С книгой Шиллинга пока закончили - выкладываю к ней эпилог. Поскольку это черновой вариант перевода, позже появится вычитанная и отредактированная версия книги с фотоматериалами.

Несколько слов по поводу самой книги. Несмотря на то, что меня долго и аккуратно уговаривали это сделать, переводить я ее не хотел. Не хотел не только потому, что написана она очень неудобоваримым языком, но и потому, что я не особо горел желанием в очередной раз мусолить события, произошедшие во время операции "Анаконда" (при всем уважении к профессионализму Блейбера и его бойцов спецназа, а также к подвигу Джона Чепмена и других, эту операцию я считаю обычной войсковой операцией по уничтожению базового района "духов" - такие операции ОКСВА проводил в 80-х годах по несколько раз на год с переменным успехом, в том числе и с привлечением разведгрупп СпН ГРУ). Кроме того, слишком уж много пафоса в этой книге (отчасти это объясняется наличием в соавторах сестры Джона, и ее желание эмоционально рассказать о подвиге брата по-человечески объяснимо).
Однако у этой книги есть и неоспоримые сильные стороны. Это одна из двух книг, посвященных такому подразделению JSOC как 24-я эскадрилья специальной тактики ВВС - наиболее технически сложному, и как правило остающемуся в тени подразделению спецназа - и это уже интересно само по себе. Плюс очень интересны подробности подготовки, оснащения и тактики действий боевых диспетчеров и авианаводчиков.
По этим причинам перевод состоялся и за это благодарить мы должны замечательную девушку Таню Исамову (Велеву) из солнечной Бессарабии. На моих плечах была лишь редактура готового сырого текста.

*****

Эпилог

Жажда испытаний, которая всегда жила в Джоне Чепмене, в итоге привела его в одно из самых отобранных и, без сомнения, самых уникальных подразделений Сил специальных операций в мире. Как и большинство молодых людей, вступающих в ряды сил специального назначения, он не до конца осознавал, насколько исключительной будет его служба, пока сам не стал её полноправным сотрудником. Когда в 1989 году Джон получил квалификацию по этому направлению, во всём мире насчитывалось менее трёхсот боевых диспетчеров ВВС США. За годы самой продолжительной войны Америки их численность выросла примерно до шестисот операторов — но это по-прежнему лишь малая часть по сравнению с подразделениями спецназа других видов Вооруженных сил: «зелёными беретами», рейнджерами или «морскими котиками», численность которых измеряется тысячами. И всё же это соотношение остаётся оправданным: бойцы службы боевого управления ВВС продолжают действовать как «одиночные воины», придаваемые группам других спецподразделений и обеспечивающие их защиту, связь и поддержку с воздуха в боевых условиях.
Для тех, кто стремится стать боевым диспетчером, путь к этому званию также претерпел серьёзные изменения — так же, как и сама война XXI века. Если для поколения Джона Чепмена обучение представляло собой около года «ада» и сплошного испытания с первого дня, то сегодня курс стал процессом длиной в два с половиной года, включающим целый год углубленной боевой подготовки после выпуска из Школы боевых диспетчеров. Уровень сложности подготовки, включая техническую, и реализм моделируемых задач значительно возросли, но одно осталось неизменным: отсев по-прежнему достигает 75% — настолько суровы испытания и настолько высоки требования, предъявляемые к тем, кто хочет носить красный берет и звание боевого диспетчера.

