Текущее время: 29 мар 2024, 00:43


Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 209 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 ... 11  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 08 ноя 2019, 23:00 

Зарегистрирован: 19 фев 2015, 23:38
Сообщений: 706
Откуда: Мытищи
Команда: Нет
Прочёл с очень большим интересом, жду следующих частей.

Я только вот чего не понял - в книге ссылки на "отчёты советских офицеров".
Откуда они у американцев? На период начала 2000х.
Я понимаю году так в 2010м, когда интернет массово появился в России, и соттветсвенно ветераны публиковали свои воспоминания как в формате разного рода "живых журналов", так и в формате книг которые быстро оцифровывались и попадали в сеть.

Но тогда то?


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 10 ноя 2019, 16:29 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 фев 2013, 02:46
Сообщений: 242
Откуда: Владивосток
Команда: Литер В
Во время службы читал брашюру по эпизодам действий советских подразделений в Афганистане. Брашюру брал в секрете части. Возможно автор книги имел ввиду что-то из этой серии.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 10 ноя 2019, 17:26 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
20.

До сих пор не было никаких доказательств того, что в Шахикоте скрывался кто-либо из "большой тройки" критически важных субъектов. Но в Гардезе и Баграме было много спекуляций о том, кто возглавлял вражеские силы, затаившиеся в долине.
Поступали сообщения, что Джалалуддин Хаккани до сих пор дергает за ниточки в своих старых, излюбленных местах в окрестностях Шахикота. Следовало ожидать, что, как пуштунский полевой командир, длительное время тесно связанный с иностранными исламистами в Афганистане, он, как минимум, обеспечивал силы в Шахикоте снабжением, разведданными, и, возможно, внешним кольцом безопасности. Но по мере того, как аналитики разведки лихорадочно работали, создавая ясную картину происходящего, в разговорах начало постоянно всплывать одно имя: Тахир Юлдашев.
Искусный организатор и страстный оратор, Тахир Абдулхалилович Юлдашев(45) был радикальным исламистом из Ферганской долины Узбекистана. Он провел 90-е годы, путешествуя по Пакистану, Саудовской Аравии, Кавказу и другим местам, налаживая связи с панисламскими джихадистскими группировками. В период с 1995 по 1998 год он обосновался в Пешаваре, пыльном городе в Северо-Западной пограничной провинции Пакистана, где пользовался поддержкой Пакистанской межведомственной разведки, движущей силы, стоявшей за Талибаном. В 1998 году со своим товарищем, исламским боевиком из его родного города, Джумой Намангани(46), он сформировал Исламское движение Узбекистана, имевшее целью насильственное свержение авторитарного правительства президента Узбекистана Ислама Каримова и замену его исламским государством. Получив убежище у талибов в Афганистане, ИДУ переросло в многонациональные силы численностью, по меньшей мере, в 3000 партизан из таких дальних мест, как Чечня на западе и Китай на востоке. Они вели джихад во всех среднеазиатских республиках и воевали за талибов против Масуда в Афганистане. Юлдашев был политическим мозгом ИДУ. Намангани, искусный и харизматичный партизанский вожак, составлял его военную мощь. Когда после 11 сентября американские войска привлекли Северный альянс, чтобы отстранить талибов от власти, ИДУ стойко защищало своих хозяев. После того, как в ноябре 2001 Намангани, по слухам, был убит американской бомбой неподалеку от Кундуза, Юлдашев, предположительно, стал полновластным руководителем организации. Когда Талибан был устранен, силы ИДУ, пережившие бомбардировки на севере, бежали в старые убежища моджахедов в восточном Афганистане.
К концу февраля сложилось примерное согласие о том, что Юлдашев является главной фигурой противника в Шахикоте. "У нас были довольно неплохие намеки на то, что Юлдашев был там", сказал офицер ОГ-11. "Он, вероятно, находился там примерно за месяц или два до этого". Анализ офицера основывался частично на его "внутреннем чутье" и отчасти на перехватах "болтовни" помощников Юлдашева. Однако сотрудникам американской SIGINT так и не удалось услышать самого Юлдашева. У него и других вражеских лидеров была очень хорошо отработана дисциплина связи. "Эти парни действительно хороши", говорил офицер. "Высшее руководство Аль-Каиды было совершенно феноменально. Вот почему так трудно (обнаружить их). Они просто были очень умны в этом вопросе".

21.

Одержимость мерами безопасности не была исключительной прерогативой Аль-Каиды и ИДУ. Американцы пошли на многое, чтобы скрыть свой план штурма Шахикота, который основывался на достижении хотя бы тактической внезапности. Если лидеры противника за несколько часов или дней до "Анаконды" узнают, когда и где они будут атакованы, вряд ли они остались бы в этом месте. Поэтому американские военные предприняли крайние меры, чтобы скрыть информацию. Они решили разрешить полудюжине журналистов, прикрепленных к Раккасанам в Кандагаре, освещать операцию. Но журналистам, которых это коснулось, сказали лишь, что начало операции не за горами, рюкзаки должны быть уложены в готовности отбыть в течение часа, и они ни с кем не могут обмолвиться ни словом. Им было запрещено взять с собой ноутбуки или спутниковые телефоны, когда они садились в C-17, который доставил их в Баграм 25 февраля, из опасений, что кто-то из них может сообщить об операции по электронной почте или в телефонном разговоре со своими редакторами, и что эта информация дойдет до Шахикота.
Американские войска предприняли и другие шаги, чтобы скрыть свои будущие действия, но трудно поверить, что их противник в Шахикоте не имел представления о грядущем штурме. Зия и его люди не были проинформированы об операции до дня накануне, но тот факт, что в Гардезе находятся несколько дюжин американцев, занимающихся подготовкой и оснащением афганцев, вряд ли остался незамеченным, и об этом наверняка дали знать. Противник также должен был знать, что над их позициями в Шахикоте и вокруг него летают беспилотники "Хищник", которые, по признанию Зиембы, "шумели, как летающая газонокосилка".
Раккасаны, казалось, были более намерены добиваться полной внезапности, нежели остальные элементы, сгруппированные под началом Хагенбека. Этого следовало ожидать. Десантно-штурмовая операция Раккасанов основывалась на внезапности. Если, когда первые "Чинуки" прилетят в долину, противник будет ожидать их, направив в небо ДШК и, возможно, ракеты "земля-воздух", вероятность катастрофы будет весьма высока. Офицеры "Кинжала" предупреждали Раккасанов, что такой эффект внезапности может оказаться трудно достижим. Офицеры в Гардезе считали, что в тот момент, когда колонна ОГ "Хаммер" покинет "надежный дом", в Шахикоте начнут надрываться мобильные телефоны. "Мы полагали, что как только Зия выстроит свои грузовики в Гардезе… это послужит призывом к оружию для всех, кто был в той долине", сказал Розенгард. "Мы говорили им (т.е. Раккасанам): "Вам, вне всякого сомнения, следует держать в уме, что когда Зия выйдет из Гардеза на юг, парням в той долине станет понятно, что что-то начинается". Тем не менее, американские официальные лица оставались оптимистичными по поводу шансов на достижение внезапности. "Хотя мы сочли, что, в общем и целом противник сможет определить дату атаки со стороны AMF, ему, вероятно, не удастся (понять), когда или где мы применим американские войска", сказала Зиемба.

Младшие офицеры и сержанты Раккасана продолжали заниматься своими людьми. Подготовка была посвящена тому, как выжить и успешно существовать в горных условиях, а также как организовать блокирующие позиции и отличить "плохих парней" от мирных жителей, которые, как ожидалось, бросятся к их позициям в попытке избежать боевых действий.
"Анаконда" будет самым высотным сражением из всех, в которых участвовали американские войска. Баграм находился на высоте около 5000 футов (1525 м), что давало бойцам несколько дней на акклиматизацию перед тем, как отправиться в долину, дно которой находилось на 8000 футов (2440 м). Одни медики ратовали за выдачу таблеток от высотной болезни, другие считали, что риск побочных эффектов не стоит полученной выгоды. Сержанты-майоры напрягали ум, пытаясь понять, что из снаряжения солдаты должны надеть, а что нести с собой, чтобы противостоять холоду, но не оказаться слишком перегруженными.
В батальонных ТОЦ и вокруг ящиков с макетами местности штабные офицеры бригады и батальонов уточняли свои планы, добиваясь, чтобы все офицеры и сержанты поняли свои роли в операции. Снаружи сержанты гоняли своих бойцов. Тренировки были направлены на то, как выявлять и задерживать вражеских боевиков. Условия были крайне стесненными, поэтому, если по замыслу тренировки требовалось, чтобы кто-то из солдат изображал лидеров Аль-Каиды, пытающих скрыться на внедорожнике, вместо него использовался мотовездеход John Deere Gator (похожий на большую газонокосилку). Сержанты Сил спецназначения проводили занятия по тому, как подавлять сопротивление, обыскивать, разоружать вражеских боевиков и надевать на них гибкие наручники. Операторы предупреждали, что бойцы Аль-Каиды могут пытаться прятать ручные гранаты, чтобы подорвать себя и американских солдат. Отработка этих навыков была единственным видом совместных тренировок, которые могли проводить роты ОГ "Раккасан". В Баграме для них не было предусмотрено никаких полигонов и стрельбищ. Они не проводили тактических занятий и боевых стрельб с тех пор, как покинули Форт Кэмпбелл почти два месяца назад.
Взводы отрабатывали посадку и высадку из "Чинуков". (Большинство пехотинцев были привычны к полетам на вертолетах, но использование "Чинуков было необычным. Основным вертолетом армейских десантно-штурмовых подразделений был "Блэкхок", однако для "Анаконды" были выбраны "Чинуки", поскольку их два несущих винта обеспечивали большую подъемную силу в разреженном горном воздухе.) В ходе тренировок, которые частично были отработкой задачи, а частично операцией по введению в заблуждение, весь первый подъем вертолетов, запланированный на день-"Д", взлетал, полностью загруженный пассажирами-солдатами. Но вместо того, чтобы направиться на юг, в сторону Шахикота, вертолеты летели на север, прежде чем вернуться в Баграм.

45. Также известен, как Тахир Юлдаш и Мухаммед Тахир Фарук (прим. перев.)
46. Джумабай Ахмаджиевич Ходжиев (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Последний раз редактировалось Den_Lis 10 ноя 2019, 17:28, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 10 ноя 2019, 17:28 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
aliksey_uk писал(а):
Во время службы читал брашюру по эпизодам действий советских подразделений в Афганистане. Брашюру брал в секрете части. Возможно автор книги имел ввиду что-то из этой серии.


Скорее всего, именно так. В период развала Союза изрядное количество этих методичек оказалось у штатников и всяко разных прочих...

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 10 ноя 2019, 19:27 
Модератор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 02 ноя 2012, 07:50
Сообщений: 4642
Команда: A-344
Павел Андреев в одном из своих рассказов упоминал, что какие-то документы своей части (70-я бригада) купил на рынке в первой половине 90-х.

_________________
XA2


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 12 ноя 2019, 22:04 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
22.

Каждые несколько дней во второй половине февраля на асфальт Баграма водружался Ми-17, из которого выступали Блейбер и его коллега из ЦРУ, Спайдер. После короткой поездки на внедорожнике с посадочной площадки бородатые воины проскальзывали в ангар, который переполняли те рабочие места, что не уместились в ТОЦ Горной. Сопровождаемые пристальными взглядами любопытствующих штабных офицеров, оперативник ЦРУ и подполковник отряда "Дельта" отправлялись на закрытое совещание, чтобы проинформировать Хагенбека о своих последних открытиях.
К этому времени Блейбер – пусть и неофициально – работал на Хагенбека, равно как и на Требона с его ОГ-11. Командир AFO самостоятельно принял решение начать докладывать двухзвездному генералу, который, в отличие от Требона и Дэйли, всерьез воспринимал донесения Блейбера и жаждал получать дополнительную информацию о Шахикоте. С другой стороны, у Хагенбека было мало контактов с ОГ-11, чей командир предпочитал держать дистанцию. Без Блейбера и Спайдера, координирующих свои действия с Горной, у Хагенбека не было бы прямого доступа к разведданным, с которыми работали в Гардезе. Такая координация была вдвойне важна, поскольку Блейбер планировал направить свои группы в Шахикот впереди войск Хагенбека. Из-за того, что Хагенбек не обладал властью над AFO или какими-либо другими операторами ОГ-11, которые могли оказаться "болтающимися в его зоне боевых действий" в Шахикоте, тесные отношения между командиром Горной и ее штабом с одной стороны, и Блейбером и Джимми, с другой, не только имели смысл, но и были жизненно необходимыми. Зная, что если группы AFO отправятся в Шахикот, то столкнутся с Раккасанами, Джимми, обычно носивший черные джинсы, голубую флисовую куртку и джангл-бутсы, даже устроил показ мод для командиров Раккасанов, переодевшись в одежду, которую будут носить бойцы AFO, чтобы их не спутали с противником.
Но когда известие о тесном взаимодействии между AFO и Горной достигло штаб-квартиры JSOC, оно привело Дейли в ярость. Командующий JSOC настолько разозлился на то, что считал побочной деятельностью Блейбера, что решил снять с должности и отозвать командира AFO. Это соответствовало репутации Дейли пренебрегать взаимодействием с обычными силами или их использованием. "Почти во всех случаях Делл Дейли, пожалуй, сопротивлялся использованию любых обычных подразделений", говорил Уоррен Эдвардс, заместитель командующего CFLCC по оперативным вопросам, участвовавший во множестве телеконференций с Дейли.
Но, по мнению Дейли, "Анаконда" могла лишь отвлечь внимание ОГ-11 от основной задачи по поиску Бен Ладена, Завахири и муллы Омара. Он не слышал ничего, могущего убедить его, что кто-то из "большой тройки" находился в Шахикоте или его окрестностях, и когда Требон сообщил ему, что передал ОГ-11 – главным образом, AFO – в помощь Хагенбеку, Дейли был недоволен. "Эй, Грег, мы находимся в режиме охоты за головами, а это всего лишь обычная драка", сказал Дейли своему заместителю. "Как мы впутались во все это?" Требон ответил, что AFO предполагает находиться "на периферии", а не в гуще боя. Это не взломало лед в отношениях с Дейли. "Все это обязательно пойдет наперекосяк, но если уж вы взяли на себя обязательство, то мы должны честно выполнить его", сказал он. Однако оставалось ощущение, что позицией Дэйли в отношении роли AFO в "Анаконде" было, в лучшем случае, молчаливое согласие, а в худшем – откровенная оппозиция.
С попытками Дейли подорвать усилия Блейбера, поддержка Гэри Харрелла имела решающее значение в сглаживании пути командира AFO в офис Хагенбека. Когда Харрелл, бывший глава отряда "Дельта", призвал Хагенбека воспользоваться возможностями AFO, его заслуги в области "черных" спецопераций придали его совету дополнительный вес. "Он был хорошим слушателем, реально оценивал ситуацию, и я думаю, что он ободрил Хагенбека чем-то вроде: "Черт побери, вам стоит использовать этих парней (т.е. AFO), и вам, черт возьми, следует быть немного более дерзкими", говорил офицер, наблюдавший, как генералы взаимодействовали в ТОЦ Горной. За эти несколько недель у Блейбера и Хагенбека сложилось сильное взаимное уважение, еще один пример личных связей, помогающих скрыть трещины в системе командования и управления.

