Спасибо большое.

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
БОМБАРДИРОВКИ УСИЛИВАЮТСЯ
1 - 4 ноября 2001 г.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Следующее утро, 1 ноября, было таким же сырым, как и предыдущая ночь, и не было никаких признаков того, что дождь собирается стихать. Шторм завалил снегом Анджуманский перевал и горы на севере. Зима быстро надвигалась. Долгосрочный прогноз предсказывал плохую погоду в течение как минимум еще пяти дней.
Рик пытался найти альтернативу полетам над горами, чтобы попасть в долину и выбраться из нее. Наш аэродром в Гульбахоре был готов более двух недель назад, но мы еще не пользовались им. Рик подумал, что средний транспортный самолет из тех, что недавно прибыли в Ташкент, мог бы использовать Гульбахор, прилетев с севера или запада, избегая гор Гиндукуша. Офицер по воздушным операциям и пилоты в Ташкенте были готовы рассмотреть возможность использования Гульбахора, но его состояние должно быть обследовано и подтверждено нашими пилотами. Эд и Грэг согласились долететь до Гульбахора для его обследования, как только позволит погода.
Около полудня мы поговорили с находящимся в Баграме Стэном, и он доложил, что изменений в количестве и интенсивности бомбардировок не произошло. ODA-555 по-прежнему могла получать для ударов по Кабульскому фронту лишь единичные самолеты. Брэд сообщил о том, сто ситуация в Тахаре аналогичная. Я начал подозревать, что встреча в Душанбе была не столь позитивной, как думал Хэнк.
Однако во второй половине дня в ходе бомбардировок произошел новый поворот, но это случилось на фронте под Мазари-Шарифом. Команда "Альфа" сообщила, что в этот день состоялись мощные авиаудары с участием бомбардировщиков B-52 и B-1, поразивших шесть ключевых позиций Талибана. Из перехваченных Северным альянсом переговоров талибов следовало, что они потеряли более трехсот человек и одного из старших командиров Талибана. СА сообщал, что радиосеть талибов после бомбардировки была полна паники и страха, когда стали известны весь ущерб и количество потерь. Кроме того, СА перехватил подробные приказы штаба Талибана в Кабуле командиру талибов в Кундузе о перемещении большого количества военного снаряжения в Мазари-Шариф. Кабул отправил в Мазар через провинцию Бамиан семь тысяч боевиков Талибана, но ожидалось, что их передвижение будет затруднено из-за массированных бомбардировок этого района американцами.
Это были обнадеживающие новости. Не совсем то, что было обещано в Душанбе, но, по крайней мере, бомбардировкам начали уделять внимание. Воздействие длительных массированных бомбардировок на малоопытных боевиков Талибана стали очевидны ввиду паники и страха, царящих в радиопереговорах на полях сражений вокруг Мазара. Еще несколько дней активности на том же уровне принесут очевидные доказательства того, насколько на самом деле слабы силы талибов. Хотя я бы предпочел, чтобы прецедентом стали поля сражений под Кабулом, разгром Талибана под Мазари-Шарифом станет доказательством того, что новое средоточие бомбардировочной кампании было правильным.

Несколькими днями ранее Паппи обнаружил запас DVD, который он привез с собой и забыл. Он тут же вытащил один из наших больших ноутбуков "SONY" из рабочей комнаты в коридор, и мы смогли посмотреть подборку фильмов. Он даже пристроил к ноутбуку внешние динамики, так что качество звука значительно улучшилось.
К сожалению, вкус Паппи в отношении фильмов не был настолько утонченным. Нам достались такие "шедевры", как "Большое ограбление банка в Сент-Луисе"*, с молодым Стивом Маккуином в главной роли, "Ад для героев"**, опять же со Стивом Маккуином, и еще три или четыре других в том же духе. То, как карьера Стива Маккуина сумела пережить эти два фильма, лежит вне моих представлений. Самым свежим был второй фильм про Остина Пауэрса. Мне ни разу не удавалось посмотреть этот фильм целиком за один присест, лишь проходя мимо и ухватывая одну-две сцены. Я пришел к тому, что возненавидел этот фильм, и в особенности Мини-Ми.
Примерно в половине восьмого вечера несколько человек сидели в коридоре, глядя, как Стив Маккуин косит кучу немцев, когда из комнаты пилотов раздался громкий треск и крики. Мне показалось было, что там началось побоище, однако вся суматоха была вызвана текущей крышей, вода с которой лилась позади висящей на стене деревянной полки, и, в итоге заставив ее уступить. Затем последовала еще одна "китайская пожарная тренировка" с молодыми афганцами, носящимися по крыше, комнате пилотов и коридору, таскающими мокрые деревяшки, пропитанную водой одежду и книги.
Когда все успокоилось, я выпил чашку кофе и направился в свою комнату.

* "Большое ограбление банка в Сент-Луисе" (The Great St Louis Bank Robbery) – фильм нуар режиссеров Чарльза Гуггенхайма и Джона Стикса, вышедший на экраны в 1959 году. Снимался на натуре в Сент-Луисе, и согласно рекламным материалам, в тех же самых местах, где в 1954 году произошло реальное ограбление. Получил весьма сдержанные отзывы критиков (прим. перев.)
** "Ад для героев" (Hell Is for Heroes) – фильм о событиях осени 1944 года на Западном фронте во время прорыва укреплений линии Зигфрида (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam

Спасибо, что продолжаете

_________________

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Вчерашний прогноз погоды был неверен: рассвет 2 ноября был холоден, но безоблачен. Метеоролог сообщил, что на Анджуманском перевале ясно. Сеанс радиосвязи с Душанбе сообщил нам, что там идет дождь, но в аэропорту осуществляются полеты. Я принялся готовиться к отъезду, засовывая одежду, которую носил в последние пару дней, обратно в мои два баула. Казалось, что это будет неспешное утро.
Все поменялось в 08.00, после радио от находящегося в Баграме Стэна. Один из бойцов ODA-555 был болен уже на протяжении двух дней, и медик группы не мог понять, что с ним случилось. У него была высокая температура и сильнейшая головная боль, которую не мог снять даже морфин. Медик направил нам запрос на эвакуацию солдата на базу Сил спецопераций в Карши-Ханабаде, в Узбекистане. Мы немедленно откликнулись.
Наш экипаж в сопровождении Дока отправился на посадочную площадку, чтобы вылететь на наш аэродром в Гульбахор. Стэн поможет "Трайпл Никлу" переправить их бойца в Гульбахор, к нашему вертолету. Они вернутся в Астанеш, чтобы забрать нас на четверых, и мы отправимся в Душанбе.
Мумтаз привез нас на посадочную площадку, и мы в очередной раз попрощались. Я был уверен, что на этот раз у нас все получится. Я сказал ему, что усиление бомбардировок в окрестностях Мазари-Шарифа было хорошим знаком, предвещающим подобные удары на Кабульском и Тахарском фронтах. Не знаю, поверил ли он мне, но он улыбнулся, и мы тепло пожали друг другу руки.
В 09.00 наш вертолет примчался с юга и приземлился. Мы взобрались на борт, и мы с Риком вновь уселись на грузовых створках. Солдат лежал на носилках справа в передней части салона, медик сидел рядом с ним. Док покинул вертолет, поскольку он не мог сделать ничего такого, что медик еще не делал. К 09.11 мы были в пути.
Мы совершали теперь уже знакомый постепенный набор высоты, направляясь на север, к Анджуманскому перевалу. Солдат лежал тихо, его вязаная шерстяная шапка была натянута на глаза. Док сказал, что у него, возможно, какая-то форма менингита. Если это так, он срочно нуждается в серьезном лечении. Все, казалось, шло как обычно, пока я вновь не увидел, как Бак прошел вперед, в кабину экипажа. Мы едва выбрались на Анджуман, и насколько мне было видно в мое окно, погода выглядела ясной. Бак вернулся в салон и опустился на колени возле медика, что-то говоря ему на ухо. Бак оглянулся на нас, покачал головой и сделал круговое движение рукой. Мы разворачивались и возвращались в долину. Погода впереди поменялась? Я знал, что это трудное решение, не из тех, что дается пилотам легко, и не имея на борту солдата в таком состоянии. Я почувствовал настоящее разочарование, когда мы начали снижаться и направились назад к посадочной площадке.
Мы вышли через переднюю дверь, в то время как Бак открыл грузовые створки, чтобы облегчить извлечение носилок из вертолета. Как только это было сделано, и солдата унесли, Эд с Грэгом присоединились к нам, стоящим возле борта, чтобы объяснить, что случилось. "В этот раз это были топливные фильтры. Первый загорелся красным как раз перед тем, как мы добрались до вершины перевала, а второй – когда мы начали снижение по ту сторону". Эд сказал, что попытал бы счастья, если бы забился один фильтр, но не оба. Он никогда не испытывал способность двигателей поддерживать полет, засасывая грязное топливо прямо из бака, и не хотел браться за это сегодня, на высоте 14500 футов, не имея запасного аэродрома.
Вернувшись в расположение, мы узнали, что Паппи связался по радио с оперативной группой "Кинжал" и сообщил о проблемах, случившихся с нашим вертолетом. Полковник Малхолланд приказал своим людям провести эвакуационный вылет, который состоится в 15.00. Это будет первая дневная эвакуация, предпринятая оперативной группой "Кинжал".
Ровно в 15.00 мы получили уведомление о том, что вылет состоялся как запланировано, однако через тридцать минут борт столкнулся с плохой погодой, которая, вероятно, на больших высотах будет еще хуже. Так и вышло, и в 17.00 от оперативной группы "Кинжал" пришло сообщение о том, что вертолет возвращается на базу.

Помимо этих проблем новости от "Альфы" продолжали оставаться позитивными. Предрассветная выброска боеприпасов и предметов снабжения завершилась успешно, при этом груз был поровну поделен между Дустумом и Аттой. В тот же день Дустум продвинулся почти на шесть миль, преодолевая жестокое сопротивление талибов, по долине реки Шульгара в направлении Мазари-Шарифа. Американские бомбардировщики обеспечивали непосредственную авиационную поддержку сил Дустума в дневное время, и она имела решающее значение в обеспечении успехов Дустума.

От оперативной группы "Кинжал" мы узнали, что на начало следующего дня запланирована еще одна операция по эвакуации. На этот раз, однако, к нам будут отправлены два вертолета CH-53 с авиабазы Якобабад в западном Пакистане. Это будет долгий и трудный полет над пересеченной местностью, все еще находящейся под контролем Талибана. SOCCE полковника Х. будет обеспечивать обозначение посадочной площадки, однако мы попросили сообщить о времени прибытия, чтобы мы могли направить туда нескольких членов группы, в особенности Дока, чтобы оказать помощь, если это понадобится. Той ночью мы легли спать, ожидая вызова ранним утром, когда CH-53 будут на подлете. Однако его так и не случилось.

_________________
Amat Victoria Curam

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

На следующее утро мы встали рано и собрались в рабочей комнате, чтобы проверить входящие сообщения на предмет известий о том, что случилось с медэваком. Поток сообщений не содержал никакой информации об этом, так что Рик отправился к полковнику Х., чтобы узнать, нет ли у него вестей о том, что случилось.
Док приковал наше внимание к новостям, включив Би-Би-Си. Один из их дикторов зачитывал сообщение о крушении вертолета CH-53 в нескольких милях к югу от Кабула в предрассветные часы этого утра. В результате аварии четыре из одиннадцати членов экипажа получили ранения, однако все были эвакуированы вторым CH-53. Ходили слухи, что эти два вертолета участвовали в спасательной операции по эвакуации раненого солдата Сил спецопераций. Упоминаний о том, где находился раненый солдат, не было.
Рик вернулся со встречи с полковником Х. и подтвердил крушение. По-видимому, в ходе вылета они столкнулись с сильным ветром и пылью, а ведущий борт шел слишком низко, зацепил вершину холма и разбился. Второй вертолет немедленно приземлился и принял экипаж первой на борт, однако выполнение задачи пришлось прервать. Командование ВВС решало, организовать ли вылет к поврежденному вертолету экипажа с целью отремонтировать его и попытаться вернуть на базу, или просто уничтожить вертолет там, где он находится, чтобы он не достался противнику.
Пилоты задумались о том, чтобы предпринять еще одну попытку перелететь через Анджуман на нашем вертолете, но в конце концов решили, что там слишком ветрено, чтобы рисковать, особенно с нашими проблемами с грязным топливом и забивающимися топливными фильтрами. Оставалось только ждать.