*****

Несмотря на своё название и боевую направленность, у бойцов подразделения есть и вторая, возможно, даже более ценная роль — гуманитарная. Именно благодаря этой второй роли группы боевых диспетчеров остаются единственными в мире подразделениями сил специальных операций (ССО), изначально создававшимися с двойным предназначением — боевым и гуманитарным. В 1978 году трое боевых диспетчеров, базировавшиеся в Панаме, получили внезапный приказ — срочно вылететь в Гайану. Там они оказались в самом центре трагедии в Джонстауне, когда более девятисот членов секты «Храм народов» совершили массовое самоубийство. Эти трое бойцов оказались единственными специалистами, способными самостоятельно скоординировать операции, провести оценку обстановки и доложить на высший уровень правительства США. Они провели День благодарения среди сотен тел, чтобы вернуть домой 918 погибших американцев.
С тех пор боевые диспетчеры многократно становились первыми из первых — людьми, которых направляют туда, где случается катастрофа. Для американцев это стало особенно заметно во время урагана «Катрина» в 2005 году, когда диспетчеры из подразделений Национальной гвардии возглавили спасательные и координационные работы в Новом Орлеане. Они превратили межштатную автомагистраль №10 в импровизированный вертолётный аэроузел, а также с помощью малых лодок «Зодиак» доставали людей из затопленных районов. Позже то же самое они проделали во время ураганов «Рита» (2005 г.) и «Айк» (2008 г.).
После Рождества 2004 года в Индийском океане произошло третье по силе землетрясение в истории, породившее чудовищное цунами, уничтожившее прибрежные районы нескольких стран. В самый пострадавший регион Индонезии, провинцию Ачех, выдвинулось подразделение, где ранее служил Джон Чепмен — 320-я эскадрилья специальной тактики ВВС. Там они доставляли гуманитарную помощь и проводили спасательные операции в зонах, где высота волн достигала 30 метров, сметая целые деревни.
Однако самым значимым гуманитарным развёртыванием боевых диспетчеров стала операция, проведённая ближе к дому — на острове Гаити в январе 2010 года. После мощного землетрясения магнитудой 7,0 баллов, уничтожившего бóльшую часть столицы Порт-о-Пренс, более двух миллионов человек остались без крова. В тот вечер, 12-го января, мастер-сержант Тони Трэвис из 23-й эскадрильи специальной тактики получил приказ срочно прибыть на базу Херлберт-Филд. Ему предстояло возглавить миссию, которая впоследствии принесла ему высшее признание, какого не удостаивался ни один военнослужащий США.
Собравшись и подготовившись к вылету всего за несколько часов, Тони Трэвис возглавил первую группу, высадившуюся на гаитянскую землю. Они прибыли на следующий день, в 15:36. Их задача звучала просто, но требовала мастерства и решительности: обеспечить безопасность, взять под контроль и открыть для полетов международный аэропорт имени Туссена Лувертюра в Порт-о-Пренсе. Восемь боевых диспетчеров, имея при себе лишь переносные радиостанции и два квадроцикла, очистили и взяли под управление взлётно-посадочную полосу всего за двадцать восемь минут, уложившись в свой собственный норматив. Уже через двадцать восемь минут после высадки аэропорт был официально открыт, а еще через две минуты с него взлетел первый самолёт. (Тони включил секундомер в тот самый момент, когда его ботинки коснулись земли Гаити.) Работая с двух квадроциклов и найденного складного стола, боевые диспетчеры управляли воздушным движением аэропорта тринадцать суток подряд — посреди хаоса, когда со всех концов света прибывали спасатели, врачи и грузы помощи. Только спустя почти две недели их сменили штатные авиадиспетчеры ВВС. Имея при себе личное письмо президента Гаити Рене Гарсии Преваля, официально наделявшее Тони полным правом контролировать воздушное пространство страны, группа боевых диспетчеров принимала более 250 самолётов в день из более чем пятидесяти стран мира, что превышало штатную пропускную способность аэропорта на 1400 процентов. Однако, несмотря на невероятную нагрузку, не произошло ни единого инцидента. Когда прибыли дополнительные группы диспетчеров, они провели разведку, открыли и обеспечили контроль над тридцатью удалёнными площадками посадки и сброса грузов, на которые было доставлено