребня, на его вершине появился вражеский боевик, подобный призраку в лунном свете. Он огляделся, затем развернулся и пошел восвояси, не заметив находившихся рядом "тюленей". Гуди и его люди принялись ждать. Но в 04:00 появился тот же боевик, вновь пришедший со стороны палатки (которую SEAL не могли видеть со своей позиции), и уставился на запад. Возможно, он высматривал приближающуюся колонну ОГ "Хаммер", слухи о которой, несомненно, уже циркулировали по рациям и сотовым телефонам противника, или, возможно, просто искал уединения, чтобы облегчиться. Так или иначе, это было роковое решение. Взглянув вверх, вражеский боевик увидел "тюленей", прежде чем они успели нырнуть за камни. С тревожным воплем он бросился обратно в палатку, рефлекс "бей или беги", наполнил его кровь адреналином.
Для "тюленей" наступил момент сейчас или никогда. Гуди отдал приказ атаковать. Коммандос бросились через гребень и вниз к палатке в двадцати метрах от него. Изнутри палатки боевик Аль-Каиды выпустил полный магазин в направлении американцев, увидевших вспышки выстрелов Калашникова между пологами. SEAL упали на колени, чтобы открыть ответный огонь. Один из них сделал одиночный выстрел по палатке из своего М4, прежде чем его винтовку заклинило. Гуди стрелял следующим, но он тоже выстрелил лишь один раз, затем его винтовку заклинило. Оба SEAL лихорадочно трудились в холоде ночи, пытаясь устранить проблему с оружием, пока третий снайпер держал противника в страхе. Пятеро боевиков Аль-Каиды вывалились из палатки, когда "тюлени" устранили задержки и принялись снимать их. Первый партизан помчался прямо на них. В долю секунды коммандо навел красную точку своего лазерного прицела на середину груди боевика и нажал на спуск. Несколько пуль врезались в него и свалили его безжизненное тело на замерзшую землю. Следующий человек из палатки рванулся вправо, но сделал не более пары шагов, прежде чем был срублен очередью другого SEAL. Третий обитатель палатки попытался сбежать через заднюю часть гребня, лишь затем, чтобы "тюлени" вновь нашли применение долгим часам своих стрелковых тренировок.
"Тюлени" вскинули винтовки и опустошили свои магазины в палатку, а затем оттянулись назад. Гуди решил дать AC-130 позаботиться обо всех оставшихся в живых вражеских боевиках. Авианаводчик Энди уже предупредил "Мрачный-31" (Grim 31), AC-130H "Спектр", кружащий над ними. С самолета сообщили, что видят два тела возле самой палатки и третьего, раненого вражеского боевика, пытающегося отползти в безопасное место. "Мрачный-31" также заметил двух оставшихся вражеских боевиков, которые, по-видимому, будучи вне палатки, избежали перестрелки, остались невредимыми, и пытались обойти "тюленей" с фланга. С расстояния 75 метров – практически в упор для пулемета – один из выживших выпустил длинную очередь 7,62-мм пуль из пулемета ПК по SEAL, которые не заметили их маневра. Они пролетели мимо. Для двух исламистских боевиков это была последняя возможность убить во имя Аллаха. "Мрачный-31" запросил у SEAL разрешение нанести удар по вражеским боевикам на "опасно близком" расстоянии, шаг, требуемый от экипажа любого воздушного судна, собирающегося поразить цель в такой близости от своих войск, что они могут пострадать. "Тюлени" дали добро. Через пару секунд AC-130 обрушил 105-мм снаряды на склон горы, мгновенно уничтожив обоих боевиков. Затем артиллеристы ВВС скорректировали прицел и открыли огонь по палатке и раненому боевику снаружи. Взрывы раскромсали палатку и расшвыряли ее содержимое по всему склону. Когда стихло эхо, на горном склоне осталось остывать пять трупов боевиков Аль-Каиды.
Звуки стрельбы AC-130 всполошили все позиции Аль-Каиды вокруг долины. Пока они пялились вверх, обшаривая ночное небо в поисках источника атаки, многие боевики совершили фатальную ошибку – они задрали оружие вверх и принялись вслепую палить в воздух, посылая трассирующие пули в темноту. Это раскрыло их позиции трем группам AFO, которые быстро отметили координаты всех источников огня, которые позднее в тот же день будут переданы самолетам в качестве целей.
"Тюлени" вернулись на наблюдательный пункт Аль-Каиды, который теперь намеревались занять сами. То, что они нашли, обыскав руины, подтвердило, насколько важной была их задача. ДШК был в отличном состоянии, чистый и хорошо смазанный, с 2000 патронов, аккуратно разложенных под рукой. Партизаны сделали простые, но надежные механизмы горизонтальной и вертикальной наводки, которые, по мнению одного из источников в Силах спецопераций, позволили бы стрелку поражать цели на дальности до 3000 метров и "легко" держать под прицелом маршруты, выбранные вертолетами, которые должны были вскоре прибыть в долину. Было большой удачей, что SEAL смогли застать партизан врасплох, поскольку боевики Аль-Каиды были хорошо вооружены. В дополнение к ДШК, у пятерых обитателей палатки были советская снайперская винтовка Драгунова СВД, автоматы АК, по крайней мере, один гранатомет РПГ-7 с несколькими выстрелами, пулемет ПК и несколько осколочных гранат.
Вокруг было разбросано множество документов, написанных от руки кириллицей и по-арабски. Тот факт, что большинство из них было написано кириллицей – предположительно, по крайней мере, один или несколько боевиков были узбеками или чеченцами – а некоторые по-арабски, в сочетании с разной этнической принадлежностью пятерых убитых боевиков, был первым признаком того, что, по меньшей мере, часть своих сил в долине вражеские командиры разделили на смешанные этнические группы. (Блейбер предположил, что противник сделал это, чтобы помешать одной этнической группе – арабам, уйгурам, узбекам или чеченцам – бросить остальных на произвол судьбы.) Среди документов было что-то вроде схемы ориентиров для ведения огня, а также блокнот со схемами и инструкциями по изготовлению самодельных взрывных устройств и способам подрыва мостов, зданий, автобусов и автомобилей. Но, как один из источников в Силах спецопераций позже отзывался о содержании блокнота: "Та глава, которой в нем не было, касалась того, как обороняться от американцев, которые проникли на более чем 11000 футовую (3350 м) вершину".

(1) Под "трением" Клаузевиц подразумевал совокупность действий противника, превратностей войны и психологических особенностей подчиненных, оказывающих сопротивление полководцу, пытающему двинуть свою военную машину в нужном ему направлении (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 03 дек 2019, 11:08, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 03 дек 2019, 10:00 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо большое!


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 04 дек 2019, 10:36 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 04 май 2013, 21:23
Сообщений: 1731
Команда: нет
Интересно, чем вызваны такие синхронные задержки у М-4. Смазка не для большого минуса была?

_________________
Изображение


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 04 дек 2019, 20:41 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
3.

2 марта, поднявшись с коек затемно, дюжина пилотов базировавшихся в Баграме "Апачей" почти не замечала нервного напряжения, испытываемого их коллегами из пехоты.
Несмотря на то, что предшествовавшим вечером Верчински драматически произнес: "Дайте им все, что у вас есть", пилоты не ожидали от "Анаконды" "ничего особенного". С момента развертывания в Афганистане они совершили несколько вылетов, и все без происшествий. И сегодня, ожидали они, не будет исключением. "Мы будем там просто чтобы убедиться, что ребята из "Рэк-6" оказались на месте", вспоминал их мысли старший уорент-офицер 2 класса Стенли Пебсуорт. "Туда собирались идти силы Зии. Это должно было быть их шоу". "Для нас", говорил старший уорент-офицер 4 класса Джим Харди, "это была всего лишь еще одна операция".
Пилоты отодвинули в сторону зеленый брезентовый полог палатки, и вышли в ночь. Перед ними в холодной темноте собирались пехотные взводы, нервничающие солдаты занимались последней подгонкой переполненных рюкзаков и громоздкого, неуклюжего боевого снаряжения. Сержанты с напряжением и решимостью на лицах проводили последние переклички, прежде чем отправить своих бойцов на взлетно-посадочную полосу. Контраст с веселой атмосферой в палатке пилотов в предыдущий вечер не мог быть более разительным. "Мы сидели вокруг печки-буржуйки, смеялись, шутили, подшучивали друг над другом", говорил Пебсуорт.
Стоянка "Апачей" находилась у северного конца взлетно-посадочной полосы, почти в полутора милях от палаточного городка, и пилотов подвезли к вертолетам на Хамви и Гаторах. Они не испытывали ни малейшего беспокойства. "Водители Апачей" и их аэродромные команды чувствовали себя готовыми к операции. В течение предыдущих 48 часов они не поднимали свои машины в воздух, чтобы позволить техническому персоналу привести их к дню "Д" в идеальное рабочее состояние, а ОГ "Раккасан" дал им подробный план, в котором, казалось, не оставалось места для случайностей.
Этот план предусматривал, что шесть "Апачей" должны были лететь из Баграма в Шахикот тремя звеньями – или "командами" – из двух "Апачей". Первое звено состояло из "Апача" 203 (серийный номер вертолета), пилотируемого старшим уорент-офицером 3 класса Китом Херли и старшим уорент-офицером 3 класса Стю Контантом, и "Апача" 299 со старшим уорент-офицером 3 класса Ричем Шено в качестве пилота и капитаном Джо Херманом – заместителем Райана и командиром 2-го взвода – в качестве его стрелка-оператора. Они должны были взлететь за десять минут до первой серии "Чинуков" и прибыть на точку примерно в пяти километрах к юго-западу от Серханхеля за пять минут до бомбардировки самолетами ВВС заранее намеченных целей вокруг долины. В авиационной терминологии эта позиция называется исходной точкой. Она обозначает место, где "Апачи" освобождались от установленного маршрута, которым должны были следовать к границам поля боя, и могли начать тактическое маневрирование в зоне поражения. Как только бомбы упадут, два "Апача" должны будут свернуть в долину и проверить каждую из зон высадки на предмет тяжелого вооружения или вражеских войск. Затем они должны лететь на север, на позицию, с которой могли бы наблюдать зоны высадки 2-187 пехотного у подножия восточного хребта. Обязанностью "Команды-1" будет сообщить, являются LZ "горячими" или "холодными". "Горячая" или "вишневая" LZ означала, что десант, вероятно, будет встречен огнем противника. "Холодная" или "ледяная" LZ означала, что никакой активности противника не наблюдается.
"Команду-2" возглавлял капитан Билл Райан, командир роты А 3-101-й – "Пик-Убийц" (The Killer Spades) – и старший офицер подразделения "Апачей". Его пилотом был старший уорент-офицер 3 класса Джоди Килберн. Ведомым Райана был старший уорент-офицер 4 класса Боб Карр, самый опытный пилот "Апача" в Баграме. С Карром летел старший уорент-офицер 2 класса Эмануэль "Мэнни" Пьер. Им было приказано взлетать сразу после второй серии "Чинуков", которая должна была вылететь из Баграма через десять минут после первой. "Апачи" будут следовать за второй серией – с силами 10-й горной – в южную часть долины, прикрывая их, когда они будут занимать свои блокирующие позиции.
"Команда-3" включала в себя "Апач", пилотируемый Харди и Пебсуортом, а также еще один, управляемый старшим уорент-офицером 2 класса Джоном Гамильтоном и 1-м лейтенантом Габриелем Мариоттом, командиром 1-го взвода. Эта команда была резервной силой Райана. Их задача "по приказу" заключалась в сопровождении резервной оперативной группы, сформированной на базе 1-187 пехотного, если она должна была быть брошена на юг. В противном случае они должны были оставаться в резерве в Баграме на случай возникновения каких-либо других задач. Однако чтобы обеспечить себе максимальную гибкость в случае, если потребуется изменить план в последний момент, Райан велел всем шести экипажам вместе отправиться на асфальт примерно за час до вылета, провести предполетную подготовку и запустить двигатели одновременно.
"Апачи" "Команды-1" и "Команды-2" должны были оставаться на позиции в течение двух часов и тридцати пяти минут, а затем совершить тридцатиминутный перелет к передовому пункту боепитания и дозаправки (FARP) с кодовым наименованием Тексако, примерно в восьмидесяти километрах к северу, приблизительно на полпути между Баграмом и Шахикотом.
Примерно в 04:37 пилоты запустили вспомогательные силовые установки (ВСУ). Это небольшие экономящие топливо двигатели, дающие достаточно энергии для работы электронных систем "Апача" без необходимости запуска двух больших турбин вертолета. Когда все ВСУ включились, в считанные секунды перейдя со свиста на рев, пилоты пробежали по своим контрольным картам. Райан едва сел в свою машину, когда заметил подбегающую пару человек из техперсонала – всегда плохой знак, при том, что до задачи оставалось менее тридцати минут. Конечно же, они принесли плохую новость: в 30-мм пушке Карра произошла утечка гидравлики. Она все еще была способна стрелять, но могла застрять при повороте из стороны в сторону или по вертикали. Это был небольшой сбой, не серьезная поломка, но при вылете всего через двадцать пять минут времени, чтобы исправить его, не выбиваясь из графика, не оставалось. На боевые задачи часто выпускаются вертолеты, имеющие незначительные технические недуги, с которыми они остались бы на земле в мирное время. Но Райан никак не мог позволить одному из своих "Апачей" лететь на потенциальную перестрелку с нерабочей пушкой. Вместо этого капитан на лету изменил план, перейдя от трех команд из двух бортов на первое звено из двух и второе из трех, объединив машины "Команды-3" с оставшимся "Апачем" "Команды-2". Состав и задача "Команды-1" остаются прежними. Три "Апача" "Команды-2" под командованием Райана будут выполнять изначальную задачу "Команды-2" по прикрытию войск ЛаКамеры, когда они будут занимать свои позиции. Карр и Пьер останутся позади до тех пор, пока механики не устранят утечку, а затем полетят вперед, чтобы присоединиться к своим товарищам на Тексако. Если Верчински придется задействовать резервные силы, Райан полагал, что у него будет пять "Апачей" над полем боя или на FARP, и он сможет выделить пару вертолетов, чтобы те присоединились к прибывающим "Чинукам" на маршруте.
В 04:47 Херли и Шено повернули ключи, разрешающие включение турбин, и щелкнули переключателями, чтобы запустить их двигатели номер один. Они раскручивались с ревом, увеличивая скорость турбин, приводящих в действие трансмиссии, которые в свою очередь приводили в действие системы роторов. Двигатели номер два последовали за ними. Когда пилоты отключили ненужные ВСУ, четыре лопасти несущих винтов вертолетов начали медленно вращаться, все быстрее и быстрее разгоняясь в темноте, пока не стали размытыми. В 05:07:15 по радио раздался голос Контанта: "отрыв в десять", и в 05:07:25, точно по графику, две высокотехнологичные хищные птицы поднялись в воздух, затем накренились и повернули на юг, направляясь к своим охотничьим угодьям в долине Шахикот.