В 15.00 с нами на связь вышла оперативная группа "Кинжал" с сообщением, что очередная попытка провести операцию по эвакуации состоится этой ночью. Силы спецопераций прилетят за своим товарищем. На этот раз задачу будет выполнять пара CH-47 – больших двухвинтовых транспортных вертолетов, и она должна будет прибыть на посадочную площадку Астанеше в два часа пополуночи (ранним утром 4 ноября). Нам также передали, что Хэнк, Гэри-два и адмирал Калланд перебрались из Душанбе в Ташкент и той ночью будут на борту CH-47. Мы, четверо убывающих членов группы, полетим на CH-47 вместе с больным солдатом. Каким-то образом я знал, что на этот раз мы выберемся из долины.

Температура опустилась почти до нуля – впервые со времени нашего прибытия. Мы выдвинулись на посадочную площадку незадолго до часа ночи – тяжелая поездка для больного солдата, даже на носилках. По словам Дока, его состояние было примерно таким же, и не смотря на сильную боль, он, похоже, держался.
Моим водителем был молодой парень, которого я раньше не видел. Он был одет в форму Северного альянса, с легкой полевой курткой вместо шинели. У него были хорошие ботинки, но не было перчаток. Упаковывая утром вещи, я нашел на дне одного из своих баулов запасную пару хороших шерстяных перчаток. Я отдал их молодому водителю, сказав на дари, что это подарок ему от меня. Он, казалось, не поверил, но все-таки натянул их. Он пошевелил пальцами, а потом расплакался. Он крепко жал мне руку и благодарил, и я был смущен столь эмоциональной реакцией на такой простой жест. Я мог лишь догадываться, что он был удивлен этим подарком и еще больше поразился качеству перчаток. Это, несомненно, была его первая в жизни пара перчаток. Ни у одного афганца в долине не было лучших перчаток, чем у него.
Почти ровно в два ночи мы услышали с севера звук мощных двигателей CH-47. Наши посадочные огни горели, а посадочная площадка была широкой и ровной. Даже два столь больших вертолета могли легко приземлиться там одновременно. Когда они появились в поле зрения и начали снижаться, заходя на посадку, от статического электричества, образуемого вращающимися лопастями, между частичками поднятой в воздух пыли начали проскакивать искры. Кончики лопастей, казалось, засветились, и за ними тянулись хвосты оранжевых искр, образующие круги – жутковатое зрелище. Оба вертолета коснулись земли одновременно, их двигатели продолжали работать. На расположенных в задней части обеих машин рампах возникла суета – члены экипажей выгрузили багаж и вывели пассажиров.
Мы с Риком двинулись вперед, и отыскали в толпе Гэри-два. Мы пожали друг другу руки, и я наклонился, чтобы из-за гула турбин говорить ему прямо в ухо. Я был рад приветствовать его в Афганистане, но хотел бы, чтобы у нас было больше времени на смену и передачу дел. Я увидел поблизости Мумтаза, позвал его и представил моему преемнику. Наскоро попрощавшись с Мумтазом – уже как минимум в третий или четвертый раз – я отправился искать Хэнка, который стоял рядом с Риком. Мы поздоровались, перекрикивая шум двигателей. Подошел адмирал Калланд, и мы обменялись с ним рукопожатием. Борттехник CH-47, возле которого мы стояли, подошел к нам и жестом пригласил нас с Риком следовать за ним. Я оглянулся и увидел Криса и Мюррея, следом за носилками поднимающихся во второй CH-47. Нас быстро усадили, а затем мы расслабились и наблюдали, как экипаж готовится к взлету.
В вертолете было совершенно темно, и на всех были приборы ночного видения. Двое из экипажа уселись на открытой задней части вертолета, их ноги свисали с краю. Они поставили на место пулеметы, позволяющие им, если потребуется, открыть огонь из хвостовой части машины. Два пулемета большего размера были установлены по бортам в передней части вертолета. Они были похожи на многоствольные орудия Гатлинга, обладающие невероятной огневой мощью. Зеленые отсветы, отбрасываемые очками ночного видения, отражались на лицах членов экипажа, придавая им почти инопланетный вид. Заняв места, мы воспользовались берушами, однако мы все равно услышали, как два огромных двигателя набирают обороты. Последовал резкий рывок, а потом мы оказались в воздухе. Я посмотрел на часы. Было 02.20 4 ноября 2001 года, когда мы оторвались от земли, покидая Панджшерскую долину.

_________________
Amat Victoria Curam

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Мы прибыли в Ташкент лишь поздним вечером 4 ноября. Наши CH-47 прилетели на базу Сил спецопераций США в Карши-Ханабаде, примерно в ста милях к северу от Ташкента, ранним утром, и нас поселили в свободной палатке, которая служила местом подготовки групп ODA, готовящихся к заброске в Афганистан. Мы разместились на брезентовых койках, усталые и замерзшие, прикидывая, когда нас, наконец, разыщет группа ЦРУ, работающая на базе. Наконец мы были обнаружены Джимом Л., отставным офицером военизированного отдела ОСМ, потратившим час или даже больше, чтобы отыскать нас. Он сказал, что возникла какая-то путаница с тем, как переправить нас в Ташкент, потому что находящийся там офицер ЦРУ по воздушным операциям провалил планирование рейса, который должен был забрать нас. По-видимому, за время нашего отсутствия состояние дел в отделе обеспечения нашего ташкентского офиса не улучшилось. Около трех пополудни нас, наконец, посадили на один из наших вертолетов и отправили в Ташкент.
Мы поселились в отеле "Шератон", подивившись тому, что короткие юбки персонала на ресепшене за время нашего отсутствия стали еще короче. Я провел в душе, под каскадом горячей воды, почти двадцать минут, пообещав себе никогда больше не рассматривать горячий душ как должное.
Мы поели в баре, и у меня, наконец, было русское пиво "Балтика" №3. "Балтика" насчитывает девять номеров, от 1 до 9, и "тройка" была мягким пивом, подходящим по вкусу для американцев. "Девятка" явно варится для казаков: содержание алкоголя в ней в три раза превышает нормальное для большинства других сортов пива. Русское пиво было холодным и приятным.
Вертолетчики сказали нам, что в Ташкенте находится самолет "G-5" ("Гольфстрим-5"), и Рик несколько раз разговаривал по телефону с нашим местным офицером по воздушным операциям, чтобы узнать, можем ли мы воспользоваться им. Если нет, нам нужно будет зарезервировать места на рейсах коммерческих авиакомпаний. Наконец, в восемь вечера Рику позвонили и сказали, что мы вылетаем на "G-5", и за нами приедут завтра в семь утра. В эту ночь я спал, как ребенок, наслаждаясь свежим, чистым постельным бельем.

Полет домой на "Гольфстриме" был настоящей мечтой. Мы дозаправились во Франкфурте, а затем отправились в аэропорт Даллеса в северной Вирджинии. Мы приземлились в 18.30 в легкой дождевой мороси, заставлявшей огни терминала, обслуживающего частные вылеты, и асфальт сверкать. Дверь открылась, и мы выстроились на выход – первым, конечно же, был Мюррей. Его девушка уже была там, чтобы встретить его, так же как и жена Рика с двумя маленькими детьми. Мы с Крисом держались позади, чтобы дать место для этих встреч, затем празднество захватило и нас. Детям надо было увидеть "папин самолет", и, пока они карабкались на борт, Мюррей попрощался.
Мы с Крисом потащили наши сумки в небольшое ярко освещенное здание терминала, где воспользовались телефонами-автоматами, чтобы позвонить домой. Крис звонил своему отцу, у которого собирался остановиться на несколько дней, прежде чем присоединиться к жене и детям, находящимся за границей. Я позвонил Бетси, чтобы сказать, что я в Даллесе, и беру такси до дома. Я был рад услышать ее голос и знать, что она находится так близко. Мимо прошли Рик с семьей, все они смеялись и говорили одновременно, и мы вновь помахали друг другу на прощанье. Мюррей и его подруга уже уехали.
Когда мы с Крисом вышли из терминала, на стоянке было лишь одно такси. Я сказал Крису, чтобы он брал его, и остался стоять, ожидая появления следующего. Дождь усиливался, было холодно. Через несколько минут я вернулся внутрь и спросил, не вызовет ли кто-нибудь мне такси. Когда я вернулся ждать снаружи, все выглядело очень тихим, темная улица, льющийся дождь, и я, стоящий в одиночестве. Я знал, что всего через сорок пять минут или около того меня с теплом и любовью встретят дома, но я не мог не думать о том, что мы только что сделали. Я привел группу из семи сотрудников ЦРУ в Северный Афганистан через несколько дней после нападений 11 сентября: первых американцев, вернувшихся в Афганистан, чтобы нанести первый удар во вновь объявленной войне с терроризмом. На протяжении нескольких недель мы подвергали себя опасности, находясь далеко от дома, имея крайне ограниченные поддержку и обеспечение.
Мы выполнили свое задание. До поражения талибов на севере и захвата Кабула оставалось еще девять дней, но результаты наших усилий были ясны – победа наступит. Однако здесь и сейчас я стоял один, без фанфар, и просто ждал такси под дождем. Но все было так, должно быть: так, как всегда было в ЦРУ – тяжелая, опасная работа в трудных, опасных местах, выполняемая с честью и профессионализмом, без публичного признания и аплодисментов.
Подъехало такси, и водитель помог мне уложить сумки в багажник. Я сел на заднее сиденье и сказал: "Отвезите меня домой".

_________________
Amat Victoria Curam

Cпасибо большое!

