|
Хотел обратить внимание читателей: в 17-й главе, опубликованной выше, я добавил два очень важных примечания автора, которые пропустил изначально. Советую перечитать главу, чтобы понять, о чем там речь.
Ну и выкладываю перевод 19-й главы, уже со всеми комментариями.
*****
Глава 19
4 марта
04:55
Когда разведгруппа «Мако-30» приближалась к вершине без предварительного огневого налета, которую они так надеялись получить до высадки, в Слэбе кипела ярость.
— Сукины дети, — выругался он, имея в виду ганшип, и приказал летчику: — Сделай круг, хочу осмотреться, может, хоть тогда начнут стрелять.
— Не получится, — ответил тот. Топлива не хватало даже на второй заход, перед самой высадкой он объявил аварийную ситуацию по топливу.
Теперь перед Слэбом встал сложный выбор: уйти вместе с вертолётом, бросив товарища, но, возможно, спасая оставшихся бойцов и экипаж; или снова садится на ту же посадочную площадку без огневой поддержки, открыто возвестив противнику о своём прибытии. На самом деле выбора не было.
В кабине «Мрачного-32» также нарастало напряжение. Летчик, майор Тёрнер, не мог открыть огонь, как бы ни умоляли бойцы на земле. В его задачу входило не только оказание огневой поддержки, но и предотвращение «дружественного огня». Для экипажей AC-130 это была знакомая дилемма. Люди на земле видели только свой узкий участок боя и не осознавали, как легко можно было ошибиться в позициях войск и целях.
Офицер огневого управления из состава экипажа заметил:
— Два типа всю ночь ходят вокруг той скалы. Уверен — это враги. Почему бы не избавиться от них?
Но для выстрела требовалось согласие всего экипажа. Один из офицеров на борту возразил — и последняя возможность подавить противника перед высадкой исчезла. А вместе с ней — и вся надежда группы «Мако-30» высадится на землю, не получив ответный огонь.
По мере приближения к площадке Фриел в последний раз обернулся к Слэбу:
— Будет не легко.
В 04:57 вертолет MH-47 начал заходить на посадку ровно в том же месте, где со своей судьбой встретилась «Бритва-03». Сдвоенные турбовинтовые двигатели ревели, выбрасывая снопы тепла и взрывая тишину морозного воздуха. В ночной темноте в диком вихре закружился снег, ослепляя всё живое в радиусе пятнадцати метров. Враги, занявшие позиции чуть дальше, прекрасно видели, как на вершину опускается очередной гигант. И хотя шум мешал переговариваться, слов уже и не требовалось — они были вооружены и полностью готовы, этого было достаточно.
Для бойцов в хвосте вертолёта последние секунды перед высадкой растянулись в вечность. Машина медленно опускалась, делая их полностью открытыми для ответного огня, — самое беззащитное и ненавистное состояние для людей. Когда экипаж выключил свет, их накрыла абсолютная темнота. Только приборы ночного видения давали хоть какую-то картину, но из-за снега и ограниченного обзора за рампой не было видно ничего. Чепмен придвинулся к Слэбу, как будто они собирались прыгать в тандеме. По венам бурлил адреналин, и диспетчер был готов, как и все остальные, выскочить из этой тонкокожей ловушки смерти. И вот, наконец, он почувствовал толчок — колёса коснулись земли.
Слэб и Чепмен спрыгнули с рампы первыми. Слэб сделал два шага и увяз в сугробе по колено, забив снегом прицел и временно ослепнув. Прыгнувший вторым Чепмен, не теряя ни секунды, обошёл его слева, выискивая укрытие или возвышенность, чтобы начать координировать удары «Мрачного-32». Остальные четверо «морских котиков» рассредоточились по «боевым двойкам» вокруг своего командира, пока тот уже освободился из снежного плена.
На покрытом снегом склоне Чепмен на секунду остановился, чтобы сориентироваться в незнакомой местности. Вражеский огонь бил по вертолёту, который уже начал взлетать, оставляя за собой клубы дыма и оттягивая на себя часть вражеского огня. Через мгновение он исчез в темноте — и гора на миг погрузилась в тишину.