более 150 тысяч фунтов гуманитарных грузов. Трэвис, имевший за плечами большой боевой опыт, включая случай, когда ему пришлось в рукопашной схватке убить противника ножом («Я ошибся при зачистке здания и, не успев извлечь запасной пистолет, вынужден был перейти на нож»), признался, что операция на Гаити произвела на него сильнейшее впечатление. «В бою ты делаешь много, но редко видишь результат. А на Гаити результат был мгновенным», — вспоминал он. Для него доставка международных спасателей, эвакуация раненых и наведение порядка в хаосе переполненного аэродрома стало воплощением сути профессии боевого авиадиспетчера. «Это и есть наша работа: прибыть, развернуться и взять под контроль воздушное пространство. Я не верю, что какая-либо другая организация в мире может сделать это без предварительной подготовки», — сказал Трэвис. За то, что именно он создал «воздушный плацдарм» гуманитарной операции и навёл порядок среди сотен прибывающих самолётов на единственной полуразрушенной взлётно-посадочной полосе в одной из беднейших стран планеты, Тони Трэвис был включён журналом Time в список 100 самых влиятельных людей года.
Подобно Тони Трэвису, Джон Чепмен уже принадлежал к числу самых элитных воинов мира, однако решил сделать ещё один, высший шаг на пути к совершенству — войти в число 10% лучших бойцов среди всех боевых диспетчеров ВВС США. Так же, как избранные «зелёные береты» и рейнджеры, проходящие отбор в отряд «Дельта», или их коллеги из Военно-морских сил — «морские котики» из «ванильных» команд спецназа ВМС, добровольно подающие заявку на службу в 6-й команде «морских котиков», Джон успешно прошёл все этапы, и был принят в самое элитное подразделение ВВС США, — а по ряду оценок в одно из самых элитных воинских подразделений в мире, — в 24-ю эскадрилью специальной тактики ВВС.
На протяжении всей своей истории боевые диспетчеры совершали уникальные выходы в первых рядах как в боевых, так и в мирных операциях, особенно с использованием парашютов — своего излюбленного способа скрытого проникновения. Так, в 1955–1956 годах, когда США обеспечивали постоянное присутствие в Антарктиде, для доставки грузов и оборудования использовались военно-транспортные самолёты ВВС C-124 «Глоубмастер-II». Одним из первых мест строительства стала площадка на географическом Южном полюсе. Самолёты вылетали из Крайстчёрча (Новая Зеландия) и выполняли сбросы припасов парашютным способом. Когда выяснилось, что из-за бесконтрольных сбросов грузы систематически промахиваются мимо площадки приземления, нанося ущерб жизненно важному оборудованию, потребовался специалист по точным десантным выброскам. Таким человеком стал техник-сержант Ричард Дж. Паттон, имевший к тому времени всего 31 прыжок с парашютом. В 01:54 по Гринвичу, 25-го ноября 1956 года, с высоты 2000 футов, Паттон покинул самолёт C-124, имевший собственное имя «Штат Нью-Джерси», и через минуту приземлился на лёд Южного полюса, став первым человеком в истории, совершившим (и тем более успешно выполнившим) прыжок с парашютом на Южном полюсе. Спустя несколько часов он развернул и обеспечил работу зоны десантирования, добившись почти стопроцентной точности попадания сбрасываемых грузов. За этот подвиг Паттон был удостоен Крестом лётных заслуг и президентской благодарности.
Пять лет спустя другой авиадиспетчер — Джеймс А. «Джим» Хауэлл — стал первым «живым объектом», успешно испытавшим новое сверхзвуковое катапультное кресло «B». Испытание проходило на авиабазе Холломан в штате Нью-Мексико. Из кабины истребителя F-106B, летевшего со скоростью 560 узлов на высоте 22 060 футов, Хауэлл был катапультирован в атмосферу, придав выражению «тестовый манекен» совершенно новое значение. Отважный боевой авиадиспетчер оставался пристёгнутым к креслу 43 секунды, пока не снизился до 14 000 футов, после чего отделился и раскрыл парашют. Испытание завершилось успешно, поставив точку в почти пятилетней программе испытаний катапультных систем.