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТПЯ
ПАДЕНИЕ КАБУЛА
1-14 ноября 2001 года

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Ранним утром 4 ноября Гэри-два, встретившись с Хэнком и адмиралом Калландом за чашкой горячего кофе, рассматривал ситуацию на севере. Прошедшая 30 октября в Душанбе встреча с генералом Фахимом фокусировалась вокруг стратегии бомбардировок США на севере, при этом Фахим настаивал на массированных ударах по передовым рубежам Талибана к северу от Кабула и его позициям, противостоящим силам Фахима на Тахарском фронте. Фахим был расстроен тем, что Соединенные Штаты били врага в окрестностях Мазари-Шарифа и возле Кундуза, игнорируя при этом основные скопления сил талибов под Кабулом и Тахаром. После длительного обсуждения и ряда сложных вопросов, заданных Фахиму генералом Фрэнксом о его планах в отношении наступления на Кабул, совещание завершилось соглашением о том, что Соединенные Штаты перенацелят свою бомбардировочную кампанию, и сосредоточатся на Кабульском и Тахарском фронтах.
1 ноября произошло резкое увеличение числа боевых вылетов, совершаемых на севере, особенно вокруг Мазари и Кундуза, где силы генерала Дустума и командира Атты демонстрировали медленный, но постоянный прогресс в отношении сил Талибана. Кроме того, на Тахарском фронте были нанесены мощные авиаудары, в ходе которых бомбардировщики B-52 и B-1 поразили шесть ключевых позиций талибов и уничтожили до трех сотен боевиков противника, включая старшего военачальника Талибана. Радиоперехваты Северным альянсом сообщений талибов указывали на ухудшение ситуации в гарнизоне Кундуза, и местный командир пытался перебросить все излишки военного снаряжения в Мазари. Хорошей новостью было то, что усиленные бомбардировки этих районов продолжались. Плохая новость заключалась в том, что никаких изменений в интенсивности бомбардировок в окрестностях Кабула не произошло.
Тем утром Мумтаз, поприветствовав Гэри-два на посадочной площадке в Астанеше, сообщил, что генерал Фахим и инженер Ареф планируют вернуться в долину из Душанбе позже в этот же день. Мумтаз сказал, что в своем послании Фахим просил о встрече с Гэри-два, Хэнком и адмиралом, как только ее можно будет организовать. Было очевидно, что первым вопросом, который задаст Фахим, будет: где обещанное усиление бомбардировок под Кабулом? Ответ на этот вопрос был, но не такой, какой был бы приемлемым для генерала Фахима.
Прошедшая в тот день встреча была действительно сложной. Фахим был вежлив, но тверд. Он заявил, что на основании обещаний, сделанных на заседании 30 октября, была начата подготовка сил Северного альянса к наступлению на рубежи Талибана к северу от Кабула, должному состояться уже 5 ноября. Он в общих чертах обрисовал свой план, предполагавший наступление на юг по двум направлениям, вдоль двух главных дорог, ведущих в Кабул. У него было двадцать танков, двадцать русских БМП (боевых машин пехоты), пятьдесят артиллерийских орудий и до двенадцати тысяч человек, готовых к наступлению. Несмотря на эти впечатляющие цифры, Фахим настаивал на том, что нуждается в непрерывных массированных американских бомбардировках, чтобы разрушить мощные оборонительные позиции, которые талибы обустроили вдоль линии вади (эродированных речных русел) и в небольших кишлаках, расположенных непосредственно перед запланированными рубежами перехода в наступление. Без этих бомбардировок оно, скорее всего, потерпит неудачу, поскольку его силам не хватало гибкости, бронетанковые силы были малочисленны, а орудия, обеспечивающие огневую поддержку, маломаневренны. Хэнк и адмирал Калланд пообещали Фахиму, что скоро в бомбардировках начнутся изменения.
Это обещание было легче дать, чем выполнить. Вопрос о бомбардировках окрестностей Кабула все еще обсуждался в руководящих кругах правительства США. Боевые действия в западных районах, вокруг Мазари и Кундуза шли хорошо, и на земле происходил существенный прогресс. Ожидалось, что Мазари-Шариф падет перед генералом Дустумом в течение следующих нескольких дней. Американские военные хотели закрепить успех, сосредоточившись на ударах по силам Талибана в этих районах. Если несколько основных дорог и горных перевалов смогут быть заняты войсками Северного альянса, пути отхода талибов на юг будут отрезаны. Захват Мазари подорвет боевой дух талибов на севере. Тогда вся мощь американских бомбардировок будет перенесена на Тахарский фронт, позволив силам Северного альянса под командованием Бариуллы Хана прорваться и выдвинуться для захвата Талукана, оказывая дополнительное давление на Кундуз и силы талибов в том районе. После того, как будут захвачены Талукан и Кундуз, акцент сместится на Кабульский фронт.
Хотя эта военная стратегия имела смысл для составляющих планы американских военных, она игнорировала огромное психологическое значение захвата Кабула для руководства Северного альянса. Кабул был политическим центром Афганистана. Его захват силами Северного альянса будет символом неизбежности победы над талибами и ценности многих лет жертв и сражений, пережитых Северным альянсом. Пытаться объяснить генералу Фахиму и высшему политическому руководству СА, что в борьбе за север Кабул играет второстепенную роль, было невыполнимой задачей.
Контраргументы Фахима заключались в том, что захват Кабула станет ключевым событием, которое приведет к деморализации талибов по всему северу и ускорит крах сил Талибана во всем регионе, в том числе в Кабуле и его окрестностях. С другой стороны, падение Мазари и Кундуза мало повлияет на моральный дух руководства и сил Талибана в Кабуле, и все равно понадобится дать генеральное сражение, чтобы выбить их оттуда.
Сложности в убеждении Фахима в правильности стратегии США по продвижению к Кабулу добавляло понимание им и старшим руководством Северного альянса того, что в высших эшелонах правительства США были серьезные оговорки относительно того, позволять ли Северному альянсу взятие и занятие Кабула. Многолетняя практика политических взаимоотношений с американским правительством давала Северному альянсу болезненно ясное понимание того, что в рядах высокопоставленных политиков США имеется сильное антитаджикское лобби. В ходе встречи 30 октября с генералом Фрэнксом стало понятно, что он и его старшие офицеры считают, что генерал Фахим придерживает свои силы, пытаясь сохранить военную мощь для политической борьбы в постталибский период. Они четко ощущали, что настойчивость Фахима, требующего массированных бомбардировок американцами противостоящих ему сил талибов, заключалась в том, чтобы дать Соединенным Штатам выполнить всю тяжелую работу и снизить цену, которую придется заплатить Фахиму за захват Кабула. Стратегия "Кабул в последнюю очередь", похоже, вписывалась в опасения Северного альянса о том, что правительство США не желает видеть таджиков, получающих политическое преимущество над пуштунами на юге.
Фахим был прав в своем анализе, поскольку, несмотря на соглашение, достигнутое на встрече 30 октября, генерал Фрэнкс продолжал говорить, что не доверяет Северному альянсу в ведении боевых действий против талибов в Кабуле. Вопрос о том, кто захватит и оккупирует Кабул, продолжал изводить американских политиков почти до самого момента падения города перед силами СА. Существовали серьезные сомнения относительно того, действительно ли стоит позволить силам Северного альянса взять Кабул под свой контроль. Не было никаких сомнений в том, что силы Фахима были необходимы для победы в битве за равнины Шомали, к северу от города. Однако Комитет Руководителей в Вашингтоне изо всех сил пытался разработать работоспособный план, направленный на удержание войск таджиков Кабула и привлечение каких-либо сторонних сил для управления и поддержания порядка в городе.
Политики в Соединенных Штатах продолжали обсуждать сроки перехода к бомбардировкам на Кабульском фронте, даже когда обстановка на местах начала решительно меняться.

Через несколько дней после встречи с Фахимом 4-го ноября Хэнк и адмирал покинули долину, и Гэри-2 окунулся в хорошо отлаженную к тому времени рутину руководства "Джавбрейкером.
Военная ситуация на западе продолжала развиваться благополучно. 6 ноября были получены сведения о том, что талибы отчаянно пытаются укрепить Мазари-Шариф. Удары американской тактической авиации наносили большой урон силам талибов. В битве за имеющий стратегическую важность кишлак под названием Дара-И-Суф обороняющиеся талибы были уничтожены почти полностью, бежать удалось лишь двадцати. По подкреплениям, направленным к ним из Мазари-Шарифа, также были нанесены авиаудары.
7 ноября Гэри-два совершил зубодробящую поездку по долине, чтобы встретиться с генералом Бисмуллой Ханом в его штабе в Джебель-ос-Сарадже. Генерал представил разрабатываемый план наступления на Кабул. Сидя перед большим окном с панорамным видом на поле боя Шомали, генерал изложил проблемы, с которыми столкнулся при планировании атаки. У Талибана было несколько лет, чтобы укрепиться. Каждый из видимых внизу домов, в сущности, представлял собой форт с усиленными перекрытиями, укрепленными стенами и организованными взаимоперекрывающимися секторами огня. Интенсивные бомбардировки смогут уничтожить или повредить многие из этих позиций, но если они не будут массированными и продолжительными, взятие этих позиций обойдется силам Северного альянса очень дорого. И с течением времени ситуация не улучшится, поскольку талибы ежедневно получают подкрепления.
Бисмулла Хан заявил, что ему нужно три-четыре дня круглосуточных бомбардировок. Мелким кишлакам и вади, находящимся непосредственно перед его позициями, необходимо нанести серьезные разрушения. Бисмулла сказал, что он будет атаковать на фронте шириной почти пять километров, с сосредоточением сил на западе у старой дороги на Кабул, и столь же мощная группировка будет атаковать на востоке, по новой Кабульской дороге. При условии, что американские авиаудары будут сильны, начало наступления должно быть успешным. Если у них будет возможность в течение нескольких следующих дней, по мере развития наступления, вызывать самолеты американской тактической авиации, чтобы они могли быстро реагировать на контратаки талибов, шансы на успех всей операции значительно увеличатся.
На обратном пути в долину Гэри-два вновь прокручивал в памяти встречу. Эта дискуссия была точно такой же, что и с генералом Фахимом 4 ноября. То, что говорили эти генералы, имело смысл. Гэри-два верил их заявлениям о том, что без мощной поддержки американской тактической авиации как до, так и во время атаки на Кабул силы Северного альянса, вероятно, не смогут прорваться к городу. Если бы СА мог одержать победу над силами талибов без помощи США, он давно бы уже сделал это. Вопрос, над которым размышлял Гэри-два, трясясь на ухабах по дороге обратно в расположение, заключался в том, как заставить тех, кто делает политику, увидеть правду о ситуации, складывающейся на земле к северу от Кабула.
Честный ответ на этот вопрос заключался в том, что расчет времени бомбардировок линии фронта под Кабулом и решение о том, займет Северный альянс Кабул самостоятельно, или нет, определялись ситуацией на полях сражений северного Афганистана, а не на совещаниях в кабинетах высокопоставленных вашингтонских чиновников.