Как ясно дал понять Верчински в своих эмоциональных комментариях накануне вечером, "водители Апачей" несли тяжелую ответственность, как бы легко она не покоилась на их плечах. Они были единственным серьезным источником огневой мощи, находящимся в непосредственном распоряжении Верчински, кроме пары минометов в руках первой волны десантно-штурмовых сил. Разумеется, в теории там над ними будут "шустрилы" – бомбардировщики ВВС и ВМФ – проливающие на противника дождь высокоточных боеприпасов, но сухопутные командиры предпочитают зависеть от огневой мощи, которую контролируют они, а не той, которую им придется запрашивать у другого рода войск. Для Верчински и остальных в оперативной группе "Раккасан" это означало полагаться на Билла Райана и его шесть "Апачей".
Сконструированный для уничтожения танков Варшавского договора на равнинах центральной Европы, "Апач" был спорной системой вооружения с момента появления в войсках в 1985 году. В идеальном варианте это был превосходный убийца живой силы и техники. Каждое из его коротких крыльев имело по два пилона, на каждом из которых могло подвешиваться до четырех противотанковых ракет "Хеллфайр" или блок с девятнадцатью 2,75-дюймовыми ракетами (неуправляемая авиационная ракета – НАР). "Хеллфайр" мог уничтожить танк или любое другое транспортное средство на дальности до 8000 метров. НАРы были дюжины типов. Кроме того, под фюзеляжем вертолета была установлена пушка, стреляющая 30-мм осколочно-фурасными снарядами размером с предплечье ребенка на расстояние до 4000 метров. При стрельбе по целям на открытой местности 30-мм снаряд способен поразить живую силу и вывести из строя любую технику в радиусе пяти метров от места попадания. Таким образом, пушка была идеальным оружием для поражения незащищенной живой силы противника и других "мягких" целей, таких как минометы, средства ПВО и их расчеты, или внедорожники, являвшиеся костяком системы снабжения Аль-Каиды. Перед боевым заданием пилоты должны были предварительно выставить для своей пушки количество выстрелов, производимых при каждом нажатии на спуск. Эту настройку нельзя изменить изнутри кабины. Для "Анаконды" "Пики-Убийцы" настроили свои пушки для стрельбы очередями по десять выстрелов.
Такое разнообразие механизмов уничтожения, набитых в маневренный вертолет, сделало "Апач" чрезвычайно сложной в управлении машиной; настолько сложной, что по факту ей потребовалось два пилота, сидящих друг за другом. В заднем, расположенном выше кресле сидел командир. Как правило, он был более опытным пилотом, его основной обязанностью было пилотирование вертолета и ведение связи. В переднем кресле находился стрелок-оператор, основной задачей которого была навигация, а также поиск и поражение целей с помощью вооружения "Апача". Однако каждый пилот мог выполнять функции, необходимые для пилотирования машины и вести огонь из большинства систем вооружения. (Любопытная причуда с экипажами "Апачей" заключалась в том, что командир мог быть младше по званию, чем стрелок-оператор. Это связано с тем, что наиболее опытными пилотами в подразделениях "Апачей" были уорент-офицеры, которые часто летали на вертолетах на протяжении всей своей карьеры. Офицеры, командовавшие взводами, ротами и батальонами, с другой стороны, должны были проводить большую часть своего времени на различных курсах или пилотировать письменный стол, находясь на штабной работе. Поэтому, хотя Райан, будучи капитаном и командиром роты, был старшим, чьей работой было отдание приказов другим пилотам относительно их общей задачи, он не был командиром своего собственного вертолета.)
Для выживания на поле боя система вооружения должна сочетать летальность с подвижностью и живучестью. "Апач" с лихвой обладал последними качествами. Он мог выполнять всевозможные акробатические маневры, приводящие в восторг зрителей на авиашоу и запутывающие врага в бою, и, кроме того, был спроектирован компанией McDonnell Douglas Helicopter Company так, чтобы выдержать серьезную взбучку. У него были разнесенные двигатели и две резервируемых гидросистемы, а его жизненно важные системы, такие как роторы и приводные валы, были сделаны "устойчивыми к баллистическим воздействиям", то есть могли быть поражены – даже прострелены – чем угодно, до 23 мм включительно, не приводя к крушению вертолета. Сами пилоты были защищены панелями из кевлара, смонтированными на их сиденьях, и бронежилетами, надетыми на каждом из них. Но когда Армия получила "Апач" в середине-конце 80-х годов, ее реклама этих возможностей, казалось, только разожгла аппетит у некоторых представителей СМИ и Конгресса, стремящихся найти недостатки в системе вооружений, которую правильно определили как часть наращивания вооружений Рейгана.
Ограниченная, но успешная роль "Апача" во вторжении в Панаму в декабре 1989 года, была сведена на нет рассказами, утверждающими, что вертолет не мог действовать в дождь. Отчет Счетной палаты США за 1990 год породил дополнительные сомнения в надежности и ремонтопригодность вертолета, и послужил основой для 60-минутной телевизионной передачи CBS 18 ноября 1990 года с серьезной критикой "Апача", а также газетных статей на аналогичную тему. Многие проблемы, отмеченные в докладах, были детскими болезнями, часто возникающими при появлении в войсках новых систем вооружения. Но для критиков они означали, что вертолет не выдержал напряжения боевых действий.
Большая часть критики сошла на нет после превосходной работы "Апачей" в 1991 году в Персидском заливе. Подразделения "Апачей", задействованные в этом конфликте, достигли хороших показателей эксплуатационной надежности, несмотря на дополнительный износ от влияния на вертолеты песчаных условий, и им было приписано уничтожение множества иракских танков и прочей бронетехники. В одном из известных случаев иракские солдаты фактически сдались зависшему "Апачу".
Но война в Персидском заливе ознаменовала последний раз, когда "Апач" участвовал в бою. Американские военные провели большую часть 90-х годов развернутыми в Сомали, Гаити и Боснии. Из них "Апачи" использовались лишь в миротворческой операции в Боснии, где их ни разу не вызывали для борьбы с противником. Эта закономерность отразилась на уровне опыта пилотов, вылетевших 2 марта. Из двенадцати летчиков, отобранных для выполнения задачи, только трое – Карр, Харди и Херли – участвовали в бою. Все они были ветеранами "Бури в пустыне", но в ту войну каждый летал на других машинах. Опыт дюжины пилотов, участвующих в задаче, варьировался от Мариотта, у которого было всего около 350 летных часов, до Карра, имевшего свыше 5000. Но всех их объединяло одно: никто из них никогда не летал на "Апаче" в бою.
Каждый пилот верил в сочетание высокотехнологичного оружия, маневренности и прочности "Апача". Но такие характеристики имели высокую цену, не только в долларах, но и в человеко-часах, необходимых для поддержания боеспособности каждой птички. То, что "Апач" требовал интенсивного технического обслуживания, продолжало зарабатывать ему репутацию дорогостоящей, но ненадежной системы вооружения. В 1999 году эта репутация опустилась до нового минимума, когда генерал Уэсли Кларк, командующий войсками НАТО, хотел использовать "Апачи" для атаки сербских целей в войне в Косово. В ответ на его просьбу Пентагон направил из Германии в Албанию оперативную группу "Хок", специально созданное подразделение из двадцати четырех "Апачей", но не разрешил Кларку использовать ее в боевых действиях. Дипломатические проблемы задержали вертолеты в Италии на десять суток, но сторонним наблюдателям казалось, что это была вина самих вертолетов. Эта точка зрения укрепилась, когда во время тренировочного полета два "Апача" разбились в горах Албании, в результате чего погибли двое пилотов. К огромному разочарованию пилотов и командиров оперативной группы "Хок", не говоря уже о самом Кларке, Пентагон так и не позволил отправить их в бой.
Ущерб репутации "Апачей" и самой Армии был значительным. В течение шести месяцев Армия отреагировала на это, объявив о своих громких усилиях по "Трансформации", направленных на создание новых боевых подразделений, более простых в развертывании, но не менее смертоносных и мобильных, чем имевшие множество танков силы, в 1991 году победившие в войне в Персидском заливе. Но "Апачи" не могли "трансформироваться". Они были тем, чем были, и по существу могли лишь остаться или исчезнуть. У многих представителей СМИ опыт оперативной группы "Хок" вызвал новые сомнения в отношении вертолета. "Апач": воздушная машина-убийца или "королева ангара"? спрашивал в своем заголовке USA Today. Негативное отношение прессы – и явное недоверие к машине верхушки Пентагона – причиняло боль тесному сообществу "Апачей", считавшему, что вертолет был несправедливо оскорблен людьми, не осведомленными о фактах, касающихся фиаско оперативной группы "Хок". Возможно, это не было главным в мыслях Билла Райана и его "водителей Апачей", когда они забирались в кабины и запускали двигатели в то холодное мартовское утро, но репутация системы вооружений зависела от их действий.

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 04 дек 2019, 23:54, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 04 дек 2019, 22:44 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1604
Команда: FEAR
> ОГ "Раккасан" дал им подробный план, в котором, казалось, на оставалось места для случайностей


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 23 дек 2019, 10:58 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
4.