Через сорок лет, уже на другом конце света, молодой боевой диспетчер установил совершенно иной рекорд — 14-го ноября 2001 года, уже во время войны в Афганистане. В ту ледяную ночь температура на высоте достигала минус 80 градусов по Фаренгейту, когда сержант Майк Бэйн, служивший в 24-й эскадрилье специальной тактики ВВС, совершил первое в истории боевое высотное тандем-десантирование с грузом. Вместе с ним этот исторический прыжок совершали два сержант-майора из отряда «Дельта» — Крис и Билл (те самые, что позже участвовали в операции «Анаконда» и стали свидетелями последнего боя Джона Чепмена). Каждый из них нёс свой грузовой контейнер. Майка «вытолкнули» с рампы самолёта MC-130 с высоты 18 500 футов; он был пристёгнут поверх грузового контейнера диаметром три фута, длиной восемь футов трёхфутового и весом 528 фунтов, в котором находились рюкзаки бойцов «Дельты». Билл нёс продовольствие и воду, а Крис — дополнительное оборудование. В их задачу входило вызов и корректировка авиаударов по перевалу, контролируемому талибами. Это был поразительный по смелости поступок, но ещё более невероятным оказалось то, что Майк сделал после раскрытия парашюта на высоте 6 500 футов над позицией противника. Находясь под куполом, он вышел на связь по радио, принял в управление первую пару истребителей F-15, и маркером нанёс на навигационную панель, закреплённую на груди, три цели. Одновременно с этим он поддерживал связь с разведывательным самолётом P-3 ВМС США и успел уничтожить цели, переданные ему с борта базового патрульного самолета, ещё до приземления. Это требовало фантастического воображения, дальновидности и профессионализма, ведь подобного боевого применения авиации ещё не было — Майк придумал и реализовал его сам. Для многих бойцов подразделений специальных задач этот прыжок стал самым впечатляющим боевым десантированием в истории. Для обычного человека всё это звучит просто невероятно.
Во время приземления в изолированной высокогорной долине, Майк точно вышел в расчётную точку приземления. Вместе с операторами «Дельты», он в течение последующих 24-х часов преодолел два горных перевала, перенося около 45 кг снаряжения на каждом. Противник считал, что горный маршрут непроходим для американцев, а значит безопасен, однако он ошибся. Уже в первый день операции разведгруппа, с Майком у радиостанции, уничтожила грузовики с боеприпасами и топливом. Ночью боевой диспетчер вызвал огонь ганшипа AC-130, чтобы разрушить дорогу и замедлить передвижение противника, обеспечивая при этом нанесение ударов исключительно по силам талибов. На протяжении трёх дней бойцы «Дельты» и Майк блокировали передвижения любых талибских подкреплений между Кандагаром и Кабулом, перекрыв важнейшую линию снабжения врага.
Спустя шестьдесят шесть лет со дня своего основания, боевые диспетчеры лишь сейчас начинают полностью реализовывать свой потенциал. Они прошли долгий путь — от Джима Стэнфорда, стоявшего на крыле маленького самолётика в самом тылу врага и заливавшего топливо в бак собственными руками, до Джона Чепмена, сражавшегося за жизнь оставшихся в живых шести военнослужащих группы «морских котиков» и ещё восемнадцати незнакомых ему людей. Но у них у всех была одна общая братская авиационная связь, о существовании которой многие ничего не знали и даже не догадывались.
Жизнь Джона и повествование этой книги завершаются в афганских боях 2002 года. За семнадцать лет, прошедших с тех событий, те от трех до шести сотен боевых диспетчеров, которые формировали силу подразделений боевого управления ВВС, заслужили сотни Бронзовых звёзд со знаком доблести; тридцать пять из семидесяти пяти Серебряных звёзд, полученных в ВВС; шесть из девяти Крестов ВВС и единственную в истории ВВС Медаль Почёта. При общем численном составе регулярных ВВС около 500 тысяч человек, боевые диспетчеры составляют лишь 0,1% их личного состава, но на их долю приходится почти половина всех Серебряных звёзд ВВС и две трети высших наград Военно-воздушных сил — Крестов ВВС. Эти подвиги достойны отдельной истории, отдельного тома, посвящённого истории боевых диспетчеров. Но что важно подытожить здесь, так это влияние этой смертоносной, сокрытой в тени силы на все ВВС и на всю нацию — влияние, которого в будущем будет только больше.
Размышляя о будущем, бригадный генерал Майк Мартин, бывший командир 24-го крыла специальных операций ВВС, самого награждённого авиационного крыла в современной истории Военно-воздушных сил, объяснил, почему крайне важно, чтоб диспетчеры продолжали раздвигать границы возможного:

