Часть 1

С момента его основания в 1961 году в Jægerkorps произошли многочисленные и значительные изменения. Старшина корпуса Фриц работает в подразделении с начала восьмидесятых и может сказать, что корпус находится в постоянном развитии, но его суть и ценности остаются прежними.

Впрочем, одно дело всегда было неизменным — говорит Фриц своим ясным и ровным голосом — вот уже 40 лет я встаю в 05:30, бегу и делаю FUT перед тем, как идти на работу. Это стало моей «болезнью», но я думаю, что это хорошая болезнь. Хорошее самочувствие, которое у вас есть до конца дня, стоит всех тренировок.

FUT — стандартный физический тест ВС Дании, для всех военнослужащих, чтобы проверить общее состояние здоровья. Включает в себя бег 1800-2200 метров за 12 мин (в зависимости от возраста), и 4 силовых упражнения — выпады, берпи, отжимания на скамье и подтягивания к брусу.

В 1983 году Фриц начинал рядовым разведчиком в одном из патрулей JGK, а к 2021 году стал главным старшиной корпуса. Он уходит на пенсию в конце этого года.

У меня была лучшая работа в мире — с улыбкой говорит Фриц о своем пребывании в Jægerkorpset.

Улыбка и утренние пробежки неизменны. Остальное медленно, но верно менялось для Фрица и Jægerkorpset. Оружие, миссии, обучение и снаряжение были обновлены, модернизированы и изменены. Картина угроз значительно изменилась с тех пор, как Фриц начал работать в Ольборге (база JGK).

На самом деле, нам нужно вернуться еще дальше, чтобы найти причину существования Jægerkorpset.

В 1961 году было решено, что в армии должно быть элитное подразделение, которое могло бы работать в других условиях, в отличии от обычных солдат, и которое могло действовать независимо в тылу врага. В 60-е годы холодная война между странами НАТО и Варшавским договором во главе с Советским Союзом была в самом разгаре. Поэтому JGK был создан как своего рода глубинная разведывательная сила, которую в случае, если холодная война между НАТО и Варшавским договором станет реальной, можно было бы перебросить на восток для получения разведданных о противнике.

Задача, более известная как специальная разведка.

Мы должны были проникнуть в тыл врага и добыть разведывательные данные о его местонахождение, передвижения, типе частей и техники. В то время основное внимание уделялось востоку — вспоминает Фриц свое начало в Jægerkorpset — мы отрабатывали проникновение в тыл врага, прокладку типовых маршрутов и следили за тем, чтобы остальные Вооруженные силы знали все о противнике. Таким образом, наши собственные силы могут быть лучше готовы к встрече с врагом.

Путь Фрица к тому, чтобы стать солдатом-егерем, был непростым. В 1977 году он закончил курс отбора и подготовки, но был вынужден вернуться на место службы в полку Лейб-гвардии. Только через три года ему предоставилась возможность выбора между офицерской подготовкой, JGK или карьерой профессионального футболиста. Он не пожалел о своем выборе ни разу за последние 40 лет.

Это одна большая семья, в которой вы состоите как в браке, и, оказавшись здесь, вы держитесь что есть сил за этот мир — говорит Фриц и показывает, как он держится за воображаемый край стола.

В конце 80-х годов, с падением Берлинской Стены в 1989 году и распадом Советского Союза мировая история изменилась, последовали иные задачи Егерского корпуса, и поэтому подготовка также должна была измениться.

Фокус довольно быстро сменился с востока на юг. Задачи сводились уже не только к специальной разведке в тылу врага. Задач становилось все больше и больше. Теперь речь шла еще и о «прямом действии» (direct action, боевые действия), и это требовало от нас дополнительной подготовки как от операторов спецназа.

В 90-х годах Jægerkorps получил свою первую официальную миссию, когда егеря были развернуты на Балканах. Помимо прочего, они должны были выполнять функции телохранителей, обеспечивать безопасность датских дипломатов и поддерживать другие датские подразделения. А в Косово, в 1999 году, JGK был развернут в качестве авангарда до того, как туда прибыл первый датский армейский батальон. В феврале 2002 года Jægerkorpset снова был одним из первых, когда Дания начала войну в Афганистане. Здесь задачи заключались, в том числе, в разведке сил противника на юге и востоке Афганистана, а затем егеря должны были быть готовы к нейтрализации отдельных лиц и групп в случае возникновения необходимости.

Какие сейчас задачи решает Jægerkorpset, когда они находятся на миссии, засекречено и окружено большой тайной. Но Фриц говорит, что вся базовая установка егеря и его задач остались в основном такими же как и в начале. Солдат и его патруль должны были, грубо говоря, уйти в тыл врага, собрать разведданные и вернуться домой.

Сейчас задачи значительно усложнились. У солдат появилось много вспомогательных функций, поэтому сегодня вокруг каждого отдельного егеря должно быть в лучшем случае около двух-трех солдат поддержки. Егерей часто поддерживают другие специалисты, которые могут быть как из JGK так и из других частей Вооруженных Сил.

