ЧАСТЬ ПЯТАЯ ОЦЕНКА ПРОТИВНИКА
29 сентября - 1 октября 2001 года
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В то время как мы с Крисом встречались с профессором Сайяфом, Рик, Мюррей, Стэн и Мумтаз тряслись, бились и кувыркались в своем внедорожнике, пока ехали на встречу с генералом Бисмуллой Ханом. Через несколько миль после поворота на Джебель-ос-Сарадж, дорога уже оказалась мощеной, хотя поверхность асфальта была покрыта выбоинами и периодически попадающимися засыпанными воронками. Относительно спокойная езда стала неожиданностью для Рика, который уже было предположил, что в стране нет дорог с твердым покрытием. Здания, которые они миновали, были намного солиднее тех, что они видели в долине. Хотя многие из них были несомненные повреждены в ходе боев, и всем им требовался тот или иной ремонт, они выглядели долговечными, чего не хватало постройкам в долине. Неожиданно они увидели справа высокий забор из сетки, увенчанный колючей проволокой, окружающий ряд крупных и более ухоженных строений. Среди зданий были расставлены старые танки Т-72, русские артиллерийские установки и большие грузовики, а между ними группами расхаживали солдаты. Их несущийся внедорожник не привлек внимания со стороны солдат или гражданских, мимо которых они проезжали – реакция, в корне отличающаяся от той, что обычно имела место в долине. Впереди Рик увидел большой холм, возвышающийся над расположением, и увенчанный небольшим комплексом из нескольких крупных зданий. Подъехав к холму, они притормозили и свернули в главные ворота. Двое солдат в чистой форме цвета хаки, уставных кепи и с АК-47 дали внедорожнику знак остановиться. Один из солдат подошел к машине и переговорил с Хафизом, перегнувшимся через водителя-афганца. Охранник взглянул на троих пассажиров и утвердительно кивнул. Рик заметил 12,7-мм пулемет с расчетом из еще четырех солдат на обложенной мешками с песком позиции слева от них, в тени брезентового навеса. После короткого обмена репликами и еще одного взгляда на пассажиров они взмахом дали сигнал проезжать. Водитель сразу же свернул на грунтовую дорогу, которая огибала большой холм и серпантином шла вверх по его заднему склону. Это был не партизанский лагерь, а настоящая воинская часть, руководствующаяся порядком и дисциплиной. Хан ждал их на вершине холма, стоя в группе из шести или семи человек. Трое американцев неуклюже выбрались из машины, пытаясь размять сведенные от долгой езды члены, когда Хан подошел к ним, улыбаясь и протягивая руку в приветствии. Он поочередно схватил их за руки, энергично пожимая их, и представился, в то время как Мумтаз переводил: "Я Бисмулла Хан. Добро пожаловать, добро пожаловать в мое расположение". Хан был около пяти футов десяти дюймов, с бочкообразной грудью, приятным круглым лицом и аккуратно подстриженной бородой. В отличие от других офицеров в группе, которые не были представлены, он был не в форме, а носил одежду западного покроя – светло-коричневые брюки и рубашку, черный жилет и коричневые туристические ботинки. Рик предположил, что Хану было немного за сорок. Хотя он казался немного грузноватым, было видно, что он в отличной физической форме. Генерал Хан провел их в здание, быстро пройдя сквозь лабиринт комнат и коридоров, затем поднялся на несколько лестничных пролетов в комнату на верхнем этаже. Он пригласил их рассаживаться на стульях, стоящих перед широким окном. Его шарнирная рама была втянута внутрь и закреплена на потолочных крючках, открывая панорамный вид на равнину Шомали и Кабул, виднеющийся размытым темно-коричневым пятном на горизонте. В одном из углов стояла искусно сделанная кровать, а на столе, который, по мнению Рика, служил в качестве рабочего, было несколько ламп. Эта комната, несомненно, использовалась и как рабочая, и как личная спальня Хана. Когда они расселись, произошел всплеск суеты, когда три или четыре молодых солдата вбежали, неся подносы с