Чеченцы и бойцы «Аль-Каиды» замолкли, прислушиваясь в кромешной темноте, пытаясь понять, что произошло. Американцы ещё не сделали ни одного выстрела. Из-за снежной бури, шума винтов и темноты противник не мог определить ни число, ни расположение высадившихся. У них не было приборов ночного видения, и в данный момент они были практически слепы… но так будет ещё всего минут сорок пять.
Тишина быстро сменилась ураганом огня. Со всех сторон разведгруппу накрыл плотный обстрел. Джон принял молниеносное решение: он бросился вверх по склону — прямо в направлении огня, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, оправился ли Слэб или что делают остальные. Опустившись на одно колено, он открыл огонь в сторону ближайших дульных вспышек выстрелов — это была вражеская огневая позиция у первого бункера, бункера №1.
Позади, всего в двадцати футах, «морские котики» сгруппировались, чтобы сориентироваться и разойтись по заранее согласованным «боевым двойкам». Слэб, увидев, как Чаппи уходит выше по склону, рванул за ним.
Чепмен мгновенно увидел, что враг имеет преимущество, занимая укрепленные позиции выше по высоте. Никакой удобной позиции, откуда можно было бы относительно безопасно наводить авиаудары, не было; это придётся отложить. Если не предпринять что-то прямо сейчас, авиацию звать будет некому, потому что никого не останется.
Сердце гулко билось в груди — воздух на высоте более 10 000 футов рвал лёгкие. Даже Гардез, откуда они вылетали, находился на высоте 7500 футов, и здесь, на вершине, разреженность воздуха ощущалась почти так же, как вражеский огонь. Он сделал ещё одну короткую остановку, вдохнул, и продолжил путь вперёд, прокладывая тропу по целине, где снег доходил до колен.
Пробираясь вперёд по снежному покрову, Чепмен держал винтовку М-4 у плеча, направив ствол вдоль склона. Остановившись на секунду, чтобы вдохнуть воздуха, он прицелился с помощью лазерного целеуказателя и ПНВ, и сделал пару выстрелов по бункеру №1, после чего, с горящими легкими, побежал снова, уходя вправо. В ночной оптике бункер прыгал вверх-вниз, а всё вокруг оставалось чёрным, создавая иллюзию, будто всё вокруг — это мерцающая галлюцинация.
Идущий позади Слэб пытался его догнать. Он видел, как Чепмен снова остановился, опустился на одно колено и выпустил ещё очередь из трёх-пяти патронов. Но прежде чем «морской котик» успел к нему подойти, Джон снова был на ногах и рванул вперёд, разрывая снег ногами и увеличивая интервал между ними. Казалось, что этот боевой диспетчер одержим. Он даже не оглядывался, просто двигался и стрелял, словно машина, в самую гущу вражеского огня. Слэб остановился, и начал осматривать местность, прикидывая рельеф и положение остальных военнослужащих группы.
Двое «морских котиков» (которые потом составят верхнюю огневую подгруппу) выдвинулись влево и вверх всего на несколько футов от первоначального места высадки и открыли огонь в сторону невидимого врага. Остальные двое спецназовцев группы «Мако-30», нижняя огневая подгруппа, заняли позиции рядом с местом высадки, и выискивали цели.
Огонь шёл сразу с трёх направлений — востока, запада и севера. Самый плотный — с вершины холма на севере, прямо перед Чепменом. Слэб обернулся, взглянул вверх на Джона, который находился уже в двадцати футах впереди, и в изумлении наблюдал, как тот снова идет в атаку, отвлекая на себя огонь противника.
Диспетчер ни на мгновение не отвлекался и не огладывался, чтобы проверить, идёт ли за ним Слэб. Рядом с ним и разведгруппой свистели, разрывая воздух, летящие пули из бункера №1, и он сам не мог поверить, что его ещё не зацепило. Между глотками воздуха, Чепмен смотрел в свой ПНВ. Яркие вспышки вражеских автоматов ослепляли — оптика усиливала каждый луч света. Он не стал ждать, рванул вперёд — точнее сказать, начал продираться сквозь глубокий снег, проваливаясь с каждым шагом — прямо к бункеру.