Мы все зависим друг от друга — говорит Фриц — сплоченная команда имеет значение, и мы организуемся в соответствии с характером задачи. С тех пор, как я начал, мы удвоились в количестве и удвоились в размерах здесь, в Ольборге. Если посмотреть на наши сегодняшние задачи, нас может быть еще вдвое больше.

Портфель задач сегодня состоит из всего: от классических разведывательных миссий до личной защиты и боевых действий до вспомогательной поддержки полиции Дании.

Сегодня задачи стали намного сложнее, и мы должны постоянно исследовать пределы того, что должны уметь делать как егеря. По сути, наши базовые навыки остались неизменными — хорошая приспособляемость, меткая стрельба, бег и сбор разведданных, только вот сейчас сверху добавляются новые слои и задачи. Иногда даже проблема заключается в том, чтобы убрать при добавлении новых слоев.

К счастью, меняются не только задачи. Оборудование тоже меняется и стало чем-то совсем другим, чем было, когда Фриц впервые зашел за забор в Ольборге.

Идет бурное развитие. Это абсолютно безумие.

От экипировки и формы Фрица, которую он использовал в начале 80-х, ничего не осталось. Все заменено, обновлено и модернизировано. Фриц вспоминает, как они первыми в ВС в конце 80-х получили приборы ночного видения, чтобы видеть и воевать ночью. В то время это была совершенно уникальная и чистая научная фантастика для всех, кроме сил специальных операций. А сегодня вы можете купить бинокль ночного видения в Интернете и в большинстве охотничьих магазинов.

Мы часто тестировали технику и вооружение, прежде чем они были переданы остальным Вооруженным силам. И хотя с бюрократией здесь бывает сложно работать, я бы сказал, что мы неплохо с ней справляемся.

Изменение JGK связано не только с новыми задачами и новыми технологиями — менталитет корпуса с течением времени тоже изменился.

Когда я начинал, у нас был немного прямолинейный и бравурный подход к работе. Сегодня же для нас нормально говорить внутри группы о том что волнует — и о хорошем, и о плохом.
Фриц подчеркивает, что всем операторам приходится посещать психологов, когда они возвращаются домой с миссий. В корпусе также изменился подход к набору и обучению егерей. В прошлом допуск новичков во многом основывался на простом выборе из многих кандидатов, а сегодня речь идет о «обучаемости» — инструктора смотрят, поддается ли человек обучению и в своем кругу обдумывают сможет ли человек развиваться под давлением.

Как и в остальных вооруженных силах для Корпуса сложно набрать достаточно кандидатов, и не в последнюю очередь — «правильных» претендентов.

- Когда я был молод, вариантов было не так много. А сегодня есть бесчисленное множество возможностей, и молодые люди могут просто «спрыгнуть» и перейти к чему-то другому, если захотят. В обществе сейчас царит культура нулевой ошибки, которая заставляет людей бояться неудачи. Боюсь, что из-за этого многие не осмеливаются рискнуть и подать заявление в Jægerkorpset. Мой хороший совет всем потенциальным новичкам: делайте решительный шаг. Здесь все дело в самообучении. Речь идет о познании себя и принятии мнения других, совместной работе в командах и следовании общему плану. Вместе мы сильнее — и егеря-бойцы, и специалисты, и техники, и все наши помощники. Говорю со всем своим опытом, полученным за 40 лет работы егерем — став частью корпуса, ты учишься познавать себя от хорошего до плохого. Вы учитесь работать самостоятельно, и в команде, в экстремальных и стрессовых условиях. Это все навыки и способности, которые можно использовать повсюду и всю оставшуюся жизнь.

Юбилейные поздравления от Kommando Spezialkräfte Schweizer Armee. 10-й разведывательный отряд вооруженных сил (ARD 10) Швейцарии имеет долгосрочные партнерские отношения с Jagerkorpset. Для нас это честь. Взаимный обмен техническими навыками, специализированной подготовкой, тактическим опытом постоянно вносит существенный вклад в дальнейшее развитие швейцарских сил специального назначения. Фриц - большое спасибо за все, что вы для нас сделали, и мы желаем вам всего наилучшего в ближайшие годы. Удачи!

Часть 2

Jægerkorps является авангардом в неопределенном будущем, где поле боя радикально изменится. Это требует совершенно новых типов операторов и оборудования, немного похожего на то, что мы в основном видим в «Звездных войнах» и других научно-фантастических фильмах.

Об этом заявил капитан Кристоффер Круузе, глава отдела Департамента возможностей и развития (KUA) Командования обороны, состоящий в SOKOM (КСО Дании).

Среди прочего, он и его коллеги предполагают, как выглядит будущее Jægerkorpset в ближайшие 10-15 лет. Изменение климата и глобальный рост населения означают, что будущие конфликты и операции, вероятно, будут происходить в городах и мегаполисах. Это предъявляет новые требования как к отдельным операторам, так и к технологиям, которыми Jægerkorpset будет оснащен в будущем.