После хаоса первых часов, изнуренный конвой ОГ "Хаммер" был на ходу, хотя и не по графику, двигаясь по грунтовой дороге на восток, в сторону Кита, который они вскоре ожидали увидеть объятым пламенем "пятидесятипятиминутной" бомбардировки. Примерно в семи километрах к северо-западу от Кита мини-колонна Харримана из четырех машин отделилась и направилась на восток-северо-восток. Около пятнадцати минут грузовики, везущие Харримана и остальных, подпрыгивали и гремели, описывая пологую дугу, загибающуюся обратно на юго-восток, соединяясь с вади, тянущимся с северо-запада на юго-восток сквозь дефиле между Китом и хребтом Гавьяни Гар. Впереди шел маленький грузовик, полный афганцев, за которым следовал Зиабдулла, ненадежный командир ополчения, на серебристом пикапе Тойота. Следующим был пикап Харримана, в котором также находились штаб-сержант Калеб Казенхайзер, один из медиков Команды "А", и штаб-сержант Ларрон "Ларри" Уодсворт, один из саперов группы. Пикап AFO, везущий Ханса, Нельсона и Тора, замыкал колонну.
Спокойному, религиозному отцу двоих детей, Харриману было тридцать четыре года. В конце 2001 года он был направлен в Кувейт для работы в офисе подполковника Крейга Бишопа, координатора специальных операций в штабе CFLCC Миколашека. Уорент-офицер сразу же произвел положительное впечатление на всех, с кем он работал в Кувейте – "Это был супер, супер парень", вспоминал Бишоп – но он очень хотел быть ближе к месту событий. Когда в январе пришло известие, что Макхейл и остальная часть ODA-372 отправляются Афганистан, Харриман умолял Бишопа разрешить ему присоединиться к ним. Подполковник сдался.
Теперь невысокий, серьезный уорент-офицер, уравновешивающе влияющий на свою группу и пользующийся огромным уважением со стороны афганцев, подпрыгивал вверх-вниз в едущем по вади пикапе Тойота на пути к самому крупному сражению войны, настолько близко к месту событий, насколько это вообще возможно. Когда они свернули на юг в сторону Кита, часть афганцев спешилась, и двинулась впереди грузовиков, разведывая путь. Луна вышла из-за облаков, чтобы осветить их путь. Каждые пять минут Харриман выходил на связь и докладывал основным силам: они не заблудились, происшествий не случилось.
И группа Харримана, и основная колонна двигались в юго-восточном направлении к рубежу регулирования "Изумруд", линии, проведенной планировщиками с юго-запада на северо-восток параллельно Киту примерно в 1500 метрах западнее него. ОГ "Хаммер" должна была приостановиться на "Изумруде", пока наносятся авиаудары по целям на Ките и восточном хребте. Но вскоре продвижение основной колонны вновь застопорилось, так как несколько грузовиков Зии застряли в песчаной, пустынной местности. Колонна растянулась на несколько километров к западу от Кита, из-за чего американским офицерам и сержантам было трудно контролировать всех. Пока бойцы "Хаммера" изо всех сил пытались высвободить машины, Томас начал беспокоиться об угрозе засады на Фишхуке, где конвою придется пройти через узкое вади между двумя скалистыми склонами. Зная, что "Мрачный-31", AC-130, только что расстрелявший позицию ДШК для SEAL Гуди, был здесь, над ними, Томас попросил экипаж самолета из четырнадцати человек проверить район и сообщить об увиденном. (Спецоператоры всех родов войск твердо верили в два датчика AC-130 – камеры наподобие телевизионных, одна из которых работала в инфракрасном спектре(2), а вторая использовала ту же технологию светоусиления, что и очки ночного видения – и часто использовали смертоносный ударный самолет в целях разведки.)
"Мрачный-31" прибыл на позицию над колонной в 02:04 утра, заняв место другого AC-130H в первом из серии произведенных в ходе "Анаконды" вылетов поздней ночью – ранним утром, за которые экипаж получил прозвище "Рассветный патруль" (The Dawn Patrol). В начале ОГ "Хаммер" была скрыта от самолета облаками, но небо прояснилось, и экипаж мог отслеживать продвижение конвоя. Однако когда он улетел на юг в ответ на запрос SEAL о поддержке во время их штурма позиции ДШК, "Мрачный-31" потерял визуальный контакт с конвоем. После расстрела палатки и ее обитателей, AC-130 ответил на запрос "Джулиет" об уничтожении вражеского наблюдательного пункта и бункера, которые они обнаружили на вершине Кита, находясь в своем укрытии на восточном хребте. И вновь "Мрачный-31" более чем успешно справился с этой задачей, в 04:44 добившись нескольких прямых попаданий по позициям. Пилоты видели, как глинобитные постройки под ними исчезают в расцветших и почти мгновенно угасших ярких желто-оранжевых вспышках.
Затем "Мако-31" попросила АС-130 вновь облететь Палец, чтобы убедиться, что в скалах не остались скрываться выжившие с позиции ДШК. Экипаж "Мрачного-31" ничего не заметил, и именно тогда они получили просьбу Томаса разведать Фишхук. На борту самолета члены экипажа знали, что они приближаются к топливу "бинго" – моменту, когда им придется повернуть домой. Но даже если бы у них были полные баки, до рассвета оставался всего час, а это означало, что их время над полем боя близилось к концу. В парке ударных самолетов ВВС AC-130 был вампиром, чрезвычайно смертоносным ночью, но невероятно уязвимым в дневное время. В сообществе экипажей ганшипов была жива память о "Спирит-03", AC-130, сбитом иракской зенитной ракетой SA-7 во время битвы за Хафджи в январе 1991 года. "Спирит-03" оставался на позиции до 06:35, чтобы помочь ведущим бой морпехам, что позволило иракскому стрелку воспользовался утренним светом, чтобы взять на прицел медленно летящий самолет. Сообщество AC-130 было решительно настроено никогда больше не выставлять самолет на дневной свет, и до "Анаконды" правило было таково, что к рассвету все AC-130 должны были покинуть воздушное пространство Афганистана. Эти правила были смягчены, чтобы во время "Анаконды" обеспечить войска на земле более эффективным прикрытием, однако руководство оперативной группы "Кинжал" по-прежнему требовало, чтобы "Мрачный-31" покинул район Шахикота до восхода солнца.
У экипажа "Мрачного-31" были другие проблемы, о масштабе которых они пока не знали. Компьютерные системы самолета раскапризничались. Несколько ранее в ходе полета обе они полностью вышли из строя. Экипаж счел, что они решили проблемы, перезагрузив компьютеры. Но хотя системы, казалось, пришли в норму и заработали, скрытые проблемы остались. Самая серьезная – инерциальная навигационная система, сообщавшая штурману и пилотам, куда они летят, давала некорректные показания. Полагая, что они устранили проблему, экипаж "Мрачного-31", один из наиболее опытных в 16-й эскадрилье Специальных операций, базирующейся на Халберт Филд, штат Флорида, не поднимал этот вопрос, общаясь с личным составом ОГ "Хаммер на земле. (Хотя они и намекали на это: Когда от "Техаса-14" поступил запрос на разведку Серханхеля, они отправили конвою предполагаемые координаты цели, расходящиеся с реальными на десять километров. Когда ОГ "Хаммер" указала на это, экипаж ответил, что в тот вечер у их "систем" были проблемы.)
Позже следователи будут предполагать, что инерциальная навигационная система "Мрачного-31" вновь вышла из строя перед тем, как они вернулись для проведения "чистовой" доразведки для SEAL. Согласно этой гипотезе, AC-130 по факту так и не вернулся от Кита к Пальцу, а вместо этого неосознанно пролетел восточнее и осмотрел часть восточного хребта, полагая, что это был Палец. Затем по указанию штурмана, которого его коллеги-офицеры и летчики считали лучшим в эскадрилье, пилот пролетел около трех километров на северо-запад, к точке, где местность, казалось, соответствовала рельефу Фишхука, как он выглядел на его карте масштаба 1:100000. Прошло около девяноста минут с тех пор, как "Мрачный-31" покинул свою позицию над "Хаммером", чтобы поддержать "Мако-31", и экипаж уже не имел четкого представления о местонахождении конвоя, от которого к тому времени отделилась группа Харримана. Вместо того чтобы осматривать вади, огибающее южную оконечность Кита, на самом деле они были в стороне от курса примерно на восемь километров, пролетая над руслом реки, извивающимся вокруг северного конца Кита, к югу от хребта Гавьяни Гар. Взглянув вниз, экипаж увидел несколько автомобилей, едущих по вади, в том числе два с включенными фарами, впереди которых шло от двадцати до тридцати человек. Основываясь на изучении карты, "Мрачный-31" передал, то, что они считали координатами конвоя, авианаводчику Гленна Томаса, мастер-сержанту ВВС Уильяму "Бадди" Макартуру, с сообщением, что, если "Техас-14" хочет, чтобы по цель была атакована, им следует сказать об этом поскорее, потому что "Мрачному-31" осталось находиться на позиции лишь пять минут.
Макартур сказал "Мрачному-31" быть наготове и передал сообщенные ему экипажем координаты Томасу и Хаасу, чтобы убедиться, что в том месте не было своих войск. В присутствии Макартура Томас прочел координаты своему водителю, сержанту первого класса Чарльзу "Тодду" Браунингу. Все трое согласились, что на той точке, находящейся прямо на Фишхуке, своих машин не было. Томас решил, что фигурирующие в докладе автомобили и личный состав были вражескими силами, пытающимися бежать из долины на запад через Фишхук. Но какой бы ни была их цель, они, похоже, шли на столкновение с оперативной группой "Хаммер", и об этом нужно было позаботиться. Томас связался с Марком Шварцем, оперативным офицером Хааса, запросив для "Мрачного-31" одобрение на поражение цели. Шварц сразу же передал информацию Хаасу. Тем временем Харриман, направляющийся в настоящий момент на юг к Киту, был обеспокоен. Он слышал радиопередачу "Мрачного-31" о небольшой колонне грузовиков со спешенным личным составом и переживал, что это звучит уж очень похоже на него. В качестве меры предосторожности он передал по радио свои координаты. Они были в шести километрах от места, где, по сообщению "Мрачного-31", они наблюдали предполагаемую цель.
Экипаж "Мрачного-31" также был обеспокоен тем, чтобы по случайности не атаковать своих. Они знали, что для предотвращения огня по своим в ночных условиях все машины "Хаммера" должны были быть помечены несколькими полосками "блестючки" – клейкой ленты, ярко отражающей свет в пределах спектра, для которого оптимизированы ночки ночного видения и телевизионная система AC-130. Поэтому "Мрачный-31" в течение нескольких минут "подсвечивал" конвой, освещая машины ярким лучом в части спектра, невидимой невооруженным глазом, но подобной дневному свету для любого, имеющего очки ночного видения, как находящиеся в колонне американцы. Одна из нескольких неразгаданных загадок последовавшего затем инцидента заключалась в том, что не только экипаж не увидел никаких светоотражающих лент на машинах, но и никто на земле не сообщил, что их "подсветили". Кроме того, экипаж "Мрачного-31" не заметил ни одного полотнища VS-17 – больших кусков ткани оранжевого и пурпурного цвета, которые американские войска используют для опознания с воздуха, и которые, предположительно должны были быть закреплены на всех машинах оперативной группы "Хаммер". "Мрачный-31" сообщил новости "Техасу-14". С точки зрения Томаса и остальных в ОГ "Хаммер" машины, о которых сообщал "Мрачный-31", представляли большую угрозу: потенциальный блокпост или засада прямо посреди Фишхука, естественной узости, через которую они должны были пройти, чтобы получить возможность войти в Шахикот.
Несколько минут потребовалось, чтобы офицеры и сержанты в колонне подтвердили, что никаких шансов оказаться в месте, об активности в котором докладывал "Мрачный-31", у американцев не было. Томас трижды перепроверил координаты. На борту самолета перешли к обсуждению, следует ли сначала стрелять по транспортным средствам или спешенному личному составу, и какие боеприпасы для 105-мм гаубицы использовать: с ударным или дистанционным взрывателем. "Если мы работаем по машинам, то лучше ударные", сказал один из членов экипажа. Штурман экипажа, майор, спросил коммандо из эскадрильи Специальной тактики ВВС, который был офицером связи "Кинжала" на борту самолета, считает ли он машины внизу "хорошей целью", а не "дружественными", и представитель ответил утвердительно. Через минуту после того, как "Мрачный-31" вновь вышел на связь с Томасом, напоминая, что через пару минут им придется улетать, Шварц связался Томасом и сообщил, что "Мрачный-31" имеет разрешение на поражение. Томас сказал об этом Макартуру, который немедленно связался с "Мрачным-31". "Можно работать по тем машинам", сообщил Макартур экипажу в 05:30. "Даю добро(3) на поражение машин".
Конвой Харримана из четырех машин продвигался на юг, примерно в километре к северо-востоку от холма, имевшего на пушту то же название – Тергуль Гар – что и Кит, и поэтому был прозван американцами "Гуппи", когда Макартур сообщил "Мрачному-31", что он "одобрен" для открытия огня. В течение шестидесяти секунд мир вокруг четырех машин разлетелся на куски, когда 105-мм снаряды посыпались вниз, рассеивая во всех направлениях комья мерзлой земли и осколки размером с бейсбольный мяч. Первый из них с оглушительным грохотом ударил примерно в десяти футах перед головной машиной, взметнув вверх поток искр. Едущий в пикапе Сил спецназначения через машину от них, Казенхайзер подумал, что ведущий грузовик наехал на мину. Но когда он открыл дверь, намереваясь добежать до них и проверить, все ли в порядке, рядом прогремел еще один взрыв. Он и Уодсворт решили, что их, должно быть, обстреливают из миномета. Пытаясь отчаянным маневром избежать разрушительного огня, три оставшиеся машины колонны крутнулись, чтобы вывернуть вспять, когда в кузов грузовика Сил спецназначения попал снаряд. Казенхайзер почувствовал, как что-то ударило его в плечо и правое бедро.
Внутри "Мрачного-31" экипаж выкладывался до отказа, действуя с безжалостной эффективностью, отточенной до бритвенной остроты тысячами часов тренировок. Пока пилот, майор Ди Джей Тернер, медленно кружил примерно в 10000 футов (3050 м) над целью, стрелок 105-миллиметровки – работавший скорее как грузчик (только пилот и два оператора систем обнаружения могли стрелять из гаубицы, торчащей из брюха самолета) – открывал затвор орудия после каждого выстрела и вытягивал пустую латунную гильзу, бросая ее на пол и пинком отправляя в сторону. Затем он досылал следующий пятидесятитрехфунтовый выстрел в орудие, захлопывал затвор и нажимал кнопку, позволяющую задействовать гидравлические привода орудия. Весь процесс занимал пять-семь секунд, по истечении которых он кричал в микрофон своего шлема: "Орудие готово!". После того, как бортинженер репетовал: "Орудие готово!", один из операторов наводил перекрестие на своем мониторе на новую цель и левой рукой нажимал на кнопку, чтобы произвести следующий выстрел.
Земля вокруг маленькой колонны вздымалась вновь и вновь, когда экипаж "Мрачного-31" повторял процедуру, преследуя войска на земле, отчаянно пытающиеся избежать огненного дождя. Находящийся в центре ужасающего круговорота, Уодсворт отметил, что не было никакого характерного свиста, предвещающего прилет минометных мин, а лишь серия внезапных разрывов. Он был не одинок в своих подозрениях. Когда они мчались вдоль по вади со скоростью сорок миль в час (65 км/ч), пытаясь выйти из-под обстрела, остальные спецоператоры поняли, что снаряды, следующие за каждым поворотом их маршрута, были слишком точны для минометного обстрела.
"Я под обстрелом! Под обстрелом!" кричал Харриман в свое радио, эту передачу слышала остальная часть ОГ "Хаммер" и оперативный центр "Кинжала" в Баграме, но не "Мрачный-31". Затем снаряд с ужасным грохотом разорвался прямо рядом с грузовиком Харримана. Осколок размером с головку бадминтонного волана пробил дыру в правой пассажирской двери и ударил уорент-офицера в нижнюю часть спины. Еще один осколок, на этот раз размером с мяч для гольфа, едва миновал Харримана, но отклонился и зацепил руку Уодсворта, когда тот повернул руль, сорвав на пальцах мясо до костей. Грузовик перестал двигаться, в то время как другие машины пытались выскочить из-под смертоносного огня. Несмотря на ранение, оказавшееся критическим, Харриман вновь взялся за радио и слабеющим голосом запросил поддержку. На борту "Мрачного-31" члены экипажа переговаривались по-деловому, наводя прицел на цели. "Они уносят задницы из района", сказал один из членов экипажа, когда бойцы в колонне отчаянно пытались уклониться от беспощадных ударов "Мрачного-31". "Тот последний пытается свалить", ответил другой. "На сканерах, не спускайте глаз!" "Первый остановлен". "Второй поражен". "Целься перед этой ведущей машиной и сопровождай ее". Вскоре все машины маленькой колонны остановились, и все, кто был способен передвигаться, укрылись за камнями. "Мрачный-31" описал над ними полтора круга радиусом около двух километров. Экипаж сделал от восьми до десяти выстрелов и мог видеть, что еще оставались не уничтоженные цели. Но они уже были на "бинго" по топливу и наступал рассвет, поэтому Ди Джей направил самолет на север. Через две минуты и тринадцать секунд после открытия огня обстрел закончился.
Как только перестали падать снаряды, Казенхайзер и Уодсворт подбежали к своему грузовику, где оставался Харриман, его дыхание было затрудненным, а кровь лилась на сиденье. Казенхайзер проверил пульс, после чего начал СЛР(4). Тем временем Уодсворт схватил радиостанцию PRC-148 и послал общий вызов, чтобы сообщить, что они обстреляны, и что Харриман тяжело ранен. Хаас ясно слышал по радио явно испуганный вопль Уодсворта: "Шеф умирает! Шеф умирает!" Их коллеги в главной колонне, которая едва начала двигаться вновь, слышали приглушенную стрельбу в отдалении, но не установили связь между задачей AC-130 и трагедией, только что постигшей меньшую колонну. "Похоже, наш северный НП сейчас обстреливает из минометов", заявил по радио один из спецоператоров. Сначала, по иронии судьбы, ОГ "Хаммер" попросила "Мрачного-31", который, по их мнению, все еще работал по целям на Фишхуке, лететь на север и атаковать вражескую минометную позицию, предположительно обстреливавшую группу Харримана. Но слабое розово-желтое сияние вдоль горизонта на востоке объявило о грядущем рассвете. "Э-э, мы должны уходить", сообщил штурман "Мрачного-31". "Это светлое время. Нам приказано уходить". Вместо них им на помощь должно будет придти прибывающее звено истребителей F-15E "Страйк Игл", сообщил ОГ "Хаммер" экипаж, улетая на север.
Тем временем в Гардезе Блейбер, Гленн П. и другие операторы в оперативном центре AFO следили за радиообменом и теперь пытались выяснить, чем занимается "Мрачный-31". Поскольку они могли объединить донесения трех находящихся в долине групп AFO со всем остальным потоком сообщений, они понимали все происходящее в долине лучше, чем любой другой штаб, и на протяжении следующих семидесяти двух часов этот факт будет становиться все более очевидным. Ни одна из групп не сообщала о колонне противника на Фишхуке, и, услышав сообщение "Мрачного-31", что они вывели из строя не менее двух машин, Блейбер и Гленн П. забеспокоились. Затем, через минуту или две, примерно в 05:35, команда AFO Джона Б. из трех человек, находящаяся в составе основной группы ОГ "Хаммер" доложила в Гардез, что северный конвой, в котором были Ханс, Нельсон и Тор, обстрелян из минометов. Блейбер и Гленн П. немедленно вышли на связь. "Прекратить огонь! Прекратить огонь! Прекратить огонь!" орал Блейбер в микрофон спутниковой радиостанции. Гленн П. выкрикнул то же в портативную MBITR, когда выбежал на улицу, чтобы обеспечить лучшее прохождение сигнала, находясь на прямой видимости.
Экипаж "Мрачного-31" так и не услышал призыва "Прекратить огонь!" И он в любом случае был неактуален, поскольку они уже направлялись домой. Но следующая передача Гленна П. из "надежного дома" в Гардезе прошла. "У нас дружественные силы под минометным обстрелом, брейк(5)", сказал сержант разведки AFO. "Мы надеемся, что это не вы стреляете по ним". Это решительное заявление стало первым пугающим признаком, полученным кем-либо на АС-130, что они стреляли по американцам. "Кто это?" ответил штурман "Мрачного-31" голосом, который один из источников в Силах спецопераций описывал как "заметно дрожащий". "Ультра-01", ответил Гленн П., давая позывной Блейбера в AFO.
В нескольких километрах от них, в основной колонне Шварц следил за передачами Харримана и сообщил Хаасу, что группа Харримана понесла потери. Хаас остановил основную колонну и начал организовывать силы быстрого реагирования, чтобы пойти на помощь конвою Харримана. Тем временем Шварц продолжал держать связь с Харриманом до тех пор, пока тяжелораненый уорент-офицер больше не мог говорить по радио. В этот момент Уодсворт, который сам едва мог управляться с радио из-за сильно поврежденных рук, взял на себя ведение связи, одновременно пытаясь заставить афганцев организовать охранение. Шварц задал Уодсворту ряд вопросов: Где вы находитесь? Какова ситуация с вами и противником? Какое количество раненых, американцев и афганцев? Можете ли вы обозначить LZ для эвакуации? Шварц также держал командный пункт ОГ "Кинжал" в Баграме в курсе ситуации.

Место удара по конвою Харримана представляло собой картину разрушения. Один из бойцов Зиабдуллы лежал мертвым, а еще дюжина была ранена, один смертельно. Нельсон, один из операторов AFO, получил поверхностные порезы лица и головы, и царапины роговицы. Все трое бойцов Сил спецназначения пострадали, но раны Харримана были самыми тяжелыми. У него в спине была дыра размером с кулак, через которую быстро вытекала его жизнь. Игнорируя собственные раны, Казенхайзер лихорадочно работал, пытаясь спасти жизнь своего друга.
Примерно через двадцать минут после остановки основной колонны, силы быстрого реагирования на четырех машинах взяли курс на позицию Харримана. В двух ведущих машинах – бронированном внедорожнике Мерседес и пикапе – были заместитель командира "Техаса-14", старший уорент-офицер 2 класса Шон Баллард, Макартур, Шварц и пара сержантов Сил спецназначения, включая еще одного медика ODA-372, сержанта первого класса Брайана Аллена. Третьей машиной был грузовик, в котором находился взвод Инженера из тридцати человек – одни из лучших афганских бойцов – а четвертым был пикап AFO с Джоном Б. и Айзеком Х. Спасателям понадобилось около десяти минут, чтобы доехать на север, к пострадавшему маленькому конвою Харримана. Чуть более чем на полпути туда, примерно в 800 метрах от позиции Харримана, им почудился треск огня стрелкового оружия. Баллард бросился вперед на своем бронированном внедорожнике. Остальные машины остановились и поспешно выставили охранение, при этом бойцы Инженера развернули свое оружие на север и северо-восток. После короткой паузы Шварц определил, что по ним не ведется никакого огня, и не видно никаких вражеских боевиков, поэтому он заставил всех вернуться в машины и продолжил двигаться на север. Еще находясь в пути, Баллард услышал по радио, что у одного из раненых американцев произошла остановка сердца.
Еще не наступило 06:30 утра. Десантно-штурмовые силы Раккасана еще не высадились, но оперативная группа "Хаммер" уже находилась во власти "трения" Клаузевица и дошла до почти полной остановки, даже близко не подобравшись к своей цели. Со стороны афганцев послышались первые звуки ропота и раздора, а сержантам сил быстрого реагирования уже пришлось организовывать эвакуацию для своих пострадавших коллег. Операция "Анаконда" началась неблагоприятно.

(В ходе расследования Центрального командования по факту удара по колонне Харримана было установлено, что его по ошибке нанес "Мрачный-31". Основным фактором в инциденте с огнем по своим был отказ инерциальной навигационной системы самолета, приведший к тому, что экипаж считал, что находится над Фишхуком, когда на самом деле летел над очень похожей местностью к северу от Кита, заключили следователи. Однако их отчет оставил несколько вопросов без ответа: Почему, если навигационная система отказала после того, как "Мрачный-31" поразил цели "Джулиет" на вершине Кита, и "Мрачный-31" полетел обратно к восточному хребту, как предположили следователи, а не к Пальцу, экипаж самолета сообщил, что время полета до следующей цели не совпадает с тем, сколько времени потребовалось бы им для перелета на позицию над колонной Харримана у северной оконечности Кита; почему экипаж не заметил никаких признаков светоотражающей ленты на машинах, по которым они били; почему американцы, по которым был нанесен удар, не заметили, когда "Мрачный-31" "подсветил" их позицию; и почему навигационная система, похоже, отлично работала сразу после удара по колонне Харримана, ведя "Мрачный-31" домой на K2 сквозь плохую погоду именно так, как и должна была. Что расследование показало совершенно ясно, так это то, что не в последний раз в ходе операции "Анаконда", в ситуации, когда каждый вовлеченный в нее человек делал все возможное, чтобы добиться победы, это оканчивалось трагедией.)

(2) Тепловизионная камера (прим. перев.)
(3) В американской военной лексике звучит как "cleared hot", что-то вроде "разрешено взгреть" (прим. перев.)
(4) Сердечно-легочная реанимация (Cardiopulmonary resuscitation – CPR) (прим. перев.)
(5) "Брейк" (Break) – служебное слово, используемое в речевой радиосвязи для разделения частей сообщения или отделения одного сообщения от другого (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 23 дек 2019, 14:04 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 04 май 2013, 21:23
Сообщений: 1731
Команда: нет
А почему только маркировочные ленты, никаких стробов?

_________________
Изображение


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 25 дек 2019, 13:10 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Видимо, берегли батареи.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 27 дек 2019, 16:23 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
5.