«Никто не создан и не организован специально для того, чтобы использовать боевое пространство и управлять им, кроме нас. Вы бы ожидали, что «морские котики» будут владеть морским пространством — но это не так. То же самое и с Силами специальных операций сухопутных войск. Я не думаю, что кто-либо использует эти многомерные боевые пространства так, как это делают боевые диспетчеры.
Конкурентный характер будущего противостояния, вероятно, изменит то, что мы делаем. Возможности диспетчеров по работе в условиях воспрещения или ухудшения боевого пространства дают нам гибкость, недоступную другим. А это, в свою очередь, позволяет нам информировать, наводить и корректировать авиаудары и даже кинетические ударные операции в космосе, которые могут потребоваться. Глядя в будущее, если у меня появится возможность поместить команду специальной тактики ВВС в суборбитальном космическом пространстве, то я смогу вывести ее туда глобально в течение сорока пяти минут. Если взять в качестве примера операцию «Анаконда», то силы, обеспечивающие нанесение таких ударов — кинетика, гиперзвуковые средства и тому подобное — должны успевать за нашими силами, оказавшимися там в первых рядах. Бомбардировщик B-52, оружие, широко применявшееся диспетчерами, просто не успеет за таким темпом».

Несмотря на все технические инновации, сегодняшние боевые диспетчера остаются самыми смертоносными военнослужащими на поле боя в истории военных действий — со знаниями и силой, позволяющими им организовать уничтожение ключевых стратегических целей или сотен противников одновременно на любой территории, куда бы они ни ступили, что ярко подтверждается примером боевого воздействия Джо О’Кифа и 688 тысяч фунтов бомбовой нагрузки на Тора-Бора. В то же время, соединяя мощь самой сильной в мире авиации с непревзойдённым чутьём бойца, трёхмерной ситуационной осведомлённостью и мастерством на земле, они первыми приносят надежду и спасение пострадавшим в любой точке мира — в любой момент, как только потребуется.

*****

Что касается боя на горе Такургар, то он соответственно считается одним из самых доблестных боевых эпизодов в истории Вооружённых сил США. Из двадцати пяти бойцов, находившихся на вершине на рассвете, тринадцать были награждены Серебряной звездой, один — Крестом ВМС, двое — Крестом ВВС, и, наконец, двое получили высшую воинскую награду страны — Медаль Почёта. Бой, который иногда называют «боем на хребте Робертса» (в честь бойца подразделения «морских котиков», случайно выпавшего из вертолёта), на самом деле был сосредоточен вокруг Джона Чепмена — человека, оставленного умирать, но ставшего ключевой фигурой, вокруг которой развернулось противостояние обеих сторон.
В свой последний час Джон оказался самым смертоносным бойцом на вершине горы — единственным боевым диспетчером — но не благодаря авиационной поддержке, а благодаря своему боевому духу, воплощающему лучшие традиции американского воина: одинокого бойца, одного из лучших сынов своей нации, сражавшегося, как всегда сражаются боевые диспетчеры — даже действуя в составе группы, но осознавая, что в его руках судьбы других. Спасая жизни пяти своих товарищей из группы «морских котиков», ценой двух смертельных ранений, он более часа сдерживал натиск двух десятков противников. В последние минуты жизни, испытывая невыносимую боль, с телом, изрешечённым шестнадцатью пулевыми и осколочными ранениями, раненый в рукопашной схватке, он выбрал самопожертвование вместо самосохранения — и своим последним дыханием обеспечил спасение восемнадцати бойцов, которых даже никогда не знал.

ПРИМЕЧАНИЕ:
[1] Впервые в истории Военно-воздушных сил США — всех Военно-воздушных сил — самая титулованная организация страны не является лётным подразделением. В 24-м крыле специальных операций нет ни единого летчика (прим. автора).