Бункер №1 представлял из себя полукруглую позицию, расположенную под десятифутовым деревцем, похожим на бонсай. Позиция была хорошо укреплена: ее, доставшуюся им в наследство от моджахедов, сражавшихся с советскими войсками двадцать лет назад, чеченцы и боевики «Аль-Каиды» значительно улучшили. Внутри находились двое чеченцев, надёжно замаскированных сверху деревом и прикрытых выступающей слева скалой, прикрывающей их фланг. В двадцати пяти футах позади располагался бункер №2, ещё более серьёзная огневая точка, где находился палач Робертса, расчет пулемёта ПКМ и несколько гранатометчиков с РПГ с запасом боеприпасов.
Оба чеченца из первого бункера поливали американцев свинцом. Они слышали их, но не могли точно определить местоположение — темнота, дульные вспышки собственного оружия и отсутствие приборов ночного видения делали такую задачу крайне трудной. Но они чувствовали себя в выигрышной позиции: один вертолёт уже сбит, второй еле ушёл. Они уже познали вкус первой крови ради славы Аллаха — именно за этим пришли из Пакистана в суровые горы Афганистана. Разве не сам Аллах послал им американца, которого они убили и снаряжением которого уже разжились? Один из них натянул американские штаны Gore-Tex, другой — тёплую вязаную шапку. И Аллах обязательно пошлёт им новых жертв. Они стреляли со смесью восторга, экстаза и страха.
Это было последнее действие в жизни двух чумазых и плохо экипированных вражеских бойцов. Перед бруствером бункера, между ним и боковой скалой, словно из ниоткуда, возник Джон, с горящими от нехватки воздуха легкими. Воспользовавшись преимуществом своего ПНВ и лазерного целеуказателя, он за несколько секунд застрелил обоих. Ошарашенные появлением из темноты американца, бойцы даже не успели выстрелить в ответ, и ушли к своему Аллаху. Чепмен находился на Такургаре всего две минуты, и только что убил своих первых врагов за все тридцать шесть лет жизни.
Слэб всё ещё находился позади, но сокращал расстояние. Ниже по склону первая огневая подгруппа, которую Чепмен буквально спас от смертоносного огня, бросилась в атаку вверх по склону, игнорируя беспорядочную стрельбу с запада. Эти двое «котиков» жаждали боя. Они хотели найти Фифи — если он ещё жив — и убить каждого ублюдка на этой горе.
Теперь, заняв бункер №1, Джон осмотрелся, пытаясь найти подходящую позицию для вызова авиаударов. Из второго бункера и с правого фланга все еще велся огонь, вынуждая его отстреливаться в обе стороны, и он успел сменить как минимум один магазин, прежде чем к нему под деревом присоединился Слэб. Они обменялись короткими взглядами, и командир группы открыл огонь по бункеру №2, сделав несколько коротких очередей по три выстрела.
Чепмен опустился на колено у основания дерева. Находившийся слева от него Слэб продолжал вести бой, когда из второго бункера прилетела новая очередь, прошедшая всего в нескольких футах между двумя бойцами. Слэб отполз за скалу и крикнул:
— Что у тебя?
— Не уверен, — ответил диспетчер.
Командир группы вновь сосредоточился на бункере №2 и попытался подавить его с помощью пары 40-мм гранат из подствольника М203, установленного под его снайперской винтовкой Stoner SR-25 .308-го калибра. Но расстояние до бункера было слишком малым — всего около двадцати футов. Первая граната попросту не успела стать на боевой взвод, ударилась о бруствер и скатилась вниз по склону, взорвавшись без всякого эффекта. Вторая сработала, но стрельба с вражеской позиции не утихала.
Слэб перебрался левее, укрываясь у основания выступающей скалы. Граната, брошенная из бункера №2, взорвалась в снегу где-то посередине между ним и Чепменом, не причинив вреда. «Морской котик» не знал, что цель всей этой операции — то, ради чего они вообще оказались на этой горе — находится буквально в нескольких футах от него. Сосредоточенный только на собственном выживании, он не заметил тело Робертса, лежавшее рядом.
Тем временем чуть левее подошла первая огневая группа, укрылась за той же скалой, но тут же попала под обстрел из бункера №2 и стоящего за ним крупнокалиберного зенитного пулемёта ДШК. Двое «котиков» прижались к снегу, стараясь уменьшить силуэт под яростным шквальным огнём. Находящаяся ниже по склону вторая огневая группа попыталась обойти врага справа, но под плотным огнём была вынуждена отступить ещё на тридцать футов вниз.