_________________
Amat Victoria Curam

Тахарский фронт 10-11 ноября 2001 года

Брэд стоял на коленях рядом с Биллом – сержантом ВВС, приданным ODA-585 в качестве авианаводчика, настраивающим оборудование SOFLAM. Пока Брэд смотрел, как работает Билл, в его голове прокручивался контрольный список. В свое время, будучи членом группы ODA "Зеленых беретов", Брэд потратил целых два года, обучаясь работе с SOFLAM, и ему не терпелось воспользоваться этим оборудованием в реальной боевой ситуации. Ну что же, возможно, он получит не совсем то, чего ему хотелось, но всего через несколько минут ему предстоит принять участие в боевой операции, обрушивающей на врага смерть и разрушение.
Накануне поздно вечером от Гэри-два и команды "Джавбрейкер", находившихся в Панджшерской долине, пришло известие: американские военные решили, что пришло время расширить бомбардировочную кампанию на севере с сосредоточением на Тахарском фронте. Бои за Мазари-Шариф и Кундуз шли хорошо. Прорыв бойцов Северного альянса генерала Бариуллы Хана в Тахаре позволит им двинуться на Талукан, поставив талибов в чрезвычайно затруднительное положение. Хотя в их интересах уже совершалось по пять-шесть вылетов в день, новая стратегия, начать осуществление которой планировалось с этого утра, предусматривала значительное увеличение их числа. Брэд и члены группы ODA ждали с нетерпением и были готовы.
Брэд оглянулся и увидел Джеффа, одного из вновь прибывших членов находившейся в долине группы ЦРУ, вместе с двумя другими сержантами ODA работавшего на другом конце линии окопов. Они устанавливали 40-миллиметровый гранатомет Mk-19, современную автоматическую версию гранатомета М-79 времен Вьетнама. Джефф был оперативным сотрудником ЦРУ, не имевшим в прошлом никакого военного опыта, и Брэд опасался, что опытные солдаты Сил спецопераций будут недовольны отсутствием у Джеффа опыта в полевых операциях такого рода. Его волнения оказались напрасны, поскольку своим энтузиазмом и готовностью участвовать в любом деле, независимо от того, насколько грязным или опасным оно было, Джефф склонил членов ODA на свою сторону.
Джефф присоединился к Брэду и ODA-585 6 ноября, а через четыре дня после прибытия уже перенял стиль одежды солдат Сил спецопераций и даже их едкую манеру выражаться. Его плоская коричневая шапка читрали была сдвинута на правое ухо, а бело-черный шарф Панджшири был повязан, как бандана вокруг шеи, поверх темно-зеленой гортексовой парки от ЛЛ Бина. Его AK-47 со сложенным прикладом висел за спиной.
Они расположились на вершине холма на правом фланге северной части фронта Бариуллы Хана, всего в миле или около того к югу от границы с Таджикистаном. Отсюда имелся превосходный обзор позиций талибов непосредственно перед ними и еще на несколько миль левее. Они следили за этими целями целыми днями, молясь о том, чтобы в их зону оперативной ответственности было направлено больше самолетов. Теперь эта ситуация вот-вот должна была поменяться. Вчерашнее сообщение заключалось в том, что в течение дня у них будет по двадцать самолетов, работающих по их вызову, сменяя друг друга.
Джефф подошел к тому месту, где стоял на коленях Брэд и присел на корточки рядом с ним. "Билл сказал, что я смогу пострелять из Mk-19, если нам придется вести ответный огонь. Эта детка бьет на две тысячи метров".
"Будем надеяться, что сегодня нам не придется этого делать", сказал Брэд. "Я предпочел бы долбить противника, а не уворачиваться от его огня".
Раздался треск радиопомех, а затем командир группы ODA, мастер-сержант Б., вышел на связь с оператором АВАКС-а. На подлете были два F/A-18, которые прибудут примерно через двадцать минут. Каждый нес по две 500-фунтовые "тупые" бомбы – обычные боеприпасы старого типа, точность которых зависела от навыков пилотов и отличной координации "земля-воздух". Брэд подумал: "Ну, это то, что ODA умеет делать лучше всех".
Радиостанцию передали авианаводчику ВВС, и группа собралась, чтобы обсудить, какие цели будут лучшими для этой партии "тупых" бомб. Их первым выбором стал большой комплекс бункеров, расположенный на склоне высокого холма на расстоянии около восьмисот ярдов. Его было легко идентифицировать (и они могли подсветить его лазером, чтобы помочь пилоту в распознании цели), кроме того, группа могла видеть, как бомбы ложатся на цель, сообщая пилоту точное место попадания каждой бомбы, чтобы он мог корректировать точку сброса.
Второй целью будет группа траншей и бункеров, расположенная в пятистах ярдах к югу от первой. Разведка Бариуллы Хана сообщала, что это ключевая позиция Аль-Каиды, удерживаемая арабскими, чеченскими и узбекскими (из Исламского движения Узбекистана) террористами. В мозгу Брэда вспыхнуло видение пылающих башен-близнецов, и он молился, чтобы находившихся на этих позициях иностранных террористов постигло реальное воздаяние.
Когда члены группы собрались разойтись по своим позициям в окопах, мастер-сержант Б. сказал: "Теперь вот что, давайте-ка не высовываться тут. Наша задача – причинить боль и страдания этим ублюдкам. И мы не собираемся вступать с ними в перестрелку, хотя я знаю, что каждый из нас был бы рад превратить это в личное сражение". Он сделал паузу, затем, улыбаясь, произнес: "Могу заверить, что, прежде чем все это закончится, каждый из нас получит возможность лично извести весьма изрядное количество этих животных". На этом люди разошлись и заняли позиции в траншее. Брэд заметил, что Джефф прошел вдоль окопа, устроившись возле гранатомета Mk-19.

Первая 500-фунтовая бомба упала с недолетом, ударив на десять ярдов южнее группы строений, разорвавшись в месте, выглядевшем как заполненная силами противника система траншей. Огненный шар и фонтан земли и дыма взметнули в небо множество тел и их кусков, вооружения и прочего мусора. Когда ударная волна достигла вершины холма, и до них докатился звук, Брэд увидел, как обломки и клочья сыплются на землю. Дым от взрыва начало сносить к зданиям, и Брэд мог видеть, как несколько человек суетятся вокруг них, глядя на место попадания.
Билл, авианаводчик ВВС, разговаривал с пилотом самолета, только что сбросившего первую бомбу. "Это "Тигр Три". Вы дали недолет по цели на один - ноль метров. Наблюдаем интенсивное движение в точке удара и вокруг нее. Это основная цель. "Тигр Три" отметит цель лазером для вашего следующего захода".
Вторая бомба взорвалась прямо среди группы построек, отправив в небо огромное облако огня и обломков, и Брэд увидел еще больше человеческих фигур, изломанных и брошенных вверх силой взрыва. Он едва мог поверить, насколько мощными были эти два взрыва. Это всего лишь 500-фунтовые бомбы, подумал он. Подождите, пока у нас не окажется B-52 с 2000-фунтовыми JDAM-ами!*
Удар по позициям "Аль-Каиды" был еще более впечатляющим. Первая бомба ударила в южный угол небольшой группы глинобитных построек, сдув крышу одного из зданий и выметя наружу заложенные кирпичами оконные проемы. Эта цель находилась на пятьсот ярдов дальше, чем первая, и Брэду пришлось воспользоваться биноклем, чтобы ясно наблюдать разрушения. Он увидел языки пламени, появившиеся в поврежденном строении, и крошечные фигурки людей, убегающих из горящего здания. Затем последовала серия частых, резких разрывов, вспышки от которых появлялись за несколько секунд до того, как звук докатывался туда, где, опустившись на колено, стоял Брэд. Он видел все больше и больше вспышек, и слышал более мощные взрывы и звуки рвущихся патронов. Аль-Каида хранила в здании боеприпасы. Дым теперь валил из разрушенных боковых стен здания.
Вторая бомба прикончила бункеры, взорвавшись в центре крыши последнего здания из этой небольшой группы. Клуб огня поднялся над крышей и вырвался через оконные проемы, швырнув в небо обломки. Последовала пауза, а затем второй мощный взрыв разметал остатки здания, отправив огромные куски камня и дерева лететь в небо, крутясь и кувыркаясь. В облаке обломков были видны длинные блестящие металлические трубы. Мозг Брэда определил их как ракеты, вероятно, 122-миллиметровые, "земля-земля": оружие, предпочитаемое в течение долгих лет Джихада как Советами, так и моджахедами.
Брэд повернулся, чтобы окинуть взглядом линию траншеи, и увидел, что Джефф и члены ODA улыбаются, напрягают бицепсы и показывают друг другу большие пальцы. Радио Билла затрещало, и он наклонился к микрофону и заговорил с кем-то, по мнению Брэда, оператором АВАКС-а.
Билл поднял голову и сказал достаточно громко, чтобы услышали все: "У нас есть B-52, идущий с Диего Гарсиа, загруженный 2000-фунтовыми JDAM. Ожидаемое время прибытия на позицию – в течение трех - ноль минут. Затем у нас будут на подходе два бомбардировщика B-1, с восемнадцатью тысячефунтовыми JDAM каждый. Они прибудут через шесть - ноль минут. Джентльмены, давайте выбирать следующую пачку целей. Это будет очень длинный и очень продуктивный день".

Панджшерская долина, 10 ноября 2001 года

Гэри-два сидел напротив инженера Арефа, чье лицо вновь выражало беспокойство, озабоченность и гнев. Рядом с Арефом был Мумтаз, и Гэри-два отметил, что тот сидит совершенно неподвижно. Это будет трудная встреча, подумал Гэри-два, улыбаясь Арефу.
Ареф, созвавший совещание, начал разговор. "Ага (господин) Гэри, я должен говорить прямо. Генерал Фахим и старшее руководство Северного альянса встретились сегодня утром, чтобы обсудить ситуацию. Генерал разочарован. Несмотря на обещания генерала Фрэнкса, Ага Хэнка и адмирала, до сих пор нет массированных бомбардировок здесь, на Кабульском фронте. Однако в радиосообщениях от генерала Дустума и командира Атта, а теперь и от генерала Бариуллы Хана в Тахаре говорится, что американские самолеты наносят мощные удары по противнику в этих районах". Он сделал паузу, глядя прямо на Гэри-два, затем сказал: "Какой ответ я могу дать генералу насчет того, почему здесь нет серьезных бомбардировок?"
Гэри-два подался вперед, глядя на Арефа. "Инженер, я знаю, что здесь все еще ведутся только ограниченные бомбардировки. Но дела вокруг Мазари и Кундуза "хуб аст" (хороши)". У Гэри-два была привычка вставлять слова и фразы на дари в разговоре с Арефом или Мумтазом. Обычно они соответствовали контексту того, что они обсуждали. "Уничтожено множество талибов, а Дустум уже почти в Мазари. Талибы отходят из Мазари и Кундуза на юг, а американские самолеты бьют их. Мощные бомбардировки идут в Тахаре. Все идет "бесиар хуб аст" (очень хорошо)".
"Да, да", пренебрежительным тоном заметил Ареф. "Я знаю об успехах в Мазари и вокруг Кундуза. Я знаю об усилении бомбардировок на Тахарском фронте. Но Ага Гэри, что насчет Кабула?"
"Инженер, я был в контакте с Хэнком, вернувшимся в КТЦ. Как он лично объяснял, будучи здесь, в долине, американские военные пытаются извлечь выгоду из этих успехов, нанося по находящемуся там противнику мощные и непрерывные удары. При таком успешном продвижении Дустума и Атта они хотят, чтобы силы генерала Бариуллы совершили прорыв, прошли через провинцию Тахар, и захватили Талукан. Это решит судьбу талибов на севере.
"Тогда основное внимание будет уделено Кабулу и ударам по позициям Талибана, чтобы позволить генералу Бисмулле Хану атаковать". По мере того, как Гэри-два говорил, его голос становился все громче и громче: еще одна из его старых уловок.
Ареф поднял руки, обратив их ладонями вперед, словно пытаясь отбиться от Гэри-два. "Но почему Кабул стоит в планах на последнем месте? У нас самое большое и лучше оснащенное формирование бойцов Северного альянса, готовое к наступлению. В сравнении с армией, которую собрал генерал Фахим, силы Дустума и Атта малочисленны. Дустуму потребовалось несколько недель, чтобы двинуться на Мазари, и то лишь при мощных бомбардировках ваших ВВС. С такой поддержкой Фахим сможет взять Кабул через два или три дня.
"Позвольте мне спросить вас, Ага Гэри, нет ли у этой задержки политических причин?" Ареф быстро продолжил, прежде чем Гэри смог ответить. "Предполагаемый визит доктора Абдуллы в Вашингтон был отменен. Выброски снаряжения и боеприпасов для сил генерала Фахима здесь, в долине, не было, несмотря на неоднократные заверения. Теперь вы придали группу Халили в Бамиане, и он получает авиационную поддержку. Ваш предшественник, генерал Гэри, был откровенен, говоря, что в Вашингтоне не доверяют таджикам Панджшера".
"Замечания, которые вы делаете, верны", сказал Гэри-два. "Но тут нет никакого скрытого смысла. Инженер, я могу лишь сказать, что американская авиационная поддержка появится и на Кабульском фронте. Вчера вечером Хэнк сказал мне, что если прорыв Бариуллы Хана в Тахаре будет успешен, вся тяжесть бомбардировок сместится под Кабул.
Я разговаривал с Брэдом в Тахаре всего тридцать минут назад. Бомбардировки на Тахарском фронте идет успешно, и генерал Бариулла считает, что сможет начать масштабное наступление уже сегодня днем. Инженер, усиление бомбардировок может начаться здесь, под Кабулом, завтра.
Ареф откинулся в своем кресле и провел рукой по редеющим черным волосам. "Да, Ага Гэри, завтра". Он наклонился вперед, положив руки на край стола. "Но, пожалуйста, скажите Хэнку, скажите генералу Фрэнксу, скажите всем, что если бомбардировки не начнутся завтра, то генерал Фахим отдаст приказ начать наступление без авиаподдержки США". Он опустил взгляд вниз, на стол, затем вновь поднял его на Гэри-два. "Победа в Мазари или Кундузе – или на всем севере, будет пустой, если мы потерпим неудачу здесь, на Кабульском фронте".