К концу февраля "надежный дом" в Гардезе трещал по швам, переполненный более чем сотней тяжеловооруженных коммандос. Сюда входили две Команды-"А"; штабной персонал AFO плюс "Индия", "Джулиет" и "Мако-31"; и сверх того два десятка сотрудников ЦРУ. Но было и еще три новых элемента, "прописавшихся" в этом небольшом форте: небольшая группа командования и управления австралийских SAS из ОГ-64; отделение саперов из 101-й воздушно-десантной, которые должны были очистить пути подхода ОГ "Хаммер" к Шахикоту от мин и других препятствий; и тактический командный пункт 1-го батальона 5-й Группы специального назначения Криса Хааса из 14 человек. Прибытие Хааса 25 февраля привело к еще одной запутанной ситуации в системе командования и управления. Хаас считал, что перед ним стоит тройственная задача: предоставить штаб, который мог бы освободить Команды-"А" от обязанности общаться с Горной и "Кинжалом" в преддверии и по ходу сражения; осуществлять командование Командами-"А", устраняя неловкость ситуации, когда один капитан командует другим; продемонстрировать Зие Лодину, что американцы достаточно заинтересованы в операции, чтобы поставить во главе подполковника. Но ни одна из Команд-"А" в Гардезе не относилась к батальону Хааса, и они были в недоумении относительно его роли. Блейберу, однако, нравился подход Хааса, и он был рад обнаружить у себя на пороге родственную душу. "Он был весь в деле, прорубаясь сквозь бюрократию, и прорабатывал задачи, основываясь на том, какое решение было лучшим для Америки, а не отдельных подразделений или сотрудников", говорил Блейбер. Уважение к Хаасу, испытываемое командиром AFO, мгновенно придало офицеру легитимность в глазах Спайдера, собрав всех троих в команду, члены которой, так уж вышло, работали в разных организациях.
Для Блейбера настало время реализовать свой план отправки трех групп непосредственно в Шахикот. Он собрал своих людей и сообщил им, что это вот-вот произойдет. Если им удастся проникнуть в долину незамеченными, у них было три задачи: подтвердить или опровергнуть присутствие кого-либо из высокопоставленных лидеров противника; проверить пригодность зон высадки Раккасанов и не допустить сосредоточения вблизи них сил противника, когда начнется десантно-штурмовая операция; вызывать авиаудары по выгодным целям. Это были ветераны "Дельты", SEAL Team 6 и операторы "Грей Фокс", но предложенное Блейбером заставило их сердца забиться чаще: прокрасться по земле в долину, занятую сотнями вражеских боевиков, оставшись незамеченными. Если бы она состоялась, это была бы задача их жизни. "Мы были разведывательным подразделением, и именно для этого мы готовились на протяжении всей своей службы", говорил оператор. Они должны были отправиться следующей ночью, 27 февраля, но члены "Индии", "Джулиет" и "Мако-31" все еще скептически относились к тому, что столь дерзкой миссии будет дан зеленый свет. "Мы думали, что этого так и не случится, потому что это слишком рискованно. Вы же не отправите четырех парней против семисот", сказал один членов группы. Но мало помалу в головы операторам AFO приходило, что они работают на необычного командира, такого, который готов пойти на просчитанный риск для достижения тактического, оперативного и стратегического преимущества, и более чем готового пойти против системы, чтобы это произошло. "Блейбер – первый командир из всех, у кого я служил, готовый пойти на риск", говорил оператор AFO. "Он не боится риска. Он оставляет тактические решения парням на земле, особенно нижним чинам. А к своим офицерам он довольно жесток". Конечно, Блейбер знал, что "Дельта" была одной из организаций Армии, чьи нижние чины обычно имели гораздо больше опыта, чем большинство офицеров. Капитан "Дельты" мог провести в Армии восемь лет. Большинство сержантов в его отряде служили вдвое дольше. Действительно, некоторые операторы скажут, что все, за исключением нескольких лучших командиров отрядов "Дельты", были "номинальными фигурами". На деле отрядами командовали сержант-майоры.
Операторы также уважали тот факт, что, выполняя задачу, которую Дейли столь явно не одобрял, Блейбер рисковал всей своей карьерой. "Блейбер высовывался гораздо сильнее", чем представляли себе в ОГ-11 и штабе JSOC, говорил один из операторов, по словам которого, в Форт-Брэгге Блейбер не был его любимым офицером, но завоевал его уважение в Гардезе. "Он брал на себя карьерный и политический риск, чтобы ребята оказались на местах", сказал он. "Вот почему я изменил свое мнение о нем". Блейбер провел финальный инструктаж с каждой из групп. Пройдясь с членами группы "Индия" по этапам их задания, каким он его видел, командир AFO присоединился к Спиди, выйдя наружу, в морозную, лунную ночь. "Сэр, теперь я точно знаю, что на самом деле вас не волнует, жив я или умер", по кентуккийски протяжно пошутил командир группы, услышав, чего Блейбер ждал от него и его людей. "Спиди, то, как ты будешь помирать, меня совершенно не касается", с сухим юмором ответил Блейбер, но вскоре добавил: "Спиди, не то чтобы мне было все равно, просто я знаю, насколько ты хорош, так что мне нечего беспокоиться о твоей смерти. Твоя квалификация как нельзя лучше подходит для выполнения этой задачи. Это твоя судьба".

Две Команды-"A" были менее оптимистичны относительно своей роли в предстоящей операции, и их озабоченность возрастала по мере того, как они наблюдали за развитием плана во второй половине февраля. Томас и Макхейл, командиры Команд-"A", были особенно обеспокоены тем, что согласно плану их сбродным силам предстояло производить строго синхронизированное выдвижение и пересекать обозначенные на карте рубежи регулирования в точно намеченное время. "Это ясно показывало нам, что никто не имеет ни малейшего понятия, насколько сложно будет вывести туда наших парней", говорил Макхейл. Они не ожидали этого, когда им сообщили, что они являются главными силами. Офицеры Сил спецназначения считали, что последовательность и время предварительных авиаударов и десантно-штурмовой операции должны обусловливаться продвижением ОГ "Хаммер", а не наоборот. "Потому что, если вы являетесь основными силами, все задействованы, чтобы поддерживать вас", говорил Макхейл. Располагая столь слабо подготовленными силами, командирам Команд-"А" было сложно гарантировать, что бойцы Зии окажутся именно там, где это требуется согласно плану, именно тогда, когда от них требуется быть там. Как и следовало ожидать, они сблизились со своей разношерстной компанией собратьев-ополченцев, но не закрывали глаза на их слабости. Люди Зии были бойцами, исповедующими тактику налетов, но план требовал от них действовать подобно американской легкой пехоте, используя тактику, которой они едва обучились, и оружие, которым овладели всего несколько дней назад. Это отражало раскол между командованием "Кинжала" в Баграме, обещавшем своим коллегам из Раккасана и Горной, что силы Зии будут придерживаться жесткого графика, и руководством Команд-"А" в Гардезе. По мнению Макхейла и Томаса, планировщики в Баграме, похоже, потеряли связь с реальностью. Командиры Команд-"А" предложили, чтобы вместо высадки вдоль восточного хребта, по крайней мере, одна рота Раккасана приземлилась позади из оперативной группы, когда она свернет на восток в Фишхук, чтобы обеспечить дополнительную огневую мощь на случай, если им придется сблизиться с силами противника в кишлаках. Это предложение не имело успеха в Баграме.
Хаас, Макхейл и Томас интуитивно понимали, что даже просто передвижение нескольких сотен афганцев и пары дюжин американцев в глубокой ночи по извилистым, размытым грунтовым дорогам станет серьезной проблемой. Американцы будет передвигаться смешанной колонной, состоящей из пикапов Тойота и нескольких бронированных внедорожников Мерседес, пожертвованных норвежцами. Но перемещение 300-400 афганских бойцов являлось вызовом иного масштаба. "Мы усердно трудились, пытаясь разобраться с тем, как нам перевезти всех этих парней", говорил Хаас. Для американцев наиболее предпочтительным решением была покупка большего количества пикапов. Но в столь сжатый срок ЦРУ не могло найти никого, у кого было бы пятьдесят пикапов на продажу. В итоге ЦРУ купило пару дюжин грузовиков "джинга"(47) – ярко изукрашенных машин с наращенными бортами и увеличенной грузоподъемностью, повсеместно распространенных в Афганистане, Пакистане и Индии. Но кто их поведет? Хошейяр был водителем грузовика, и еще несколько афганцев заявили, что имеют опыт управления грузовиками. "Так что мы подумали: окей, пусть просто наши (афганские) парни ведут эти грузовики", сказал Макхейл. "Ну, вы знаете, это в их культуре, они терпеть не могут говорить "нет", когда не могут сделать что-то. Так что мы оказались с парнями, которые на самом деле не были водителями грузовиков".
Хаас поделился опасениями руководителей своей команды относительно перемещения сотен людей к месту боя по плохим дорогам на неподходящих с тактической точки зрения транспортных средствах. "Мы знали, что там были места, где у нас будут проблемы", говорил Хаас. "Мы сказали, что это риск, но это единственный способ затащить парней Зии в бой". Если офицеры Сил спецназначения и испытывали предчувствия, они были не единственными. Незадолго до дня-"Д" в "надежный дом" поступило донесение разведки о том, что в Зермате, местном центре снабжения Аль-Каиды, кто-то разместил заказ на 165 гробов.

47. Расписанные и всячески изукрашенные грузовики и автобусы, распространенные в Афганистане, Пакистане и Индии. Сам термин "джинга" или "джингл" (jinga, jingle) берет начало во временах британского колониального владычества. Происходит от похожего на звон колокольчиков звука, издаваемого цепями, которыми обвешивались бампера и низ бортов кузова таких грузовиков. У нас подобные машины называли "барбухайками" (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 13 ноя 2019, 10:47 
Модератор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 02 ноя 2012, 07:50
Сообщений: 4642
Команда: A-344
Я сразу с гробов проиграл

_________________
XA2


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 20 ноя 2019, 18:08 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
23.

В те ночи в конце февраля Баграм вызывал жуткие чувства. Вокруг палаток сочились завитки тумана, и даже в пасмурные ночи небо оставалось призрачно бледным. Солдат Раккасана, идущий ночью из штабного ангара Горной обратно в палаточный городок, заметил бы, что на базе немного холоднее, чем в Кандагаре, а влажность гораздо выше. Вода стояла повсюду, лужи окружала грязь, прорезанная колеями "Хамви" и внедорожников, курсировавших по дорогам базы. Прикрыв глаза и глядя между витками колючей проволоки, опоясывающей расположения спецподразделений, он мог бы представить себя где-то на Западном фронте во времена Первой мировой войны.

25 февраля Верчински встретился со своими командирами в большой палатке, установленной внутри ангара, в котором размещался штаб Хагенбека. На полу находился макет Шахикота размером восемь на девять футов (2,5х2,75 м). Вокруг были карта с нанесенной оперативной обстановкой, и два больших аэрофотоснимка размером тридцать на тридцать дюймов каждый (76х76 см). Офицеры собрались вокруг, серьезные и внимательные, но без заметных признаков волнения.
"Здесь вы творите историю", сказал им Верчински. "Вы должны гордиться собой, вы должны гордиться своими солдатами". Командирам предстоит сыграть решающую роль на поле битвы "Анаконды", сказал он им. "Не сбавляйте обороты… Наши солдаты сделают то, что мы им скажем. Они всегда делали это". Затем он вновь озвучил свои приоритеты: "Самое главное, это внезапность и оперативная безопасность, а также доставка всех 100 процентов сил на место".
На следующее утро Хагенбек и Верчински проинформировали горстку журналистов, прилетевших из Кандагара. Хагенбек описал план. Оперативная группа "Хаммер" подойдет к Шахикоту с запада, остановившись на рассвете на Фишхуке, в тот самый момент, когда первая волна десанта Раккасанов высадится вдоль восточного хребта. План основывался на внезапности, чтобы безопасно доставить десантно-штурмовое подразделение, но он также зависел от понимания боевиками противника того, что Раккасаны высадились. Идея, пояснил Хагенбек, заключалась в том, чтобы лидеры противника знали, что Зия заблокировал западные выходы из долины, а Раккасаны перекрыли тропы на юг и восток. Хагенбек предполагал, что потом произойдет противостояние, пока лидеры противника обдумывают варианты действий. По словам командира Горной, у противника в Серханхеле было от 150 до 200 бойцов. Но даже несмотря на то, что "Зия действительно хочет заполучить этих парней", Хагенбек сказал, что у Зии нет намерений атаковать кишлаки в день-"Д", все еще назначенный на 28 февраля. Противник, вероятно, попытается вывести своих лидеров, используя северо-восточный маршрут, который по плану намеренно оставался открытым и привлекательным. Чтобы исключить такой вариант, в сумерках часть второй волны десанта Раккасанов должна была отправиться в северную часть долины, "чтобы закрыть дверь", а остальная часть высадится на юге, чтобы усилить 1-87 пехотного ЛаКамеры. На этот раз, сказал Хагенбек, десант на севере, вероятно, не будет замечен противником. "Мы считаем, что активные боевые действия в сам день-"Д" будут лишь минимальными", добавил он.
1-го марта, если силы противника не сдадутся и не попытаются ускользнуть, Зия атакует Серханхель. "Он готов продвигаться от дома к дому", чтобы уничтожить боевиков Аль-Каиды, сказал Хагенбек. Он признал, что никогда не встречался с Зией, но, похоже, не был обеспокоен тем фактом, что, командовал крупной боевой операцией, в которой человек, по крайней мере, номинально отвечающий за основные силы, был ему неизвестен. То, что Джон Малхолланд, командир "Кинжала", верил в Зию, являлось для Хагенбека достаточной гарантией. "Наши парни из Сил спецназначения весьма и весьма уверены", сказал Хагенбек.
Штаб Горной в Баграме будет функционировать как центр командования и управления "Анаконды", но Верчински сказал, что намерен лететь со своим передовым командным пунктом в долину следом за "Чинуками", приземлившись ниже на том самом Пальце, на котором планировала расположить свой наблюдательный пункт "Мако-31", чтобы иметь непосредственное представление о ходе боевых действий. Он планировал находиться там в течение часа или около того, а затем вернуться в Баграм. Это едва не будет стоить ему жизни.
Если противник предпочтет сражаться, Верчински предполагал, что это будет в кишлаках: "Там где у них есть укрытие от огня и наблюдения". В заявлении, которое могло удивить Розенгарда, по-прежнему считавшего, что Раккасаны придерживаются настроя "убить их всех", командир Раккасана подчеркнул свою приверженность правилам применения силы, позволяющим его войскам вести огонь лишь по тем, кого они "точно опознают" как вражеских боевиков. "Я не хочу убивать женщин и детей в этом месте", сказал Верчински. "Я не хочу убивать невинных афганцев. Никто не хочет". Командир Раккасана также отметил, что, вопреки опасениям Команд-"А" "Хаммера", его блокирующие позиции будут располагаться более чем в километре от кишлаков, поэтому Раккасаны не смогут повлиять ни какие схватки с использованием стрелкового оружия в этих населенных пунктах.

Позже 26 февраля Верчински провел краткое "утвердительное совещание", в ходе которого подчиненные ему командиры доложили, как они намеревались выполнить свою часть операции. Встреча проходила в "Охотничьем домике", стандартной палатке, принадлежащей разведывательному взводу Рона Коркрана, внутри которой к стенке была прикреплена липкой лентой спутниковая фотография Шахикота, и находился выполненный из грунта рельефный макет долины. Более сорока человек сгрудились вокруг "ящика с песком", вновь прокручивая план операции. Их замечания отражали акцент на проведении различия между гражданскими лицами и вражескими боевиками, и их уверенность в том, что использование огневой мощи не будет приоритетом. Чип Прейслер, румяный командир 2-187 пехотного, рассказал, как его роты намереваются выстроить свои блокирующие позиции: любой, приближающийся со стороны кишлаков, сперва наткнется на ограду из технической ленты с табличкой на пушту, говорящей, "уходите"; если они проигнорируют ее, то встретят второй знак, указывающий, что они входят на минное поле (хотя на самом деле американские войска не собирались устанавливать его); и только если они проигнорируют оба предупреждения и продолжат двигаться вперед, американцы рассмотрят возможность открытия огня по ним. (Прейслер был больше обеспокоен перспективой приближающихся на большой скорости машин, чем пешеходами, с которыми было бы легче справиться.) Верчински одобрил ложное минное поле, которое укладывалось в его концепцию применения "эскалации насилия" в отношении людей, приближаются к блокирующим позициям.
Будучи преисполнен убеждения, что в этих боях будут доминировать стрелковое оружие и пулеметы, Прейслер сказал, что не будет включать никаких минометов в первую волну – или подъем – десанта и возьмет лишь один расчет 60-мм миномета во второй подъем. Как и в случае с батальоном ЛаКамеры, для выполнения его первого подъема было выделено лишь три "Чинука" – достаточно, чтобы перевезти большую часть роты "С" плюс командный пункт батальона из двенадцати человек. Прейслер запросил еще один "Чинук", чтобы он мог перебросить всю роту "С". Но вертолетов больше не было. Вместо этого Верчински предложил Прейслеру, чтобы освободить место во втором подъеме, оставить минометы, поскольку батальон ЛаКамеры возьмет 120-миллиметровый миномет, способный перекрыть всю долину.
Затем Прейслер выразил озабоченность, часто озвучивавшуюся в преддверии Анаконды: что лидеры Аль-Каиды попытаются сбежать, переодевшись женщинами, одетыми в бурки, уникальные афганские одежды, покрывающие женщин с головы до пят, с единственной закрытой сеткой прорезью, чтобы смотреть сквозь нее. "Вы хотите, чтобы мы на самом деле снимали с них бурки?" спросил он. Нет, ответил Верчински. Операторы спецподразделений рассказали ему, что лучший способ справиться с ситуацией, не оскорбляя чувств мусульман – это взглянуть на ноги человека, чтобы определить, кому они принадлежат, мужчине или женщине.
Дискуссия коснулась потенциальной вероятности потерь дружественных сил. "Когда есть потери, ничто другое на тот момент не имеет значения", сказал Верчински своей аудитории. "Доставьте пострадавшего в место, откуда мы сможем вывезти его, не понеся еще больших потерь". Если сбит "Чинук", сказал командир бригады, остальные вертолеты подъема должны приземлиться рядом с ним для выполнения поисково-спасательных мероприятий, в то время как "Апачи" "проложат стену из стали" между войсками и противником. "Мы возвращаемся к старому Кредо Рейнджера, никогда не оставлять павшего товарища, хууа!" сказал Верчински.
После того, как Деннис Йейтс, офицер огневой поддержки Раккасана, проинформировал группу о процедурах вызова непосредственной авиационной поддержки, Верчински дал последний пророческий совет. "Сражайтесь с противником, не сражайтесь с планом", сказал он своим людям, когда на заднем плане раздалась серия взрывов, произведенных солдатами, уничтожавшими захваченное снаряжение. "И второе, после первого же выстрела все поменяется. В том числе и план".