фруктами и чаем. На фоне этих шума и суматохи Хан вновь поприветствовал группу. Он сказал, что генерал Фахим Хан подробно проинформировал его об их задачах по определению координат, и заверил группу в своем полном личном сотрудничестве в их деятельности. Из своего опыта он понимал важность точного отображения линий фронта для предстоящих бомбардировок. Рик подчеркнул, что американские военные твердо убеждены в необходимости минимизировать побочный ущерб союзникам Северного альянса, включая войска Бисмуллы Хана. Генерал улыбнулся. "Честно говоря, меня больше интересует, чтобы вы бомбили противника посильнее. Возможно, некоторые из ваших бомб упадут на мои позиции. Такое всегда случается на войне. Мы не будем высказывать претензий по поводу таких потерь – если вы будете бить врага сильно". Он сделал паузу, затем продолжил: "Но да, мы должны принять меры предосторожности". В середине октября произошло несколько печальных ошибок при бомбардировках, в результате которых погибло несколько солдат СА и ряд гражданских лиц. Хан воспринял эти потери спокойно. Хан встал, давая понять, что приветственная чайная церемония окончена. "Пожалуйста, джентльмены, если вы готовы, мы начнем". Хан вышел из комнаты, группа отправилась за ним. Последовал еще один раунд беготни со стороны многочисленного личного состава, ожидающего снаружи. Они распахивали двери перед группой и прижимались к стенам, чтобы дать им возможность быстро спуститься по лестнице и вновь пройти через лабиринт коридоров и комнат. Оказавшись на улице, Хан занял переднее сиденье покрытого пылью, но находящегося в хорошем состоянии "Ленд Крузера", в то время как группа и Мумтаз влезли назад. Их рюкзаки-однодневники уже были уложены в задней части машины. У Хана была небольшая шипящая и потрескивающая портативная радиостанция. Внедорожник тронулся, окруженный облаком серо-коричневой пыли, место за ним занял пикап Тойота "Хай Люкс". Рик успел увидеть, что в его кузов набилось четверо вооруженных охранников, один из которых стоял прямо за кабиной, держась за хромированную дугу безопасности, когда они врезались в клубящееся облако пыли и направились вниз по склону. Хан говорил по рации, видимо, связываясь с позициями, находящимися впереди движущейся колонны. В промежутках между краткими переговорами Хан дал группе краткий комментарий относительно ситуации на поле боя, которое они собирались посетить. "Вы увидите, что наша линия фронта – вовсе не то, что вы могли бы ожидать. У меня тут побывало множество западных журналистов, и все они ждали увидеть непрерывную линию окопов с обеих сторон. Мы занимаем высоты в этой местности, и у нас есть мощные оборонительные сооружения в ключевых точках вдоль гребня – прочные бункеры со стенами метровой толщины, мощными перекрытиями и с хорошими секторами обстрела. Но, как вы увидите, мы также удерживаем позиции у подножия этих холмов, на лежащих внизу равнинах". От Гульбахора к западу и на большей части авиабазы Баграм. Наши позиции в некоторых местах простираются от шести до восьми миль от подножия холмов. К западу от Баграма был выступ, простирающийся еще дальше к Кабулу. Высоты позволяли войскам Хана вести наблюдение на большую глубину, что затрудняло противнику организацию крупных наступлений – Хан всегда заранее узнавал об их подготовке. "Наши разведчики хорошо информируют нас о перемещениях противника. Наша артиллерия и танковые орудия могут нанести большой урон в случае любой атаки, предпринятой ими на мои позиции внизу, и я могу довольно быстро перебросить туда подкрепления. Если они каким-то образом сумеют прорваться внизу, на равнине, из-за крутой, сильно пересеченной местности противнику будет очень трудно атаковать вверх по склону, чтобы пробиться через нас. Небольшое количество людей, находясь наверху, сможет нанести большие потери противнику, когда он попытается атаковать. Артиллерия талибов неточна, а их авиаудары