* JDAM (Joint Direct Attack Munitions) – разработанный в ходе совместной программы ВВС и ВМФ США комплект оборудования, позволяющий превратить обычную свободнопадающую бомбу ("тупую" по сленговой терминологии) в корректируемый высокоточный боеприпас. Представляет собой комплект из крыльев, крепящихся в средней части бомбы, и хвостового блока, имеющего управляемое оперение, позволяющее бомбе маневрировать. Там же находится и компьютер с навигационным оборудованием. Бомбы, оборудованные комплектом JDAM, направляются к цели интегрированной инерциальной системой наведения в паре с GPS-приемником улучшенной точности, обеспечивая им объявленную дальность действия в 15 морских миль (28 км) от точки сброса. Величина кругового вероятного отклонения, показанная на испытаниях, составляет 11 метров (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam

Спасибо большое.
Чем больше читаю, тем меньше мне нравятся эти янки.

К югу от Мазари-Шарифа, вечер 10 ноября 2001 года

Эр Джей и Фрэнк лежали в темноте, распластавшись на вершине большой плоской скалы рядом с гребнем высокого холма, наблюдая за тем, что, вероятно, было последней попыткой талибов не допустить прорыва сил генерала Дустума и их входа в Мазари-Шариф. Лунного света было достаточно, чтобы они могли видеть позиции, которые люди Дустума заняли несколькими сотнями ярдов ниже, у основания холма. От подножия холма простиралась широкая равнина, и Эр Джей мог разглядеть в трех тысячах ярдов оборонительные позиции талибов.
Эр Джей взглянул на часы и тронул Фрэнка за плечо. "Десять минут до начала".
Фрэнк кивнул. "Да, это будет настоящее шоу. Как думаешь, те парни по ту сторону равнины имеют представление, что их ждет?"
"Нет, не более чем те жалкие иракские мудаки во время "Бури в пустыне". Тогда они сбросили на Ирак две BLU-82*, обе ночью. Первая из них была поставлена на наземный подрыв, а следующей ночью они оснастили бомбу для взрыва в воздухе. Они хотели оценить разницу в ущербе при двух типах подрыва в условиях пустыни. Эти чертовы штуки весят по 15 тысяч фунтов каждая, и их взрыв настолько силен, что создает грибовидное облако, как у атомной бомбы. Иракцы решили, что мы сбросили именно их".
Фрэнк взглянул на группу афганцев, собравшихся вокруг генерала Дустума. Тот с висящими на шее русскими очками ночного видения, любезно предоставленными командой "Альфа", сидел на утесе с видом на равнину. Фрэнк увидел членов ODA, устроившихся за скальным выходом позади группы Дустума. "Ну, все собрались на шоу. Надеюсь, оно не окончится провалом".
"На самом деле, не думаю, что нам стоит беспокоиться об этом", сказал Эр Джей. "Я волнуюсь, что они вышвырнут эту чертову штуку слишком рано, и она взорвется рядом с нами".
"О, да, хорошая мысль. Спасибо", со смехом сказал Фрэнк.
Эр Джей услышал слабый гул двигателей самолета MC-130 и повернулся вправо, обшаривая взглядом небеса. Он ничего не увидел, даже в свете Луны и звезд, но знал, что это самолет с первой BLU-82. Когда самолет приблизился, Эр Джей представил в уме, что происходит над ним. Он знал, что летный экипаж занят подготовкой к тому, чтобы вытолкнуть большую платформу с бомбой из задней части самолета. MC-130 буквально подпрыгнет вверх, будучи освобожден от веса своего груза.
Эр Джей знал последовательность событий после того, как "посылка" покинет борт. Деревянный поддон отделится и улетит прочь, крутясь и кувыркаясь, в то время как тяжелый цилиндр BLU-82 продолжит движение в сторону земли. Из задней части бомбы выпустится тормозной парашют, замедляя его снижение, тяжелый боеприпас оружие дернется и, закачается под небольшим куполом подобно маятнику. Эр Джей попытался предугадать момент падения бомбы, и обнаружил, что затаил дыхание, а его глаза замерли, уставившись на позиции противника в долине.
Спустя несколько секунд последовала колоссальная вспышка, и видимая ударная волна помчалась во все стороны от места детонации пятнадцати тысяч фунтов взрывчатки. Звук последовал почти одновременно, и когда Эр Джей прижал голову к поверхности камня и прикрыл ее руками, ударная волна обрушилась с сокрушительной силой. Его с силой швырнуло прочь со скалы, ударило по пяткам, перекинуло через спину и, встряхивая и переворачивая, протащило по каменно-твердому грунту. Последовал порыв ветра, дующего обратно, в направлении взрыва, чтобы заполнить вакуум, созданный мощной детонацией. У Эр Джея звенело в ушах, и звуки людских криков доносились до него словно бы издалека. Он посмотрел на Фрэнка, лежащего на спине, с вытянутыми руками и обмякшего, потеряв сознание. Эта чертова штука вырубила его, подумал Эр Джей, переворачиваясь и становясь на колени над Фрэнком. Он провел руками по торсу Фрэнка. Прикосновение к его затылку выявило растущую шишку и немного крови в том месте, которым он ударился о землю. Все это не выглядело серьезным.
Эр Джей поднялся на ноги и едва не отшатнулся в страхе от увиденного на равнине. Огромное, кипящее, грибовидное облако росло из места удара, его основание составляло несколько сотен ярдов в поперечнике. Оно выглядело подобно всем тем виденным им фотографиям и фильмам о ядерных взрывах, и на него обрушилась волна первобытного ужаса. Воздух гудел, горы отражали грохот колоссального взрыва. Боже мой, подумал он. Мы были в миле от взрыва, и он вышиб из нас все дерьмо. А каково было там, на позициях Талибана?
Эр Джей опустился на колени рядом с Фрэнком, смочил шейный платок водой из фляги и обтер его лицо. Тот начал ворочаться и стонать, его лицо скривилось от боли. "Ух… ох, мужик…"
"Расслабься, Фрэнк, ты ударился головой. Это вышибло из тебя дух, но думаю, что с тобой все будет хорошо". Эр Джей прервался, потому что вновь услышал гул авиационных двигателей.
"Вот, дерьмо, идет второй самолет с еще одним сюрпризом BLU-82 для талибов". Эр Джей слегка приподнял Фрэнка и подсунул ему под голову свой маленький ранец, подложив влажный платок под место удара, когда опускал голову Фрэнка, чтобы устроить ее помягче.
Он растянулся рядом с Фрэнком. "Думаю, что пропущу зрелище второго бомбового удара. С меня уже довольно".
Второй взрыв был столь же мощным, как и первый, ударная волна врезалась в склон холма, на котором они лежали, укрывшись за скалами. Громоподобный звук сотряс Эр Джея. Он закрыл глаза и попытался расслабиться, в то время как земля под ним содрогнулась, словно от боли. Все, что он мог подумать – эти несчастные ублюдки, они досрочно узнали, как выглядит ад.
В ту же ночь Мазари-Шариф пал перед силами Дустума.

Кабульский фронт 11 ноября 2001 года

Ранним утром Гэри-два изучал прекрасные новости, поступившие прошлой ночью. Бои на севере вокруг Мазари-Шарифа и Кундуза шли хорошо: тысячи бойцов Талибана отходили от Мазари на юг, к Кабулу, или на восток к Кундузу, где под контролем талибов оставался аэродром. Командир Саид Джафари, один из старших подчиненных Атта, продвигался к ключевому мосту в округе Нахрин, Пули-Хумри, пытаясь перерезать одну из главных дорог на юг. В тот день он захватил три тысячи талибов. Командир Халили должен будет атаковать город Бамиан позже, 11 ноября. В случае успеха он отрежет еще один ключевой путь на юг. Радиоперехваты Северного альянса указывали, что командир талибов в Талукане мулла Дадуалла сообщил руководству Талибана в Кабуле, что ситуация к северу от Талукана безнадежна, и он оставил город. Он и, по меньшей мере, пятнадцать других старших командиров талибов отступили в Кундуз.
В конце дня 10 ноября силы генерала Бариуллы Хана начали широкомасштабное наступление на Тахарском фронте. Бои были жестокими, но бомбардировочная кампания за последние несколько дней ослабила структуру командования и управления сил талибов. Сопротивление Талибана рухнуло, и к утру 11 ноября силы Бариуллы были готовы стремительно выдвинуться на Талукан, следуя за тысячами отступающих боевиков Талибана. Бариулла ожидал занять город в тот же день. Он установил контакт с двумя ключевыми местными лидерами талибов, которые остались в городе, Абдуллой Кардом и Шабиром Ахмадом, и вел переговоры, призванные купить их отступничество.
Поздно вечером 10 ноября Гэри-два разговаривал с Хэнком из КТЦ. Тот сообщил, что давно обещанное усиление бомбардировок под Кабулом начнется утром одиннадцатого. Гэри-два немедленно встретился с полковником Х., который получил столь же отличные новости от оперативной группы "Кинжал", и они обсудили стратегию того, каким образом им следует действовать для гарантии того, что ODA-555 и "Джавбрейкер" смогут обеспечить максимальную поддержку силам генерала Бисмуллы, когда начнется наступление на Кабул.
В ходе радиопереговоров с Кабульским фронтом Стэн обсудил с Гэри-два план наступления генерала Бариуллы, предусматривающий два направления удара, и разъяснил, что ODA-555 и подразделение ЦРУ Стэна будут разделены на две группы: "Мы полагаем, что получим сегодня двадцать пять вылетов", сказал Стэн. "Одна из наших групп будет работать с целями на западном фланге позиций талибов, на старой Кабульской дороге. С этой группой будет Док. Пара находящихся там небольших кишлаков – Агбелак и Эсталеф – будут "твердыми орешками". Генерал пытается склонить командира этого участка к переходу на нашу сторону, но ему, возможно, понадобятся мощные убедительные аргументы. Я буду с группой, работающей по целям на восточном фланге, на новой Кабульской дороге. Находящиеся там вади сильно укреплены. Наша задача на сегодня – разрушить эти укрепления, чтобы генерал Бисмулла смог атаковать уже завтра утром".
"После того, как начнется наступление, обе наши группы будут держаться как можно ближе к линии фронта, чтобы иметь возможность вызвать авиаподдержку, реагируя на любое жесткое сопротивление, с которым можем столкнуться".
"Ребята, вам не следует оказываться слишком близко к линии боестолкновений", сказал Гэри-два, отлично понимая, что они проигнорируют его предупреждение. "Я тем временем собираюсь встретиться с Арефом, чтобы организовать выдвижение "Джавбрейкера" вперед. По всей видимости, еще в октябре планировалось, когда начались первые бомбардировки, что группа переместится в Джебель-ос-Сарадж. Мумтаз сказал, что тогда же там подыскали небольшой лагерь, которым мы сможем воспользоваться. Мы хотим быть ближе к Бисмулле, чтобы иметь возможность координировать с вами любые изменения в его общей стратегии боевых действий. Мы свяжемся с вами непосредственно перед тем, как разберем оборудование для переезда. У нас уйдет около четырех часов на то, чтобы переместиться на юг, и обустроиться на новом месте".
"На мой взгляд, звучит неплохо. И да, не беспокойтесь о нас, Гэри. Мы не планируем находиться слишком близко к передовой. Но я не сомневаюсь, что, когда станет горячо, со стороны группы будет давление, что нам следует находиться на дальности огня стрелкового оружия".
"Только помните – ваша работа состоит в том, чтобы помочь Северному альянсу вести борьбу с талибами, а не в том, чтобы вы, ребята, принялись разбираться с ними самостоятельно".
"Да, сэр", ответил Стэн. "Вы можете рассчитывать на это".
Гэри-два показалось, что в момент, когда он завершал связь в голосе Стэна прозвучал смешок.