Вскоре после этого Верчински созвал Раккасан на "проигрыш маневра", также состоявшийся в "Охотничьем домике", в ходе которого каждый командир вновь докладывал, как он намерен выполнять свою задачу. Командир Раккасана вновь предупреждал свою аудиторию, что "все идет по плану до тех пор, пока не сделан первый выстрел", и напомнил им, что Зия является основной силой операции, а ОГ "Раккасан" – силами обеспечения. "Для меня решающим моментом боя является доставка сил на место", сказал он. Как только войска высадятся, "первые пять минут боя покажут все", прозорливо добавил он. Затем он вернулся к теме заботы о том, чтобы не ударить по мирным жителям. "В этом населенном пункте около 800-1000 человек", сказал он, указав на Серханхель на расстеленной на полу карте. "Около 10 процентов из них – плохие парни, а около 90 процентов – хорошие ребята".

Затем старшие офицеры Раккасана присоединились к другим командирам оперативной группы и штабу Горной в большой палатке в ангаре, чтобы доложить Хагенбеку. Внутри собралось около пятидесяти пяти человек, от чисто выбритых, одетых по форме офицеров пехоты до бородатых представителей ОГ-11 в джинсах и бейсболках. Более старшие офицеры сидели на складных стульях, генералы и полковники в первом ряду. Остальные стояли по бокам. Атмосфера была напряженная, настроение серьезное. Никто не ожидал кровопролития, но у большинства присутствующих было достаточно опыта, чтобы понять, что ни одна боевая операция не может восприниматься легкомысленно, даже та, где не ожидается, что противник встанет и будет сражаться. На кону у командиров и специалистов по планированию стояли жизни более тысячи солдат, и эта тяжкая ответственность требовала сосредоточенности. Посторонних разговоров почти не было. Все уделяли пристальное внимание докладчикам.
Капитан Эрик Хаупт, офицер разведки Раккасана, дал краткое изложение того, что он ожидал обнаружить в долине. Разведданные о противнике были скудными. "Мы ожидаем примерно 200–250 боевиков Аль-Каиды и Талибана", сказал он. Но у него было мало достоверной информации об их расположении и вооружении. На снимках им удалось распознать лишь одну позицию ДШК, отметил он, добавив, что их должно быть больше. Повторив мантру гуру разведки о том, что лидеры противника, вероятно, попытается бежать, он предупредил, что необходимо соблюдать осторожность с пленными, которые могли прятать на себе не только шприцы. "Как мы уже видели в прошлом, эти парни будут вешать гранаты себе на яйца", сказал он.
Гэри Харрелл добавил предупреждение, которое в свете событий, произошедших несколько дней спустя, вызвало на удивление мало дискуссий: разведывательный источник, который американские силы "приобрели" в Хосте, сообщил, что вражеские боевики в Шахикоте находились не в кишлаках, а жили на склонах хребтов и спускались в кишлаки, чтобы получить припасы. Хагенбек внимательно слушал. Это был первый раз, когда он услышал об этом донесении разведки. Харрелл сказал, что ребята из разведки считали источник надежным. Учитывая, что план был основан на нахождении противника в кишлаках, примечательно, что, когда генерал, отвечающий за сопоставление всех разведданных, поступающих в Баграм, указал, что эта предпосылка может быть ложной, никто не предложил изменить план. Дэвид Грей, начальник оперативного отдела Горной, позже заявил, что было бы неразумно менять все оптом, основываясь на "единственном источнике" разведданных. Но Пол Вилле, его старший специалист по планированию, признал, что написание плана было настолько болезненным процессом переговоров и компромиссов, что никто не желал столкнуться с перспективой разрушить его, или даже существенно изменить "за час до полуночи" просто потому, что противник может находиться не там, где предполагалось. (Однако Вилле также заявил, что отказ Раккасанов высадиться в Верхнем Шахикоте означал, что для изменения плана в любом случае мало что можно было сделать).
Что касается поражения целей в кишлаках, Хагенбек сказал офицерам, что любой объект, по которому они захотят нанести удар с помощью "Апача", будет считаться "сложной целью", и чтобы атаковать ее, необходимо одобрение Томми Фрэнкса. Это иллюстрировало издержки цифрового века для командиров тактического звена: требование – абсурдное на первый взгляд – для командира пехотного батальона или бригады отправлять сообщение с поля боя в восточном Афганистане четырехзвездному генералу во Флориде, запрашивая разрешение на поражение ударным вертолетом одиночной цели в ходе перестрелки. Это требование являлось результатом желания Центрального командования максимально контролировать боевые действия в Афганистане непосредственно из Соединенных Штатов, но это было бы невозможно без ошеломляющего набора технологий, который давал некоторым генералам иллюзорное представление о том, что они могут влиять на ход боя с расстояния в тысячи миль. Как бы то ни было, Верчински, похоже, отказался от возможности использования "Апачей" в такой ситуации, заявив, что они ему не понадобятся "в бою пехоты против пехоты".
После того, как толпа вывалила из палатки, туда вошла меньшая группа. Большинство из них были членами ОГ "Кинжал" и прибыли туда для репетиции ОГ "Хаммер" – пробного прогона, в ходе которого офицеры авангарда "Кинжала" могли проиграть свои ходы, используя макет местности на полу. Председательствовал Розенгард, а среди присутствующих были Джимми из AFO, оперативники ЦРУ и, по крайней мере, один офицер из 3-й Группы Сил спецназначения, не базирующийся в Гардезе. "Я собрал парней на тот пробный прогон, о котором никому больше не нужно было знать", сказал Розенгард.
Но разделение репетиции спецподразделений и доклада "Кинжала" и Горной Хагенбеку означало, что офицеры, возглавляющие главные силы "Анаконды", отрабатывали свой план боевых действий, не увиденные и не услышанные командованием Раккасана и Горной. Верно было и обратное. Ни Гленн Томас, ни Мэтью Макхейл – два командира Команд-"А", имевшие приказ доставить силы Зии в долину – до этого даже не были в Баграме, не говоря уже о присутствии на каких-либо совещаниях и розыгрышах на уровне штабов Раккасана или Горной. Они понятия не имели, чего от них ожидают обычные войска. Если бы хотя бы один офицер от "основных сил" операции присутствовал на пошаговом прогоне операции с Хагенбеком, все участники находились бы на одной волне в части того, каким ожидалось развитие событий в ходе операции. Командиры Команд-"А" не слышали последней версии плана, но первые слова Розенгарда не внушали оптимизма. "Он начал с оговорки, заявив: "Вы не можете спорить по поводу действий 101-й. Это сделано. Так все и будет. И именно таким образом вы будете выполнять", вспоминал Макхейл, его воспоминания поддержал Хаас. (Розенгард сказал, что, как ему помнится, его вступительное слово было примерно следующим: "Окно возможностей для хороших идей закрылось… План действий уже определен".) Затем Розенгард изложил план, по которому Раккасаны высаживались вдоль восточной стороны долины. Это не имеет никакого смысла, подумал Макхейл. Он и Томас прикусили языки, когда Розенгард обошел палатку, предлагая остальным офицеров высказать свое мнение. Наконец, он попросил обоих командиров групп высказать свои соображения. "Ну, сэр, я думаю, что произойдет следующее: 101-я высадится, и по ним начнут стрелять из кишлаков, и, разумеется, они ответят огнем, так что они втянутся в перестрелку", сказал Макхейл. "И если это произойдет примерно в то же время, когда мы будем огибать южную сторону (Кита), у вас будут две группировки американских сил, находящиеся в непосредственной близости по обе стороны от цели и атакующие во встречном направлении, что не является хорошей идеей начиная, пожалуй, со времен Войны за Независимость. Кроме того, 101-я будет в контакте с противником, под огнем, и они не знают, как выглядят мои парни. Так что, я думаю, у нас будет исключительно большая вероятность оказаться под огнем своих. Так что всему настанет кабздец, сэр. Вот именно это и случится".
Хаас был того же мнения. "Это же пехота, которая гордится тем, что они – пожиратели мяса, и они не собираются сидеть на блокирующих позициях", пояснил он. "Как только они окажутся под огнем, их подготовка подскажет: "огнь и маневр, вступить в бой, сблизиться, найти, прижать, прикончить противника".
Макхейлу и Томасу не было известно, что Розенгард безуспешно спорил по тем же самым вопросам на протяжении последних двух недель. Но возможности отступить от того, что было согласовано с Раккасанами, не было. "Это – то, к чему все идет, так что с этим придется иметь дело", сказал он командирам групп. Тогда солдат из "Техаса-14" спросил, по-прежнему ли ОГ "Хаммер" считается основными силами. Розенгард ответил да. "Было совершенно ясно, что мы были основными силами", сказал Макхейл. Молодые офицеры спецназа покинули совещание под впечатлением, что, будучи основными силами, они будут обладать "приоритетом огня" – правом первоочередного вызова средств непосредственной авиаподдержки – пока не зачистят кишлаки.
У Макхейла и Томаса оставалось немного свободного времени до вылета их вертолета в Гардез. Пока они болтали в темном коридоре, ведущем из основного помещения ангара к боковой двери, подошел Розенгард. "Парни, это вы командиры групп оттуда?" спросил он с резким бостонским акцентом. "Да, сэр", ответили они. Его следующий комментарий потряс их. "Лучшее, что можно сделать, это (вам) обогнуть южную часть той горы (Кита) и вступить в контакт с противником. Потому что, если вы вступите в контакт, 101-я не высадится перед вами". Потребовалось некоторое время, чтобы сказанное Розенгардом дошло до них. Макхейл вспоминал их замешательство: "Я помню, мы с Гленном переглянулись и разочарованно произнесли: "Вы говорите нам, что для нашего успеха все должно пойти наперекосяк… Я имею в виду, что не выглядит правильным". А полковник вскинул голову и вздернул брови. Конечно, это как раз то, что он пытался сказать нам". Капитаны внезапно поняли, что они не единственные, у кого имеются глубокие сомнения по поводу плана. "В тот момент мне было ясно, что те, кто считает это отличной идеей, не относятся к нашей цепочке командования", сказал Макхейл.

Среди всех этих приготовлений, командирам оперативных групп и старшим штабным офицерам в Баграме приходилось изыскивать время для участия в трех ежедневных телеконференциях, которые связывали их со штабом CFLCC Миколашека в Кувейте, CAOC Мозли в Саудовской Аравии и штабом Центрального командования Фрэнкса в Тампе. Телеконференции были предпочтительным инструментом Фрэнкса, чтобы руководить из Флориды операциями в Центральной Азии, но для личного состава они были дополнительной нагрузкой, особенно из-за восьми с половиной часов разницы во времени между Баграмом и Тампой.
Некоторые офицеры ценили возможность практически очного общения со старшим командованием в Кувейте и Флориде. Вечером 26 февраля Верчински вышел после телеконференции с Фрэнксом с обновленной уверенностью в себе. "Я испытал одно из самых невероятных ощущений, когда разговаривал с генералом Фрэнксом", сказал командир Раккасана. "Это были одни из лучших слов, которые когда-либо говорил мне кто-либо из генералов. Потому что я не знал, что, по его мнению, мы могли бы сделать. Когда он сказал: "Вы поймете, что делать, оказавшись на месте. Я полностью доверяю и уверен. Вы поймете, когда нужно жать на спуск, и поймете, когда этого делать не нужно"... Это дало мне ощущение, что он верит в нас, и я – все мы – располагаем его полным доверием и уверенностью. Это много значило лично для меня, как командира, поскольку услышать это от очень, очень большого босса было важно".
Но другие в Баграме и Кувейте видели в подходе CENTCOM к командованию посредством телеконференций симптомы склонности Фрэнкса к микроменеджменту. В течение двадцати четырех часов после телеконференции, на которой Фрэнкс преисполнил Верчински уверенности, Центральное командование приказало штабу Горной направить в Тампу сделанную в PowerPoint презентацию, показывающую предполагаемую дислокацию войск Раккасана в Шахикоте в день-"Д" вплоть до уровня взвода. Этот экстраординарный приказ – четырехзвездные генералы и их штабы обычно интересуются перемещением на поле боя корпусов, а не взводов – вогнал в дрожь офицеров, боявшихся, что привычное нежелание CENTCOM вводить в бой обычные войска вновь поднимает голову. "Это вызвало у нас большую обеспокоенность, поскольку (мы решили), что они собираются в последний момент начать забирать у нас силы, с которыми мы уже все отработали", говорил штабной офицер Горной. Казалось, позиция сотрудников CENTCOM, затребовавших презентацию, была следующей: "Зачем вам столько сил? Почему вы не можете сделать это (с меньшим количеством)?"
Эдвардс, заместитель начальника CFLCC по оперативным вопросам, сказал, что такое поведение было совершенно обычным для CENTCOM, но CFLCC попытался "отфильтровывать" одинаковые запросы, чтобы избежать перегрузки персонала в Афганистане мелкими требованиями. Однако не все запросы о предоставлении информации исходили от CENTCOM, сказал он. "Отчасти это было вызвано ненасытной жаждой подробностей в Вашингтоне, потому что SecDef(48) ежедневно проводил брифинг для прессы, сказал Эдвардс. "Есть много вещей, приемлемых в Вашингтоне, но один ответ является в Вашингтоне абсолютно неприемлемым – "Я не знаю".
"Когда SecDef начал проводить брифинги (для прессы) каждый день, это означало, что в течение нескольких часов вы не могли общаться с сотрудниками CENTCOM. Не имело значения, что происходит. Каждый день в течение нескольких часов вы не могли добраться до старшего руководства, чтобы принять решение в CENTCOM, потому что они были заняты подготовкой к брифингу SecDef. SecDef звонил в CENTCOM каждое утро. У них был утренний телефонный разговор, и я полагаю, что был еще один, после полудня. И за пару часов до этого звонка вы не могли переговорить с CinC, не могли переговорить с его заместителем, не могли переговорить с J-3 (начальником оперативного отдела), скорее всего, не могли переговорить с J-2 (начальником разведки), а потому не могли получить решение. Цифры стали настолько важны, что, если SecDef отправлялся на брифинг, и мы сообщали, что захватили четырнадцать боевиков Аль-Каиды, а в действительности их оказывалось двенадцать или шестнадцать, то проще было отпустить двоих или вернуться назад и захватить еще двоих, чем пытаться обратиться в OSD(49) и изменить число".
Но многие офицеры были слишком поглощены безумной подготовкой к сражению, чтобы задумываться над этими проблемами. Для них процесс совместного планирования между оперативными группами, совещания в набитых под завязку рабочих помещениях и телеконференции с вышестоящими штабами свидетельствовали о том, что все идет как надо. В особенности так стало после того, как 26 февраля Горная провела собственную телеконференцию, чтобы обсудить план огневого поражения. Она связала Грея, Брили, Йейтса, Бентли и Доннелли в Баграме, представителей CFLCC и CAOC, а также командира авиакрыла авианосца "Джон Стеннис". "Мы обсуждали предварительные удары и план последующей CAS(50), сказал Грей. "Возникли некоторые незначительные вопросы, и с ними пришлось иметь дело, но мы покинули эту встречу, с ощущением, что все мы играем по одним нотам".
Это была иллюзия. На самом деле их ноты не были одинаковыми. В тот вечер, когда Хагенбек докладывал Фрэнксу, Миколашеку и Мозли в ходе телеконференции, Мозли сообщил, что он лишь недавно узнал об операции и имел некоторые вопросы относительно нее. Штабные сотрудники попытались сгладить эти разногласия, но события в день-"Д" выявят значительные проблемы командования и управления между работой ВВС Мозли в Саудовской Аравии и штабным персоналом Горной в Баграме. Еще более непостижимо, что все эти репетиции не выявили – возможно, по причине отсутствия командиров Команд-"А" "Хаммера" на совместных прогонах Раккасана и "Кинжала" – по крайней мере, три крупных сбоя во взаимоотношениях между составляющими "Горную" оперативными группами, два из которых имели бы серьезные последствия.
Первое недоразумение касалось того, что ОГ "Хаммер" – 300-400 соплеменников Зии плюс две Команды-"A" – должна была сделать на рассвете в день-"Д", когда она достигнет Фишхука. Офицеры Горной и Раккасана считали, что по плану от Хаммера требуется остановиться на входе, пока Раккасаны проводят десантно-штурмовую операцию на восточной стороне долины. Раккасаны ожидали, что в течение всего дня и ночи "Хаммер" будет держаться на открытой местности возле Фишхука, в то время как вражеские лидеры в Серханхеле будут перебирать варианты, прежде чем сдаться или броситься по открытому пути на северо-восток. И лишь если на второй день противник все еще будет укрываться в кишлаке, "Хаммер" должен был атаковать Серханхель.
Это было не то, как Команды-"А" "Хаммера" поняли план. По их мысли никакой паузы не должно быть; они обогнут Фишхук и поедут к кишлакам. Только если они столкнутся с сильным и устойчивым противостоянием, они смогут отступить, чтобы позволить самолетам непосредственной авиаподдержки "размягчить" цель. (Однако Хаас думал, что в день-"Д" его силы доберутся лишь до Бабульхеля, займут этот кишлак и часть Пальца с видом на Марзак, прежде чем остановиться. Если атаковать Серханхель в день-"Д", то, по его словам, могло оказаться, что "кишлак слишком далеко"(51). Не исключено, что офицеры Горной и Раккасана неверно истолковали эту версию плана как паузу у Фишхука.)
Другое серьезное недопонимание между Гардезом и Баграмом касалось авиаударов, запланированных по предполагаемым позициям противника на Ките, пока "Хаммер" подходит с запада. Бойцы Сил спецназначения считали, что в боевом приказе Горной от 20 февраля указывалось, что Кит будет обрабатываться авиаударами в течение пятидесяти пяти минут. Малхолланд, командир "Кинжала", повторил это Хаасу, который должен был командовать "Хаммером", сказав ему еще в середине февраля, что "ВВС намерены выделить для этого сражения больше средств, чем на Мазари-Шариф и кабульскую кампанию, они с нами, и для них это главный удар, так что у нас будет пятьдесят с лишним минут, вы будете для них объектом первоочередного внимания". Эта точка зрения сохранялась у личного состава "Хаммера" даже после репетиции с Силами спецназначения 26 февраля в Баграме. "Мы исходили из предположения, что получим пятьдесят с лишним минут авиаударов", сказал Хаас, считавший такую интенсивность авиационной поддержки необходимой, если ему придется проталкивать свой конвой через стесненную местность Фишхука под огнем. Офицеры Сил спецназначения в свою очередь сказали Зие и его людям, чтобы они не беспокоились о силах Аль-Каиды на Ките. На все находящиеся там позиции ДШК обрушится страшный шквал огня, прежде чем колонна из пикапов Тойота и грузовиков "джинга" попадет в зону их досягаемости, сказали они Зие. Потрясающие возможности американской авиации приобрели среди афганцев мифический статус, и обещание, данное Хаасом Зие, успокоило их страхи. "Зия видел, что происходило в Кабуле, он видел, что происходило в Тора-Бора, и это была именно такая воздушная кампания, какой он ожидал для своего боя, тем более что я участвовал в обеих кампаниях и объяснил ему, как делались подобные вещи. И это одна из причин, почему я был там: чтобы убедиться, что у него была такая огневая поддержка", сказал Хаас.
Однако офицеры в Баграме, ответственные за планирование и организацию такого рода бомбардировок – Вилле, Белло и Бентли – заявили, что никакого плана обработки Кита в течение пятидесяти пяти минут никогда не существовало, и они не знали, что их собратья из Сил спецназначения в Гардезе работали, пребывая в столь серьезном заблуждении. "Я могу точно сказать, чего не должно было происходить на Ките, а именно – ковровой бомбардировки", сказал Бентли. "У нас на театре не было средств, достаточных, чтобы накрыть весь Кит. Это огромный участок местности. И… мы не выявили большого количества целей на Ките". Специалисты по планированию огневого поражения в Баграме идентифицировали лишь пять целей, которые должны быть поражены перед часом-"Ч" в поддержку продвижения "Хаммера" из Гардеза. Две из них были к западу от Кита. И только три находились на самом Ките. Окончательный вариант плана предусматривал бомбардировку тринадцати целей в окрестностях долины до наступления часа-"Ч" – времени, когда первые вертолеты Раккасанов должны были приземлиться в долине. Эти бомбы должны были быть сброшены в течение сорока пяти минутного периода, завершающегося за пять минут до того, как первые вертолеты влетят в долину. Позже Бентли рассуждал, что на каком-то этапе процесса планирования предполагалось, что эта серия "подготовительных ударов" должна была занять пятьдесят пять минут, и что офицеры спецподразделений в Гардезе неправильно истолковали эту цифру и решили, что все пятьдесят пять минут будут посвящены бомбардировке Кита. Хаас согласился с этой оценкой. "Это именно то, что и произошло", сказал он позже. Розенгард, начальник планирования ОГ "Кинжал", также не знал, что войска в Гардезе ожидают пятидесяти пяти минут интенсивной бомбардировки основной черты местности на их пути. Он предположил, что, возможно, их ввела в заблуждение "пятидесяти пяти минутная досягаемость имеющихся (бомбардировщиков) B-52". Но каков бы ни был источник путаницы, "я должен взять на себя вину за это", сказал он.
И последнее недоразумение между бойцами Сил спецназначения, которые возглавят атаку на Шахикот и обычными офицерами в штабе Горной касалось серьезности, с которой рассматривалась роль "Хаммера", как "основных сил" операции "Анаконда". В Гардезе Макхейл, Томас и Хаас восприняли это буквально и ожидали, что Горная будет относиться к ним как к таковым. В частности, они ожидали, что будут иметь приоритет в огневой поддержке. Даже Верчински неоднократно напоминал своим подчиненным, что в "Анаконде" Раккасаны являлись силами обеспечения. Но некоторые старшие офицеры Горной лишь на словах признавали утверждение, что основной силой является Зия и его советники из спецподразделений. "Зия был главной силой с точки зрения информационных операций", сказал Бентли. Бентли полагал, что назначение Зии в этом качестве больше связано с пропагандистской ценностью того, что афганцы прокладывают путь в долину, чем с какой-либо военной необходимостью, и что старшее руководство Горной будет вести себя соответственно. Проблема такого подхода заключалась в том, что никто не сообщил офицерам Сил спецназначения, которым была поручена координация штурма Зией Шахикота, что они упоминались как "основные силы" лишь в целях "информационных операций".