неэффективны. Мы не размещаем на этих позициях по многу людей за раз. По большей части мы держим наши основные силы в резерве, размещенными в трех лагерях, находящихся позади наших позиций. И даже они являются лишь небольшой частью наших общих сил. У меня нет системы снабжения, позволяющей держать передовые позиции полностью занятыми. Резервы – те, которыми мы воспользуемся, чтобы отразить крупномасштабное наступление или, по воле Аллаха, наступать самим – мы держим в Панджшере. С имеющимися здесь у меня войсками, с моей артиллерией и танками, я легко смогу продержаться целый день, а к тому времени здесь смогут оказаться резервы из Панджшера". Хан сделал паузу, чтобы ответить на вызов, а затем продолжил. "Что касается противника, как вы увидите, он удерживает цепочку кишлаков на лежащих внизу равнинах. Они очистили их от всех местных жителей, и теперь используют их дома в качестве фортов. Толстые каменные стены, маленькие окна. Отлично подходят для обороны – их очень трудно разрушить. Разве что прямым попаданием снаряда в крышу, но…" – он сделал паузу и улыбнулся – "тяжело попасть, даже для моих людей. Здесь требуется ближний бой, с поддержкой танка или тяжелого безоткатного орудия, чтобы пробить стены. Вы также увидите, что кишлаки находятся близко друг к другу, и между ними есть боевые позиции, но их занимают, только если мы атакуем. Эти кишлаки усеивают равнину до самого Кабула, а линия холмов на полпути между нами и Кабулом представляет собой очень хорошую вторичную оборонительную линию. Множество талибских и резервных арабских формирований располагается позади этой цепочки холмов, вне досягаемости моей артиллерии. Честно говоря, у меня не хватает сил, чтобы прорвать позиции противника. Но я и мои люди готовы попытаться, если не будет иного выбора". Стэн спросил: "А как насчет арабских бойцов, генерал?" Хан улыбнулся: "Ах, хороший вопрос. Арабские подразделения держатся отдельно от формирований талибов, занимая ключевые позиции на общей линии фронта. Их позиции легко обнаружить. Они укрепили занимаемые ими здания бетоном и мешками с песком. Они хорошо вооружены и хорошо обучены. Они сражаются, как дьяволы, особенно те из мусульманских бойцов, что прибыли из Чечни и из Узбекистана. В отличие от афганцев, эти черти целятся, когда стреляют. А не так". Он поднял руки над головой, выставив одну перед другой, словно держа оружие. Потом он закрыл глаза и принялся трясти руками вперед-назад, имитируя стандартную "изготовку" для ведения огня, применяемую афганцами в течение долгих лет борьбы с 1978. "И они не любят сдаваться. Они сражаются упорно, сражаются храбро. Они будут… эх, как вы это называете?" Он сделал паузу, задумавшись. "Ах да, они будут клеем, который будет удержать талибов вместе, когда мы атакуем". Рик наклонился вперед, чтобы лучше слышать среди шума машины. "Генерал, скоро ВВС США начнут наносить удары по позициям Талибана". Ущерб будет невероятным. Мы стремимся как можно точнее определить ваши передовые позиции, но как только мы это сделаем, мы хотим отметить позиции талибов и арабов. Нам надо поработать с вами, чтобы составить список приоритетов, согласно которому эти позиции должны быть поражены первыми. Вскоре, генерал, поддержку вам будут оказывать все американские ВВС". Генерал широко улыбнулся при мысли об этом. "Иншаллах (если того пожелает Аллах)", сказал он. "Если это случится, если их линии фронта будет нанесен серьезный урон, мои силы смогут завершить их уничтожение". Внедорожник затормозил, генерал открыл дверь и оказался снаружи еще до того, как машина полностью остановилась. Пока группа выбиралась и вытаскивала свои рюкзаки, генерал вступил в оживленный разговор с дородным солдатом, одетым в традиционную афганскую одежду, рядом с которым стояло еще трое. Мужчина улыбался и, оглядев группу, кивнул. Генерал похлопал его по плечу и обернулся к группе: "Это майор Хаджи Ага, он здесь командует, и