* Американская авиационная бомба BLU-82 (англ. bomb live unit 82). Имеет прозвище "Дэйзи каттер" (англ. Daisy Cutter – косилка маргариток) входит в состав комплекса BLU-82/MC-130H Commando Vault. До появления GBU-43 была самым мощным неядерным боеприпасом в мире.
Предназначена для создания коридоров в минных полях и поражения живой силы противника. Во время войны во Вьетнаме применялась для расчистки посадочных площадок в джунглях для вертолетов. Во время антитеррористической операции в Афганистане бомбу применяли в горах для борьбы с талибами в горных районах. Вес бомбы достигал 6,8 т, длина - 5,73 м, диаметр - 1,56 м, масса боевой части - 5,7 т. Боевая часть бомбы заполнена ВВ типа GSX (смесью нитрата аммония, алюминиевой пудры и гелевым связующим на основе полистирола). Для подрыва используется специальный взрыватель М903 со штырем длиной 1,24 метра (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam

Спасибо большое!
Интересно, что в "12 strong" момент сброса BLU-82 не показали.

12 ноября 2001

Звуки движения вокруг вырвали Стэна из легкой дремы. Он взглянул на часы: 04.30. Он проспал четыре часа. Предрассветный мрак казался тяжелым и мрачным. Он знал, что там, в темноте, тысячи людей поднимались ото сна. Нервничающие, усталые, грязные, замерзшие и закоченевшие. Обеспокоенные тем, что сегодня, возможно, будет их последний день. Для многих это будет так. Пятеро членов "Трайпл никла" шевелились вокруг, собирая снаряжение. Стэн вывалился из спального мешка, потер лицо, и провел рукой по волосам. Что же, подумал он, сегодня будет большой день.
Предыдущий день принес впечатляющие успехи. Защищаемый небольшой группой бойцов Северного альянса под командованием капитана Амира Мохаммеда, "Трайпл никл" проработал на линии фронта весь день и добрую часть вечера. У них было достаточно самолетов и столько целей, что они не поддавались подсчету. Земля тряслась, качалась, и содрогалась под ударами разрывов тяжелых бомб. Укрепленные здания, окопанные танки, укрепления с пехотой, командные пункты, позиции артиллерии и ЗСУ-23 поражались и стирались в порошок. Радиосвязь талибов была полна криками и звуками неразберихи, боли и страха. Силы талибов никогда не испытывали ничего подобного обрушившемуся на них избиению. После первых нескольких авиаударов интенсивность и мощь бомбардировок начали стремительно нарастать, не встречая даже беспорядочного ответного огня. Мощнейшие взрывы накрывали цели с поразительной точностью, посылая ввысь столбы земли, металла и тел. Люди на той равнине могли лишь вжиматься в землю, стараясь скрючиться, чтобы стать как можно меньше, и молиться, чтобы каким-то образом пережить этот день – день, который, казалось, никогда не закончится.
Прошлой ночью пришло сообщение от Гэри-два, вышедшего на связь из нового расположения группы в Джебель-ос-Сарадже, гласящее, что ранним вечером 11 ноября перед силами генерала Бариуллы пал Талукан. Несколько тысяч талибов были застигнуты на открытом месте, отступая на юг, или двигаясь в сторону Кундуза, и понесли тяжелые потери. Кундуз был окружен, и на следующий день должны были начаться переговоры, чтобы попытаться вынудить его защитников сдаться. Боевой дух большей части бойцов Талибана был подорван, хотя встречались очаги сильного сопротивления со стороны групп арабских, чеченских, узбекских и пакистанских боевиков. Город Бамиан был готов пасть перед командиром Халили. Были сообщения, что Исмаилу Хану сопутствует успех в окрестностях Герата, а командир Северного альянса Ибрагим Али продвигается в провинции Гор. Дела шли успешно по всему северу.

* * *

Стэн пил растворимый кофе, сидя с остальными членами группы и обсуждая, что должно будет происходить дальше в этот день, когда прибыл капитан Амир. Это был невысокий, коренастый мужчина медвежьего телосложения. Форма сидела на нем так, как будто была на размер или два меньше для его комплекции. Он носил бороду, и всегда был с бело-черным платком, несколько раз обернутым вокруг шеи, так что создавался вид, будто его голова растет прямо из плеч.
"Джентльмены", приветливо сказал Амир, "сегодня великий день! Генерал Бисмулла отдал приказ о начале наступления в семь тридцать" – он сделал паузу, глядя на часы. "Через два часа, как только полностью рассветет. Он хотел бы, чтобы вы работали рядом с линией фронта, ввиду обороняющих шоссе позиций талибов на линии вади. Я отведу вас на выбранное нами место с хорошим обзором, как только вы закончите вашу утреннюю трапезу".
Почти одновременно все встали на ноги, и капитан Р., командир "Трайпл никла", сказал: "Капитан, завтрак окончен. Мы пакуемся, и будем готовы выдвинуться через пять минут". Он повернулся, окинув взглядом свою группу, потом улыбнулся и сказал: "Давайте отравим в рай еще больше этих жалких ублюдков". Раздались довольные возгласы, и они приготовились очистить помещение.

Стэн выдохся. Стемнело, и в его ушах стоял звон после целого дня, полного взрывов бомб, пулеметного огня, близких разрывов минометных мин и криков умирающих людей. В тот день они получили тридцать вылетов, и "Трайпл никл" использовал их для непосредственной поддержки наступающих сил Бисмуллы Хана. Это заставило группу двигаться непосредственно позади атакующих войск, наблюдая за ходом боя и запрашивая бомбовые удары по возникающим очагам упорного сопротивления. Благодаря этому же группа на протяжении практически всего дня находилась под непрерывным огнем противника.
Наступление на вади над старой Кабульской дорогой стартовало с небольшой задержкой, дабы иметь возможность сбросить несколько 2000-фунтовых "умных" бомб на передовые позиции талибов, чтобы "разбудить дьяволов", как выразился капитан Амир.
Первые подразделения сил Северного альянса ударили изо всех сил, двинувшись вперед еще до того, как рассеялись дым и пыль от взрывов. Сражение было напряженным: пять часов ближнего боя, время от времени переходящего в рукопашную, прерываясь лишь для того, чтобы запросить удар по позициям противника с воздуха и разрушить их оборонительные сооружения. И вновь там были иностранные бойцы: арабы, пакистанцы и чеченцы – именно они оказывали самое ожесточенное сопротивление.
Но как только оборонительные позиции в вади были преодолены, Северный альянс смог продвигаться быстро. Силы талибов были опрокинуты и начали отступать или сдаваться, оставляя сопротивляться продвижению СА отдельные позиции, занятые иностранными боевиками. Эти очаги были основными целями для "Трайпл никла" и американских авиаударов. Продвижение вдоль шоссе №1 был медленным, но непрерывным. Стэн, и его группа шли вперед с головными подразделениями.
От капитана Амира они узнали, что наступление на восточном фланге позиций талибов шло гораздо проще. После ударов, нанесенных накануне по ключевым кишлакам Агбелак и Эсталеф, командир талибов в Агбелаке связался с командиром противостоявшего ему подразделения СА и начал переговоры о сдаче. Генерал Бисмулла Хан наблюдал за их ходом, но по мере приближения 07.30 – времени начала наступления – он пришел к убеждению, что переговоры были тактикой проволочек. Его силы выдвинулись в Агбелак и взяли его, встретив лишь небольшое сопротивление, а затем немедленно атаковали Эсталеф, с аналогичным результатом. Продвижение на юг по шоссе №2 было неуклонным, сильное сопротивление оказывали лишь иностранные боевики.
Капитан Р. сел рядом со Стэном и предложил ему бутылку воды. "Выпей, Стэн. Смой вкус битвы".
"Спасибо", ответил тот, беря бутылку. "Что у нас с делами на завтра?"
"Капитан Амир сообщает, что, по словам генерала Бисмуллы, что нас ждут тяжелые бои по обоим направлениям на равнинах Шомали, там еще есть сильные очаги сопротивления, хотя в основном это иностранцы. Они получили данные радиоперехвата, говорящие о том, что руководители Талибана начинает покидать город, направляясь на юг и восток".
"Когда здесь ранее останавливался генерал Бабаджан, он сказал мне, что профессор Сайяф с четырьмя тысяч своих людей движется к Джелалабаду, чтобы воспрепятствовать отступлению противника оттуда". Бабаджан был одним из дивизионных командиров генерала Бисмуллы и командовал этим крылом сил СА.
"Чертовски хорошая новость", сказал капитан Р. "Если завтра все пойдет так же, мы будем в Кабуле послезавтра".
Стэн сделал большой глоток, потом сказал: "Несколько минут назад я связывался с "Джавбрейкером". Гэри говорит, что дела в остальных местах на севере идут хорошо. Кундуз – единственное место, где все еще остается сильное сопротивление. Опять же, это иностранные боевики, которые готовы сражаться и умирать".
Капитан Р. встал. "Нам надо продвинуться чуть вперед. Ребята заметили хорошее место, где можно будет засесть на ночь. Мы переместимся, а потом что-нибудь перекусим. Завтра будет еще один долгий день".