В то время как десятки офицеров и сержантов в Баграме роились на бесконечных совещаниях и телеконференциях, Спайдер и его команда из ЦРУ в Гардезе 26 февраля сообщили поразительные новости остальным обитателям "надежного дома". Один из местных источников ЦРУ – "командир отделения" Талибана, утверждавший, что командует тринадцатью боевиками – обнародовал кладезь информации, которая существенно изменила бы мировоззрение тех, кто толпился у макетов местности в Баграме, если бы они узнали об этом. Возможно, это хотя бы убедило их в том, что комментарии Гари Харрелла были убедительны и достоверны.
Боевик Талибана сообщил ЦРУ, что в районе Шахикота находилось от 580 до 700 бойцов Аль-Каиды – втрое больше количества, с которым ожидали столкнуться в Баграме – и они живут не в кишлаках, а выше в горах. Источник обосновал эту оценку своими наблюдениями за тридцатью пятью местными жителями, которые готовили пищу для боевиков Аль-Каиды. Партизаны спускались в кишлаки, забирали еду и карабкались обратно в горы. Силы Аль-Каиды и Талибана делились на три уровня, сообщал источник. Талибы находились в самом низу иерархии. Вооруженные лишь легким оружием наподобие АК, они обеспечили внешнее кольцо безопасности сил Аль-Каиды в Шахикоте. В основном это означало обустройство ряда мобильных блокпостов. Подходы, не охватываемые постами, были усеяны минами, которые можно было включать и выключать. По его словам он был одним из шестнадцати командиров отделений талибов, которым была поручена эта задача. У каждого из них было в подчинении от двенадцати до пятнадцати боевиков. Семьи большинства боевиков Талибана находились поблизости, и они были "вынуждены" обеспечивать безопасность Аль-Каиды, сообщал источник.
Средний уровень вражеской структуры составляли боевики, которых источник назвал "чеченцами", оснащенные стрелковым оружием и ДШК. На вершине иерархии находились арабы, вооруженные минометами, снайперскими винтовками и двумя "Стингерами". Для минометов имелись предварительно подготовленные планы огня – они были заранее установлены для стрельбы по определенным целям в долине и вокруг нее. Упоминание о "Стингерах" привлекло внимание американцев, поскольку среди американских войск по-прежнему сохранялась обеспокоенность тем, что их самолеты станут жертвами того самого оружия, которые они предоставили моджахедам в 80-е годы. Источник заверил американцев, что знает разницу между "Стингерами" и другими подобными системами вооружения. Еще более тревожило то, что, по словам боевика Талибана, силы Аль-Каиды располагались небольшими группами на укрепленных позициях вокруг долины и были готовы сопротивляться до самого конца. "Их можно описать как окопавшихся и не собирающихся уходить", утверждалось в донесении источника. Арабские боевики не позволяют талибам общаться с ними, отметил источник, но, тем не менее, он заявил, что знает, что силам Аль-Каиды известно о присутствии американцев в Гардезе.
Ничто из этой информации не дошло до Хагенбека, Вилле, его главного планировщика, или до Раккасана. Дэвид Грей и Джейси Брили, начальник оперативного отдела и старший офицер военной разведки Хагенбека соответственно, сказали, что, возможно, он слышал выжимку из доклада Агентства, но без мелких подробностей. Но на тот момент каждый из них неохотно давал много веры разведданным, поступившим от "единственного источника". Грей вспоминал о докладе, в котором говорилось, что "их там больше, чем мы думаем… и скорее на возвышенностях, чем внизу, в кишлаках", но никто не говорил ему об источнике этих разведданных. "На моем уровне нет возможности узнать, кто эти люди", сказал он. Грэй предположил, что это исходит от Пача Хана Задрана, местного полевого командира, имевшего репутацию нечестного. Никто в ЦРУ, оперативной группе "Боуи" или штабе Горной не удосужился проинформировать Эрика Хаупта, старшего офицера разведки Раккасанов о том, что сообщил командир отделения талибов. "Черт побери, хотел бы я, чтобы у меня было это донесение", говорил он позже в горьком разочаровании. Неспособность к обмену столь важными разведданными между различными оперативными группами была еще одним симптомом разрозненности действий в Баграме, где некоторые офицеры, похоже, были настолько заняты, поздравляя себя с тем, что вообще смогли работать вместе, что не сочли нужным учесть, что может провалиться в трещины, разделяющие различные составляющие сил союзников. "Я просто ничего не получил от Горной", сказал Хаупт. Брили, чьей обязанностью была передача такого рода разведданных Хаупту, признал, что система работала не так гладко, как могла бы. Как вышло, что столь подробный отчет ЦРУ не получил более широкого распространения – особенно среди командиров, чьи войска вскоре вступят в бой – возможно, полностью так никогда и не будет установлено. Но стремительное приближение дня-"Д", похоже, дало плану "Анаконды" столь мощный импульс, что разведданные, шедшие вразрез с предпосылками, на которых этот план базировался, были проигнорированы.

(48) Secretary of Defense – министр обороны (прим. перев.)
(49) Office of the Secretary of Defense – Канцелярия Министра обороны (прим. перев.)
(50) Close Air Support – непосредственной авиационной поддержки (прим. перев.)
(51) Прямой отсыл к операции "Маркет Гарден" и ее "слишком далекому мосту" (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 21 ноя 2019, 12:12 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
Спасибо большое!


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 24 ноя 2019, 19:37 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
24.

Утром 27 февраля плохой прогноз погоды на следующие сутки заставил Хагенбека отложить Анаконду на сорок восемь часов. Теперь час "Ч" был назначен на 06:30 утра 2 марта. Мало кто открыто признался бы в этом, но в ОГ "Раккасан", где крутились изо всех сил, чтобы быть готовыми к 28 февраля, испытали большое облегчение. Теперь они могли сделать вдох, уточнить свои планы и внести другие финальные коррективы. Верчински использовал время, чтобы провести полномасштабную тренировку с вылетом своей оперативной группы. На следующий день, 28 февраля все солдаты, назначенные на первый подъем в долину, взобрались в шесть "Чинуков" в точном соответствии с порядком, предписанным для "Анаконды", но вместо того, чтобы лететь на юг к Шахикоту, вертолеты отправились на север, затем развернулись и вернулись в Баграм. Учение не только позволило авиаторам Раккасана вылететь в горы с полным количеством солдат и увидеть, как ведут себя вертолеты, но поскольку бойцы несли именно то, что собирались взять в бой, оно дало старшим сержантам возможность оценить "солдатский груз" для операции – количество снаряжения, которое нес каждый солдат. Тренировка показала, что для пехотного боя в высокогорье бойцы перегружены. "У нас были парни, которые пыхтели и задыхались, просто выгружаясь из бортов, таща эти огромные рюкзаки", говорил Верчински. Ужаснувшись, трое батальонных сержантов в преддверии дня-"Д" пересмотрели список выкладки своих солдат.
Из всех неамериканских сил, задействованных в "Анаконде", наибольшее доверие американским офицерам внушали австралийцы. Пол Вилле находил, что командир "Оззи", полковник Роуэн Тинк "временами был занозой в заднице", но в целом считал оперативную группу 64 "готовой к кооперации и чрезвычайно эффективной", в большей степени, нежели остальная часть возглавляемой американцами оперативной группы "K-Бар". "В сравнении с ОГ-64 "К-Бар" был посмешищем", говорил Вилле. "Работать с ними было совсем жопно, и они и близко не были столь эффективны, как 64-я. Я любил работать с этими парнями". На Эда Берка, заместителя начальника тыла Горной, загорелые, закаленные австралийские воины оказали схожее впечатление. "Им редко было что-либо нужно", говорил он. "Это были профи".
Австралийская SAS была создана по тому же образцу, что и британская SAS и отряд "Дельта", с тремя линейными эскадронами, в каждом из которых было по три отряда. Оперативная группа 64 была развернута из 1-го Эскадрона и включала три отряда – А, В и С – плюс штаб и вспомогательные элементы общей численностью около 100-150 солдат. В начале декабря, когда Оззи впервые попали в Афганистан, они оказались в оперативном подчинении морпехов из оперативной группы 58. Когда в январе последние были выведены, тактическое руководство австралийцами перешло к ОГ "К-Бар", что оставило их не вполне довольными. Оззи считали себя эквивалентом "Дельты" или британской SAS, и по их ощущениям задачи "К-Бар" не были ни сложными, ни достаточно престижными для подразделения с их способностями. Они были не одиноки в этом восприятии. Американские спецоператоры замечали, что "К-Бар", по-видимому, так же существует скорее из соображений общественных отношений – необходимости подыскать задачи для специальных подразделений союзников – нежели ввиду какой-либо военной необходимости.
К середине февраля австралийцы были на грани возвращения домой. Затем они получили известие об "Анаконде" и попросились участвовать. Австралийский оперативный офицер сказал Крейгу Бишопу, координатору специальных операций в штабе CFLCC Миколашека: "Крейг, если есть какой-нибудь способ привлечь нас к тому, что происходит, мы хотим участвовать". Бишоп поддержал их просьбу и предложил Малхолланду использовать ОГ-64 для устранения разрыва в прикрытии к юго-западу от Шахикота. Оззи можно было бы использовать для отслеживания "сдриснувших", как американцы называли личный состав противника, который мог избежать облавы, устроенной "Хаммером" и Раккасаном, и как силы быстрого реагирования, считал Бишоп. Он предположил это потому, что австралийцы имели преимущество перед другими неамериканскими спецподразделениями "К-Бар": у них были свои машины – окрашенные в песочный цвет четырех и шестиколесные патрульные машины дальнего действия, которые выглядели как Лендроверы на стероидах и были практически неразрушимы. "Одна из причин, по которой мы не задействовали в большей степени Силы специальных операций других стран, заключается в том, что никто, кроме австралийцев, не взял с собой собственный транспорт", сказал Бишоп.

В "надежном доме" в Гардезе 27 февраля было днем последних приготовлений AFO к разведывательным задачам: чистка оружия, проверка радиосвязи, а также подготовка и погрузка грузовиков, которые доставят группы к месту высадки. Джей, авианаводчик спецподразделения ВВС, дал мастер-класс о том, как эффективно "укладывать в ряды" самолеты при действиях по непосредственной авиационной поддержке. Это было особенно важно для группы "Индия", которая на этот раз не брала с собой в долину авианаводчика.
После дальнейшего анализа карт и снимков три группы определились с местонахождением своих наблюдательных пунктов и маршрутами, по которым они будут добираться до них. "Джулиет" двинется по северной оконечности долины, чтобы занять место высоко на восточном хребте, откуда она сможет наблюдать за Серханхелем и северной половиной долины. Они не пойдут пешком. Изучив северные подходы к Шахикоту во время выхода на разведку обстановки к горе Сераврай, Крису К., командиру группы, пришла идея воспользоваться квадроциклами для проникновения в долину и подъема по восточному хребту. Команда "Джулиет" поедет в бой верхом.
"Индия" и "Мако-31", с другой стороны, подойдут к Шахикоту пешком с юга. "Индия" выбрала наблюдательный пункт на возвышенности к югу от Фишхука, с которого они могли наблюдать за южным концом Кита и маршрутом выдвижения ОГ "Хаммер" к долине. SEAL из "Мако-31" намеревались занять позицию на Пальце, который вдавался в южный конец долины. Вместе эти три точки позволили бы группам Блейбера вести наблюдение за всей долиной за исключением некоторого мертвого пространства между горами на восточном хребте.
У Гуди и его "тюленей" не было времени провести разведку обстановки, поэтому они, естественно, несколько настороженно отнеслись к предстоящей задаче. "Сначала Гуди очень боялся брать ее на себя", сообщал источник в "надежном доме". "У его парней не было преимуществ как тренировок в Монтане, так и выходов на разведку обстановки, поэтому Блейбер должен был убедиться, что они знают, насколько он уверен в них… Он просто сказал им: "Я бы не отправил вас туда, если бы не предполагал, что вы можете это сделать, а я думаю, что вы сможете". Когда группы готовились покинуть "надежный дом", Блейбер провел последнюю сердечную беседу лицом к лицу с командиром "Мако-31", которого считал "настоящим воином и отличным парнем".
"Гуди, успех или провал вашей миссии предопределит успех или провал всей операции", сказал командир AFO старшине "тюленей". "Вы должны дойти до этого НП (наблюдательного пункта) до наступления часа "Ч". Никто из них не мог знать, насколько правдивы были слова Блейбера, но Гуди был полон решимости не подвести своего нового босса. "Сэр, я доберусь до своего НП, что бы ни случилось", ответил он. "Если мы начнем выбиваться из времени, я брошу наши рюкзаки. Если у нас все еще будут проблемы, я буду продолжать выбрасывать снаряжение, пока пятеро голых парней с оружием не будут стоять на НП в час "Ч". И откуда у нас такие люди, подумал Блейбер, когда Гуди ушел.