его люди на вершине ждут нас. Это крутой подъем, но сегодня надо многое успеть, так что поторопимся". С этими словами генерал повернулся и направился к хорошо натоптанной тропе, зигзагообразно поднимающейся по склону к гребню, который, похоже, находился на высоте не менее восьмисот футов над ними. Майор подождал, пока группа последует за генералом. Рик отметил, что на губах майора была легкая улыбка, и он вежливо кивал каждому из них. Когда они двинулись в путь, майор последовал за ними. С самого начала генерал задал быстрый темп, по мнению Рика, увеличивающийся с каждым зигзагом тропы. Американцы изо всех сил старались не отстать, тропа была крутая, местами рыхлая и каменистая. К тому времени, когда они поднялись на пятьсот футов, Рик был весь в поту и тяжело дышал. Он благодарил себя за пробежки, которые он совершал на протяжении последних нескольких месяцев. Хотя он знал, что находится в отличной форме, он также понимал, что они находятся на высоте около 6500 футов и продолжают подниматься. Рик слышал, как Стэн, идущий сразу позади него, пыхтит столь же тяжело, и он знал, что будь тропа хоть чуть-чуть шире, Стэн захотел бы обогнать его. Рик услышал, как в промежутках между вдохами Стэн пробормотал что-то про "проклятого горного козла". Рик перевалил тяжелый рюкзак на другое плечо и взглянул вверх. Мюррей шел по пятам за генералом, но Рик видел, что ему приходится поднапрячься, чтобы выдержать темп. Они понимали, что Хан устроил шоу для американцев, и никто из них троих не хотел ударить в грязь, слишком сильно отстав или, не дай бог, остановившись, чтобы отдышаться. Когда Хан поднялся на вершину, он отступил в сторону и ждал, пока группа нагонит его. Он внимательно наблюдал, как они взобрались на вершину холма и остановились, собравшись вокруг него. Все они тяжело дышали, их лица были мокры от пота, однако все старались выглядеть расслабленными. Мумтаз, тяжело дышащий и сильно вспотевший, выглядел несколько более измотанным, но и он улыбнулся генералу, когда присоединился к группе. Генерал вообще не запыхался. "Это левый край моих позиций, и, как вы можете видеть, это последний холм, от которого местность спускается влево и вперед к равнине Шомали. Отсюда у вас будет хороший обзор поля боя и линии холмов, протянувшейся вправо от нас, и вы сможете увидеть расположение противника и позиции моих войск внизу". Он повернулся к дальней стороне холма, затем обернулся. "Хотя противник и не может детально разглядеть нас, если он отмечают необычную активность или перемещения тут, он может вызвать по нам огонь артиллерии. Хотя они стреляют не точно, бывает, что им иногда везет". На этой ноте он повернулся и пошел к позициям на противоположной стороне холма. Майор Хаджи Ага двинулся сбоку от Хана. Рик внимательно осмотрел позицию. На переднем краю вершины холма было построено три глинобитных постройки, между ними находились огневые позиции наподобие одиночных окопов. Вокруг стояло около десяти солдат, большинство из них разглядывало группу, улыбаясь и тихо переговариваясь между собой. Они были одеты в обычную для моджахедов одежду, но их оружие и снаряжение были чистыми и в хорошем состоянии, сами они выглядели находящимися в добром здравии и сытыми. Там была 23-миллиметровая двуствольная зенитная установка ЗСУ-23, размещенная на позиции, выкопанной перед передним краем вершины холма. Рик отметил, что передний бруствер орудийной позиции был низким, чтобы позволить вести огонь вниз, вдоль склона холма, прибавляя дополнительную огневую мощь к возможностям защитников. Кроме того, между постройками располагался 14,5-мм тяжелый пулемет, а в окопе на краю площадки было нечто похожее на 82-мм миномет. Подойдя к средней постройке, они сбросили рюкзаки и последовали за Ханом и майором Агой в темное нутро бункера. Стены были толщиной не менее трех футов, и внутри было множество толстых бревен, служащих столбами, поддерживающими