13 ноября 2001

Было 05.30 утра, и Гэри-два сидел напротив генерала Бисмуллы Хана и Мумтаза в месте, служившем рабочей комнатой "Джавбрейкера" в их новом расположении в Джебель-ос-Сарадже. Накануне поздно ночью генерал позвонил Мумтазу и попросил о встрече с Гэри-два на следующий день рано утром. В стоящем рядом на столе кофейнике заваривался кофе из "Старбакса", в то время как трое мужчин обсуждали ситуацию на поле боя.
"Ага Гэри", сказал генерал, "вчера дела пошли очень хорошо. Ваши люди и солдаты Сил спецопераций проделали выдающуюся работу. Там, на шоссе №1, противник упорно сопротивлялся, и авиаудары, которые смогла вызвать ваша группа, оказались решающими. Пожалуйста, передайте вашим людям мою благодарность".
"Благодарю вас, генерал. Я переда им ваши теплые слова. Но как вы будете сражаться сегодня?"
"Большая часть сил талибов отступила. Арабские боевики и другие иностранцы сплотились в несколько подразделений и образовали очаги сильного сопротивления, в которых они будут сражаться изо всех сил, чтобы не пустить нас в Кабул. На востоке, на шоссе №2, мы сможем глубоко продвинуться в направлении Кабула. На шоссе №1 все будет сложнее. Но с соизволения Аллаха и с помощью ваших людей и самолетов к вечеру мы окажемся у ворот Кабула".
"Теперь, Ага Гэри, я подойду к моему самому главному вопросу. Поддержит ли американское правительство меня при вводе моих войск в сам Кабул?" Генерал сделал паузу, прихлебывая кофе.
Гэри-два ждал этого вопроса. "Генерал, позвольте мне быть абсолютно честным с вами. Там, в Вашингтоне, все еще существует определенное беспокойство, что, если ваши силы войдут в Кабул, последуют массовые убийства из чувства мести. Я пытался убедить Вашингтон, что этого не случится, но пакистанцы продолжают убеждать Вашингтон в том, что это произойдет, если Северный альянс займет Кабул".
Генерал покачал головой. "Ага Гэри, пакистанцы хотели бы, чтобы мы дождались, пока формирования пуштунов соберутся, чтобы официально занять Кабул. На это потребуется несколько месяцев". Он умолк, глядя в угол комнаты, словно собираясь с мыслями.
"Не будет никаких убийств из мести. Я могу лично заверить вас в этом. У нас есть информация, как из радиоперехватов, так и от людей, о том, что многие из руководителей талибов уже покинули город – многие из них в течение прошлой ночи. Да, среди моих людей есть много таких, чьи семьи пострадали от рук этих людей. Однако" – он сделал паузу и посмотрел прямо в глаза Гэри-два – "я отдал строгий приказ, чтобы не было никаких убийств, никакой жестокости – под страхом смерти".
"Я хочу, чтобы вы передали заверения в этом в Вашингтон. Кроме того, скажите тамошним руководителям, что к сегодняшнему вечеру Кабул откроется передо мной. К завтрашнему утру обороняющиеся талибы оставят город".
"Но откуда вы можете знать, что они не будут сражаться за город?"
"Ага Гэри, это Афганистан. Руководители Талибана в Кабуле видели, как их армия была стерта в порошок. Тысячи и тысячи талибов погибли за последние десять дней. Их бьют. Они побегут на юг и на восток, к своим друзьям в Пакистан. Поверьте мне, это моя страна, я знаю".
Гэри кивнул. "Генерал, я отправлю сообщение в Вашингтон сразу же по окончании этой встречи. Тем не менее, я не уверен, что позиция КНБ будет за вход Северного альянса в Кабул".
Генерал допил кофе и поставил чашку на стол. "Ага Гэри, я говорю вам это со всей откровенностью. Я войду в Кабул, независимо от того, что решит КНБ. Я должен сделать это, чтобы защитить находящихся там простых людей. А теперь, пожалуйста, извините меня. Я должен проследить за подготовкой к сегодняшним боям".
Все встали и пожали друг другу руки. Генерал повернулся и быстро вышел из комнаты. Мумтаз последовал было за ним, затем остановился. "Гэри, нам следует запланировать выдвижение в Кабул на завтра. Вам понадобится иметь свою группу в Кабуле, как только генерал Бисмулла введет свои силы в город. Вы должны быть там, дабы убедиться, что Вашингтон получает правильную информацию о том, что там происходит, когда мы, "дьявольские таджики", возьмем город".

Был конец второй половины дня, когда колонна из трех машин прибыла к зданию, занятому генералом Бисмуллой Ханом и служившим его штаб-квартирой в Чарикаре, примерно в пяти милях к югу от Джебель-ос-Сараджа. Когда автомобили свернули с основного шоссе – старой Кабульской дороги – Гэри-два, ехавший во второй машине на переднем пассажирском сиденье, увидел, что небольшой, обнесенный стеной лагерь, расположенный на южной окраине города, построен на гребне холма, что обеспечивало прекрасный вид на равнины Шомали, простирающиеся в сторону Кабула. Вдали виднелись яркие вспышки разрывов снарядов, и доносился звук, похожий на отдаленный гром. Напоминает летнюю грозу, налетевшую, и теперь удаляющуюся, подумал Гэри-два. Не хватает только оставшихся луж дождевой воды и запаха свежести и чистоты в воздухе. Вместо этого она оставляет на своем пути лишь разрушение, пыль, обломки, искореженный металл, и мертвые тела.
Последовала обычная неразбериха, когда люди выбирались из машин и выстраивались в соответствии со своим рангом и статусом. Когда они двинулись к находящимся перед ними открытым воротам, Гэри-два и Мумтаз заняли места во главе группы. Ворота вели в небольшой, но красивый сад, последние лучи заходящего солнца окрашивали яблони и кусты роз в розоватый оттенок. Воздух был наполнен ароматом, а грохот боя был почти не слышен. Они быстро прошли сквозь сад по покрытой гравием дорожке, и вошли в распахнутую дверь главного здания.
Генерал Бисмулла появился из большой комнаты справа и направился к Гэри-два, протягивая ему руку. "Добро пожаловать, Ага Гэри", сказал он, ухватившись за руку Гэри и тряся ее. "Пожалуйста, проходите". Он указал на комнату, из которой вышел. "Нам надо много о чем поговорить".
После того, как подали чай и кофе, Бисмулла откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток из своей чашки. Гэри-два подумал, что он выглядит усталым, и отметил, что одежда генерала была в пятнах грязи, а его ботинки пыльные и потертые. Это был долгий и тяжелый день.
"Генерал, я встретился с инженером Арефом непосредственно перед прибытием сюда. Он говорит, что сражение было тяжелым, но успех сопутствует вам по всему фронту. Кабул вот-вот упадет вам в руки".
Виднеющиеся над ободком чайной чашки глаза генерала прищурились в улыбке. Он кивнул, поставив чашку на сто. "Да, Ага Гэри, сегодня все шло очень хорошо. Мы всего в пятнадцати километрах от Кабула здесь, на шоссе №1 и примерно в двадцати километрах по шоссе №2". Он провел рукой по лицу, сжав пальцами на переносицу и потирая уголки глаз.
"По большей части, силы талибов разбиты. Те, что остаются на равнине, это те, что сопротивляются вместе с иностранными бойцами. Командиры моих передовых подразделений, наступающих на противника, докладывают, что, по словам пленных, которых они берут, иностранцы поклялись сражаться насмерть". Он покачал головой и поджал губы.
"Это бессмысленная борьба. Если бы это были афганцы, мы могли бы убедить их сдаться, потому что это в нашем обычае. Но эти иностранные дьяволы – они все хотят стать мучениками. Что же, они получат, что хотят – завтра я отправлю их всех в ад".
"Генерал, как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы сломить сопротивление, с которым вы столкнулись на равнинах?"
"Ага Гэри, мои люди будут в Кабуле к концу завтрашнего дня. У нас есть сведения, что старшие лидеры талибов уже бежали из города. Те, что противостоят нам, будет сражаться изо всех сил, и, несомненно, получат хорошую смерть. Но если вы будете продолжать помогать нам вашими невероятными бомбардировками и при нынешнем состоянии духа моих людей, мы сокрушим их до наступления темноты".
"Генерал, уверяю, что с нашей стороны вы получите тот же уровень поддержки, что у вас был на протяжении последних нескольких дней. С вашего позволения, завтра утром, перед рассветом, я лично присоединюсь к Стэну и группе Сил спецопераций здесь, на шоссе №1. Я хочу быть с ними, когда ваши люди начнут финальный бой за Кабул".
Улыбка генерала расширилась. "Да, Ага Гэри, присоединяйтесь к вашим людям. Это будет славная битва". Он помолчал, потом сказал: "На самом деле я буду рад, если вся ваша группа выдвинется в Кабул, как только мы сможем занять город и обеспечить вашу безопасность. Я хотел бы, чтобы вы и солдаты Сил спецопераций были там, чтобы наблюдать за тем, как моих войска берут город под контроль и наводят в нем порядок и безопасность. Вашингтон поверит вашим докладам о том, как ведут себя мои люди, гораздо больше, чем любым заверениям с моей стороны".
"Конечно, генерал", сказал Гэри-два. "Я собирался спросить, когда мы сможем выдвинуться в Кабул. По факту мы уже обсуждали эту тему с инженером Арефом. Похоже, у него есть на примете место, где мы – вся наша группа – могли бы разместиться. Он сказал, что там есть отель недалеко от старого американского посольства, который идеально подойдет".
Мумтаз вмешался, чтобы сообщить генералу подробности относительно отеля, который упоминал Ареф. Гэри-два пропустил большую часть их диалога, поскольку они говорили на очень беглом дари, но уловил суть объяснений Мумтаза. Отель представлял собой большое двухэтажное здание, которое в 1992-96 годах служило для размещения высокопоставленных членов Северного альянса, а затем использовалось для тех же целей талибами. Оно находилось всего лишь примерно в миле от американского посольства, и хотя и пострадало, находясь в руках талибов, было бы отличной временной оперативной базой.
Генерал повернулся к Гэри-два. "Я согласен с инженером Арефом. Как только мои силы войдут в город, я выделю отделение солдат, чтобы занять отель. Они убедятся в отсутствии там талибов и каких-либо оставленных ими сюрпризов. Он станет вашей штаб-квартирой, по крайней мере, на первые несколько дней".
Генерал откинулся назад и задумчиво посмотрел на Гэри-два. "Итак, судя по вашим планам выдвинуться в Кабул вместе с моими силами, я полагаю, что Вашингтон доволен моими планами занять город".
Гэри-два улыбнулся. "Ну, если честно, генерал, я не знаю, что думают о ваших планах в Вашингтоне. Но реальность такова, что вы командуете на поле боя, и завтрашние боевые действия, безусловно, приведут к захвату вами города. Ситуация на местах всегда диктует нам, какие действия следует предпринять в этой области, независимо от того, каким планированием и выкручиванием рук занимаются там, в Вашингтоне. Увидимся в Кабуле завтра вечером, генерал".

_________________
Amat Victoria Curam

14 ноября 2001

Гэри-два стоял рядом со Стэном, окруженный солдатами "Трайпл Найкла", все держали в руках кружки, из которых потягивали горячий Старбаксовский кофе. Гэри-два прибыл в расположение группы в 05.30 утра с двумя большими пластиковыми термосами свежесваренного кофе – угощением, которым находящиеся на линии фронта люди не имели удовольствия воспользоваться в течение нескольких дней.
Гэри-два оглядел присутствующих. Все были грязными – одежда в пыли и пятнах, нечесаные бороды, ногти с каймой грязи. У них было очень мало воды для мытья. Протереть лицо влажной салфеткой и ополоснуть руки, вот и все, что было им доступно. Тем не менее, все они испытывали возбуждение и были счастливы находиться в месте развития событий. "На острие копья", как любил говорить капитан Р. Утро было холодным, над чашками с кофе и от их дыхания поднимался пар, когда они пили и обсуждали события грядущего дня.
"Капитан Амир был здесь перед самым вашим прибытием", рассказывал Гэри Стэн, "и сказал, что атака начнется в шесть тридцать".
"Как раз когда первый вылет окажется на месте", добавил специалист-авианаводчик ВВС. "Сегодня мне пообещали все самолеты, с которыми мы сможем управиться".
Гэри-два улыбнулся. "Да уж, не удивительно ли, как быстро все может измениться?" Обращаясь к капитану Р., он спросил: "Как выглядит то, с чем мы можем столкнуться сегодня?"
Капитан Р. слегка повернулся, обратившись в сторону поля боя. Он указал на нечто, выглядевшее как группа низких глинобитных зданий на небольшой возвышенности примерно в миле от них. "Это первая задача на сегодня. В той группе бункеров и вокруг нее арабы разметили несколько сотен человек. У них там, по крайней мере, одна ЗСУ-23, а также несколько 14,5-мм пулеметов". Он сделал большой глоток из своей чашки и посмотрел на Гэри-два. "Полагаю, ситуация требует кинетического решения*. Четыре пятисотфунтовых "тупых" бомбы или, может быть, одна двухтысячифунтовая "умная" бомба должны сделать эту работу. В зависимости от того, что подадут к столу первым".
Стэн оглядел поле боя. "Эх, какое отличное начало дня! Напоминает Роберта Дюваля в "Апокалипсис сегодня"**.
Все как один произнесли: "Люблю запах напалма по утрам!" а затем громко рассмеялись и, улыбаясь, принялись хлопать друг друга по плечам. Гэри-два вспомнилась его школьная футбольная команда перед самым началом второго тайма в игре, которую они уверенно выигрывали. Счастливые, дерзкие, уверенные в себе, всецело наслаждающиеся игрой.
Капитан Р. обратился к Гэри-два. "Благодарим за то, что были так добры, и дали насладиться столь желанным вкусом дома. Однако полагаю, что пора седлать коней и начинать день".
Гэри-два взглянул в сторону укреплений противника. "Давайте начнем день с хорошего бабаха. Удачи, господа".