Чепмен теперь сосредоточился на подавлении бункера №2. Он выступил вперёд, вновь подвергая себя смертельной опасности. Короткая дистанция огневого боя и ослепляющие вспышки ПКМ не позволяли игнорировать эту позицию. По счастью, Джону, тяжело дышавшему после подъёма в разреженном воздухе, вспотевшему и вымотанному, не было необходимости прицеливался через оптику — он просто наводил лазерный целеуказатель прямо на вспышки. Годы тренировок с лучшими бойцами мира из отряда «Дельта» и «морских котиков» 6-й команды позволили ему работать на автопилоте. Несмотря на бурю адреналина и стресс, он выдохнул и плавно нажал на спуск. Винтовка с глушителем тихо «кашлянула», но результата попаданий он так и не увидел.
С правого фланга на него выбежал боевик «Аль-Каиды», пытаясь зайти американцам в тыл. Он стрелял наугад, не целясь. Джон выстрелил почти в упор, остановив нападавшего и сбив того с ног, но не успев перевести ствол на следующую цель, Чепмен внезапно почувствовал, как что-то с силой ударило его в грудь и отбросило назад.
— Откуда это?! — крикнул он Слэбу сквозь грохот пулемётного огня, но ответа уже не услышал. Его тело повалилось набок, и всё погрузилось во тьму.
Слэб услышал крик, но не ответил. Он видел Чепмена всего в десяти футах от себя. В ПНВ его лицо подсвечивалось зелёным светом, а лазерный целеуказатель всё ещё горел, отражаясь на дереве и перемещаясь в такт дыханию. Ноги боевого диспетчера были поджаты, но он был жив.
Вся гора будто взорвалась — вокруг командира группы и двух его подгрупп стрельба шла со всех сторон. Слева к Слэбу подошла пара бойцов первой огневой группы. Один из них нёс единственное тяжёлое вооружение команды, пулемёт М60. Он проскользнул за своим напарником, укрываясь за скалой, чтобы собраться вместе с командиром группы. Слэб снова взглянул на Чаппи — лазер ещё горел, но больше не двигался. «Морской котик» решил, что Джон погиб, и теперь Слэб считал, что потерял уже двух бойцов.
— Забирайся на скалу и лупи по бункеру в упор! — приказал он пулемётчику.
Если они хотели выжить, то бункер №2 нужно было срочно уничтожить.
— Понял, — ответил боец, и, взобравшись на вершину скалы, открыл огонь с колена. Когда угол для стрельбы по бункеру оказался недостаточен, он поднялся в полный рост и стал поливать позицию непрерывным огнём. В это время Слэб присоединился ко второму бойцу из первой группы, готовясь начать зачистку с левого фланга и добить остатки сопротивления. Но в этот момент из бункера вылетела осколочная граната — в отчаянной попытке остановить огонь пулемётчика — и взорвалась прямо у его ног. Сразу же из укрытия выскочил ещё один фанатично настроенный боевик и открыл огонь из АК-47 в упор. Пули попали «морскому котику» по бедрам, и он свалился со скалы, крикнув:
— Меня задело! — и свалился прямо к ногам Слэба.
Оставшиеся двое спецназовцев быстро переглянулись и обменялись короткими фразами, в то время как раненый продолжал стрелять с левой стороны скалы. По крайней мере, враг не перешёл в атаку. Командир группы понятия не имел, сколько боевиков «Аль-Каиды» и чеченцев находилось на вершине, но если они организуют полноценную атаку, «котики» — теперь без Чепмена, единственного, кто ранее вёл огонь непосредственно по позициям врага — будут обречены. Два с половиной бойца за одинокой скалой, без поддержки сверху и без тяжёлого вооружения, не смогут остановить атаку.
— В грудь попало? — спросил Слэб.
— Нет, в ноги.
Это была хорошая новость.
— Двигаться можешь?
— Да.
Они находились на вершине уже восемь минут, потеряли вышедшими из строя двух человек, боеприпасы заканчивались, а контроля над местом высадки все еще не было. Слэб израсходовал весь запас 40-мм гранат и уже выбросил свой гранатомет М203 в снег, оставшись только со своей снайперской винтовкой. Назрело решение: отходить. Прямо сейчас.