Несмотря на все усилия офицеров и сержантов Сил спецназначения удержать ситуацию, хаос охватил ОГ "Хаммер", разбросанную на пяти километрах западнее Кита. Некоторые грузовики все еще двигались, другие остановились, в то время как бойцы SF, все еще полагая, что по конвою Харримана нанесли удар минометы противника, обратились к своей собственной обороне и выслали бойцов AMF, чтобы организовать охранение вокруг колонны. Это было "очень запутанное время", вспоминал Макхейл, который был одним из тех, кто остановился. Гленн Томас уехал на своем пикапе с силами быстрого реагирования, но сопровождал другие машины лишь на расстояние, достаточное, чтобы убедиться, что они движутся в правильном направлении. Пока Томаса не было, Хаас велел Макхейлу переместиться в голову колонны и продолжить движение на юго-восток, к Гвадкале, скоплению руин менее чем в двух километрах к западу от Кита. Рубеж регулирования "Изумруд" проходил через Гвадкалу, и Макхейл должен был остановиться там и дождаться бомбардировки Кита. Не поняв, что Томас лишь сопроводит силы быстрого реагирования часть пути к конвою Харримана, а затем вернется, Макхейл понял приказ Хааса как то, что он – Макхейл – теперь старший колонны. Командир ODA-372 поступил, как было приказано: собрал полдюжины американских и афганских машин и энергично двинулся вперед. Но это лишь добавило путаницы, потому что, когда Томас вернулся к основной колонне и возобновил движение на юго-восток, он предполагал, что все еще находится в головном звене, и не осознавал, что впереди него было семь или восемь машин со своими. "Он думал, что он был впереди, а я считал, что впереди был я", вспоминал Макхейл.
Первоначальный порядок движения оперативной группы "Хаммер" был уже давно отброшен. Макхейл приказал старшему минеру своей группы, сержанту первого класса Джеймсу Ван Антверпену, отстать от основной колонны и "продолжать подгонять машины вперед". По факту, Ван Антверпен оказался в середине конвоя, где на него наткнулся Гленн Томас, когда командир "Техаса-14" вновь присоединился к основной части ОГ "Хаммер". Элементы двух Команд "A" перемешались в передней части колонны. Обеспокоенный тем, что впереди могут быть не обозначенные минные поля, Макхейл поставил в голове один из бронированных Мерседесов "Техаса-14" и проехал через узкое ущелье к западу от Карвази, маленького кишлака примерно в двух километрах к западу от северной оконечности Кита.
Было около 06:15, когда первые несколько машин из элемента Макхейла вышли из дефиле, все еще в двух с половиной километрах к северу от Гвадкалы, а остальная часть ОГ "Хаммер" растянулась на несколько тысяч метров позади них. Позади него Хаас посмотрел на часы и поздравил себя с тем, что они почти укладываются в график, несмотря на все катастрофы, обрушившиеся на его оперативную группу. Тойота Хааса проскочила через дефиле, а затем поднялась на какую-то близлежащую возвышенность. Подняв взгляд, Хаас осознал поражающие размеры Кита, чьи темные и угрожающие очертания вырисовывались перед ним. "Охренеть!" ахнул он. Впервые он полностью осознал, как проявляется доминирование этого скалистого массива над западными подходами к Шахикоту. Он взглянул на часы. Именно сейчас должна была начаться бомбардировка. Американцы и их афганские союзники обратили взоры к небу, ожидая начала обещанной пятидесятипятиминутной бомбардировки. Афганцы, нервничающие по поводу противника, которого они ожидали найти на Ките, придавали большое значение способности американцев по запросу обрушивать с небес смерть и разрушение. Американцы, со своей стороны, знали, что их умение умасливать своих союзников опирается на способность выполнять свои обещания. Обе стороны были крайне разочарованы. Как жалобная попытка демонстрации американской огневой мощи, единственный бомбардировщик В-1В пронесся в предрассветном небе, и в общей сложности шесть оранжевых взрывов расцвели вдоль гребня горы. И это было все. Широко разрекламированная "пятидесятипятиминутная" бомбардировка по факту длилась меньше минуты. Длина Кита составляла более шести километров, а максимальная ширина – два километра. ВВС сбросили менее одной бомбы на километр скалистого массива.
Поначалу ни американцы, ни их афганские союзники не могли поверить, что они только что стали свидетелями всей бомбардировки. Когда разрывы первых бомб разразились вдоль гребня Кита, Зия Лодин подпрыгнул, воздев руки в универсальном жесте триумфа. "Все афганцы закричали: Вау!", вспоминал Хаас. Когда Зия закончил свой преждевременный победный танец, Хаас подозвал его и объяснил, что, как только бомбардировка закончится, примерно через час, они должны быть готовы двигаться вперед. Затем они вновь с нетерпением обернулись в сторону Кита. "И я ждал, и я ждал, и я ждал", говорил Хаас. Ничего не произошло. Где остальные бомбы? Макхейл задумался. Бомбы, разумеется, растворились в тумане недопонимания в дни, предшествовавшие операции. Опасения среди афганцев углубились. Зия Лодин, на чьи войска опирался план "Анаконды", повернулся к Хаасу и через переводчика сказал: "Где бомбы, которые вы нам обещали? Где самолеты?"

События вокруг авиаударов, которые должны были быть нанесены по долине перед часом "Ч", оставались окутанными тайной и через два года после операции. План предусматривал поражение тринадцати заранее запланированных целей бомбардировщиком B-1B, бомбардировщиком B-52 и двумя истребителями-бомбардировщиками F-15E "Страйк Игл" за час до часа "Ч". Некоторые из этих бомб были сброшены, как и планировалось, включая термобарическую бомбу, обрушившую пещерный комплекс, обнаруженный "Джулиет" двумя днями ранее, и JDAM-ы, сброшенные на Кит. Но другие – точное количество и местоположение задействованных объектов все еще обсуждается, но есть общее согласие, что они включали цели на юго-востоке долины – нет.
За неспособностью сбросить эти бомбы лежат два фактора. Первый заключался в том, что у B-1B в бомбовом отсеке застряла бомба. Он запросил у Объединенного центра воздушных операций в Саудовской Аравии разрешение аварийно сбросить ее над районом цели, а затем в течение нескольких минут ожидал получения разрешения. Тем временем B-52, которому оставалось сбросить три бомбы (меньше, чем B-1B), ждал, пока B-1B завершит свой бомбовый удар. Прежде, чем CAOC смог ответить B-1B, на всех самолетах услышали то, что они интерпретировали как сигнал "отбоя" от разведывательной группы Сил спецопераций – предположительно, одной из команд AFO, так как они были единственными, находящимися в долине на тот момент – которая почувствовала, что бомбы падают слишком близко от их позиции. Об этом доложили экипажи одного из F-15E и B-52, но без какой-либо конкретики относительно позывного или местонахождения разведгруппы. Блейбер, следивший за радиопередачами всех трех групп, сказал, что ему ничего не известно о том, чтобы какая-либо из его команд отправляла такое сообщение. Возможно, что летные экипажи неверно истолковали радиопередачу с земли или даже услышали призывы к прекращению огня, адресованные "Мрачному-31" Блейбером и Гленном П. из Гардеза. (Майор Ричард Коу, оператор систем вооружения ведущего F-15E, признал, что то, что он слышал, могло быть требованием "Прекратить огонь!" из Гардеза.) Каков бы ни был источник сигнала "отбоя", результатом было то, что бомбы больше не падали до того, как в долине появились "Чинуки".

Так как оперативная группа "Хаммер" застряла в песках к западу от Кита, а "Чинуки", несущие первую волну пехоты Раккасана, уже скользили над вершинами гор на пути к Шахикоту, Хагенбек столкнулся с критическим решением: следует ли ему прервать операцию? Если бы он это сделал, эффект внезапности был бы утерян, а пресса без сомнения представила бы этот эпизод как серьезную военную неудачу. Но если он продолжит десантно-штурмовые действия, то столкнется с риском, что его силы обеспечения высадятся в Шахикоте без основных сил, которые они должны поддерживать. Раккасаны могли занять свои блокирующие позиции, но без оперативной группы "Хаммер", вытесняющей противника на эти позиции, Раккасаны станут ничем иным, как неподвижными мишенями для вражеских артиллеристов. Но Хагенбека не беспокоили задержки в продвижении "Хаммера", которые он считал временными, и он полагал идею о развороте десантно-штурмовых сил, чтобы повторить попытку позже, нереальной. "Мы можем заставить их двигаться вновь", сказали командиры "Кинжала" в Баграме Хагенбеку и его штабу, обеспокоенным отсутствием прогресса у "Хаммера". "Полковник Малхолланд и полковник Розенгард были вполне уверены в том, что им удастся заставить силы Зии двигаться", сказал Бентли, старший офицер секции огневого поражения Хагенбека. "И то, что они не двигались, для них было таким же сюрпризом, как и для всех остальных". Однако руководство Горной в Баграме было полно решимости вывести Раккасан в Шахикот, даже если основные силы окажутся неспособны появиться на поле боя. "Мы не собирались ждать, пока Зия продиктует нам, каков должен быть наш план", сказал Белло.

Когда Баллард добрался до места инцидента с огнем по своим, то обнаружил машины и пострадавших в русле ручья, усеянном шестью рядами мин. Бойцы AMF укрылись среди камней и выглядели очень напуганными. Казенхайзер, сам страдающий от серьезных ран, все еще оказывал первую помощь Харриману. Уодсворт быстро ввел Балларда в курс случившегося. Уорент-офицер распорядился, чтобы LZ была размечена так, чтобы один из прибывших "Чинуков" ОГ "Раккасан" мог подобрать раненых после высадки пехоты и отвезти их обратно в Баграм. Предполагалось, что "Чинуки" уже прибывали, но Баллард пока не мог связаться с ними по радио.

Перелет вертолетов на юг к Шахикоту был сложным. Низкая облачность закрывала луну, а пелена тумана скрывала землю. Когда "Апачи" взлетели, до рассвета оставался почти час, поэтому пилоты использовали установленные на шлемах тепловизионные прицелы ночного видения, чтобы проникнуть сквозь дымку, когда они пролетали между заснеженными вершинами. На протяжении большей части полета Шено и Херли держались на высоте не менее 150 футов (45 м) над землей. Но через час, когда они приближались к Шахикоту, они попали в гряду облаков, заставившую их подняться над землей более чем на 500 футов (150 м) – намного выше, чем они обычно летели бы на подходе к зоне поражения. Позади них пилоты "Команды-2" в своей гонке к Шахикоту справлялись с туманом по-другому, предпочитая идти на бреющем. Три вертолета взмывали и виляли среди горных хребтов на скорости 125 миль в час (200 км/ч), иногда всего в паре дюжин футов над землей. Несколько раз машины "Команды-2" теряли визуальный контакт друг с другом. Приборы "Апачей" не были предназначены для легкого полета сквозь облачность, и пилоты обсуждали возможность повернуть обратно. Однако в глубине души они знали, что это не вариант. Их коллеги из "Команды-1" уже были над Шахикотом, выбрав другой маршрут. И, что еще важнее, груженые пехотой "Чинуки" впереди них избежали худшей погоды и приближались к Шахикоту. План предусматривал прибытие второго звена "Апачей" на позицию как раз в тот момент, когда войска 10-й Горной будут занимать свои блокирующие позиции. Если сейчас "Команда-2" повернет обратно, пехота высадится и двинется на свои позиции, оказавшись лишенной своих основных средств огневой поддержки. Вглядываясь во мрак, пилоты летели дальше.

На самом деле, погода уже посеяла хаос в планы авиации. Каким-то образом первые три "Чинука" с бойцами 2-187 опередили "Апачи", и уже поворачивали в долину. Два "Апача" "Команды-1" упорно шли за ними по пятам, но не могли догнать их вовремя. "Чинукам" придется обойтись без вызова "вишневый/ледяной"(6).
Дым от авиаударов едва рассеялся, когда "Чинуки" устремились в долину. Три вертолета разошлись, каждый в сторону своей площадки приземления вдоль подножия восточного хребта. За штурвалом борта третьей десантной группы были старший уорент-офицер 3-го класса Лойд Блейн Андерсен и старший уорент-офицер 2-го класса Джефф Фихтер. Андерсен был более опытным и старшим по званию, но тем утром выступал в роли второго пилота. "Я сказал Фихтеру, что полечу с ним в тот день, потому что в мае у него должна была появиться маленькая девочка, и поэтому моей обязанностью было сохранить ему жизнь", сказал Андерсен. Примерно в пятидесяти милях к северу от Шахикота они и остальные "Чинуки" первой группы получили вызов от самолета дальнего радиолокационного обнаружения и управления ВВС E-3 (АВАКС), осуществлявшего контроль воздушного пространства в рамках "Анаконды". АВАКС с позывным "Боссман" хотел, чтобы на обратном пути они отклонились от маршрута, чтобы забрать раненых, находящихся в колонне Харримана, и доставить их в Баграм. Сейчас, когда они опустились на дно долины, чтобы расстаться со своим драгоценным грузом солдат, оба пилота мысленно уже вносили коррективы в план полета. В течение двух минут они вновь были в воздухе.

Задача медэвака вмешалась в полет "Апачей" "Команды-2". Вскоре должна была появиться вторая группа "Чинуков" с бойцами 1-87, занятие которыми блокирующих позиций должно было совпасть с прибытием "Команды-2". Но когда тройка "Апачей" "Команды-2" подошла к Шахикоту, они были вынуждены задержаться, чтобы позволить первой группе "Чинуков", только что высадившей силы 101-й отклониться полетного маршрута, чтобы приземлиться и подобрать раненых. Задержка привела к отставанию "Команды-2" от графика на несколько минут, но в остальном плохая новость вызвала у пилотов на удивление мало тревоги. "Добравшись туда, мы все еще не ожидали особого сопротивления", говорил Харди. "Приток адреналина был не слишком большим".
К тому времени, как "Команда-2" добралась до исходной точки, погода немного улучшилась. Когда вторая группа "Чинуков" влетела в Шахикот, три "Апача" повернули на север и пристроились за ними. Ударные вертолеты встали в круг, когда три "Чинука" приземлились и без происшествий высадили свою пехоту.
После того, как все пять "Апачей" оказались на позициях, каждая команда начала описывать круги в своей половине долины, используя Серханхель в качестве линии разграничения север-юг. Для "Команды-2", это означало летать по часовой стрелке, описывая овал около двух километра длиной и шириной один километр. Идея состояла в том, чтобы пехота и Серханхель постоянно находились под присмотром хотя бы одной из машин. Они спокойно летали по этой схеме в течение нескольких минут, наблюдая, как пехота группируется на земле. Ну вот, опять двадцать пять, ничего не происходит, подумал Шено. "А потом разверзся ад".

К моменту прибытия Шварца на место удара по колонне Харримана, все три "Чинука" первой группы пытались приземлиться на обозначенной посадочной площадке. Шварц приказал своему радисту (RTO) сержанту первого класса Эрику Наварро, чтобы тот вышел на связь и помог "Чинукам" приземлиться, а затем открыл дверь, чтобы выйти. Когда он сделал это, кто-то крикнул, чтобы он остерегался: русло ручья было заминировано. Взглянув вниз, Шварц увидел противопехотную мину прямо там, куда он собирался поставить ногу. Обойдя мину и вздохнув с облегчением, он осторожно подошел к месту, где несколько человек делали СЛР Харриману. Как только "Чинуки" приземлились, Шварц помог занести Харримана в ближайший вертолет, пилотируемый Андерсеном и Фихтером. Глядя на остекленевшие глаза и призрачную бледность Харримана, Баллард подумал, что для его коллеги из 372-й уже слишком поздно.
Как только Харримана подняли на борт, Казенхайзер, Уодсворт и Нельсон забрались внутрь вместе с несколькими из наиболее тяжело раненых солдат AMF, у двоих из которых были осколочные ранения в голову. (Зиабдулла сказал Балларду, что все его раненые получили помощь, но это было не так. Некоторые были слишком испуганы, чтобы попасть в вертолеты, другие же, запрыгнувшие в "Чинук", не были ранены, а искали способ выйти из боя.) Четко осознавая, что жизнь их товарища висит на волоске, Фихтер и Андерсен не теряли времени на земле. К 06:47 они вновь были в воздухе, возвращаясь в Баграм.
После того, как вертолеты взлетели, Баллард взялся за "стерилизацию" места, собирая все важные вещи – особенно криптографическое оборудование – и складывая его в свою машину. Но некоторое снаряжение не помещалось в оставшиеся грузовики, и его пришлось оставить. Примерно через пятнадцать минут после того, как "Чинук" Андерсена улетел, над головами бойцов, оставшихся на месте, просвистело полдюжины выстрелов, по-разному оцененных как РПГ, минометные мины или снаряды безоткатных орудий. Огонь, не причинивший вреда, вероятно, велся по "Апачам", летевшим примерно в полукилометре перед американскими и афганскими войсками, но он помог американцам сосредоточиться на стоящей перед ними задаче. Тем не менее, им потребовался почти час, чтобы подобрать все важное снаряжение и перевязать ходячих раненых AMF.
Джон Б. и Айзек Х., сотрудники AFO, сопровождавшие силы быстрого реагирования, остались, чтобы устроить наблюдательный пункт на холме к северу от Гуппи. Зиабдулла двинул свои войска на юг, чтобы соединиться с Хаасом и основным конвоем к западу от Карвази, в то время как Шварц, Баллард и около двадцати бойцов Инженера остались на месте и заняли оборонительные позиции, ожидая, когда будут высланы афганские подкрепления для обеспечения безопасности наблюдательного пункта AFO. По прибытии Шварц двинул их вперед и сообщил их командиру, где расположить свои силы. Когда он ехал обратно к основной колонне, Шварц получил вызов от Балларда, сообщившего, что парни из AFO оставили в своей машине у подножья Гуппи кое-какое "необходимое снаряжение", и хотели, чтобы бойцы AMF привезли его. Майор вернулся к своей машине, закрепил снаряжение и велел паре бойцов AMF доставить его на наблюдательный пункт. Затем Шварц вернулся на оборонительные позиции, собрал все американские и афганские силы, и двинулся на соединение с Хаасом и основной группой.