Сразу после семи вечера два пикапа "Тойота" выехали из "надежного дома" и свернули налево. Автомобили были оснащены 7,62-мм пулеметами MAG-58 и легкими пулеметами SAW. На борту находились восемь операторов из "Индии" и "Мако-31", а также четыре члена группы вывода – капитан Джон Б., мастер-сержант Айзек Х., сержант-майор Эл Я. и Ханс – плюс около пятнадцати бойцов Зии в кузовах грузовиков. За ними на четырех квадроциклах ехали пять коммандос "Джулиет" – Крис К., Билл Р. и Дейв Х. из Дельты, каждый на своем квадроцикле, в то время как Джейсон из "Грей Фокс" ехал вместе с Джеем, авианаводчиком.
Некоторые из квадроциклов принадлежали "Дельте" и были предоставлены оперативной группой 11, а несколько "Джулиет" одолжила у ODA-372. Квадроциклы "Дельты" прошли серьезную – и дорогую – доработку с усилением осей и подвески, а также специальными глушителями, снижающими громкость их выхлопа. "Они действительно тихие", говорил источник из "Дельты". "Я имею в виду, впечатляюще тихие. А потом они сделаны по особым спецификациям. У них достаточный крутящий момент и мощность двигателя, чтобы выдерживать нагрузку, которую они должны везти – тяжелый груз, быстро и вверх по крутым склонам… Наши гуру мобильности привлекли поставщиков, сказали им, что именно мы хотим… (поставщикам) нравится возиться с подобной херней". Квадроциклы, предоставленные Командой-"А" Макхейла, не имели всех этих высокотехнологичных доработок, но у них было одно отличное приспособление, общее с моделями "Дельты": одним щелчком переключателя ездок мог вырубить обычную фару и включить инфракрасный луч, невидимый для невооруженного глаза, но не для операторов, носящих очки ночного видения.
С пикапами, также едущими с выключенным светом, маленькая колонна тихо выкатилась из Гардеза на юг: группа теней, направляющихся в неизвестность. Четыре квадроцикла "Джулиет" откололись от конвоя прежде, чем он достиг блокпоста, укомплектованного бойцами шуры Гардеза, оставив дорогу и направляясь на восток, чтобы приступить к проникновению. Время было 19:45. Четыре квадроцикла двигались парами, с Биллом Р. во главе и Дейвом Х. вторым. Джейсон и Джей ехали третьими, а командир группы Крис К. замыкал колонну. Группа тряслась по пересеченной местности, взгляды операторов чередовались между землей перед ними и окружающими их холмами и горами в поисках всего, что могло бы угрожать заданию, будь то скрытый кусок камня или снайпер Аль-Каиды. Они двинулись через пустынный кишлак Кваз и затем вокруг кишлака Сине. Они надеялись перебраться на восток через гору Ваксах Гар, но проходы, столь приглашающе выглядевшие на снимках, были непроходимы. Впереди лежал небольшой городок Менджавар, в котором, по данным разведки, размещалась сотня вражеских боевиков. У группы не было иного выбора, кроме как проехать сквозь занятый противником город. Было полпервого ночи, когда четыре квадроцикла тихо пронеслись по окаймленным глинобитными стенами пустынным улицам Менджавара шириной лишь несколько ярдов. Сплошная облачность давала операторам явное преимущество, когда они крались под носом у противника в тишине холодной и темной ночи. Они были почти невидимы для невооруженного глаза, но инфракрасные фары и очки ночного видения обеспечивали им идеальную видимость. Они не видели ничего, что могло бы их насторожить. Механики Сил спецопераций хорошо справились со своей работой: квадроциклы были настолько тихими, что не потревожили в Менджаваре никого, кроме собак, чей лай слышался из-за стен.
Проехав через городок, группа испустила всеобщий вздох облегчения и потряслась дальше, в сторону Шахикота. Они наконец-то нашли путь на восток через хребет Гавьяни Гар. Операторы ориентировались с помощью карт "Фэлкон Вью", загруженных в ноутбуки, находившихся в подсумках, закрепленных на бензобаках квадроциклов, чтобы операторы могли удобно пользоваться ими. Ноутбуки были оснащены GPS-приемниками, так что члены группы могли наблюдать свои перемещения на цифровой карте в режиме реального времени. Их отслеживал разведывательный самолет "Джойнт Старс"(52), предназначенный для обнаружения движущихся транспортных средств. Экипаж "Джойнт Старс", одного из нескольких самолетов-разведчиков, обеспечивающих разведывательные мероприятия, сообщил группе, что они обнаружили постороннее движение в этом районе. Операторы "Джулиет" находились в районе, где, по сообщениям, находился вражеский бункер с ДШК. Они ехали на юг, обострив все свои чувства, но единственно, что двигалось, были несколько собак. Когда они приближались к Шахикоту, Билл быстро поднял руку, подав сигнал "Стоп!" Он сделал потрясающее открытие – на камнях вокруг них были нарисованы красные кресты – символ мин. Несмотря на тщательность, с которой они выбирали свой маршрут, они заехали на минное поле. Если хотя бы один квадроцикл подорвется на мине, это будет означать провал. Взрыв предупредит об их присутствии всех вражеских боевиков на мили вокруг и почти наверняка убьет или покалечит несчастного водителя квадроцикла, спровоцировавшего его. Крис прикинул варианты. В шестидесяти метрах к югу над землей круто вздымалась наклонная скала, параллельная их маршруту и являющаяся потенциальным путем выхода. Операторы направили свои машины к подножью, а затем проехали несколько сотен метров по голой скале – при этом их квадроциклы, бросая вызов силе тяжести, кренились на 45 градусов – пока не оказались в безопасности за пределами минного поля.
По мере того, как "Джулиет" приближалась к восточной стене Шахикота, местность начала подниматься. Гигантские каменные полки угрожающе возвышались над равниной. Билл наметанным взглядом внимательно изучил туманные силуэты впереди и вновь тихо поднял руку, чтобы остановить группу. Крис подъехал спросить, что он увидел. Билл указал вверх. Там, в 4000 футов (1220 м) над ними, был вражеский боевик, стоящий рядом с ДШК и курящий сигарету. Затем Билл указал еще одну позицию ДШК в 200 метрах от первой. Конечно, они находились слишком далеко, чтобы стрелки противника могли разглядеть их. Крис "лазернул" обе точки и записал их координаты. Затем группа проехала прямо под пулеметными позициями, двигаясь медленнее, чтобы их не услышали. Через несколько минут они добрались до канавы, выбранной в качестве пути к наблюдательному пункту. Направив свои машины в сухое русло ручья, они начали восхождение в горы. Они медленно поднимались по всё более глубокому снегу. Внезапно Билли почувствовал, что его квадроцикл начинает заваливаться на задние колеса. Он едва успел спрыгнуть перед тем, как машина, кувыркаясь, покатилась вниз по склону. Ущерб оказался на удивление невелик. Члены группы укладывали снаряжение так, чтобы минимизировать риск повредить что-нибудь важное, если машина перевернется. Спустившись вниз по склону, они поняли, что им сопутствовал успех.
Поразмыслив над картами и фотографиями в Гардезе, "Джулиет" выбрала два приемлемых места для своих наблюдательных пунктов в Шахикоте. Их план состоял в том, чтобы добраться до первого к рассвету, провести там день, а затем после наступления темноты перейти ко второму. Они показали хорошее время, но нашли первое место неподходящим. Крис решил двинуться дальше, ко второму наблюдательному пункту. Это был самый опасный этап вывода. В любой момент вражеские боевики могли заметить их, пока квадроциклы ползли вперед сквозь снег. Операторы внимательно осматривали окружающую местность в поисках малейших намеков на присутствие Аль-Каиды. Группе потребовалось три часа, чтобы преодолеть последние 1000 метров, но они сделали это. Это место было гораздо лучше, и обеспечивало хороший обзор Кита, Серханхеля и северного конца долины. Операторы укрыли квадроциклы за десятифутовым валом и замаскировали сетью. Они поставили палатку прямо за ними, а затем прошли около 100 метров до наблюдательного пункта. Таким образом, трое парней могли находиться на НП, а двое спать в палатке. Добравшись до НП, они сняли шлемы, чтобы получить ощущение того, что оператор называл "видами, звуками и запахами" своего окружения. Это была ключевая часть концепции рекки. "Всякий раз, когда вы попадаете в новое место, вам хочется остановиться, снять шлемы и обвыкнуться с обстановкой", говорил позже один из операторов. В 04:47 Крис связался с Гардезом и сообщил, что группа начинает действовать. Им потребовалось девять часов, чтобы проехать около двенадцати километров, но группа "Джулиет" смогла выйти на место.

Проследив за тем, как квадроциклы "Джулиет" исчезли в темноте, два пикапа продолжили двигаться на юг и, пройдя около 15 километров, покинули дорогу и проехали на восток примерно 4500 метров, после чего остановились в 22:15. Это была точка высадки остальных групп. Как только грузовики остановились, бойцы AMF выскочили и бросились к ближайшей возвышенности, в считанные секунды образовав вокруг американцев кольцо охранения. Маленький отряд находился в глубине территории, которая если и не удерживалась противником, вне всяких сомнений контролировалась им. Времени на долгие прощания не было. Группам предстояло пройти большое расстояние, чтобы добраться до своих наблюдательных пунктов до рассвета. Восемь операторов группы "Индия" и "Мако-31" выпрыгнули из кабин, взвалили на плечи рюкзаки и двинулись в ночь.
Джон Б. оставил свою группу сидеть на точке высадки еще примерно в течение тридцати минут после ухода разведгрупп, в готовности придти на помощь, если они сразу столкнутся с неприятностями. Затем он отозвал пикеты афганцев с высоты, загрузился и направился обратно в сторону Гардеза. Для группы вывода это была самая рискованная часть операции. Любая группа противника, которую они могли застичь врасплох по пути туда, теперь была предупреждена об их присутствии и ожидала их возвращения в засаде. Работа группы вывода – заброска и подбор разведгрупп – не была гламурной, но Джон Б., который обычно руководил такими действиями, заслужил уважение операторов рекки своим подходом к этой задаче. "Он лучший командир отряда, у которого я служил", говорил один из операторов. "Он показал себя очень мужественным, морально и физически". Джону придется собрать все свои резервы храбрости и хладнокровия на полном нервного напряжения пути назад. Сначала операторы заметили два или три подозрительных автомобиля возле небольшого городка к западу от их маршрута. Группа вывода остановилась и наблюдала за машинами, которые, в конце концов, покинули район. Продолжая движение на север, обе Тойоты были обстреляны ополченцами, находящимися на блокпосту шуры Гардеза. Имея очки ночного видения, идеально пристрелянные винтовки М4 и многие годы тренировок в тирах, находящиеся в машинах четверо операторов – трое из "Дельты" и один из SEAL Team 6 – были стрелками, бесконечно превосходящими туземцев на блокпосту и, по всей вероятности, могли бы перебить всех ополченцев, даже без помощи бойцов AMF в кузовах грузовиков. Однако Джон решил, что охранники блокпоста, вероятно, стреляли скорее от испуга при виде двух появившихся из темноты пикапов, нежели из какой-либо неприязни в отношении сидящих в этих машинах. Стремясь избежать того, что один из участников этого эпизода назвал "ненужным убийством", он приказал своим бойцам не стрелять и объехать блокпост стороной. Они сделали это и прибыли в "надежный дом" без дальнейших инцидентов.

Члены групп "Индия" и "Мако-31", шли на восток вместе, выдерживая стабильный темп, следуя вдоль ручья Завар Хвар. Через три километра группа "Индия" свернула на север по руслу меньшего ручья. Для этого выхода Спиди сократил свою команду до минимума из трех человек: себя и Боба из "Дельты" плюс Дэн, оператор "Грей Фокс", зарекомендовавший себя во время разведки обстановки. Ни Спиди, ни Крис, командир "Джулиет", не имели желания брать Ханса или Нельсона на эту самую важную из задач. Негативный настрой этой парочки сыграл против них, когда для командиров групп настало время отбирать воинов, которых они возьмут в горы. "Ханс и Нельсон все время были скептиками и пессимистами", говорил оператор "Дельты".
Погода, ясная в Гардезе, испортилась, когда они потянулись в горы. Операторы пробивались сквозь дождь, мокрый снег и кратковременные снежные заряды. Это было некомфортно, но погода обернула троицу своим саваном, оградив их от любопытных взглядов любых наблюдателей. Тем не менее, все трое шли с оружием наготове. У Спиди и Дэна были M4, но Боб вооружился своей любимой снайперской винтовкой Стоунера SR25, созданной на основе M16, но сконструированной исключительно точной и стреляющей патроном 7,62-мм вместо пуль 5,56-мм, выпускаемых М16 и М4. "Индии" предстоял семикилометровый путь до их наблюдательного пункта, но в сравнении с изнурительным маршрутом, который выпал им во время разведки обстановки, это был легкий переход со всего лишь несколькими короткими подъемами по скалистым берегам потока, прерывающими в остальном плавный подъем, хотя они и несли при низкой температуре более чем по 80 фунтов (36 кг) снаряжения на человека. Но никто из троих не расслаблялся, ни физически, ни мысленно. Пока они тащились вверх, в их ноздри проник запах дыма. Неподалеку кто-то разжег костер. Вдали справа лаяли собаки. Будь это обычное патрулирование, у операторов мог возникнуть соблазн проверить, что там, но сегодня все, что было нужно, это добраться до наблюдательного пункта к рассвету.
После более чем шести часов движения они знали, что приближаются. Поскольку место, которое они выбрали для своего наблюдательного пункта, находилось всего в двух километрах от южной оконечности Кита, они были даже осторожнее обычного, поддерживая скрытность, хотя было еще темно. Сбросив рюкзаки, они проползли последние 200 метров до места, которое находилось за несколькими крупными камнями. Как только они забрались туда, то поняли, что их выбор хорош: с их верхотуры им были видны Фишхук, южный конец Кита, маршрут "Хаммера" к Шахикоту и юго-западный угол долины.
В 05:22 Спиди отправил в Гардез простое сообщение: группа "Индия" была на месте.

Операторы "Мако-31" были менее опытны в этой местности, чем две группы "Дельты", но им выпал самый сложный переход. В состав группы из пяти человек входили трое "тюленей" и авианаводчик ВВС по имени Энди, а так же, как ни странно, флотский эксперт-взрывотехник. Когда "Индия" отделилась и ушла на север, Гуди и его людям пришлось иметь дело со сложнейшим одиннадцатикилометровым маршрутом по иззубренным 8000-футовым (2440 м) хребтам, чтобы добраться до своего наблюдательного пункта. Поскольку целью было прибыть в долину незамеченными противником, люди Гуди не пошли к Пальцу самым прямым или очевидным путем. Вместо этого они избрали путь в обход, пройдя на юг, по меньшей мере, 1000 метров, прежде чем вновь повернуть на север. Снег по колено, каменистая местность, проливной дождь и мокрый снег, секущий их лица, делали переход тяжелым. Гуди, в памяти которого еще были свежи наставления Блейбера, гнал своих людей вперед, как это несколькими днями ранее в аналогичных условиях делал Спиди. "Он тоже отлично справился", говорил Блейбер про Гуди. "У них был действительно жесткий переход". Но, несмотря на все их усилия, по мере того, как ночь проходила, стало ясно, что "Мако-31" не сможет добраться до своего наблюдательного пункта до рассвета. Измученные, они остановились примерно в тысяче метров к юго-западу от желаемой точки. В данный момент они находились к западу от 9400-футовой гряды, тянущейся на север, чтобы стать Пальцем, и закрывающей "Мако-31" вид на Марзак и зоны высадки, назначенные 1-87 пехотного Пола ЛаКамеры. Тем не менее, у них был хороший обзор вплоть до Фишхука и поперек долины до Кита. В 05:00 группа связалась с оперативным центром AFO в Гардезе, чтобы сообщить о своем местонахождении и намерении остаться на месте до следующей ночи, когда они двинутся дальше, чтобы занять наблюдательный пункт. Когда серый рассвет занялся над долиной Шахикот, у Блейбера и его людей были основания гордиться тем, чего они добились. Две из трех групп уже находились на позициях, а третья была всего в тысяче метров от нее. Они прошли из "надежного дома" – местонахождение которого, несомненно, было известно всем лидерам Талибана и Аль-Каиды в этом районе – наземным путем, в суровую погоду по не менее суровой местности в сердце врага, оставшись незамеченными. Благодаря сочетанию тщательной подготовки, тактической смелости, личного мужества и профессионализма, отточенного годами суровых тренировок, AFO дало генералам в Баграме исключительное преимущество. Теперь за Шахикотом наблюдали тринадцать пар глаз американцев. То, как генералы использовали этот дар, во многом определило ход операции.