Трое «морских котиков» не стали медлить, и начали отходить с вершины, быстро проходя мимо бункера №1. Первый боец из первой огневой группы тоже получил лёгкое ранение — выстрел по касательной задел его колено. В спешке никто не проверил состояние Чепмена. Слэб только знал, что в того попали.
*****
Пилот БЛА «Хищник» откинулся в кресле своей «кабины» внутри кондиционируемого трейлера, расположенного за полторы тысячи миль и в другом часовом поясе, молча наблюдая за отчаянной борьбой «морских котиков» и Чепмена за свою жизнь. Во время следующего прохода, пока «котики» отходили, безымянный пилот опустил дрон на тысячу футов ниже, чтобы получить более лучший обзор происходящего. Он не знал имён тех, кого наблюдал, но видел, как спецназовцы проходят мимо бункера. На экране его монитора, под похожим на бонсай деревом, чётко выделялось всё ещё тёплое тело Чепмена, а чуть дальше, на пути «котиков» лежало холодное тело Робертса.
Пилот наблюдал за спецназовцами, когда они собрались в укрытии бункера №1. В десяти футах от раненого Чепмена, находясь в мёртвой зоне, они продолжали вести огонь. Ниже по склону вторая огневая группа тоже держала оборону, однако путь от скалы до их текущей позиции не проходил мимо Чепмена. Скорее всего, что в темноте Слэб прошёл мимо тела Робертса, которое находилось между бункером №1 и скалой, но не выше бункера. Чепмен же, в своём последнем рывке перед ранением, находился выше бункера, где он и попал под огонь обходящей группы «Аль-Каиды». [1]
На тот момент, сочтя Чепмена погибшим, Слэб думал только об одном — как выжить. Группа по-прежнему оставалась разделённой, и если они не объединятся и не покинут вершину, то в положении Чепмена, — который, возможно, ценой своей жизни обеспечил им шанс выжить в начале боя — окажутся все. Следующие четыре минуты они провели, оценивая обстановку: проверяли боеприпасы, распределяли задачи, обсуждали дальнейшие действия — и всё это под продолжавшимся вражеским огнём из-под бункера.
Когда пришло время отходить, Слэб бросил дымовую гранату, чтобы прикрыть отход. В 05:10 они окончательно покинули вершину. Пулемётчик с М60, с простреленными ногами, пошёл первым, и все трое начали спуск — кто на четвереньках, кто скользя — к нижней огневой группе. Слэб отходил крайним и, обогнув бункер №1, вдруг столкнулся с ослом, стоящим в снегу. Он дважды выстрелил в животное, полагая, что это поможет замаскировать следы их отхода.
Все трое остановились на краю обрыва и стали ждать, пока к ним присоединится нижняя огневая группа. Та находилась по ту сторону открытой седловины, где склон переходил в хребет, заканчивающийся каменистым гребнем. На протяжении всего боя двое боевиков «Аль-Каиды» перемещались по хребту, то приближаясь к огневой группе, то снова отступая, словно разрываясь между желанием добить американцев и страхом перед последствиями.
Вторая огневая группа начала выдвигаться на соединение с остальными, преодолевая почти пятидесятиметровую седловину, и пока они перебегали, по ним из бункера №2 вёл огонь пулемёт ПКМ. Один из «морских котиков» вскрикнул от боли и упал — пуля попала в правую лодыжку, почти оторвав ступню от ноги. Оставшееся расстояние его наполовину перенес, наполовину протащил его напарник. Когда они добрались до остальных троих выживших, один из «котиков» пересчитал людей. Не досчитавшись одного человека, он спросил:
— Где Чаппи?
— Он мёртв, — ответил Слэб.
Слэб снова оценил состояние своей стремительно тающей группы. Двое убитых, трое раненых, двое из них — серьёзно. Спецназовец из второй огневой группы, получивший пулю, сильно истекал кровью и корчился от боли. Им нужно было срочно убираться с этой горы. Единственным выходом был спуск, но внизу их ждала почти вертикальная, покрытая снегом стена, прерываемая обрывами неизвестной высоты. Если им удастся спуститься на достаточное расстояние, то Слэб, возможно, сможет выйти на связь и вызвать «Мрачного-32», чтобы тот стёр с лица земли всю вершину.