На борту "Чинука" Андерсена Казенхайзер игнорировал собственные раны, пропитывающие его штаны кровью, и лихорадочно работал, пытаясь сохранить жизнь своего друга. Пол был скользким от крови, когда он опустился на колени над Харриманом. "Быстрее! Давайте быстрее!" отчаянно кричал он пилотам. Фихтер и Андерсен уже гнали вертолет как только могли, выжимая каждый узел скорости из дрожащего планера, когда афганский пейзаж, мелькая, проносился под ними. Они получили разрешение сломать строй, оставив два других "Чинука" позади, когда они неслись по прямой, направляясь обратно в Баграм, летя намного ниже, чем по пути туда. "Я не хотел тратить время на набор высоты", говорил Андерсен. "Нам было все равно, будем мы обстреляны или нет". В своих попытках доставить Харримана живым пилоты отбросили все предосторожности. "Мы решили выжать все, что удастся, и посмотреть, как машина справится", сказал Андерсон. Они смотрели, как индикатор воздушной скорости ползет со 130 узлов в час, минуя 140 150 160, затем 165, что примерно эквивалентно 190 милям в час (240, 260, 277, 296 и 305 км/ч соответственно). У Фихтера за плечами было более 1500 часов налета, а у Андерсена – 2600. Никто из них раньше не летал на вертолете так быстро. "Мы просто решили, что развалим его на куски, лишь бы доставить его туда", говорил Андерсен. Планер трясся так сильно, что на некоторых приборах они не могли разглядеть показания. "Мы вытряхивали из машины все потроха, чтобы вернуться", вспоминал Фихтер. Когда они с ревом пронеслись над Кабулом менее чем в 100 футах (30 м) над землей, два выпуклых блистера кабины отвалились и спланировали на землю. "Кто-то в Кабуле получил новую салатницу", сухо заметил Фихтер.
Поскольку Казенхайзер был полностью занят, работая с Харриманом, бортмеханик, сержант Джонатан Гургель раздал одеяла и использовал содержимое аптечки вертолета, чтобы перевязать раны ходячих раненых, у некоторых из которых начался шок. Примерно в десяти милях от Баграма пилоты связались с диспетчерской вышкой и сообщили, что прибывают, имея на борту ургентного пострадавшего, которому проводится СЛР. Спустя всего тридцать минут после взлета Фихтер и Андерсен привели свой "Чинук", пронесшись над горами, окружающими аэродром Баграм на 170 узлах (315 км/ч). С Андерсеном за штурвалом они выдрали еще одну страницу из свода правил, использовав запрещенный маневр, называемый "Австралийским торможением", чтобы посадить машину на большой скорости. Андерсон едва замедлил вертолет, прежде чем внезапно накренить его набок, развернуть и едва ли не грохнуть его на землю движением, занявшим не более пары секунд. Небольшая колонна грузовых Хамви, служивших санитарными машинами элитным медицинским специалистам из 274-й передовой хирургической бригады, помчалась навстречу вертолету и немедленно выгрузила Харримана.
Когда Хамви с Харриманом внутри умчался прочь, Казенхайзер, наконец освободившийся от своих медицинских обязанностей, повернулся к одному из членов экипажа "Чинука" и небрежно спросил: "Есть ли кровь у меня на ноге?" Она была. "Все бедра у него были в крови", рассказывал Андерсен, восхищенный способностью медика отринуть собственную боль, чтобы сосредоточиться на оказании помощи Харриману.
После того, как раненые были выгружены, экипаж понял, сколько крови было на полу. Зная, что вскоре они должны будут лететь в Шахикот с еще одной группой Джо-пехотинцев(7), они начали забрасывать сидушки и пол грунтом, чтобы он впитал ее. "Когда берете на борт сорок три Джо, ничто не снизит моральный дух больше, чем кровь на полу и сиденьях", сказал Фихтер.
Позже в тот день Андерсон подошел к бойцам Сил спецназначения и спросил, как дела у Харримана. Уорент-офицер сказал ему, что Харриман умер. Новость сильно ударила Андерсена и его товарищей по экипажу. Они пересмотрели свой полет, пытаясь понять, могли ли они сэкономить еще несколько секунд где-то на маршруте. Андерсен был настолько обеспокоен этими мыслями, что отправился к врачам передовой хирургической бригады в медицинский центр, развернутый ими в здании диспетчерской вышки. Они сказали ему, что Харриману было уже не помочь, и что несколько минут здесь или там ничего не изменили бы. Это было слабым утешением для экипажа. "Мы хотели сказать его жене, что сделали это так быстро, как могли", говорил Андерсон. "Не думаю, что какой-либо другой вертолет или другой экипаж мог бы сделать бы это быстрее… Мы просто хотели изменить ситуацию".

Потрепанное формирование Макхейла из семи или восьми машин, в том числе трех грузовиков "джинга", бронированного внедорожника, сержант-майора AFO Эла Я. на своем грузовике, пикапа Тойота AMF и Макхейла в его пикапе, продолжало двигаться на юг, к Гвадкале. (Когда Томас прошел через дефиле, полагая, что находился в голове колонны, и тут увидел впереди группу Макхейла, он растерялся, но не стал открывать огня.) Макхейл остановился и спешил бойцов в Гвадкале с намерением отправить грузовики обратно к основным силам, все еще находившимся севернее дефиле. Он должен был сделать это, потому что сломалось, перевернулось, застряло или было отправлено на север с силами быстрого реагирования столько грузовиков, что, несмотря на наличие у них на начало ночи трех запасных грузовиков, к настоящему моменту у оперативной группы "Хаммер" кончились машины. Так что к западу от Карвази было больше бойцов, чем могли вместить имеющиеся там транспортные средства. Постоянное сокращение числа грузовиков конвоя также вызвало полное нарушение системы отделений, взводов и рот, по которым "Команды "А" тщательно распределили 400 своих афганских союзников. Макхейлу это стало ясно в тот момент, когда он выбрался из своего грузовика в Гвадкале и наблюдал, как спешиваются афганцы. "Они смотрели друг на друга, не понимая, кто есть кто". Афганского "командира взвода", которого Макхейл назначил командовать тремя грузовиками AMF его передовых сил, нигде не было видно. "Стало очевидно, что их командование и управление потеряны", вспоминал Макхейл. Было уже светло, и боевикам Аль-Каиды на Ките была хорошо видна беспорядочно разбросанная колонна. Макхейл и другие бойцы SF указали на ближайшее вади и дали своим афганским коллегам знак укрыться там. Когда афганцы подошли, минометные расчеты Аль-Каиды, угнездившиеся среди скал Кита, отправили снаряды в полет. С оглушительным "бум!" первый из них упал среди одноэтажных саманных руин примерно в 200 метрах от колонны. Макхейл, впервые в жизни оказавшийся под минометным обстрелом, на мгновение задумался, что это не так громко, как он ожидал. Однако на пережевывание этой мысли у него не было времени, потому что через несколько секунд взорвалась еще одна мина, на этот раз метрах в 150 по другую сторону колонны.
Когда минометчики взяли их машины в вилку, у афганцев не выдержали нервы. "Они начали разбегаться, как кошки", сказал Макхейл. Теперь в игру вступил разрушительный эффект беспорядочной погрузки личного состава, вызванной предшествовавшими авариями грузовиков. У оперативной группы "Хаммер", возможно, был бы шанс, если бы афганцы сохранили целостность подразделений, при которой каждый афганский взвод находился бы под командованием своего изначального командира. Но это был не тот случай. Афганские силы оказались безнадежно смешаны, и под воздействием непрекращающегося минометного огня они сломались. Макхейл тщетно искал афганского командира любого ранга, которого он бы знал. Но поскольку в колонне все настолько смешалось, а взвод Инженера – лучшие афганские бойцы – был отправлен с силами быстрого реагирования, командир ODA-372 не узнавал ни одного из афганцев вокруг него.
К ужасу Макхейла, афганцы не просто убегали. Они бежали прямо к руинам, где упала первая мина, и которые минометные расчеты на Ките, очевидно, использовали как ориентир для пристрелки своих "труб". Макхейл подбежал к трем грузовикам AMF, но обнаружил, что их водители бросили их и забрали ключи с собой. Командир Команды "А" вместе со своим связистом, сержантом Биллом Гатри и американским переводчиком с пушту запрыгнул обратно в свой грузовик, а затем помчался за бегущими афганцами. Под дождем минометных мин он пытался сплотить афганцев и убедить их вернуться к грузовикам, чтобы они могли отойти, сохраняя порядок. Это была безнадежная затея. "На тот момент они в большинстве поддались инстинкту самосохранения", говорил Макхейл. Но хотя ведущийся огонь и напугал афганцев, он не был достаточно эффективен, чтобы нанести какие-либо потери. "Будь вы организованы, его можно было бы выдержать и продолжить маневр", сказал Макхейл. "Сложность в том, что вы просто не можете стоять там и продолжать воздействовать на тех парней, носящихся, как цыплята, по открытой долине, где за вами легко наблюдать".
Макхейл быстро понял, что падающие мины, похоже, следуют за его грузовиком. Партизаны на Ките, очевидно, были более заинтересованы в уничтожении американцев, чем в убийстве их местных союзников, и им не понадобится много времени, чтобы пристреляться по нему. Когда мина упала достаточно близко, чтобы обсыпать его землей, он понял, что пришло время прокладывать путь к отступлению. Но тут члены оперативной группы "Хаммер" впервые "положили глаз" на своего врага. Штаб-сержант Кристофер Грумс из "Техаса-14", который до поступления в Силы спецопераций был минометчиком в регулярной армии, заметил облачка дыма от стреляющей по ним "трубы". Тем временем сержант майор Эл Я. и приданный ЦРУ медик SF укрывались в канаве и решили, что увидели наблюдателя минометчиков Аль-Каиды, высовывающегося из-за укрытия. Гатри и сержант первого класса Джон Саутворт (связист "Техаса-14") связались по радио с "Апачами", надеясь, что те смогут решить проблему.
Услышав призывы о помощи, два "Апача" в северной части долины сорвались со своего кругового маршрута и полетели вдоль западной стороны Кита. Обнаружение миномета, опираясь на получаемые ими расплывчатые указания, казалось невыполнимой задачей. В тот час западная сторона Кита все еще скрывалась в тени. "Это было похоже на попытку разглядеть блох на собаке", говорил Херли. Но он был там, в вади у основания юго-западного склона Кита, с расчетом из восьми вражеских боевиков, одетых в традиционные афганские коричневые шапки пакули, с коричневыми шарфами на шеях. Совершив проход над позицией противника, чтобы идентифицировать ее, "Апачи" развернулись и начали заход. Шено шел ведущим, изо всех сил пытаясь удержать перекрестие на миномете, когда его вертолет приближался к цели со скоростью около 115 миль в час (185 км/ч). В 1000 метрах от "трубы" его левый указательный палец нажал на спуск, и висящие под короткими крыльями его машины блоки выплюнули пару осколочно-фугасных снарядов в сторону цели. Ракеты устремились вперед, из их двигателей тянулись короткие желтые языки пламени. Шено жал на спуск снова и снова, каждый раз выпуская еще по две ракеты, подводи их все ближе и ближе к минометному окопу. В 200 метрах от позиции противника он рванул рычаг управления и отвалил влево. Херли, летевший позади него в пяти диаметрах ротора, выпустил три ракеты, чтобы подавить противника правее цели Шено. Затем он также отвернул влево. Из тени вырвалось два потока трассеров, прошедших под носом машины Херли. Запомнив место, откуда они были выпущены, Шено и Херли развернулись и вновь направились к цели. Оба пилота вогнали ракеты туда, откуда они летели. В яблочко. Минометная позиция разлетелась в облаке пыли.
Это, по крайней мере, убедило вражеских боевиков на западных склонах Кита укрыться на время, достаточное, чтобы Макхейл и его коллеги могли вернуться к своим машинам и начать отступление на север, к оборонительным позициям, занятым остальной частью колонны чуть южнее дефиле. Один из афганских водителей вернулся к своему грузовику, но большинство афганцев предпочли идти пешком, по одному или по двое. "В этом не было никакой организации", вспоминал Макхейл. Среди какофонии оглушительных разрывов мин, криков на двух языках и всплесков статики нескольких радиостанций уши Макхейла уловили еще один звук, распространяющийся над Китом со стороны долины Шахикот: стрельбу из автоматического оружия, множественную стрельбу.

(6) Имеется в виду т.н. "cherry/ice call": формат вызова для "дополнительной подготовки" площадки приземления. Если при подходе к LZ вертолеты с десантом обнаруживают на ней противника, она обозначается как "вишневая" (или "горячая"), и вызываются ударные вертолеты, чтобы "охладить" ее, доведя до кондиции "ледяной" (прим. перев.)
(7) Джо (Joe) – на американском военном жаргоне обозначает солдата, пехотинца (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 31 дек 2019, 11:32, всего редактировалось 3 раз(а).

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 29 дек 2019, 08:20 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо большое!


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 30 дек 2019, 10:57 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 04 май 2013, 21:23
Сообщений: 1731
Команда: нет
" "Мы не собирались ждать, пока Зия продиктует нам, каков должен быть наш", сказал Белло" - слово после "наш" пропущено?

_________________
Изображение


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 31 дек 2019, 11:33 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Винд писал(а):
" "Мы не собирались ждать, пока Зия продиктует нам, каков должен быть наш", сказал Белло" - слово после "наш" пропущено?


Ага. "План" вылетел. Поправил, спасибо!

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 07 янв 2020, 22:29 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
6.

Ноги сержанта Скотти Менденхолла коснулись земли, и он ушел влево, чтобы занять позицию на три часа относительно "Чинука". Позади него остальная часть 2-го взвода рассыпалась, образовав периметр вокруг личного состава командного пункта батальона и роты, когда вертолет взлетел. Подняв головы, некоторые из лежащих среди чахлой травы на иссохшей земле солдат были ошеломлены, увидев окруженный стенами комплекс построек всего в 150 метрах к северу. Фрэнк Бальтазар, командир роты 2-187 пехотного, не был удивлен. За несколько дней до дня "Д", он видел его аэрофотоснимки, показывающие, что комплекс пуст, и беспокоиться не о чем. Он сказал своему командиру батальона, Чипу Прейслеру, что зачистит сооружение – проведет свои войска сквозь него для проверки – прежде чем выдвинуться на блокирующие позиции. Штаб-сержант Крис Гарри, один из командиров отделений Бальтазара, знал, что его первоочередной задачей была зачистка комплекса. В течение трех минут после приземления семеро его людей выстроились "гусеницей" слева от дверного проема вдоль внешней стены. Сержант Дэвид Дедо подошел к двери справа и заглянул во двор. "Один американец мертв!" услышал его крик Гарри. Солдаты были проинформированы о том, что в долине будут находиться бойцы ОГ-11 – разведывательные группы AFO. Они боялись худшего. "Один американец мертв?!?" воскликнул Гарри. "Нет, одна американская ПАЛАТКА!"(8) ответил Дедо, объясняя, что заметил во дворе американскую палатку военного образца. Бойцы с облегчением ввалились в дверной проем.
Но когда бойцы Гарри врывались внутрь, над людьми, все еще открыто сидящими на LZ, засвистели пули, выпущенные с позиции примерно в 400 метрах к западу от них на низком, идущем с востока на запад гребне, заканчивающемся возле самого комплекса. Пулеметчики Менденхолл и специалист Джеймс "Фред" Томпсон открыли ответный огонь, пока их товарищи искали укрытие. Затем начался маневренный бой, когда солдаты перемещались взад-вперед по берегам ручья между LZ и комплексом, обмениваясь огнем с дюжиной вражеских боевиков. Прейслер и Бальтазар перенесли свои командные пункты к соседнему обрыву. "Берегись!" заорал радист Бальтазара. По глупости подняв голову, капитан увидел оранжевый огненный шар, мчащийся прямо на него. Он бросил голову вниз, когда граната РПГ пролетела выше и, не причинив вреда, упала в пятидесяти метрах от Прейслера. Командиры подождали десять минут, понадобившиеся отделению Гарри на зачистку территории, а затем с остальными из 2-го взвода вошли внутрь, где им встретилась сцена, напоминающая "Марию Целесту"(9) Аль-Каиды. Кто-то в спешке ушел отсюда за несколько минут до того, как ворвались американцы. Чайник был еще теплым, как и недоеденные завтраки из козлятины, постельные принадлежности на тринадцать-пятнадцать человек были разбросаны по полу одноэтажного основного здания комплекса. Это место было арсеналом, доказывающим, что партизаны были вооружены лучше, чем ожидали американцы. Они обнаружили несколько безоткатных орудий, 82-мм минометы и мины, несколько дюжин автоматов АК, РПГ, снайперских винтовок Драгунова, три комплекта американских очков ночного видения PVS-7, бинокли, и портативные рации ICOM, про которые сержант первого класса Энтони Кох, взводный сержант отряда, сказал, что "они лучше наших". Еще там была спортивная сумка из магазина Nike в Бивертоне, штат Орегон, полная детонаторов и молитвенных четок, а еще ближневосточная валюта и тетрадь с заметками на арабском по военной тактике, включая схему того, как сбить самолет. Пятьдесят будильников, несколько часов Casio и книги по электронике предполагали деятельность по изготовлению бомб. "Эти ребята явно не экзамен по электротехнике сдавали в том комплексе", говорил Верчински. На полу лежали человеческие волосы, как будто кто-то поспешно состригал бороды.
Снаружи бойцы Бальтазара перестреливались с похожими на арабов боевиками на холмах, одетыми в легкую черную одежду и вооруженными АК и РПГ. Томсон выбил двоих из своего пулемета. Кох взглянул на юг и внезапно осознал весь масштаб сражения. РПГ летали во всех направлениях, все стреляли с одной целью: сбить "Апачи".