Было 17.30, и до темноты оставался всего час. Гэри-два стоял на небольшой VIP-стоянке рядом с главным зданием терминала Кабульского аэропорта, вслушиваясь в доносящиеся до них из города звуки перестрелки. Он огляделся вокруг. Здание терминала было пустым, фасад изуродован взрывами и пулевыми отметинами, а лишенные стекол окна взирали на разрушения, оставленные двадцатью с лишним годами войны. Он медленно повернулся кругом, посмотрев на север, на местность, которую так сильно оборонял противник, и столбы дыма, поднимающиеся тут и там по всей равнине. На переднем плане, который он, поворачиваясь, оглядывал, поросшее травой пространство за единственной широкой бетонной взлетно-посадочной полосой было усеяно обрушившимися зданиями. Остатки их стен торчали из груд обломков и были окружены искореженными обломками разбитого самолета. Взлетно-посадочная полоса была усыпана мусором – камнями, битой щебенкой, скрученными кусками металла, и, кажется, там было, по меньшей мере, одно мертвое тело, наполовину скрытое кустарником, росшим на краю полосы напротив места, где он стоял.
Он повернулся, чтобы взглянуть на город. Трущобы северной окраины Кабула начинались всего в нескольких сотнях ярдов, а собственно город – менее чем в миле от места, где он находился. Он изучил старую карту Кабула, которую привез с собой из штаб-квартиры, и знал, что американское посольство находится всего в паре миль к югу, лишь немного не попадая в поле зрения.
Гэри-два, Стэн, и члены ODA-555 большую часть дня сопровождали силы генерала Бисмуллы на протяжении последних десяти миль равнин Шомали, вызывая авиацию для нанесения ударов по противнику, когда он останавливался, чтобы занять оборону. Временами бои были ожесточенными, но когда бомбы падали с такой невероятной точностью и потрясающей мощью, исход боя не вызывал сомнений.
Продвижение в сторону Кабула было медленным и опасным. Они ехали на пикапах "Тойота" и внедорожнике, по большей части оставаясь на шоссе. Обочины усеивал военный мусор – дымящиеся остовы танков, их тяжелые стальные тела были разорваны и искорежены, трупы их экипажей разбросаны в гротескных позах вокруг обломков. Глинобитные постройки, переоборудованные в оборонительные сооружения, разнесены вдребезги и из них все еще валили дым и пыль, здесь и там среди развалин валялись трупы в обрывках одежды. Несколько раз им приходилось останавливаться, чтобы помочь вызвать огонь по очагам упорного сопротивления талибов и иностранных боевиков. Случайные пули били в землю рядом с машинами или с резким звуком пролетали над головами. Каким-то чудом их маленькой колонне удавалось оставаться невредимой.
Они двигались сквозь мили сплошных разрушений. Равнины Шомали когда-то были садами Кабула, с виноградниками, рощами оливковых деревьев и яблонь, дынными бахчами и тучными нивами. Поля пересекали оросительные каналы, полные воды, которая превращала равнины в море пышной зелени. Затем, в начале 80-х, Советская армия уничтожила большую часть деревьев и виноградников, чтобы лишить укрытия бойцов-моджахедов, превращавших жизнь Советов в ад своими засадами и фугасами. Разрушения продолжались и после того, как Советы покинули Афганистан в 1989 году, когда коммунистический режим Наджибуллы сравнивал с землей постройки и сооружал оборонительные позиции, пытаясь сохранить власть над городом. После падения режима Наджибуллы в 1992 году был достигнут определенный прогресс в восстановлении равнины, но в 1996 талибы обернули все вспять. Они пошли даже дальше, засыпая оросительные каналы в качестве наказания за сопротивление их "просвещенному" господству. Массированные бомбардировки и интенсивные боевые действия последних нескольких дней завершили уничтожение.
Их колонна миновала целые кишлаки, сровненные с землей и обращенные в щебень. Им пришлось преодолеть вброд две бурные реки, спускаясь вниз по скалистым берегам, форсируя мелкие русла, и карабкаясь вверх на другой стороне. Мосты были разрушены, их искореженные конструкции лежали в русле, сброшенные с бетонных опор. Мертвецы лежали поодиночке, мелкими группами или кучами изломанных рук, ног и оружия. Несколько раз Гэри-два казалось, что они движутся сквозь ад.
Они прибыли в аэропорт Кабула в 17.10 и остались ждать, пока к ним присоединится остальная часть "Джавбрейекра", выдвинувшаяся из Джебель-ос-Сараджа. Стэн огляделся. "Не все здешние разрушения давнишние. Эти Ил-76 мы уничтожили в октябре. ВВС стремились извести все доступные талибам самолеты, и мы координировали бомбардировки, находясь в Баграме. Думаю, в ту ночь они уничтожили десять или, может быть, двенадцать самолетов".
Гэри-два покачал головой. "Невозможно понять, где тут свежие разрушения, а что было разбито еще в 80-е. Здесь все разбито ко всем чертям".
Со стороны города донеслись звуки боя: выстрелы танковых орудий, взрывы и пулеметные очереди. Гэри-два обернулся в сторону города, пытаясь понять, где идет бой. В трех или четырех местах поднимались столбы дыма, затем раздался взрыв, поднявший в воздух кипящее облако дыма и мусора.
"Это в паре миль отсюда", сказал он. "Похоже, обстановка накаляется. Это не может длиться долго".
В этот момент в их поле зрения появился внедорожник, поднимая шлейф пыли, мчащийся со стороны города. Когда он подъехал к ним, Гэри-два увидел Мумтаза, сидящего на переднем пассажирском сиденье. Он отправился в город с капитаном Амиром, чтобы обследовать отель, который должен будет служить временной базой группы и ODA-555 во время взятия города.
Мумтаз улыбался и подошел к ним, протягивая руку. "Ага Гэри", сказал он, пожимая его руку, "все идет хорошо. Сейчас мы атакуем последним большой очаг сопротивления, и, по словам генерала Бабаджана, он уверен, что бой закончится в течение получаса. Тем временем отель, о котором мы говорили, захвачен, как и обещал генерал Бисмулла. Он вам понравится. Похоже, он находится в приличном состоянии, хотя эти талибские свиньи испоганили ванные, а несколько комнат использовали, чтобы резать скотину. Завтра мы начнем там уборку. Поехали, это всего в пяти километрах отсюда, совсем рядом с вашим посольством".
Гэри-два выдернул руку из хватки Мумтаза. "А что с моей группой? Они еще не прибыли из Джебель-ос-Сараджа".
"Не волнуйтесь, Ага Гэри, мы свяжемся по радио с Хафизом, который ведет их в город. Он очень хорошо знает этот отель. И он привезет группу прямо в отель. Мы поставили там несколько солдат, чтобы они охраняли периметр. Ареф уже все обеспечил. Давайте, собирайте всех, и я отвезу вас в отель".

Гэри-два посмотрел на часы. Было 18.00 14 ноября, когда колонна проехала мимо комплекса зданий американского посольства. Он попросил Мумтаз вести конвой помедленнее, чтобы они могли рассмотреть посольство. Его поразила мысль, что они были первыми американцами в Кабуле за многие-многие годы. У Гэри-два было время, чтобы как следует рассмотреть посольство: здание из белого мрамора, ставшее серо-коричневым за годы запустения. Высокий забор из железных прутьев выглядел ржавым, но все еще прочным. Он знал, что афганскому персоналу, работавшему в посольстве в 1988 году, когда оно закрылось, все эти годы продолжали платить зарплату, и они продолжали ухаживать за комплексом и его зданиями.
Гэри-два откинулся на спинку сиденья и задумался над событиями последних десяти дней. Он прибыл 4 ноября, когда ситуация была по-прежнему неопределенной. Никто не имел ни малейшего представления, как будут развиваться боевые действия на севере, и будут ли талибы стойко оборонять Кабул и другие города на севере. Теперь, спустя десять дней, он ведет свою группу в освобожденный Кабул, а все крупные города на севере, кроме Кундуза, находятся в руках Северного альянса.
В течение ближайших нескольких недель предстоит сделать очень многое, но сейчас настало время расслабиться и подумать о победе на севере. Впереди он увидел вывеску отеля, в котором они должны будут разместиться. Наша первая ночь в Кабуле, подумал он. Да кто бы мог поверить в это еще неделю назад?
Горизонт впереди вдруг осветила яркая вспышка взрыва. Танковое орудие. Генерал зачищал последние очаги сопротивления. Со стороны вспышки взрыва послышалась стрельба, достигла крещендо, потом начала стихать, закончившись несколькими одиночными выстрелами.
Стэн подался вперед с заднего сиденья. "Думаю, мы можем официально заявить, что Кабул находится в руках Северного альянса с" – он сделал паузу, чтобы взглянуть на часы – "шести тридцати вечера 14 ноября 2001 года".

* Термин, появившийся в конце 90-х годов, иносказательно описывающий решение задачи путем боевых действий, обычно подразумевая применение летальных средств поражения (прим. перев.)
** Американский актер, сыгравший подполковника Билла Килгора в фильме Фрэнсиса Копполы "Апокалипсис сегодня" (прим. перев.)

_________________
Amat Victoria Curam

Ф-ф-ффух... Домучил!
Действительно домучил.
Очень тяжелый язык у автора.

Ну а теперь, как водится, иллюстрации:

1. На подлете к горам Гиндукуша, на пути в Афганистан



2. Группа "Джавбрейкер" на борту L-100 во время перелета в Ташкент, Узбекистан. 20 сентября 2001



3. Загрузка вертолета российского производства имуществом группы во время подготовки к заброске в Афганистан. 26 сентября 2001



4. Паппи мониторит радиосвязь в ходе вывода группы в Афганистан.



5. Вертолет в новой окраске на посадочной площадке в Панджшерской долине.



6. Любопытствующие отец с сыном из кишлака Барак, глазеющие на иностранцев.



7. Группа стала предметом влечения для детишек из кишлака, для которых особым лакомством стали входящие в состав наших пайков закуски.



8. Отдельностоящее расположение талибов на Тахарском фронте.



9. Пробка в Панджшерской долине. Овцы, ослы и даже верблюды были обычным явлением на дорогах Панджшера.



10. Наши хозяева из Северного альянса приветствуют членов группы на посадочной площадке в Ходжа-Бахауддине.



11. Оставшийся с советских времен танк готовится к грядущим боям на Тахарском фронте. Конец октября 2001



12. Стэн (посередине) работает с картой во время первоначального определения координат позиций на Кабульском фронте.



13. Вид на равнины Шомали в направлении Кабула с передовых позиций генерала Бисмуллы Хана.



14. Одноствольная ЗСУ-23* на вершине холма к северу от кишлака Барак. Лагерь, в котором содержались в плену высокопоставленные муллы Талибана, находился в непосредственной видимости этой позиции.



15. Один из сотен уничтоженных танков Советской армии**, усеивающих Панджшерскую долину, служащий безмолвным напоминанием о жестоких боях, прокатывавшихся по этим краям в течение многих лет.



* Ну мы-то все знаем, что на деле это 14,5-миллиметровая ЗГУ-1. Однако у автора так (прим. перев.)
** Ну да. Ну вот прям Советской армии... (прим. перев.)

"Вот и сказочке конец, а кто слушал, молодец!" (с)

_________________
Amat Victoria Curam

Спасибо за отличный перевод!

Спасибо за перевод!

_________________
Live hard, die young, make a good-looking corpse.

Спасибо за труд!

Спасибо за перевод!

_________________
pour le Roi de Prusse

Спасибо!

_________________