перекрытие, что делало темное помещение похожим на стесненный лабиринт. Хан провел их через гущу бревен к трем широким проемам, проделанным в стене – единственному источнику освещения. Хан остановился перед центральным проемом, а Мумтаз встал за ним и принялся переводить. Хан указал им в сторону проемов, и когда они собрались вместе, жестом очертил поле зрения. "Вы видите, что отсюда у нас хороший обстрел склонов холма и равнины внизу. Взгляните на ту группу зданий", сказал он, указывая. "Это машина талибов, движущаяся по грунтовой дороге. Это обычно, каждый день видеть, как они передвигаются там". То, что они увидели, выглядело как внедорожник, движущийся на большой скорости, поднимая шлейф пыли, направляющийся к группе зданий, расположенный правее в нескольких сотнях ярдов. Лишь около восьмиста ярдов разделяло позиции Северного альянса и талибов. "Вы ведете огонь по ним, когда наблюдаете их, как сейчас?" спросил Мюррей. "Они выглядят довольно легкой мишенью". Генерал посмотрел на внедорожник: "Нет, обычно нет. Только если там появляется несколько машин сразу, или если они недавно обстреливали нас. Мы экономим боеприпасы. Но давайте вернемся наружу и начнем вашу работу". Под внимательным взглядом генерала Стэн и Мюррей раскрыли рюкзаки и принялись разбирать GPS-навигаторы, карты и компасы. Накануне вечером они откалибровали свое оборудование и отобрали из наших запасов листы карт, покрывающие район соприкосновения. "Генерал, вы можете показать нам вашу карту этого района, чтобы мы могли сравнить ваши отметки с нашими показаниями?" спросил Стэн. Генерал поговорил с майором Агой, который вытащил покрытый пленкой лист карты из брезентовой сумки, висевшей у него на груди. Стэн и майор опустились на колени, положив их карты рядом бок обок, и майор показал на своей карте их местоположение. Стэн взял координаты с той карты и отметил их на своей. У майора была советская военная карта, очень подробная, но Стэн сразу понял, что она выпущена в немного ином масштабе*. Расчеты для преобразования из одного масштаба в другой представляли собой простую арифметику, но делать преобразования, стоя в грязи на коленях, было утомительно. Тем временем Мюррей с помощью GPS взял несколько показаний, затем он и Стэн сравнили эти показания с обеими картами. Они пришли к согласию относительно точки стояния и ее координат, а затем тщательно отметили ее на своих картах. Этот день обещал быть долгим. Картографирование завершилось немногим позже шести пополудни, группе каким-то образом удалось управиться с обследованием по всему протяжению линии фронта Северного альянса. Это был напряженный, тяжелый день, они останавливались лишь для того, чтобы определить точные координаты с помощью GPS-навигатора и отметить их на карте, после чего мчались вместе с генералом Ханом на следующую позицию. На обед была жареная курица – по крайней мере, они решили, что это костлявое мясо было куриным – а также рис и фрукты, запиваемые сладким чаем и теплой водой из бутылок. На протяжении всего долгого, жаркого дня генерал не терял энтузиазма и ни разу не замедлился. Он широко улыбался, когда они с облегчением грузились в свою машину для двухчасовой поездки обратно в Панджшер, в наше расположение. Генерал пожал руку каждому из них, когда они забирались в автомобиль. "Хороший рабочий денек, еще несколько таких, и мы сделаем из вас афганцев". Мумтаз отвернулся в сторону и, скривившись, потряс головой. Рик улыбался, когда отправилась в обратный путь, зная, что им удалось произвести впечатление на генерала. Он также знал, что в течение следующих нескольких дней им придется расплачиваться за этот успех болью и судорогами.
* Полагаю, речь скорее должна идти о разнице в системах координат, однако автор упоминает именно масштаб (прим. перев.)
_________________ Amat Victoria Curam
Последний раз редактировалось Den_Lis 23 июл 2017, 09:59, всего редактировалось 1 раз.
|