Пока "Команда-1" уничтожала минометную позицию на Ките, "Команда-2" столкнулась с огнем противника в южной части долины. Харди делал свой первый круг над долиной, когда почувствовал, что вертолет "подпрыгнул". "Это звучало, как будто кто-то взял и хлопнул голой ладонью по борту машины", вспоминал его стрелок-оператор Пебсуорт. Как и в большинство пилотов "Апачей", в него никогда не стреляли, и он не мог распознать по звуку, что это было. "Мы всегда были на том конце, откуда вылетало, и никогда там, куда прилетало", говорил он. "На самом деле ни у меня, ни у кого-либо еще и в мыслях не было, что по нам будут стрелять".
"Что это было?!?" спрашивали друг у друга оба пилота. Харди был одним из немногих пилотов, от которых можно было ожидать правильной идентификации звука. Поскольку Боб Карр все еще находился на Тексако, где чинили его пушку, 3400 летных часов Харди делали его "старшим по налету" пилотом на поле боя. Будучи тест-пилотом, опробующим машины роты после техобслуживания, этот стройный сорокалетний летчик, по словам Херли, был "богом техобслуживания" подразделения, ответственным за обслуживание вертолетов и за облет тех, что вернулись из ремонта. Он знал все причуды "Апача", но понятия не имел, что только что случилось с его вертолетом.
Спустя несколько путаных секунд после ощущения удара, Пебсуорт понял, что его генератор символов –электронное устройство, позволяющее ему считывать данные, такие как курс по компасу, высота и воздушная скорость, преобразуя их в графику на его нашлемном дисплее – умер. Это заставило пилотов думать, что услышанный им "хлопок" был сработавшим предохранителем или каким-то другим отказом электрики. Пебсуорт принялся отжимать предохранители, чтобы перезагрузить электронику. Но когда он это сделал, то понял, что остальные дисплеи тоже погасли. Ничего из того, что было связано с отсеком электроники на левой стороне фюзеляжа, не работало. Отчаянно щелкая переключателями и давя на кнопки, пилоты пытались изолировать источник проблемы. Затем наступила реальность в виде потока срочных сообщений от других "Апачей". "Мы начали понимать, что по нам стреляют, стреляют по всем машинам", говорил Пебсуорт.
Два пилота предположили, что граната РПГ разорвалась достаточно близко, чтобы осыпать осколками левый отсек электроники. Как одна-единственная пуля могла нанести такие повреждения? думал Пебсуорт. Но на самом деле причиной их трудностей стала единственная пуля Аль-Каиды. Эта пуля проникла в отсек электроники и точнехонько перерубила шестьдесят проводов, соединенных в жгут толщиной с человеческое запястье, выбив системы управления вооружением и распознаванием целей. Пилоты по-прежнему могли лететь, но не могли отстреливаться от противника. Бою "Апачей" в Шахикоте было меньше пятнадцати минут, а самый опытный пилот на поле боя уже стал беспомощен.
Оправившись от первоначального шока, вызванного высадкой пары сотен американских солдат, атаковавших их оплот, боевики Аль-Каиды ответили залпом по вертолетам из РПГ, пулеметов и автоматов Калашникова. Ни один из предшествовавших операции инструктажей не был посвящен угрозе, которую представлял для вертолетов РПГ, хотя не было секретом, что Аль-Каида и другие партизаны-исламисты стали признанными мастерами в использовании РПГ для уничтожения вертолетов. Гранатометчик может стрелять из своего оружия либо в режиме контактного подрыва, означающем, что выстрел взорвется, когда попадет во что-то, либо в режиме дистанционного подрыва, то есть на подрыв в воздухе на заданном расстоянии. В войнах против Советов в Афганистане и русских в Чечне боевики Аль-Каиды отточили свой опыт использования РПГ в режиме воздушного подрыва против вертолетов, заставляя гранаты рваться достаточно близко к машине, чтобы изрешетить ее гидравлические и электрические системы – а, возможно, и пилотов – смертоносным потоком осколков. Пилоты не находились в неведении относительно риска, который несло это запускаемое с плеча оружие. "Все пилоты в палатке говорили об РПГ и том, как их использовали в Сомали", говорил Хэмилтон. "Все знали, что такая вероятность может существовать, даже если она не озвучивалась, как часть угрозы".

"Команда-1" нарушала кардинальное правило ведения боя на вертолете. Два "Апача" мчались вдоль Кита на север, охотясь за еще одним минометным расчетом, находившимся, согласно донесениям, на северо-восточном краю хребта. Шено был ведущим, почти на 2000 метров опережая Херли. Полагая, что, по выражению Херли, "высота поможет нам", обе машины "ехали по хребту Кита" на всем протяжении летя вдоль линии его гребня. Пилоты пытались оказаться между противником и солнцем, чтобы ослепить боевиков Аль-Каиды, пытающихся обнаружить их невооруженным глазом. Но проецировать машину на фоне неба – с точки зрения тактики это был нонсенс. Шено достиг северо-восточной оконечности Кита и начал широкий правый вираж. Херли готовился последовать его примеру, когда Стью Контант с переднего сидения выкрикнул предупреждение: "Здесь человек, на 3 часа, РПГ!" Взглянув вниз, Херли заметил одетую в коричневое фигуру в 400 футах (120 м) ниже. У него был РПГ на левом плече, и он целился в хвост машины Шено. Будучи примерно на 100 футов (30,5 м) ниже Шено, Херли ввел свой "Апач" в более крутой правый вираж. Он знал, что опасность неизбежна, но набранная скорость пронесла его мимо врага. Ему нужно было оказаться лицом к цели, чтобы уничтожить ее НУРС-ами или "Хеллфайром". Пушку можно было бы использовать более гибко, "ведя" ее движениями шлема на голове пилота, но в данный момент маленькая коричневая фигурка оказалась слишком далеко позади, чтобы Херли мог развернуть пушку для стрельбы по ней, даже вывернув шею. Им ничего не оставалось, кроме как завершить вираж. Затем, развернувшись к стрелку на расстоянии 800 метров, он дал очередь из десяти снарядов. Это было слишком далеко для такой маленькой цели. Разброс снарядов оказался слишком большим. Херли проклял решение установить длину очереди в десять выстрелов. Двадцать было бы лучше, подумал он. Нам не хватает стали в коробочке.
Херли полетел дальше на восток в долину, затем развернулся, чтобы совершить еще один проход у Кита, на этот раз, зайдя со стороны солнца. Он заметил пять коричневых пятен, движущихся справа налево через линию гребня. Все, кроме стрелка РПГ, были с автоматами АК. Их коричневые шерстяные пальто прекрасно сливались с камнями и сорняками. Неудивительно, что этих ублюдков так трудно заметить, когда они не двигаются, подумал Херли. Он выпустил три или четыре пары НУРС-ов по неуловимым партизанам, смещая разрывы в сторону разбегающихся коричневых фигур. "У нас почти закончились ракеты", предупредил Контант. Херли снова переключился на пушку и выпустил еще две очереди 30-мм осколочно-фугасных снарядов. Пора сменить тактику, подумал он. Мы все время поворачиваем направо. Нам надо сделать что-то другое. Он принял мгновенное решение свернуть налево и направиться на юг вдоль Кита, рассудив, что они уже очистили этот маршрут за пару минут до этого, летя в противоположном направлении. Но "просмотр" 6000-метровой гряды, пролетая над ней на 400 футах со скоростью более 100 миль в час (160 км/ч), не является идеальным способом убедиться в отсутствии противника, что предстояло обнаружить Херли и Контанту. В тени расщелины, находящейся на так называемом "боевом гребне" Кита – примерно в двадцати пяти метрах ниже фактической вершины хребта – стрелок Аль-Каиды вскинул свой РПГ, почуяв возможность. Это мог быть тот самый стрелок, которого они наблюдали пару минут назад. Хотя они видели, как он целился в машину Шено, они не заметили, чтобы он стрелял. Возможно, он ждал лучшего шанса. Снизив скорость, чтобы добиться большей точности, Херли теперь летел достаточно низко и медленно, чтобы опытный стрелок-гранатометчик поймал "Апач" в открытый прицел своего РПГ. Когда Херли повернул налево и оказался на одном уровне с Китом, стрелок нажал на спуск. Незамеченное Херли и Контантом, небольшое облачко дыма обозначило точку пуска, когда реактивная граната помчалась в направлении их машины. Она взорвалась, когда попала в левую пусковую установку "Хеллфайров", уничтожив все три ракеты на пилоне. Осколки пробили находившийся рядом блок НУРС-ов. Вертолет вздыбился, подброшенный силой взрыва. Прежде чем Херли успел разобраться в случившемся, по планеру забарабанили пули. Одна из них пробила левый борт кабины в тот самый момент, когда ударил РПГ. Просвистев в нескольких дюймах от руки и колена Херли, пуля застряла в консоли. Маленький обломок металла ударил его по ноге. На какое-то ужасное мгновение ему показалось, что его подстрелили.
В фюзеляж вертолета попала дюжина пуль, но Херли не услышал и не почувствовал этого. "Что привлекло мое внимание, так это пуля, которая прошла через кабину", сказал он. "В меня попали, но я в порядке!" крикнул он Контанту. На мгновение растерявшись, он задумался, как удар одной маленькой пули мог так сильно качнуть машину. Наклонившись вперед и взглянув из кабины налево, он увидел свисающую с пилона головку наведения "Хеллфайра". Остальная часть ракеты пропала. До него начало доходить, что в них попало нечто большее, чем пуля. Когда он выровнял вертолет, то услышал в наушниках прерывистый ревун тревожной сигнализации. Главный предупредительный индикатор – большой световой сигнал слева на приборной панели, предназначенный для привлечения внимания к небольшим сигнальным табло, указывающим на проблемы с отдельными системами – замигал зловещим красным светом. Херли осмотрел блок из шестидесяти сигнальных огней, чтобы увидеть, какие из них включились. Первым начал мигать световой индикатор неисправности системы резервного управления вертолетом, проводной системы, используемой в случае проблем с основными органами управления. Один из двух сигнальных индикаторов масляной системы редуктора мерцал, словно не решаясь сообщить плохие новости, а вертолет управлялся вяло. Чутье Херли подсказало, что он не сможет долго удерживать "Апач" в небе.
Он включил свой микрофон. "Эй, Рич, я подбит", сказал он своему ведомому. "Мне нужно знать, куда вы, ребята, хотите, чтобы я плюхнулся". Но в данный момент Шено находился на северо-восточной стороне Кита, и скальный массив хребта лежал между двумя вертолетами. Радио "Апачей" работает в пределах прямой видимости. И это было все равно, как если бы Шено находился на темной стороне Луны. Все, что слышал Херли, было шипение статики. Когда он добрался до южной оконечности Кита, оба индикатора давления масла в редукторе мигали. Почти без боеприпасов, с уничтоженным вооружением под левым крылом, с дымом и маслом, льющимся из его машины, над вражеской территорией, теперь, подумал он, самое подходящее время, чтобы воззвать к своему богу техобслуживания.
В тот момент Харди и Пебсуорт занимались несколькими собственными проблемами. Не имея возможности стрелять, Харди вернулся к игре, которой научился, будучи молодым пилотом AH-1 "Кобра". Тогда она включала в себя отправку перед своей "Коброй" невооруженного разведывательного вертолета ОН-58 "Кайова". Идея заключалась в том, что "Кайова" будет вызывать огонь, представляясь столь привлекательной целью, что противник будет вынужден атаковать ее, когда та будет пролетать мимо. Противник обнаружит свою позицию, и "Кобра", следуя вплотную сзади, сманеврирует для ее поражения. Игра называлась "гончая и заяц", и была сопряжена с очевидным риском для экипажа "Кайовы". Теперь Харди ставил себя и Пебсуорта в это незавидное положение. С теми повреждениями, что получил его вертолет, никто не усомнился бы в его праве немедленно улететь на Тексако, чтобы залатать свою машину. Но он предпочел остаться на поле боя, вызывая огонь для своих коллег, чьи "Апачи" кружили над долиной.
Вызвать огонь было легко. Избежать его было сложно.
Пилоты в большинстве своем пребывали в блаженном неведении относительно пуль ДШК и Калашникова, усыпавших их машины. Игнорировать РПГ было сложнее. Партизаны выпускали их с интервалом примерно раз в минуту, а относительно низкая скорость каждого выстрела и короткий дымовой след означали, что пилоты могли визуально отслеживать гранаты, когда они летели и взрывались с клубами черного дыма, напоминающими Хэмилтону огонь немецких зениток времен Второй мировой войны. "Они стреляют в тебя из РПГ", сказал Хэмилтон Харди, когда два вертолета летели вдоль хребта. "Я не хочу слышать об этом. Просто стреляй по ним!" ответил Харди. Затем на связь вышел Херли. Он перечислил, какие индикаторы загорелись у него в кабине. Харди слушал его со все возрастающей тревогой. Херли и Контант должны были выйти из боя и немедленно отправляться на FARP. Это было совершенно очевидно. Согласно обычной практике ведомый поврежденного "Апача" должен был отправиться вместе с ним. Но ведомым Херли был Рич Шено, чей "Апач" вполне неплохо держался в водовороте РПГ и ДШК. "С этим бортом должны идти мы, потому что мы все равно не можем стрелять", сказал Пебсуорт Харди. "Нет смысла выводить из боя рабочую машину".
Сидевший за ним был согласен. "Я собираюсь отправляться на FARP", сообщил Харди по радио Херли. "Падай на хвост и следуй за мной, нам надо сделать это быстро". Но сначала двум вертолетам нужно было найти друг друга – как правило, нелегкая задача, поскольку все "Апачи" похожи друг на друга, и четыре из них, подобно пчелам, роились на куске неба размером один на три километра. Риск столкнуться в воздухе был велик. "Каким-то образом нам удалось держаться в стороне друг от друга", говорил Пебсуорт. "Я был поражен этим".
Харди и Пебсуорт легко опознали машину Херли по дыму от горящего масла, и пристроились рядом с поврежденным "Апачем". "Я опущу нос, чтобы ты мог опознать меня", сказал Харди по радио. "Засек тебя", ответил Херли. Два "Апача" на полной скорости вылетели из юго-западной части долины, повернули на север к FARP и помчались вдоль западного склона Кита. Харди пропустил Херли вперед, чтобы, если "Апач" последнего загорится, пилоты идущей позади машины могли заметить это и немедленно предупредить Херли и Контанта. Но не более чем в двух километрах к северо-западу от Кита в кабине Херли начало настойчиво мигать все больше и больше огней. Они совершенно ясно сообщали: в редукторе не осталось масла. Херли сообщал Харди обо всех сигналах по мере того, как они загорались. Тест-пилот знал, что у них нет никакого выбора в отношении дальнейших действий. Ему нужно было оценить состояние машины. "Ты должен приземлиться, и должен сделать это немедленно", сказал он Херли.
Заметив под собой вади, которое могло обеспечить хоть какую-то защиту от находящегося в этом районе противника, пилоты направили свои вертолеты туда и почти одновременно приземлились на грунтовой дороге, проходящей посреди русла ручья. Для Херли посадка была тяжелой. Система, стабилизирующая машину при посадке, отказала, и вертолет раскачивался взад-вперед, когда он сажал его. Как только он опустил вертолет на площадку посреди 100-футового русла, тут же стало понятно, какие повреждения он получил. "Это было похоже на охотника, потрошащего оленя", говорил Пебсуорт. "Он вскрывает его, и все внутренности вываливаются наружу. Масло и гидравлические жидкости лились из машины от носа до хвоста".
Хотя местонахождение летчиков было опасным – они были в пределах видимости с позиций Аль-Каиды на Ките и досягаемости имеющегося там вооружения, и все еще могли слышать грохот битвы, бушующей в Шахикоте – Пебсуорт не терял чувства юмора. "Думаю, у него всего-навсего потек редуктор", с легким налетом сарказма сообщил он коллеге на заднем сиденье.
Выпрыгнув из кабины, Харди велел Херли выключить двигатель. Когда винт остановился, тест-пилот открыл капоты и принялся осматривать двигатель, подобно врачу, проводящему сортировку раненых. Понесенные "Апачем" повреждения были шокирующими. Помимо разорванного и смятого блока НУРС и искореженных "Хеллфайров" у "Апача" была серьезно повреждена лопасть несущего винта, и имелось почти три дюжины пулевых пробоин, из которых вытекали остатки трансмиссионной жидкости. Это было доказательством прочности конструкции, благодаря которой вертолет все еще мог лететь, а никто из пилотов не получил ранений.
Харди должен был принять трудное решение. В случае ошибки оно могло оказаться фатальным, и ему нужно было сделать это быстро. Одним из вариантов была попытка добраться на вертолете до Тексако, куда было примерно тридцать минут полета. Благодаря подшипникам с волоконными прокладками, предназначенным для сбора и удержания масла, помогающими смазывать оказавшийся бы в противном случае сухим двигатель, "Апач" должен был лететь тридцать минут без масла. Так, по крайней мере, заявлял производитель. Но никто никогда не делал этого раньше, и это было чертовски подходящее время, чтобы проверить теорию. Альтернативой был полет на Тексако с Херли и Контантом, пристегнутым к крыльям его вертолета. Это было не так опасно, как казалось, и – хотя это никогда не делалось на тренировках – было утвержденным способом эвакуации сбитых пилотов в подобных ситуациях. На каждом "Апаче" имелись нейлоновые стропы с прикрепленными металлическими полукольцами, именно для этой цели. Однако это означало, что им придется бросить поврежденный "Апач" Херли. Такой вариант не был привлекателен для Харди, простого парня, выросшего в Алабаме и выращивавшего скот на продажу на собственной ферме.
"Для этих парней было бы огромной победой сбить один из этих "Апачей", и это было то, чего мы не могли допустить, чему я не позволил бы случиться", говорил он. Будучи ротным тест-пилотом, ответственным за техобслуживание, Харди считал все машины "своими". Из четырех находящихся в вади летчиков его технический опыт и многие годы полетов позволяли ему лучше всех "чувствовать" "Апач", тонкое ощущая нюансы, необходимые, чтобы долететь на столь серьезно поврежденной "птичке" в безопасное место. Его мысли перешли к обещанию, которое он дал подполковнику Марье накануне вечером. "Я сказал подполковнику Марье, что если какая-то из машин упадет, вместо того, чтобы посылать туда, под обстрел, еще парней, если ее можно будет завести, я улечу на ней оттуда".
Харди велел Херли поменяться с ним местами, и сказал, что поведет "Апач" с утечкой на FARP. Когда он объявлял о своем решении, за ревом двигателей его собственной машины был слышен характерный звук огня 30-мм пушек остальных "Апачей" – напоминание о том, насколько близко к противнику они находились. "На коллегиальное решение не было времени", сказал Харди. "Плохие парни были по ту сторону холма". Харди выставил время на часах на приборной доске, чтобы иметь возможность точно следить за тем, как долго он находится в воздухе. "Не майся херней", сказал он Херли. "Когда я запущу его, то мне и лететь".
В каждом "Апаче" было по три одноквартовых банки с маслом для чрезвычайных ситуаций. Что ж, эта ситуация с любой точки зрения была чрезвычайной, так что Харди схватил все шесть банок и опорожнил их в текущий редуктор, а затем вскарабкался в кабину. Увидев, как Харди забирается на заднее сиденье 203-го, и поняв, что это значит, Контант, остававшийся в машине, встревожился. "Сначала он не хотел отправляться", сказал Харди. "Меня назвали "глупцом" и кое-какими другими словами потому, что я собирался лететь на этом. Но машину не следовало оставлять там. Я летел. С ним или без него. Он всосал это, и мы взлетели". Пебсуорт, также остававшийся в своей машине с запущенным двигателем и вращающимися винтами, был просто рад свалить. "Мне было страшно", говорил он. "Я ужасно боялся". Единственной удерживаемой Аль-Каидой позицией, с которой можно было увидеть вертолеты, была вершина Кита. Глаза Пебсуорта были прикованы к этому гребню, выискивая любые признаки противника, его огня или движения. Мы будем сидячими утками, если они придут через верх, думал он. Но партизаны не заметили, что две из их наиболее значимых целей располагались столь уязвимо, всего в двух километрах от них, и менее чем через десять минут после приземления "Апачей" они снова были в воздухе.
Все запасы на ошибку, имевшиеся у них, испарились когда вертолеты, взлетев, сразу же повернули в неправильном направлении. Одна из трех дюжин пуль, попавших в 203-й, попала в компьютер, который принимал информацию допплеровского датчика и GPS, и вводил ее в навигационную систему. В результате электронный компас замер, указывая на север – в направлении, в котором они должны были лететь. Не осознавая этого, Харди, будучи ведущим, думал, что направляется на север, к FARP, когда на самом деле направил машину на восток-северо-восток, в сторону Пакистана. Навигационное оборудование в следующей за ним машине Пебсуорта также практически не функционировало. Информация, которая должна была поступать в систему, оставалась в отсеченном жгуте проводов, подобно колонне с жизненно важным грузом, застрявшей на другой стороне разрушенного моста. Отказавшись от хайтечного подхода, Пебсуорт достал карту и разложил ее на коленях, используя для навигации такие основы, как время в пути, пройденное расстояние и направление. Он быстро понял, что им следует развернуться, и передал информацию по радио Харди, изменившему курс.
Теперь это была гонка со временем. Харди летел на четыре-пять диаметров несущего винта впереди "Апача", которым теперь управлял Херли, так что пилоты в заднем вертолете смогли бы сразу предупредить его, если у него загорится двигатель или возникнет какая-нибудь другая видимая проблема. Но разглядеть что-либо стало для Херли и Пебсуорта непростым делом. Масло, которое Харди залил в двигатель 203-го, распылялось через пулевые пробоины и оседало на плексигласе фонаря их кабины. Полет на 140 милях в час (225 км/ч) превратился в жуткий аттракцион. Пебсуорт составил маршрут полета на FARP, пролегающий через низины, на случай, если Харди придется посадить вертолет. Но изначально неверный курс вылета из вади положил конец этому плану. Теперь пилоты отсчитывали минуты, когда измененный маршрут вел их над заснеженными горными перевалами, на которых, буде двигатели 203-го откажут, совершить аварийную посадку было некуда.
Через двадцать минут "Апачи" пересекли 7000-футовую (2130 м) горную цепь. Перед ними раскинулась плоская коричневая равнина. По расчетам Пебсуорта, где-то впереди среди этой серовато-коричневой полупустыни были FARP и спасение. Через несколько минут растущего напряжения пилоты заметили зеленую тушу "Чинука", сидевшего на земле менее чем в двух милях впереди. Это был Тексако – всего лишь крохотный кусочек песка с расположившимися там несколькими вертолетами и палатками, и солдатами, нервно вглядывающимися в небо. С огромным облегчением Харди опустил свою машину на землю. Нелегкая задача, когда от поднятых грязи и песка "темнеет в глазах", что может дезориентировать пилота. С огромным облегчением он выключил двигатели. Прошло двадцать шесть минут с тех пор, как он вылетел из вади. Затем Джим Харди выпрыгнул из кабины и попал в историю армейской авиации.
"Есть не так уж много людей, которые смогли бы поднять эту машину в воздух", говорил Райан. "Это был невероятный поступок мистера Харди".