(52) Самолет Е-8 Joint STARS. Создан на базе пассажирского лайнера Boeing 707-300 и предназначен для отслеживания и управления боевыми действиями наземных войск (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 24 ноя 2019, 19:39 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Изображение

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 26 ноя 2019, 21:19 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
25.

Спутниковое радио в оперативном центре AFO в Гардезе ожило в 09:20 28 февраля. На связи был Спиди, первым из трех командиров групп доложивший о выходе на место. У него было интересное начало утра. На площадке, которую "Индия" выбрала в качестве своего наблюдательного поста, мог разместиться один человек, но она была слишком открытой, чтобы там целыми днями могла находиться вся группа. Склон понижался сразу за наблюдательным пунктом (т.е., к югу от него), так что операторы переместили свои рюкзаки и средства связи примерно на двадцать пять метров назад, в укромное место, не видимое с Фишхука и Кита. Затем Боб сполз обратно за скалы, а Спиди отполз к уступу примерно в 200 метрах к востоку. Когда команда разделилась, тишину раннего утра нарушил неожиданный – и определенно нежелательный – звон маленьких колокольчиков.
Спиди замер, затем отвернул голову от долины, чтобы посмотреть назад, откуда, казалось, доносится шум. Ниже и в паре сотен метров к северу он увидел старика-афганца, который был без оружия и один, если не считать небольшое стадо коз, за которым он присматривал. Спиди подался назад. Афганец все еще не видел его. Захватив свою маленькую портативную рацию MBITR (произносится как "эмбиттер" или "М-битр"), он шепотом сообщил новость остальным, а затем еще глубже втиснулся в трещину между двумя камнями, где он прятался, и замер. Его хорошо скрывали не только камни, но и маскировочный костюм, в который он был одет. Разработанный для охотников и снайперов (Спиди и Боб были теми и другими), он был не более чем сеткой, покрытой искусственными листьями, отсюда и его торговая марка: "Лифивэар"(53). Оба выбрали костюмы серовато-коричневого оттенка, того же цвета, что и камни в той части Афганистана, увенчавшись мягкими панамами "буни" желто-коричневого цвета. Спиди и Боба было практически невозможно заметить, когда они приседали среди камней. Они не носили костюмы во время перехода, но всякий раз, когда кто-либо из них выдвигался вперед от того места, где были спрятаны их рюкзаки, они надевали Лифивэар, которые были менее громоздкими, чем традиционные костюмы "гили", которые носили снайперы. Для Спиди ношение Лифивэар было второй натурой. Он носил такой же наряд, охотясь на индеек в своем родном Кентукки.
Два других оператора были скрыты камнями, и Спиди был уверен, что его не видели, но был по-прежнему очень обеспокоен. В этих местах пастухи, вероятно, годами пасли свой скот в одних и тех же местах, и заметили бы, если что-то окажется не так, полагал он. Его мозг стремительно перебирал варианты действий, если пастух наткнется на него. Он мало что мог придумать. Для него было совершенно невозможным стрелять в безоружного мирного жителя, а если бы они захватили его в плен, его родственники, вероятно, в течение двадцати четырех часов пришли бы на розыски. Единственный вариант действий для Спиди состоял в том, чтобы отпустить этого человека и немедленно связаться с Гардезом, сообщив им, что группа обнаружена. Это, вероятно, означало бы немедленную эвакуацию или приказ выбираться из долины. Это может поставить под угрозу всю операцию. К счастью, иссохший старик-афганец повел своих коз прочь. Спиди перевел дух и вновь сосредоточился на долине.

В течение следующих нескольких часов группы AFO получили первые фактические свидетельства крупномасштабного присутствия противника в Шахикоте. Используя приборы наблюдения Шмидта-Кассегрена(54), каждая группа методично сканировала всю ту местность, которую ее члены могли видеть со своей высоты. (Телескопы позволяли оператору разглядеть человека и понять, что он несет автомат Калашникова с расстояния в шесть или семь километров.) В начале утра облачность поднялась, позволяя "Индии" четко видеть Фишхук, кишлак Сурки сразу перед входом в долину, и предполагаемый маршрут подхода "Хаммера" вдоль западного подножья Кита. Не было заметно никаких следов минирования, а Сурки и Фишхук выглядели безлюдными за исключением белого джипа CJ5 года где-то 80-го в нескольких сотнях метров к северо-западу от кишлака.
Тем временем "Джулиет" заметила движение на Ките – первую подтвержденную деятельность на огромной горбатой горе и в долине. Крис немного переместил свою группу, заняв позицию, обеспечивающую лучший обзор долины и Кита.
Члены "Мако-31" еще не дошли до назначенного наблюдательного пункта, но им удалось пробраться на позицию, откуда они могли наблюдать хорошую дорогу, ведущую от Марзака на юг, а затем поворачивающую на восток в долину. Дорога была окаймлена белыми камнями: местный знак, указывающий на отсутствие мин. Движение на Ките, замеченное "Джулиет", было единственной деятельностью, которую какая-либо из групп наблюдала утром. Но их уши подсказывали, что догадка Блейбера была правильной. Дэн и Джейсон, операторы "Грей Фокс" в составе "Индии" и "Джулиет" соответственно, установили свою аппаратуру. Вскоре оба начали принимать переговоры по радио и сотовой связи, ведущиеся в непосредственной близости. А в 12:10 "Мако-31" услышала выстрелы, доносящиеся со стороны Марзака. Это не было похоже на охоту. По звуку это больше походило на стрелковую тренировку.
Затем со своего нового наблюдательного пункта в узкой расщелине, расположенной примерно в 3500 метрах к северо-востоку от Серханхеля, операторы "Джулиет" наблюдали, как перед ними разворачиваются тревожные события. К востоку от них они заметили пятерых человек, идущих цепочкой в их направлении со стороны комплекса пещер, про который операторы знали из изучения аэрофотоснимков. Бен Ладен предположительно находился в пещере в декабре. Трое из пяти были вооружены АК. У двух других были РПГ. Их черты лица были как у местных афганцев. На всех были тюрбаны и одежда землистого оттенка. К большому беспокойству операторов "Джулиет", они, похоже, шли по следам, оставленным на снегу квадроциклами. На снегу было множество запутанных следов, но если вражеские боевики найдут вездеходы, у "Джулиет" будут большие проблемы. Крис с помощью своей рации MBITR предупредил Билла и Дейва, спавших в палатке. Те заняли оборону, но вал мешал им видеть противника.
Шаг за шагом воины в тюрбанах приближались к спрятанным квадроциклам. Группа "Джулиет" наблюдала и ждала, когда пятерка встала и принялась чесать головы, переговариваясь между собой и с удивленным выражением глядя на странные следы на снегу. Инфракрасные точки заплясали по их торсам, когда операторы прицелились и согнули указательные пальцы на спусковых крючках. Крис шепотом приказал своим людям не стрелять до последней возможности, пока он прокручивал в голове варианты. Пятеро боевиков могли быть головным элементом более крупных сил, и если "Джулиет" перестреляет их, операторы окажутся в бегах, пешком. Их уничтожение также поставит под угрозу задание. Но если "Джулиет" не убьет их, они могут поднять тревогу и вернуться с большим количеством боевиков. Или они могут оказаться сбиты с толку и просто оставить следы шин нераспознанными. Но несущие АК ополченцы все ближе и ближе подходили к вездеходам. Крис был на грани того, чтобы отдать приказ открыть огонь, когда они остановились, несколько минут поговорили друг с другом, а затем развернулись и пошли прочь. Один из них повернулся в сторону квадроциклов. "Это беспокоило его, следы шин", говорил позже один из операторов. "Но он смотрел на следы шин на высоте 10000 футов (3050 м) на восточном склоне. Причем север был непроходим из-за рельефа местности и минных полей, а юг – там остается длинная ось долины (которую надо преодолеть). Так как же здесь могли взяться эти следы, и кто мог ехать на том, что оставило их? Он, наверное, задавался вопросом, что за космический корабль мог сюда попасть?" И вновь Крис приготовился стрелять в озадаченного боевика. Затем, "в мгновение, которое могло оказаться для него последним", как гласил рапорт об этом инциденте, любознательный боевик Талибана, похоже, передумал, развернулся и присоединился к остальной группе.
В порядке удивительной удачи внезапно из ниоткуда обрушилась метель. Шквальный ветер хлестнул снегом по группке партизан. Словно сговорившись, афганские боевики, по-видимому, решили, что в этом случае лучшей доблестью будет благоразумие, и продолжили путь на запад, в направлении убежища в кишлаке. Решив, что пятеро вражеских бойцов могут вернуться с подкреплением, операторы собрали палатку и перетащили снаряжение на наблюдательный пункт. Они установили растяжку с гранатой возле квадроциклов, чтобы получить предупреждение заранее. Снег шел следующие два часа, засыпая все вокруг. После того, как он прекратился, Крис оглянулся и понял, что это будет их последний наблюдательный пункт. Он планировал, возможно, продвинуться дальше на юг, чтобы вывести группу на Такур Гар. Но если бы они отправились сейчас, из-за снега они оставили бы то, что один из операторов назвал "дорожкой из крошек печенья" для следующего за ними противника. И в равной степени они теперь превосходно контролировали долину и Кита, а снежный покров служил бы им точным индикатором любых перемещений противника в этом районе.
("Джулиет" через спутник отправила цифровое сообщение в Гардез, доложив об опасной ситуации. Блейбер прочел его и немедленно направил Хагенбеку, Харреллу и в штаб ОГ-11 на Масире. Демонстрируя свой знаменитый драматический талант, он предварил доклад Криса тремя словами: "Мы в деле" – строчкой, взятой из того эпизода фильма "Спасение рядового Райана", когда американские бойцы, прижатые на "Омахе", использовали Бангалорскую торпеду(55), чтобы совершить прорыв.)
После того, как они едва избежали катастрофы, "Джулиет" вновь обратила свое внимание на Кита. Улучшившаяся погода продержалась достаточно долго, чтобы они смогли засечь четырех "возможно вооруженных" лиц на восточном склоне горы. Через несколько часов они обнаружили на Ките три позиции противника. Одна из них была наблюдательным пунктом, занятым одним партизаном на вершине гребня, обращенного на запад. Еще двое боевиков укрылись неподалеку в каменной хижине, перекрытой тканью. В пятидесяти метрах под ними были замаскированные огневые позиции. Вскоре после этого "Джулиет" опознала еще один наблюдательный пункт и четырех бойцов, перемещавшихся между парой бункеров на восточной стороне Кита. Крис и его люди начинали понимать, что Кит был усеян боевыми позициями. Глядя на юг, чуть более чем в пяти километрах они могли видеть часть Марзака и сочли, что, по крайней мере, пять или шесть зданий в городке были обитаемы.
По ходу дня погода ухудшилась. Кромка облачности опустилась до 7000 футов (2150 м), а видимость упала до 400 метров. Быстрый переместил "Индию" чуть вниз по склону, чтобы оказаться ниже облаков. Он и его люди на мгновение встревожились, услышав стрельбу со стороны "Джулиет", но вскоре пришли к выводу, что это такая же стрелковая тренировка, о который "Мако-31" сообщала ранее. Основная работа теперь лежала на специалистах из "Грей Фокс". О каждом перехвате они тут же докладывали в Гардез. Оттуда информация отправлялась в Баграм, где Фред Эгерер использовал ее для ориентирования самолетов-разведчиков и спутников АНБ на дальнейший сбор данных.
Позже в тот же день "Мако-31" также заметила позиции противника на Ките. Как только наступила темнота, Гуди и его бойцы бросились к своему НП. Густое покрывало тумана скрывало их движение, но переход был даже еще труднее, чем предыдущей ночью. Под мокрым снегом, жалящим их лица, пятеро человек осторожно пробирались по крутому, неровному гребню, слишком хорошо понимая, что любой неверный шаг может отправить их, кувыркаясь, в лежащие в сотнях футов внизу темные трещины. Им потребовалось шесть часов, чтобы преодолеть около 1000 метров. Около 02:00 ночи 1 марта они остановились во впадине, находящейся примерно в 250 метрах к юго-западу от самой высокой точки Пальца. Это будет местом их забазирования, где они будут прятать свои рюкзаки и отдыхать. На следующее утро они выдвинутся и устроят наблюдательный пункт чуть дальше по гребню на его восточной стороне. Той ночью оперативный центр AFO передал группам в долине сообщение: час "Ч" назначен на 06:30 утра 2 марта, менее чем через тридцать шесть часов.

К вечеру 28 февраля на заключительной стадии подготовки Горной и Раккасана начали просачиваться слухи о том, что противник может сосредотачиваться вовсе не на дне долины. В 20:30 старшие офицеры и сержанты из 2-187 пехотного Чипа Прейслера собрались в темной палатке, где капитан Денис Холтери, офицер разведки батальона, сказал им, что все внимание оборачивается к горам окружающим долину. "Перемена заключается в том, что мы не так сильно беспокоимся об обстреле со стороны городка", сказал затем Прейслер своим людям. Угроза для взводов, участвующих в десантно-штурмовой операции, скорее исходила от гор на восточной стороне Шахикота. "Возможно, нам придется вести бой вверх по склону", и в этом случае план заключается в отправке "Апачей" против позиций противника в горах, сказал он. Также появились новые соображения относительно того, когда будет осуществлена вторая волна воздушного десанта, сообщил им Прейслер. По его словам, изначально планировалось приземлиться в долине в сумерках дня "Д", теперь план состоял в том, что второй подъем пехоты прибудет в течение трех часов после первого. (Причиной было то, что специалисты по планированию теперь считали невозможным занятие всех блокирующих позиций без этих дополнительных сил.) Тем не менее, несмотря на поступавшие в Баграм донесения о присутствия противника на хребтах вокруг долины, никаких усилий, чтобы подогнать план под эти новые факты, предпринято не было.
В тот день основное внимание большинства Раккасанов было сосредоточено не на новых разведданных из Шахикота, а на отработке перелета, которую Верчински использовал для перекройки планов загрузки своих бортов. Дополнительные сорок восемь часов, которые они получили благодаря метеорологическому прогнозу Хагенбека, также дали командирам батальонов и старшим сержант-майорам больше времени, чтобы сосредоточить внимание своих солдат на задаче. Их посылы отражали странную дихотомию, существовавшую на высших уровнях командования. С одной стороны, план и силы, задействованные для его выполнения, были функцией ожидания того, что противник не вступит в серьезный бой. Отсюда и акцент на уровне низовых подразделений на том, как проверять толпы мирных жителей на наличие пытающихся скрыться партизан. С другой стороны, в мировоззрении пехотного офицера или сержанта считалось почти преступным позволить своим солдатам отправиться на "реальную" задачу, не подготовив их дух к бою. Это нигде не было так очевидно, как на встрече, которую Прейслер провел со своими подчиненными в тот вечер. Марк Нильсен, жилистый сержант-майор Прейслера, пользовавшийся огромным уважением среди нижних чинов батальона, олицетворял этот жесткий, ориентированный на бой менталитет. Его взгляд скользнул по палатке, и он сказал первым сержантам рот, чтобы они прошерстили списки солдат, отправляющихся в Шахикот, и выкинули из них тех, кто, по их мнению, не мог справиться физически или морально. "Я не хочу, чтобы на эту задачу отправились какие-нибудь мокрощелки", сказал Нильсен, в свете тусклых электрических лампочек выглядевший как сердитый бульдог. "На этот раз там будут не мишени, ребятки, там будут настоящие, мать его, кровь и мясо. Давайте-ка отправимся туда, встретимся с врагом и уничтожим его".
Майор Рик Буско, оперативный офицер Прейслера, напомнил пехотинцам, что взгляды президента Буша и всех остальных в их цепочке командования будут прикованы к ним в Шахикоте. "С точки зрения высшего федерального командования(56)… это единственная игра в городе", сказал он, добавив, что командирам рот и первым сержантам следует сказать своим солдатам, что "сейчас самое время сыграть". Сообщение было доведено до солдат. Стоя в очереди возле палатки-столовой в ожидании ужина, сержант Дэвид Дедо из роты "Чарли" 2-187 размышлял о предстоящей задаче. "Усама бен Ладен заявлял, что американские солдаты – "бумажные тигры", сказал он. "Ну что же, теперь у него есть шанс выяснить это". Но, добавил он, демонстрируя крутой реализм пехотного сержанта: "Не думаю, что это будет та новая Нормандия, которую ищет 101-я".
Раккасаны воспользовались дополнительным временем еще и для того, чтобы провести последние инструктажи о том, как сражаться и выживать в условиях низких температур, с которыми они ожидали столкнуться в Шахикоте. Стоя на капоте Хамви на краю палаточного городка, штаб-сержант Джон Ходжес, командир отделения в роте "А" 2-187 пехотного, провел урок по действиям в условиях холода. Ходжес в течение трех лет служил на Аляске и прошел подготовку в армейском центре обучения боевым действиям в северных условиях Кэмп Грили. Он пробежался по основам, которые могли никогда не придти в голову солдатам, не привыкшим действовать при отрицательных температурах. "Чтобы сделать что-либо на морозе, потребуется в два-три раза больше времени", сказал он. Простая задача, такая как снаряжание магазина, в экстремальных условиях может занять от десяти до пятнадцати минут. Жизненно важно продолжать принимать пищу и пить воду, особенно на большой высоте, сказал Ходжес. Затем он описал три вида холодовых травм – ознобление, общее переохлаждение и обморожение – и как их избежать. Наконец Ходжес оглядел толпу и спросил, есть ли кто-нибудь, кто никогда раньше не видел снега. Двое солдат подняли руки. "Если вы никогда не видели снега, не волнуйтесь", сказал им Ходжес. "Вот ваш шанс, и Армия оплатит вам это удовольствие".