Он не мог знать наверняка, но был почти уверен: Робертс должен был быть мёртв. Что касается Чаппи, то Слэб тоже счел его погибшим. И огневой налет по вершине уже никак не изменил бы этот факт. [2]
Находившиеся в бункере №2 чеченцы продолжали вести огонь. Несмотря на дым, спецназовцы теперь были ещё более уязвимы — их позиции просматривались в предрассветных сумерках. Для бойцов без приборов ночного видения любое движение на фоне утреннего света было хорошо заметно, а американское оружие легко идентифицировались — если не по ярким вспышкам и точным очередям, то по звуку выстрелов уж точно. Патроны калибра 7.62-мм и 5.56-мм, которыми пользовались «морские котики», имеют характерный звук, хорошо знакомый любому ветерану боевых действий. То же самое относится и к калибру 7,62-мм стран Восточного блока, характерному для АК-47 — звук, в котором невозможно ошибиться.
Знали ли чеченцы и узбеки, насколько серьёзный урон они нанесли американцам и насколько немногочисленны те были, останется неизвестным, но ясно было одно: у них не было ни малейшего намерения заканчивать бой.
На этом этапе боя для «морских котиков» всё превратилось в формальность. Они уже более пяти минут укрывались ниже того места, где остался Чепмен, и начали спуск с утёса спустя тринадцать минут после того, как покинули вертолёт. Первый, кто начал движение, сорвал снежную лавину, устремившуюся вниз по отвесному склону; остальные последовали за ним. Возможно, именно снег спас им жизни так же, как это сделал Чаппи. Из-за крутизны склона двое тяжело раненых «котиков» смогли просто скатываться вниз, не поднимаясь в полный рост. Даже видео с «Хищника» зафиксировало снежные лавины, скользящие впереди людей и набирающие скорость.
Когда американцы прекратили огонь по бункеру №2, трое оставшихся бойцов «Аль-Каиды», находившихся на каменном гребне над ними, воспряли духом. Не прошло и минуты с начала отхода американцев вниз по склону, как двое братьев-мусульман вновь двинулись вперёд. Не получая больше ответного огня, они вышли к краю и взглянули вниз на американцев, находящихся в нижней части гребня, где он заканчивался скалистым выступом и отвесным обрывом в пятьдесят футов. Скатывающиеся по склону американцы были видны ясно как днём — идеальная возможность для их уничтожения.
А под деревом, напоминавшим бонсай, расположенным над бункером №1 осталось безжизненно лежать тело Чепмена. Судя по всему, он был мёртв.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Эта версия разрешает несколько противоречивых теорий, выдвинутых в других отчетах и донесениях по итогам операции, а также в собственных заявлениях Слэба. Он по-прежнему уверен, что он проверял тело, однако собственные показания Слэба в различных интервью, исторических записях и заявлениях свидетелей не являются последовательными в этом вопросе, а некоторые версии прямо противоречат друг другу. Пятнадцать лет спустя, в ходе расследования ВВС по поводу вручения «Медали Почета», пятеро выживших «морских котиков» еще больше изменили свои показания, опровергнув свои первоначальные свидетельства, которые широко распространялись и использовались при награждении Чепмена Крестом ВВС, что сбило с толку командование Военно-воздушных сил. Позже Слэб утверждал, что перешел через ноги боевого диспетчера и удивился, почему тот не реагирует, если он жив. Но он никогда не останавливался, чтобы проверить пульс или иным образом осмотреть павшего человека, который на самом деле почти наверняка был Робертсом (прим. автора).
[2] Что касается первых действий Чепмена, опередившего всех «морских котиков» и столкнувшегося с превосходящими по силам противником неизвестной численности, Слэб в своем показании однозначно заявил: «Я знаю, что если бы Джон не вступил в бой с первой вражеской позицией, то враг наверняка убил бы нас всех прежде, чем мы успели бы укрыться», — потом добавил: «Джон погиб, спасая нас от вражеского огня, который обрушивался на нас с трех сторон», — и, наконец, закончил: «Я чувствую себя удостоенным особой чести тем, что знал его и называл своим другом. Джон заслуживает самой высокой награды, которую мы можем ему присвоить». Эти слова, выражающие благодарность за храбрость и смелость боевого диспетчера, в последующие годы оказались сложными для выполнения некоторыми из вышестоящих начальников Слэба в 6-й команде «морских котиков» (прим. автора).
|