В то время как вокруг комплекса раздавались звуки боя, командиры 2-187 совещались. Они были со 2-м взводом роты "С". Два других взвода Бальтазара высадились на других LZ вдоль восточного хребта и также оказались под огнем. Сегодня не будет так, как планировалось, подумал Нильсен. Прейслер также понял, что все изменилось. Не похоже, чтобы кто-то пытался бежать из долины. Враг пытался убить американцев, а не убежать от них. Но по радио он услышал, что оперативная группа "Хаммер" все еще в пути, так что его задачей оставалось скорейшее занятие блокирующих позиций. Огонь, который по его бойцам вел противник с позиций повсюду вокруг комплекса, усиливал ощущение безотлагательности. Нам нужно выбраться из этого места, подумал он. Здесь слишком жарко. Нам нужно пробиться на возвышенность, к нашим первоначально запланированным блокирующим позициям.
Самой южной из этих позиций была "Диана" на склонах горы, известной как Высота 3033 (по высоте в метрах), к востоку от Бабульхеля. Ответственность за занятие "Дианы" легла на 3-й взвод роты "С", возглавляемый сержантом первого класса Келли Джеком Люменом. Также в его "Чинуке" находилась горстка солдат из разведывательного взвода Прейслера под командованием двадцатичетырехлетнего 1-го лейтенанта Глена Хелберга, чьей задачей было устройство наблюдательного пункта прямо к западу от "Дианы" на вершине холма на полпути между восточным хребтом и Серханхелем. Пилоты Фихтер и Андерсон совершили сложную посадку в узком овраге, нисходящем по склону в долину. Когда вертолет завис, лишь едва касаясь земли задними колесами, бойцы выскочили из рампы. Едва они оказались на земле, разведчики отделились от взвода Люмена и направились на северо-северо-запад, вверх по покрытому сланцем холму, вниз в лощину, а затем снова вверх, изо всех сил пытаясь удержать равновесие, поскольку их ноги скользили на снегу. Высота сильно ударила по разведчикам. Каждый из них нес около 140 фунтов (63,5 кг) снаряжения, которое, казалось, с каждым шагом все тяжелее наваливалось на плечи. После того, как Хелберг сделал небольшой крюк, чтобы поговорить – и попасть под обстрел – с Риком Буско, оперативным офицером 2-187, который возглавлял небольшой отряд, высадившийся с 1-м взводом, разведчики достигли своего наблюдательного пункта в 400 метрах западнее LZ.
Примерно в 750 метрах к юго-востоку от LZ Хелберга и Люмена, капитан Роджер Кромби высадился с аналогичной смесью пехоты, разведчиков и различного приданного личного состава. Кромби командовал ротой "А" 1-87. Как самая северная десантная группа ЛаКамеры он имел задачу занять блокирующую позицию "Ева" на перевале на северной стороне Такур Гара. После принятия решения не садиться на назначенную им площадку – LZ5 – поскольку на ней находился личный состав, пилоты приземлились в вади дальше на север, всего в 100 метрах от "Евы". Но отпустив разведчиков, цель которых находилась южнее, Кромби и его людям пришлось совершить изнурительный подъем по крутому склону, чтобы добраться до "Евы". По пути они обнаружили двух вражеских боевиков в расщелине в 150 метрах к северу. Сержант Реджинальд Хубер выпустил из М203 три 40-мм гранаты в парочку, ни один из которой не выглядел старше восемнадцати. Гранаты отскочили от задней стены позиции партизан и взорвались. "У них не было шансов", сказал Кромби. Они продолжали карабкаться вверх, когда высоко над ними засвистели пули, выпущенные откуда-то с севера. Когда Кромби достиг вершины, он понял, что двухчасовое восхождение того стоило. У него был отличный обзор долины вплоть до Марзака, и он был уязвим только для огня с Такур Гара, пик которого согласно карте находился примерно в 1800 метрах к северо-востоку. Это хорошее место, подумал он. Мы можем оборонять его. Он развернул свою спутниковую радиостанцию и связался с командным пунктом 1-87, чтобы узнать, как идут дела в остальных местах.

(8) В данном случае возникла путаница из-за двух относительно близких в фонетическом плане слов: "dead" (мертв) и "tent" (палатка). В общем-то, когда "коэффициент обалдения гораздо больше 200" (с), особенно с учетом характерного для "американского английского" т.н. "flap/tap": особенности произношения, когда "t" звучит почти как "d", спутать немудрено… (прим. перев.)
(9) Имеется в виду парусный корабль "Мария Целеста", по невыясненной причине покинутый экипажем и найденный 4 декабря 1872 года в 400 милях от Гибралтара. Является классическим примером корабля-призрака (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 08 янв 2020, 16:28 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1604
Команда: FEAR
Храбрый мужик этот Харди!
Спасибо за главу.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 09 янв 2020, 10:18 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 04 май 2013, 21:23
Сообщений: 1731
Команда: нет
63,5 кг на одно лицо в горах это ж... :)
Разве у ПГ-7 есть вариант с дистанционным подрывом? Пилоты наверное принимали за него самоликвидатор?

_________________
Изображение


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 09 янв 2020, 22:40 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Цитата:
Разве у ПГ-7 есть вариант с дистанционным подрывом? Пилоты наверное принимали за него самоликвидатор?


Скорее всего, именно так.

7.