(53) Leafywear (прим. перев.)
(54) В данном случае это название не конкретного прибора, а оптической схемы, относящейся к т.н. зеркально-линзовым оптическим системам (содержащим в качестве оптических элементов как сферические зеркала, так и линзы). Данная схема наиболее часто применяется в телескопах, телеобъективах и сверхсветосильных объективах (прим. перев.)
(55) Удлиненный подрывной заряд, предназначенный для проделывания проходов в проволочных заграждениях и минных полях. Был изобретен в 1912 году английским военным инженером Макклинтоком, служившим в саперном полку в индийском городе Бангалор (прим. перев.)
(56) National Command Authority (NCA) – термин, используемый Министерством обороны США для обозначения высшей инстанции, обладающей правом отдавать приказы. В его состав входят: президент (как верховный главнокомандующий) и министр обороны (как его заместитель), либо их преемники (вице-президент и заместитель министра обороны) (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 26 ноя 2019, 22:14 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1604
Команда: FEAR
Про "не мог стрелять по мирным безоружным" это он так для книжки говорит, интересно?


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 26 ноя 2019, 22:56 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
Bjorn писал(а):
Про "не мог стрелять по мирным безоружным" это он так для книжки говорит, интересно?


Вопрос стрельбы по мирняку, он такой, спорный очень... Если предполагается на НП сидеть некоторое время, то без разницы, захватить и удерживать, или вальнуть. Один хрен, вскорости родственнички прискачут полюбопытствовать: "А деда где!?"

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 27 ноя 2019, 09:42 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1604
Команда: FEAR
Я и говорю, соображения у него были другие, гораздо более практичные, в отличии от деланого гуманизма.


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 27 ноя 2019, 12:07 
Модератор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 02 ноя 2012, 07:50
Сообщений: 4642
Команда: A-344
Там нет ни слова про гуманизм. А дальше будет про страйки Вика Хайдера

_________________
XA2


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 30 ноя 2019, 13:54 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 15 фев 2013, 21:29
Сообщений: 2075
Команда: нет
26.

Вскоре после пасмурного рассвета 1 марта Гуди послал двух снайперов "Мако-31" вверх по Пальцу, чтобы разведать место, выбранное группой для наблюдательного пункта. Двое "тюленей" медленно продвигались вперед на 500 метров вдоль скалистой гряды, пока не смогли обратить взор на ту самую точку, о которой договорились Гуди и Блейбер. Когда они высунули головы из-за камней, чтобы осмотреться получше, они испытали самый сильный шок в своей жизни. Кто-то уже опередил их. Там, с подветренной стороны большого, рваного каменного выступа, на том самом куске земли, где они собирались обустроить свой наблюдательный пункт, находилась серо-зеленая палатка, достаточно большая для отдыха нескольких человек. Пока коммандос переваривали этот неожиданный поворот событий, их взгляды остановились на еще более тревожном зрелище. Примерно в пятнадцати метрах выше по усыпанному камнями склону они различили очертания установленного на треноге ДШК, плотно завернутого в синий пластик. Это было важнейшее открытие. Позиция господствовала над всей южной частью долины – в конце концов, именно поэтому операторы AFO хотели занять ее – и контролировала 700-метровый промежуток, сквозь который вертолеты ОГ "Раккасан" должны были пролететь между Пальцем и восточным хребтом. С дальностью стрельбы ДШК по воздушным целям в 1000 метров, его расположение было идеальным, чтобы сбивать набитые пехотой "Чинуки", которые должны прилететь в долину менее чем через двадцать четыре часа. Это был бы худший кошмар Фрэнка Верчински, обернувшийся ужасающей явью.
Потеря даже одного "Чинука", полного Раккасанов, будет катастрофой, от которой операция "Анаконда" может не оправиться. Чтобы обезопасить сбитый вертолет, войска должны быть сняты с выполнения ранее поставленных задач, в то время как вражеский огонь будет обрушиваться на них со склонов гор. Любым летящим на помощь подкреплениям придется прорываться сквозь тот самый огонь, который был первоочередной причиной их прибытия. Но ДШК располагался так, что мог нанести по операции еще более сокрушительный удар. Верчински планировал вывести в долину свой передовой командный пункт, состоящий из него, Савуса, Марье, Коркрана и капитана ВВС Пола "Дино" Мюррея, офицера Раккасана по связи с авиацией. Их два "Блэкхока" должны были приземлиться на Пальце, всего в нескольких сотнях метров севернее и чуть ниже позиции ДШК. На столь близком расстоянии стрелку Аль-Каиды будет сложно промахнуться. Разряжая свое оружие в два американских вертолета, может ли он хотя бы мечтать о том, что "Блэкхоки", валящиеся на землю, понесут к своей смерти не только командира всех десантно-штурмовых сил, но и командиров его авиационной оперативной группы и его единственного резерва, а также его старшего сержанта и офицера, ответственного за координацию непосредственной авиационной поддержки войск, переживших начало десантно-штурмовой операции. В первые же минуты "Анаконды" единственный стрелок крупнокалиберного пулемета нанесет операции сокрушительный удар.
"Успех или провал вашей миссии предопределит успех или провал всей операции", говорил Блейбер Гуди. Командир AFO узнал, насколько правдивыми были его слова, в 10:02, когда группа "Индия" ретранслировала в "надежный дом" сообщение "Мако-31", отображающее голые акты их открытия: ДШК без расчета и палатка на наблюдательном посту. Известие подтвердило смелое решение Блейбера рискнуть проникнуть в Шахикот перед днем "Д". Без дерзости, проявленной командиром AFO и его тремя группами, штабы в Баграме оставались бы в неведении о существовании ДШК до того момента, когда оперативная группа "Раккасан" влетит в мясорубку крупнокалиберных пуль. Это был урок для тех, кто считал, что стоящие миллиарды долларов американские военные разведывательные спутники и самолеты устраняют необходимость наземной разведки. Несмотря на хвастовство в Баграме, что на долине были сосредоточены "все имеющиеся средства", ни один из спутников или самолетов-разведчиков – даже вертолет Ми-17 ЦРУ, накануне пролетевший над Шахикотом с оперативником, отснявшим дно долины – не выявили ни палатку, ни пулемет, который мог записать американцам поражение в первые же мгновения битвы. Лу Белло, офицер планирования огневого поражения Горной, сравнил попытки обнаружить с воздуха одиночный ДШК на горном склоне с "поиском иголки в стоге сена". В гигантском стоге, которым была долина Шахикот, "Мако-31" нашла иглу, и она была направлена прямо в сердце операции "Анаконда".
Снайперы SEAL воспользовались цифровой камерой Никон Кулпикс, оснащенной телеобъективом с восьмикратным увеличением, чтобы сделать несколько фотографий ДШК и палатки. Они отметили координаты позиции с помощью GPS-приемника, а затем скользнули прочь, в то время как низкая облачность и внезапная метель, казалось, прикрывали их отход. Как только погода прояснилась, они вернулись для повторного осмотра и были вознаграждены возможностью длительного наблюдения за двумя боевиками, дежурившими на позиции. Один был невысоким, темноволосым и бородатым с монгольскими чертами лица – возможно, китайцем-уйгуром. Другой, явно отвечавший за ДШК, был высоким, чисто выбритым человеком европейского вида с рыжевато-каштановыми волосами – скорее всего, одним из узбеков Юлдашева. Они были хорошо экипированы для защиты от непогоды. Синяя пятигаллонная (19 л) топливная канистра снаружи и труба, торчащая из крыши, указывали, что их палатка обогревалась. Боевик меньшего роста был одет в блеклый жакет, куртку без рукавов и что-то вроде шерстяной шапки. Высокий мужчина был одет в гортексовую куртку густо-красного цвета, затянутую на талии флисовую куртку из полартека, камуфлированные брюки российского образца и кроссовки Адидас. Оба боевика выглядели бодрыми и здоровыми. Похожий на узбека партизан в свободные минуты боксировал с тенью. Прогуливающийся между пулеметом и палаткой, засунув руки в карманы, он вполне естественно выглядел бы на любой главной улице Западной Европы или Северной Америки.
"Тюлени" нащелкали еще несколько снимков и отползли к месту забазирования, примерно в 200 метрах к северо-западу от ДШК. Оттуда Гуди отправил несколько фотографий и доклад Блейберу, используя мини-ноутбук Тошиба Либретто, подключенный через порт USB к спутниковой радиостанции. Чтобы подчеркнуть важность материала, Гуди пометил фотографии и доклад "секретно, только для личного ознакомления", сообщая таким образом, что они предназначены только для Блейбера. SEAL видели только двоих вражеских боевиков, но считали, что эту позицию могут занимать до пяти человек. У командира "Мако-31" также был срочный вопрос к Блейберу, вызванный европейскими чертами пулеметчика: "А нет ли там где-нибудь бритишей?" Он хотел быть уверен, что не окажется втянут в перестрелку с SAS. "Было так фантастично видеть этого парня, без бороды, с рыжими волосами, в гортексе (и) штанах от БДУ, и было трудно поверить, что это был противник", вспоминал оператор. "И этот парень выглядел, как если бы мог быть британцем. Он также мог быть американцем. Но они считали, что знают, где находятся все американские парни из Сил спецопераций". Блейбер заверил Гуди, что в этом районе нет британцев, затем он переслал фотографии в Баграм Джимми, который, в свою очередь, отправил их Хагенбеку и на Масиру. Вслед за этим Блейбер позвонил Хагенбеку. Командир AFO подчеркнул свое мнение о том, что боевики, которых видели "Мако-31" и "Джулиет", являются доказательством того, что противник находился в горах. Однако, несмотря на присутствие противника, Блейбер сказал командиру Горной, что с тремя группами AFO, занимающими господствующую местность, "мы в состоянии контролировать долину". "Хорошая работа", ответил Хагенбек.
С помощью аналогичных электронной почте передаваемых напрямую цифровых сообщений, отправляемых через спутник, Блейбер и Гуди обсуждали, что делать с позицией ДШК. Она явно должна быть ликвидирована до часа "Ч". Гуди спросил Блейбера, что, по его мнению, ему следует делать. Блейбер напечатал ответ, который перевернул вопрос, спросив у Гуди, что, по его мнению, он должен делать. "Я думаю, что нам следовало бы подождать до "Ч" минус два (часа)", написал Гуди. "В "Ч" минус два я начинаю движение; я открываю огонь в "Ч" минус один, а затем контролирую с помощью AC-130. Я понимаю, что решение по этому вопросу должны принять вы, и я поддержу любое ваше решение". Блейбер послал ему ответ из двух слов: "Доброй охоты".
Гуди почувствовал облегчение. Не привыкший, что ему предоставляют такую свободу действий, он боялся, что кто-нибудь, стоящий выше в цепочке командования ОГ-11, наложит вето на любое предложение, о самостоятельной ликвидации "Мако-31" расчета ДШК. (Его опасения были не совсем неуместны. Процитировав после близкой встречи "Джулиет" с обитателями пещер "Спасение рядового Райана", Блейбер выбрал "Апокалипсис сегодня" в качестве прообраза для другого доклада наверх по командной линии, в котором он сообщал, что планирует сказать Гуди: "Устранить безвозвратно"(57). Сообщение вызвало некоторое беспокойство на Масире. В полетевших туда-сюда е-мейлах говорилось, что AFO не следует делать поспешных выводов, а у "Мако-31" недостаточно людей, чтобы уничтожить палатку и позицию ДШК. По меньшей мере один штабной сотрудник ОГ-11 жаловался, что подобного рода задачи прямого действия не входят в сферу компетенции AFO.)
В то время как Гуди и его люди сосредоточились на позиции ДШК, "Индия" и "Джулиет" продолжали наблюдать за долиной. По ходу дня они сообщали о новых доказательствах значительного присутствия противника. Группа "Индия" в нескольких сотнях метров к юго-юго-западу от Фишхука, отслеживала три внедорожника, проезжавших мимо Бабулькеля, кишлака, ближайшего к западному въезду в долину, в которой вела дорога, проходившая через Фишхук. Машины останавливались у самого западного дома кишлака – двухэтажной глинобитной постройки с обнесенным стеной двором – прежде чем двинуться дальше. Когда к кишлаку приблизились три всадника с АК, шестеро вооруженных людей вышли и встретили их примерно в 100 метрах от окраины. "Индия" пришла к выводу, дом был вражеским блокпостом.
Спиди и Боб также заметили антенную мачту, торчащую из двора в Серханхеле, и еще одно окруженное стеной сооружение, в котором, похоже, у ворот стоял охранник, а еще десять-пятнадцать человек топталось внутри. Как зловещий знак, в полдень они увидели, как под ними идет спешащая убраться из долины семья с вещами, нагруженными на верблюда. Кроме увиденных примерно за полчаса до этого в Бабулькеле двух женщин, сообщение о семье было единственным докладом о гражданских лицах в долине представленным какой-либо из групп AFO перед часом "Ч".
Низкая облачность не позволила "Джулиет", чей наблюдательный пункт был выше, чем у "Индии", что-либо разглядеть на протяжении утра. Но как только погода улучшилась, Крис и другие операторы на северо-востоке обнаружили значительную подозрительную активность в Серханхеле. Они увидели шестерых человек, собравшихся в окруженном глинобитной стеной сооружении в кишлаке. Два пикапа стояли возле здания, похожего на форт, а когда беспилотник "Хищник" пролетел над ними, эти шестеро разбежались. Как только "Хищник" ушел, вооруженный человек вышел и обошел комплекс по периметру, как будто патрулируя, а затем вернулся внутрь. Позже во второй половине дня "Джулиет" сообщила, что наблюдала в Серханхеле еще больше машин и вооруженных людей, а также шестерых человек с рюкзаками, идущих на юг, в Серханхель с позиции, находящейся примерно в километре к юго-западу от наблюдательного пункта "Джулиет". Тем временем Джейсон, оператор "Грей Фокс", перехватил разговор, указывающий, что противник будет проводить "групповую встречу" на следующий день.
К концу дня операторы поняли, что Блейбер был прав. В долине находились крупные силы противника. Они не знали, насколько крупные, но и "Индия", и "Джулиет" наблюдали перемещение десятков боевиков в Шахикоте и его окрестностях. Их наблюдения также показали, что противник занял высоты вокруг долины: на Ките, Пальце и восточном хребте. Эти факты были включены в донесения, которые они отправили в Гардез, и которые были немедленно перенаправлены в Баграм. Исходящие от Мако-31 донесения и фотографии позиции ДШК были особенно показательны: узбекский пулеметчик не был любителем; он тщательно заботился о своем оружии, завернув его в пластик для защиты от непогоды; он удобно разместил свои 12,7-мм патроны вокруг оружия, чтобы к ним был легкий доступ; и он построил небольшую кирпичную платформу, на которую мог бы опустить ствол, положив рядом другие кирпичи, которые можно было подкладывать или убирать в зависимости от желаемого возвышения. У него также были менее профессиональные привычки, на которые указывали операторы AFO: он и его коллеги расхаживали без личного оружия, иногда с руками в карманах. Было похоже, что они чувствовали себя в полной безопасности на своем горном насесте.
Донесения AFO подтверждали недавние разведданные из Гардеза и Хоста, имевшие столь ограниченное внимание и хождение в Баграме: силы Аль-Каиды в Шахикоте почти наверняка были крупнее, чем ожидали американцы, и враг был хорошо вооружен, хорошо подготовлен, и готов к бою. Но они вновь не вызвали особой тревоги в Баграме. Офицеры там были воодушевлены пролетом над долиной Ми-17, который не выявил ни значительных скоплений сил противника, ни тяжелого вооружения и помог уточнить выбор зон высадки десанта в низинах. (Этот полет Ми-17 сам по себе стал предметом споров: AFO, не уведомленный о нем, и офицеры "Кинжала" не одобряли этого, полагая, что он наверняка предупредит противника; однако Верчински и Ларсен были рады возможности просмотреть видеосъемку их объекта, сделанную так близко ко дню "Д".) Лишь поздней ночью Хагенбек начал постигать значимость открытий AFO (помимо очевидной важности позиции ДШК). "Примерно до шести-восьми часов до начала операции у меня не было оснований сомневаться в разведданных", говорил он. "Мне перезвонил спецоператор (Блейбер), который сказал, что, по их мнению, в долине находится до 400 человек", сказал Хагенбек. К тому моменту на корректировку оставалось мало времени.
Доклады групп AFO в Шахикоте были также примечательны тем, чего они не включали: любых упоминаний о гражданских лицах, кроме двух женщин, замеченных "Индией", и семьи, бежавшей из долины с ее имуществом, навьюченным на спину верблюда. Операторы отмечали разницу между кишлаками в Шахикоте и теми, которые они наблюдали во время разведки обстановки, где были четко видны женщины и дети. "Это место было не чем иным, как скопищем мужчин, и они не занимались повседневной деятельностью", говорил оператор, наблюдавший за дном долины. Но тот факт, что группы AFO практически не видели гражданских – что совершенно не соответствовало ожиданиям Верчински о долине, где 200 человек противника смешаны с 800 мирными жителями – так и не достиг Раккасанов, чей план был ориентирован на наличие последних.
Почему нет? Как и написанное в рассказе сэра Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе про "собаку, которая не лаяла", отсутствие каких-либо упоминаний о гражданских лицах в отчетах AFO было негативной подсказкой, которую никто в Баграме не заметил, потому что они ее не искали. Горная и, в частности, офицеры Раккасана были сосредоточены на десантно-штурмовой операции и просматривали донесения AFO на предмет любой информации, предполагающей угрозу для зон высадки. "Ситуационным шаблоном, подтверждения или опровержения которого от нас требовали, были системы вооружения, концентрация противника", сказал спецоператор. "Никто никогда не говорил нам: "Эй, а есть ли там гражданские?" Не получив распоряжения докладывать о присутствии гражданских лиц, группы AFO не упомянули тот факт, что не видели никого из них. "Мы обучены докладывать о том, что видим, а не о том, чего не видим", сказал оператор, находившийся в Шахикоте.
Одним из офицеров в Баграме, который с растущей обеспокоенностью читал донесения из долины, был Джимми, заместитель Блейбера и представитель AFO у Хагенбека. ДШК на Пальце, боевые позиции на Ките, эти разведданные сообщали, что большая часть противника была в горах, а не в кишлаках – и в этом не было ничего хорошего. 1 марта Джимми в последний раз обратился к полковнику Джо Смиту, начальнику штаба Хагенбека. "Сэр, не сажайте эти вертолеты (там)", сказал Джимми. "Нынешний план у вас не сработает". "Я знаю, Джим", ответил Смит. "Но уже слишком поздно что-либо предпринимать".

В 12:30 Верчински встретился с пилотами и офицерами штаба ОГ "Тэлон", его вертолетного подразделения. Встреча проходила в самой маленькой палатке-столовой Баграма. Более шестидесяти солдат стояли плечом к плечу, большинство из них – пилоты в желто-коричневых летных комбинезонах. Несмотря на середину дня, в палатке было темно, и электрическое освещение делало собрание более походящим на ночное. Эта встреча была решающей для Верчински. Роль авиаторов в операции была центральной. Экипажи "Чинуков" имели важнейшую задачу по переброске пехоты Раккасана на удерживаемую противником территорию, а пилоты "Апачей" были единственной значительной огневой силой, находящейся в непосредственном распоряжении Верчински. Командир Раккасана хотел посмотреть им в глаза и сказать, что верит в них.
Как обычно, сначала взял слово офицер разведки Верчински, Эрик Хаупт. Он сообщил толпе, раздувшейся от представителей других оперативных групп, что еще в январе в Серханхеле и его окрестностях находилось от 700 до 800 вражеских боевиков, но большей частью они ушли. Все, что осталось, по его словам, это от 150 до 200 "остатков" этих сил. Прошло семьдесят два часа с тех пор, как доклад из Гардеза поставил под серьезное сомнение это утверждение, и оставалось менее восемнадцати часов до того, как первые "Чинуки" должны были приземлиться в Шахикоте.
Несколько минут спустя выступил Верчински, его суждения колебались между попытками укрепить уверенность авиаторов и более предостерегающей мудростью. Он сказал, что сообщил пехотным командирам, что они идут в бой с лучшими экипажами и лучшими вертолетами в мире. "Не каждый вертолет и не каждый экипаж сможет сделать это", сказал он. "У вас есть техника, у вас есть люди, это будет отличная операция". Но затем он проявил первый признак того, что донесения AFO беспокоили его. "Я больше всего обеспокоен любой угрозой бортам с восточного хребта", сказал он. Обращаясь к пилотам, которые за пару минут до "Чинуков" должны были прилететь в долину на полудюжине "Апачей", он велел им "обслужить" любые цели, которые они увидят на этой гряде, "немедленно". Старший уорент-офицер 2 класса Джон Куинлан из роты Браво 159 бригады мог ощутить напряжение командира Раккасана от ложащегося на него груза ответственности. "Полковник Верчински – отличный командир", сказал Куинлан. "Но даже на его лице можно было увидеть тяжелейшее беспокойство".
Верчински дал слово другим офицерам, а затем продолжил с того, на чем остановился. Он вновь встретился глазами с дюжиной пилотов, которые на рассвете следующего дня должны были лететь в бой на шершнеподобных "Апачах". Обычно его бригада могла вызвать целый батальон из двадцати четырех "Апачей" и громоподобный шквал огня батальона гаубиц, чтобы привести противника к покорности. Завтра эти двенадцать человек на шести вертолетах будут всем, что у него есть. Он хотел, чтобы они знали, что он рассчитывает на них. "Апачи, защищайте войска", сказал Верчински. "Защитите их. Дайте им все, что у вас есть".
Чтобы подчеркнуть важность хорошей огневой дисциплины, он процитировал рассказ об американском Диком Западе, в котором ковбой, сделавший шесть быстрых выстрелов, так никуда и не попал, а крутой завсегдатай, который тщательно целился, прежде чем нажать на спуск, всегда попадал в цель. Он также хотел, чтобы было понятно, что управлять огневым поражением будет он. "По моему слову мы разверзнем ад", произнес он цитату из фильма "Гладиатор", показав, что он ничем не уступал Блейберу в его способности привлечь Голливуд для драматического эффекта.
Затем его речь пошла по риторическому пути, который для слуха собравшихся в палатке бойцов 101-й звучал вполне уместно. Но если бы там был кто-нибудь из офицеров AFO и "Кинжала", слова Верчински, вероятно, подтвердили бы их опасения, что он позволил историческому наследию оперативной группы "Раккасан" и ее месту в истории десантно-штурмовых операций взять верх над тактикой здравого смысла. "Когда они писали книгу о десантно-штурмовых действиях, они говорили именно об этом", сказал Верчински. "Вы войдете в историю. Вы должны гордиться собой и должны гордиться своим подразделением. Ни одно другое подразделение в мире не сможет сделать этого… Отправляйтесь туда и задайте им жару, ребята".
Солдаты устремились наружу, на холод дня, но Верчински еще только разогревался. Следующей в его повестке дня стояла предбоевая речь перед всеми 1700 бойцами его оперативной группы. Это был прекрасный повод. Все батальоны стояли в строю на свободном участке в палаточном городке, знамена развевались на ветру. Для Верчински и Савуса, его главного сержант-майора, была установлена громкоговорящая система, чтобы они могли обратиться к войскам с капота Хамви. Савус поднялся первым, чтобы обратиться к солдатам. "Вы, ребята, готовитесь пойти и сделать именно то, за что вам платят", напомнил он им, прежде чем продолжить тему исторического наследия, на которой Верчински остановился в палатке-столовой. "Гордитесь собой, потому что вы сейчас часть истории", сказал сержант. Намекая на составной характер ОГ "Раккасан", включающей в себя батальон ЛаКамеры из 10-й Горной, гордо стоящий перед ним, он донес до них посыл о единстве: "Мы отправляемся туда, все мы вместе". Затем он добавил немного юмора. После операции, сказал он им: "Вы можете вернуться домой и в своих рассказах врать, сколько вам заблагорассудится. И если я увижу вас в любом из баров, рассказывающих эти истории, я вас поддержу". Под восторженные крики он уступил Хамви Верчински, который произнес свою речь звонким, уверенным голосом, завладев вниманием каждого из солдат.
"Это вечер пятницы, и каждый из присутствующих солдат приглашен на вечеринку!" сказал командир бригады в качестве введения. Затем он стал серьезным. Каждое американское поколение было призвано что-то дать своей стране, говорил он, обращаясь к сомкнутым рядам. Их поколение не было исключением. "У каждого мужчины, у каждой женщины в жизни есть определенные решающие моменты", сказал он. "Сегодня один из таких определяющих моментов". Они собирались вступить в бой, чтобы отомстить за пожарных, полицейских и других сотрудников экстренных служб, вошедших в горящие башни-близнецы Всемирного торгового центра, чтобы спасти других, добавил он.
"Многие из вас думают: "Я никогда не был в бою, я не знаю, как буду действовать", продолжил полковник. Опыт не имеет к этому никакого отношения, сказал он. "Я уверяю, что есть множество людей, которые каждый день водят машину, но при этом дерьмовые водители… Вы будете хороши в бою по множеству причин. Первая - из-за того, кто вы. Вы вызвались добровольцами. Это у вас здесь", сказал он, хлопнув себя по груди. "Вот что делает вас хорошими в бою". Отличная подготовка и оснащение также помогут, добавил он. "И вы будете хороши в бою из-за товарищей… Вы будете делать это друг для друга… Сегодня у нас две задачи. Одна, победить врага. Вторая, это цель: вернуть всех домой. Никогда не бросайте павшего товарища".
"Там будут два типа людей", сказал он, вновь касаясь темы мирного населения, которое он ожидал обнаружить в Шахикоте. "Есть невинные, которые не хотят участвовать в этой схватке, и есть те, кто не хочет ничего иного, кроме как убить американца или его партнера по коалиции". На сей раз идея Верчински заключалась в том, что он не хотел никаких колебаний, когда придет время убивать тех, кто относился к последней категории. "Не бойтесь нажать на спуск", сказал он молодым солдатам. "Вы будете знать, когда, вы будете знать, зачем".
"Нас мало, мы счастливы, немногие, мы группа братьев", продолжил он, цитируя Генриха V словами Шекспира и Стивена Эмброуза, прежде чем закончить упоминанием о девизах 10-й Горной и 101-й воздушно-десантной. "Сегодня я не хотел бы быть в любом другом месте, нигде во всем мире, кроме как здесь, с вами. Сегодня ваше "Восхождение к Славе"(58), сегодня еще одна глава в истории Раккасана, сегодня ваше "Свидание с Судьбой"(59), все вы должны гордиться собой. Да благословит бог каждого из нас. Увидимся, когда вернемся. Помните наш девиз: "Пусть доблесть не подведет"(60). Раккасаны!"
Верчински покинул импровизированную трибуну под овации. Капеллан возглавил войска в молитве, бойцы Горной и 101-й громко, хотя и несколько фальшиво, исполнили песни своих дивизий, прежде чем подразделения вернулись в свои палатки. Пехотные роты первого подъема будут подняты в середине ночи. Большинство солдат в последний раз заглянули в столовую, убедились, что их рюкзаки уложены и готовы, а затем отбились. Кто знает, когда представится следующая возможность для сна?

В конце дня Хагенбек принял участие в телеконференции с Центральным командованием и CFLCC. Хагенбек объяснил, что в настоящий момент группы AFO положили глаз на ранее неизвестные позиции противника. Он запросил на следующее утро дополнительные предварительные авиаудары, чтобы уничтожить их. "Генерал Хагенбек сказал: "Эй, выбомбите эти чертовы штуки", вспоминал Миколашек, который также был на той телеконференции. Этот запрос вызвал то, что Миколашек назвал "легкой оторопью" со стороны участвующих от CENTCOM в целом, и генерала ВВС Ренуара, начальника оперативного отдела Фрэнкса, в частности. "Эй, парни, вы сказали, что хотите разбомбить столько целей, а теперь, неожиданно, уже вот столько. Что вы делаете?" так Миколашек охарактеризовал реакцию Ренуара. Другой офицер, который был свидетелем выходки Ренуара, описал ее более красочно. "На телеконференции J-3 (Ренуар) сходил с ума, скулил, стонал и кричал: "Мы не можем этого сделать, мы не можем ничего поменять", говорил он. "Он показал себя во всей красе".
В итоге Ренуар и Центральное командование заявили, что попытаются организовать дополнительные авиаудары. Но первоначальная реакция Ренуара предполагала, что Центральное командование не было настроено быстро адаптироваться к изменениям обстановки на поле боя. "Справедливости ради, до сих пор CENTCOM никогда не сталкивался с ближним боем такого рода", сказал Миколашек. Это обещало быть очень крутым уроком для всех участников.

Пока пехота спала, сквозь хляби палаточного городка шлепала одинокая пара джангл-бутсов времен Вьетнама. Джимми устал как собака, просидев двадцать четыре часа на связи и держа штабную верхушку Горной в курсе последних откровений групп AFO в Шахикоте. Но перед тем как отрубиться, он должен был исполнить нечто личное. Джимми был офицером "из низов", то есть начавшим службу в Армии с нижних чинов. Будучи молодым специалистом в роте B 1-го батальона Рейнджеров, он познакомился со штаб-сержантом роты А и проникся глубоким уважением, несмотря на то, что твердый как гвоздь сержант бросил его на отжимания за парковку мотоцикла на стоянке роты А. По странному стечению обстоятельств, после того, как Джимми был произведен в чин, окончив курсы подготовки офицеров резерва Пенсильванском университете, и получил взвод во 2-м батальоне Рейнджеров в Форт Льюисе, Вашингтон, его наставник, теперь уже сержант первого класса, был назначен его взводным сержантом. Поначалу он не мог поверить в такое невезение – получать приказы от парнишки, которого он раньше заставлял отжиматься, матерому сержанту было тяжело приспособиться к этому. "Но он оказался одним из лучших взводных, которые у меня когда-либо были", говорил сержант много лет спустя. Джимми многое узнал о службе от своего взводного сержанта. Теперь, проведя в Армии двадцать восемь трудных лет, этот сержант впервые готовился вести людей в бой, и Джимми хотел помочь ему, чем мог. Именно поэтому в два ночи 2 марта он оказался здесь, шлепающим по лужам и вглядывающимся в палатки. Он нашел нужную палатку и откинул клапан. Внутри горел свет, и он легко нашел грубое лицо своего старого взводного сержанта, а ныне главного сержант-майора Марка Нильсена. Джимми наклонился над койкой Нильсена и осторожно встряхнул его. Сержант-майор проснулся в мгновение ока, пытливо глядя на Джимми. Офицер "Дельты" прошептал короткое, сильное предупреждение: "На LZ чисто. Следи за высотами". Затем он вышел.

(57) Имеется в виду фраза, сказанная сотрудником ЦРУ об устранении полковника Курца. В оригинале звучит: "Terminate with extreme prejudice" (прим. перев.)
(58) Девиз 10-й горной дивизии (прим. перев.)
(59) Девиз 101-й воздушно-десантной дивизии (прим. перев.)
(60) Девиз 187-го пехотного полка (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 30 ноя 2019, 16:43 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 ноя 2012, 10:58
Сообщений: 1604
Команда: FEAR
Ожидание становится невыносимым! Захватывающе, черт побери!


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 30 ноя 2019, 19:14 

Зарегистрирован: 25 янв 2015, 15:12
Сообщений: 539
Команда: Нет
То есть, планировщики проигнорировали сообщения разведгрупп о наличии огневых точек на высотах и более крупных силах противника за сутки до начала операции? Я все правильно понял?


Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Sean Naylor "NOT A GOOD DAY TO DIE"
СообщениеДобавлено: 02 дек 2019, 02:44 
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 23 фев 2013, 02:46
Сообщений: 242
Откуда: Владивосток
Команда: Литер В
Читая, стал "привязываться" к местности на вэбкартах, и нашел интересные листы карт :)
Мне кажется это схема операции "Магистраль". Но это не точно
ЗЫ. Теперь точно http://artofwar.ru/b/babkin_d/magistral.shtml.

https://nakarte.me/#m=13/33.41934/69.32116&l=T/K/W

ЗЫ. Если кому-то будет интересно, ссылка на спутниковые снимки долины

https://nakarte.me/#m=13/33.36602/69.21455&l=I/W


Последний раз редактировалось aliksey_uk 13 дек 2019, 02:27, всего редактировалось 3 раз(а).

Вернуться наверх
Не в сети Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 209 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 ... 11  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 14


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group
Theme created StylerBB.net
Сборка создана CMSart Studio
Русская поддержка phpBB