Обстановка на борту трех "Чинуков", везущих около 120 пехотинцев 10-й Горной в Шахикот, мало чем отличалась от происходившего внутри тройки вертолетов, несколькими минутами ранее высадивших их собратьев из 101-й. Люди на борту этих машин находились вдали от дома дольше, чем кто-либо еще из состава обычных подразделений, участвующих в операции. Они проводили долгие, скучные часы, охраняя периметр на К2 и, как и командир их дивизии, смирились с вероятностью, что вернутся домой, не имея шанса выпустить в противника хоть одну пулю. Теперь, почти неожиданно, они получили такую возможность. Это было время расплаты.
Фрэнк Грипп, их сержант-майор, обнаружил, что "ощущает восторг, что мы наконец-то пойдем туда и займемся открытыми наступательными операциями, которым мы так хорошо обучены". Но рослый сержант был уверен, что его младшие командиры не позволят своему энтузиазму возобладать над их профессионализмом. Он позаботился о том, чтобы каждый из его сержантов, отправляющихся в Шахикот, понимал, что гористая местность раздробит батальоны, роты и взводы на отделения и секции. Это должно было стать "сержантским боем".
Одним из сержантов, наиболее разочарованных тем, как до сих пор складывалась война для его батальона, был опрятный двадцатидевятилетний командир отделения с коротко стриженными колючими светлыми волосами, летевший во втором вертолете. В ранние годы жизни штаб-сержанта Анджея Ропеля немногое предполагало, что однажды он поведет в бой американских пехотинцев. Родившийся и выросший при коммунистическом правлении на северо-востоке Польши, где он вместе со своим другом в свободное время учил английский, Ропель уклонился от обязательной военной службы на родине, получив у врача, бывшего другом их семьи, заключение о том, что у него проблемы с позвоночником ("которое, разумеется, было фальшивым").
Жизнь Ропеля изменилась в тот день, когда его мать выиграла визовую лотерею, что позволило ей вместе с семьей переехать в Соединенные Штаты. Родители Анджея отправились в Нью-Йорк, но, не будучи уверенным, хочет ли он покинуть Польшу, их сын сопровождал их, чтобы помочь обустроиться, однако провел там лишь десять дней. Это было все, что потребовалось. "Я полюбил Нью-Йорк", вспоминал он. "Этот город был для меня". Он вернулся в Европу, но лишь для того, чтобы уладить дела. Несколько месяцев спустя он сошел с самолета в аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке, на этот раз с целью построить новую жизнь в Америке. Парень из тех, что падая, всегда приземляются на ноги, Ропель перепробовал множество разных работ: на стройке, ухаживая за пожилыми людьми и в области декорации крупных коммерческих объектов. Все это время он совершенствовал свой английский и постепенно влюблялся в Соединенные Штаты, где, как он выразился, "начав практически с нуля, усердно работая, можно на самом деле чего-то добиться".
Но к середине 90-х Ропель почувствовал, что ему нужно что-то новое. Он думал о поступлении в колледж, но не мог решить, как ему совершить этот скачок со своей работы декоратора. Он решил завербоваться в Армию: решение, принимаемое многими молодыми американцами в его положении, но любопытный выбор для человека, который был настолько полон решимости избежать вступления в ряды в Польше. Однако Ропель обнаружил большую разницу между американскими военными и тем, что наблюдал в Польше. "В Армии США у солдата есть достоинство", говорил он. "А там его не было".
В марте 1996 года он попал на курс начальной подготовки, поступив на службу как "11 Браво"(10) – пехотинец. Обладая острым, технически ориентированным умом, Ропель мог бы остановить свой выбор на менее ориентированной на боевые действия армейской специальности, которая могла бы подготовить его к выгодной карьере после службы, но он никогда не жалел о том, что стал пехтурой. "Я думаю, что пехота, это лучшая школа жизни", сказал он. "Я просто не могу представить, чтобы я работал по десять часов в день, как мы это делали, просто сидя за столом и перекладывая бумажки". Четыре года службы на Гавайях в недоукомплектованной 25-й дивизии легкой пехоты дала ему возможность освоить самые разные пехотные специальности – от стрелка до оператора противотанкового комплекса, использующего устаревающий ПТРК "Дрэгон", ротного оружейника и минометчика – рассматривая каждую, как возможность расширить свои познания. Он получил квалификационный знак "Эксперт-пехотинец" и через четыре года покинул Гавайи в качестве сержанта, поменяв его на существенно более холодный Форт Драм. Он обнаружил, что темпы подготовки там более медленные из-за суровых зим, но сплоченность подразделения выше.
11 сентября 2001 года застало Ропеля на середине восьминедельного курса подготовки для молодых сержантов в Форт Беннинге, штат Джорджия. Потрясенный, он сидел в телевизионном зале, заполненном молчаливыми солдатами, глядя, как в новостях вновь и вновь повторяют сцену разрушения Всемирного торгового центра, комплекса, который он помогал украшать к Рождеству 1992 года. В Форт Драме 1-87 пехотного получил оповещение о возможном развертывании через несколько дней. Ропель позвонил в свое подразделение и тщетно умолял разрешить уйти с курсов, чтобы иметь возможность отправиться вместе с ними. Однако его старшие сержанты сказали, что этот курс важен для его дальнейшей карьеры, и что если они отправятся до того, как он окончит их, он сможет последовать за ними. Батальон был развернут на К2 за несколько дней до того, как Ропель с отличием окончил курс, получив почетное звание выдающегося выпускника. В полдень, как только церемония закончилась, Ропель, все еще в парадной форме, запрыгнул в свою машину и отправился в долгий путь в Форт Драм. Поспав три часа на стоянке грузовиков, он прибыл в расположение в 16:00 следующего дня. Он поехал прямо в штаб-квартиру батальона, где столкнулся с абсурдными мерами, на которые иногда идут военные, чтобы убедить себя, что они должным образом соблюдают секретность. Его собственное командование не могло официально сообщить ему, что его подразделение развернуто в Узбекистане. "Это был анекдот", вспоминал он. "Иногда можно было узнать больше по телевизору, чем от своего командира". Ни для кого не было секретом, что батальон отправился на К2, и все, чего хотел Ропель, это как можно скорее догнать его. Но, к его огромному разочарованию, дата его отбытия неоднократно откладывалась. В конце концов, он отправился 21 ноября.
Но на K2 его постигло еще большее разочарование. "Мы выполняли чью угодно работу, только не нашу", говорил он. Пехотинцам, обученным сближаться с противником и уничтожать его, достались наряды на чистку уборных и обязанности военной полиции. Лишь подразделения, назначенные в качестве сил быстрого реагирования, получали работу, попадающую под определение задач пехотного подразделения. Отделению Ропеля довелось провести несколько недель, занимаясь обеспечением безопасности оперативной группы "Кинжал" в Мазари-Шарифе и Шеберхане на севере Афганистана. Это было лучше, чем сидеть на аэродроме на К2, но вернувшись в Узбекистан, они столкнулись с эмоциональным раздраем, продлившимся месяц. Сначала им сказали, что они возвращаются в Форт Драм. Затем все поменялась: вместо этого они собирались в Баграм. Поначалу моральный дух резко упал, чего и следовало ожидать, когда бойцам, в мыслях уже переключившимся с "идущих на войну" на "возвращающихся домой", в итоге сообщают, что они все-таки не отправляются восвояси. Но вскоре после прибытия в Баграм, выяснилось, что их притащили не для выполнения той же почетной обязанности привратников, которой они занимались на К2. Не за горами была реальная задача. Для Ропеля, сержанта, любившего возглавлять солдат, но ненавидевшего гарнизонную рутину, перспектива боевой задачи казалась ниспосланной свыше. И не только для него. "Моральный дух поднялся, потому что мы действительно собирались что-то сделать", говорил Ропель. Но, исходя из инструктажа, полученного ими 25 февраля, шансы побывать в бою во время "Анаконды" казались отдаленными, и тренировки в последние дни, предшествующие дню "Д", были практически полностью сосредоточены на правильных способах задержания и обыска, а не на боевых действиях. Пока его "Чинук" поворачивал на северо-восток Шахикота, Ропель, которому пришлось отложить свою заявку на получение гражданства США на период развертывания, полагал, что операция "Анаконда" будет не более чем перерывом в утомительной гарнизонной жизни. "Мы не ожидали, что у нас действительно будет контакт (с противником)", говорил Ропель. "Не думаю, что кто-то ожидал этого".
Скорчившись на сидушке в задней части головного "Чинука", сидел еще один молодой сержант, чей путь в ряды младших командиров пехоты был не таким прямолинейным. Как и Ропель в вертолете позади него, тридцатилетний штаб-сержант Рэнделл Перес был командиром отделения в роте Чарли, 1-87 пехотного. Но, в отличие от своего польского коллеги, этот внук мексиканских иммигрантов, записываясь в Армию, не видел себя ведущим солдат в бой. Отнюдь нет. Родившийся и выросший в небольшом техасском городке Сан-Бенито, в двадцати минутах езды от мексиканской границы, Перес поступил на службу в Армию в 1991 году, чтобы избежать тягот жизни в долине Рио-Гранде. Но жизнь пехоты, состоящая из грязи, крови, пота и слез, явно не была тем, чего он искал. "Когда я поступил на военную службу, то собирался придти, отслужить пару лет, получить каких-то денег для колледжа и уйти", говорил он. По настоянию своего отца, старшего агента пограничного патруля, оказавшего сильное влияние на его жизнь в молодые годы, Рэнди избегал боевых родов войск – пехоты, бронетанковых войск и артиллерии – и избрал стезю клерка-снабженца. Заявленной его отцом целью было убедиться, что время, проведенное его сыном на службе, подготовит его к работе в гражданской жизни, что, по его мнению, было бы менее вероятно, если бы Рэнди выбрал должность в боевом подразделении. Но отец Рэнди был также обеспокоен физической безопасностью своего сына в таком роде войск, как пехота. "Я думаю, что тот факт, что это было опасно, также имел большое значение", говорил Перес.
Перес начал свою армейскую карьеру в Форт Макклеллане, штат Алабама, сонном южном гарнизоне, где его самой большой проблемой было противостояние расистским взглядам, все еще продолжающим корениться на Глубоком Юге(11). В одном из ресторанов его в лицо назвали "полукровкой". К его черным друзьям, впрочем, относились еще хуже. В середине 90-х его отправили в Германию, как раз в свете надвигающихся миротворческих операций на Балканах. В отличие от Макклеллана, где он служил в большом штабе, в Германии его назначили снабженцем в роту механизированной пехоты, служба в которой повлекла за собой гораздо более высокий ритм жизни, чем он привык. "Я не очень-то привык рано вставать и заниматься физухой", говорил он. "Я не привык к выходам в поле". Но он решил, что ему нравится такой, более воинский подход, который он назвал "живей-живей-живей, Армия!"
Командировка в Боснию открыла Пересу глаза на возможность найти большее удовлетворение от службы в Армии, но за пределами службы снабжения. Его рота была недоукомплектована, поэтому в ходе рейдов он был вынужден временно исполнять обязанности пехотинца. Он заметил, что сержанты в боевом подразделении несут ответственность, которой он никогда не испытывал в ходе своей "гуманитарной" службы, и в пехотных взводах существовала сплоченность, отсутствующая в виденных им небоевых подразделениях. "Там было тридцать с лишним парней, и они были как одна большая семья", вспоминал он. Это довольно круто, подумал он. Я мог бы зарабатывать этим на жизнь. Роль солдат в рейдах немного напоминала ему роль полицейских. Перес всегда подозревал, что его отец хотел, чтобы он последовал за ним в мир правоохранительных органов. Может быть, это будет не совсем по его стопам, но весьма близко к этому, и, вероятно, сделает меня счастливым, подумал он. Перес решил стать пехотинцем. Он знал, что сможет делать это хорошо. Теперь ему всего лишь надо было убедить Армию позволить ему стать из клерка-снабженца пехотным сержантом.
Армия в 90-е годы испытывала хроническую нехватку пехотинцев, но это все равно была Армия – большая безличная бюрократия, внутри которой здравый смысл часто пропадал без вести. То, что должно было быть просто – удержать солдата в Армии, позволив ему перейти в сферу деятельности, где имелась нехватка людей, и в которую он стремился – вместо этого обернулось бюрократической волокитой. В Германии Перес безуспешно добивался позволения следовать своей мечте. Реакция вышестоящих варьировалась от недоумения от того, что через несколько лет своей карьеры кто-то хочет стать пехотинцем, до серьезного давления, чтобы заставить его подписать повторный контракт в качестве снабженца. Он с неохотой сделал это, добавив лишь один год к своему нынешнему контракту, и был переведен в подразделение управления воздушным движением в Форт Кэмпбелл. Там он вновь вступил в бой, но столкнулся с аналогичным сопротивлением (хотя его командиры, сами бывшие пехотинцы, пытались помочь).
Прорыв произошел, когда Форт Кэмпбелл посетил чиновник Пентагона, чтобы выяснить, почему в гарнизоне сократилось количество желающих заключить повторный контракт. Начальство Переса свело их вместе, и Перес вновь обратился с ходатайством по своему делу. Он отметил, что люди всегда пытаются выбраться из пехоты, но вряд ли кто-либо когда-либо пытался попасть в нее, и по этому вопросу "костюм"(12) согласился с ним. Затем Перес озвучил свой посыл: он был готов отказаться от всех бонусов за повторный контракт, подписать его на шесть лет (максимально разрешенная длительность повторного контракта), и, вдобавок ко всему, был готов перевестись в Форт Драм, один из самых холодных, заснеженных, и, по мнению большинства солдат, наименее желанный армейский гарнизон. "Вы серьезно?" спросил ошеломленный бюрократ. "Вы действительно готовы сделать все это?" Получив подтверждение серьезности Переса, чиновник взялся за работу. Вскоре после этого Перес был направлен в Форт Беннинг, где проходят подготовку все новобранцы пехоты. Но его испытания лишь только начинались. Из-за неразберихи с документами он был вынужден вновь отправиться на начальную подготовку, на сей раз как сержант среди орды молодняка рядовых. Прошла пара недель, прежде чем сержанты-инструкторы осознали ошибку и перевели его прямо на углубленную индивидуальную подготовку (Advanced Individual Training – AIT): специализированный курс для пехоты, следующий за начальной подготовкой.
После завершения AIT Перес направился прямо в Драм, назначенный в 1-87 пехотного. К этому моменту он был штаб-сержантом и по званию мог стать командиром отделения. Но он столкнулся с явным нежеланием старших сержантов батальона доверить жизни девяти человек командиру отделения, до этого ни дня не прослужившему в пехотном взводе. Сначала ему сказали, что для него есть должность командира отделения в роте "А". Он направился в штаб роты, где встретился с первым сержантом роты и одним из взводных сержантов. Они попросили Переса подождать за дверью, но она осталась приоткрытой, и ему пришлось сдерживать гнев, услышав, как двое сержантов говорят между собой о том, что им не хочется, чтобы "парень из снабженцев" командовал одним из их отделений. Переговорив, они вышли и сказали ему, что в роте для него нет места. Затем тогдашний батальонный сержант-майор отправил его в роту "С". И вновь ему пришлось ждать в коридоре, пока остальные обсуждали, что с ним делать. Но удача повернулась к нему лицом, когда на него, сидящего там, наткнулся сержант первого класса Томас Эбботт, взводный сержант 1-го взвода. "Это ты новый штаб-сержант?" спросил Эбботт. "Мы возьмем тебя". Привычный к разочарованиям, Перес описал Эбботту свое прошлое, ожидая, что взводный сержант передумает. "И кого это ебет?" ответил Эбботт. "Хорош париться, мы берем тебя". И вот так снабженец стал командиром отделения легкой пехоты.
Признавая, что энтузиазм и решимость Переса более чем компенсировали отсутствие у него пехотного опыта, Эбботт взял нового командира отделения под свое крыло, помогая ему на тернистом пути обучения, который ему было необходимо преодолеть, чтобы заслужить уважение у своих людей и в товариществе сержантов. Перес яростно подошел к этой задаче, сжигаемый стремлением заставить всех, кто сомневался в нем, проглотить свои слова. "Я не хотел провалиться, потому что не желал, чтобы кто-нибудь пришел и сказал: "А, ну конечно, он облажался, он же бывший снабженец", говорил он. Его усилия постепенно принесли ему признание в пехотном братстве, но неизбежно оставались определенные вопросы. Фрэнк Грипп занял должность главного сержант-майора 1-87 через несколько недель после прибытия Переса, и с удивлением узнал, что один из его командиров отделений раньше был снабженцем. Вот же напористый сукин сын, подумал бывший Рейнджер после своей первой встречи с Пересом, но я надеюсь, что он знает, во что ввязывается.
Ситуация, в которой Перес оказался на рассвете 2 марта 2002 года, была как раз той, которой его отец надеялся избежать. Когда "Чинук" совершил финальный разворот в долину, штаб-сержант Рэнделл Перес, командир пехотного отделения, собирался броситься в гущу самой ожесточенной битвы, в которой сражалось нынешнее поколение американских солдат.
Перес летел в первом из трех вертолетов с силами 10-й Горной на борту. В числе бойцов в его вертолете – под общим названием Корабельная группа 1 – были командир 1-87 Пол ЛаКамера, его главный сержант-майор Фрэнк Грипп, командир роты "Чарли", капитан Нельсон Крафт, а также личный состав 1-го взвода во главе с 1-м лейтенантом Брэдом Маройкой. Во втором вертолете в бой шел оперативный офицер ЛаКамеры, майор Джей Холл, отделение батальонной минометной секции из восьми человек, плюс 2-й взвод. Вместе эти люди были известны как Корабельная группа 2. Третью корабельную группу возглавлял Кромби, и она направлялась на площадку приземления в 2000 метрах к северо-востоку от двух других. LZ для групп 1 и 2 находились всего в 500 метрах друг от друга между Такур Гар и Пальцем, примерно на километр южнее Марзака. Оттуда 1-й взвод должен был продвинуться на несколько сотен метров к юго-западу и занять блокирующую позицию "Хизер"(13), перерезав выход из долины на юг, в то время как 2-й взвод отправится на такое же расстояние на юго-восток, чтобы занять позицию "Джинджер"(14) возвышающуюся над глубоким ущельем, идущим на юг от Такур Гар.
Как и почти все остальные на борту вертолетов, Крафт, тридцатилетний уроженец Толедо, штат Огайо, был рад наконец-то получить возможность вступить в бой. Его рота была основной силой батальона. Занятие блокирующих позиций произвело на выпускника курсов офицеров резерва Университета Боулинг Грин, штат Огайо, впечатление "простейшей оборонительной задачи". Но он также обратил внимание, когда ЛаКамера повторил одну из своих любимых фраз – "Враг получает голос" – армейское выражение, означающее, что независимо от того, насколько хорош план, враг будет стремиться, чтобы на поле боя учитывались и его решения. "У врага есть голос, и он позаботится о том, чтобы озвучить его, так что будьте готовы", сказал ЛаКамера своим подчиненным.
Коренастого телосложения, с богатой историей службы в Рейнджерах, ЛаКамера, чью сдержанность было легко принять за враждебность, сложно сходился с людьми. Но те, кто сражался вместе с ним, могли на него положиться. Во время перелета ЛаКамера услышал по радио, что ОГ "Хаммер" столкнулась с серьезным сопротивлением. Так, эти парни уже воюют. Командир батальона был к этому готов. Он позаботился о том, чтобы в его первый подъеме "Чинуков" было достаточно "жмущих на спуск", оставив приданные ему подразделения психологических операций и нескольких назначенных в его батальон журналистов ждать второго подъема.
Он был уверен в своих людях. С момента принятия командования в мае, он сосредоточил 1-87 на "четырех основах": тактической, физической, огневой и медицинской подготовке. К последнему пункту ЛаКамера отнесся очень серьезно. Легкая пехота часто сражалась вдалеке от ближайшего полевого госпиталя, и была вынуждена полагаться на то, что и кого они брали с собой в бой для обеспечения экстренной медицинской помощи. Ему почти удалось добиться своей цели, чтобы каждый из его солдат получил квалификацию бойца-спасателя: ступенька между общеармейской "помощью товарища" и взводным медиком. Он также отправил своих медиков тренироваться с санитарами скорой медицинской помощи Нью-Йорка, занимающимися огнестрельными ранениями. Что касается меткости стрельбы, то для ЛаКамеры это был случай простой логики. Он сказал своим солдатам, что на поле боя есть лишь два вида людей – стрелки и цели. Осталось несказанным то, что иногда нет никакой возможности избежать того, чтобы стать тем и другим одновременно.

(10) Обозначение воинской специальности: Military Occupation Specialty 11 Bravo – MOS 11B (прим. перев.)
(11) Географический и культурный регион на юге США. К нему относят Алабаму, Джорджию, Луизиану, Миссисипи, Южную Каролину, а также прилегающие районы восточного Техаса, северной и северо-западной Флориды. В период Гражданской войны в США эти штаты в наибольшей степени зависели от плантационного типа сельского хозяйства с широким применением труда невольников. Так сложилось, что именно эти штаты стояли у истоков образовали Конфедеративных Штатов Америки (первой из состава САСШ вышла Южная Каролина) (прим. перев.)
(12) Костюм (the suit) – традиционное американское прозвище бюрократа (прим. перев.)
(13) Вереск (прим. перев.)
(14) Имбирь (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 10 янв 2020, 11:40 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1604
Команда: FEAR
Спасибо!
А фоток героев книги нет?


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 10 янв 2020, 13:33 
Модератор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 02 ноя 2012, 07:50
Сообщений: 4642
Команда: A-344
В бумажной книге есть, но маленькие. Частично есть в соответствующем оспрее. Его даже сюда приносили.

_________________
XA2


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 10 янв 2020, 14:26 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1604
Команда: FEAR
если это возможно - выложите пожалуйста, интересно посмотреть на героев книги.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 209 ]  На страницу Пред.  1 ... 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 ... 11  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 16


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group
Theme created StylerBB.net
Сборка создана CMSart Studio
Русская поддержка phpBB