Среди прочего, важно следить за развитием дронов. Предполагается, что они будут использоваться, например, для пополнения запасов патруля в городских условиях. Дроны также могут защищать от атак враждебных дронов — например, организуясь в небольшие рои дронов — как на национальном, так и на международном уровне.

В дополнение к беспилотникам, Кристоффер Крузе и его люди изучают, как Jägerkorpset должен действовать, когда они идут на боевые действия. Разработки в области очень маленьких и очень легких транспортных средств, таких как реактивные ранцы и спидеры, буквально на подходе.

Уже есть низколетящие беспилотные суда, которые могут перевозить одного-двух человек на высокой скорости. По словам Кристоффера Круузе, этот вид транспорта вполне может стать транспортным средством будущего для сил специальных операций.

Это позволит нам передвигаться быстро и свободно — независимо от пробок, дорог, толпы и непроходимой местности. Это технологии, за которыми мы очень внимательно следим.

KUA также рассматривает возможность увеличения боевой мощи отдельного оператора. Уже есть много примеров экзоскелетов, известный термин для описания механического «скелета», который находится снаружи живого организма и укрепляет его возможности.

Мы будем очень внимательно следить за переплетением технологий, улучшающих работу операторов, и созданием роботов в течение следующих нескольких лет. Эти технологии могут радикально изменить баланс сил на поле боя.

Но все начинается с качества подготовки егеря. Поэтому одной из будущих задач Jægerkorps является подготовка квалифицированных оперативников.

От рождения Jægerkorps до падения Стены мы в первую очередь нацеливали оператора на противодействие угрозе с востока — Советскому Союзу и Варшавскому договору и, таким образом, имели очень ограниченный оперативный портфель задач. Между тем, за последние 20 лет наш портфель только и делал, что быстро рос и развивался
Это развитие задач уже не может осуществляться одним и тем же типом егеря. Следовательно, необходимо переосмыслить понятие оператора спецназа в сторону более высокой степени специализации и разнообразия.

Мы ожидаем, что развитие егеря из JGK в течение пяти-пятнадцати лет уйдет от концепции первоначально универсального и эффективного солдата к, возможно, пяти-восьми различным специализированным типам сотрудников. При этом каждая специальность будет со своими потребностями в наборе персонала, циклом обучения и операционными навыками.
Через 10-20 лет Корпус по прежнему должен будет уметь решать все известные и пока неизвестные задачи. Кристоффер Крузе не может подробно рассказать о том, как KUA и егеря должны готовиться к будущему. Их девиз «будь лучше, чем кажешься» (хорошо живет тот, кто скрывает это) менять не следует. Наоборот, секретность скорее, усилится. Чувствительность задач и операций Jægerkorpse диктует естественную умеренность в публичной открытости по отношению к потребностям развития и возможностям применения».



Электрический мотоцикл. Используя электродвигатель вместо двигателя внутреннего сгорания, можно значительно снизить шум мотоцикла. Он разработан на базе электрического мотоцикла для гражданского рынка. В военной версии производитель предлагает каркас для мотокросса, с усиленной подвеской и тормозами. Цель состоит в том, чтобы два солдата со снаряжением могли транспортировать себя одновременно. Эта модель в настоящее время проходит испытания в Jægerkorpset.



Новый робот эстонской компании Milrem Robotics может облегчить патрулирование. Themis UGV (беспилотный наземный транспорт) может помочь транспортировать до 750 кг по холмистой местности. Им можно управлять вручную, но он также может работать автономно. Themis можно быстро переоборудовать в дополнительную оружейную платформу или оборудовать полевыми носилками для эвакуации раненых. Он может развивать скорость до 20 км/ч и питается от дизельного двигателя и электрического генератора.



Американская компания True Velocity специализируется на выпуске боеприпасов из композитных материалов. Их вес - в зависимости от калибра - до 50 процентов легче латунных боеприпасов. Теплопроводность от оружия к боеприпасам также намного меньше, что позволяет бережнее относится к патроннику и стволу, и продлевает срок службы оружия. Литье из композита также позволяет повысить кучность оружия.



Sophie Ultima, бинокль французский фирмы Thales может обнаруживать танк на расстоянии до 13 километров и в то же время передавать информацию о нем через Bluetooth и Wi-Fi на другие устройства. Он весит всего 2,5 кг и ночью видит так же хорошо, как и днем.

Юбилейные поздравления от британского 22 полка SAS. Егеря являются ценными солдатами для союзных подразделений. Их работа и поведение во всем являются образцовыми; они просто делают честь всему корпусу егерей и Дании!

Часть 3

Некоторые люди работают, чтобы жить. Мы точно живем, чтобы работать — Антон, 34 года, егерь семь лет .

Работа егеря— это не работа с 9 до 16. Егеря чувствуют особую ответственность за собственную подготовку, своих коллег, семью дома и, что не менее важно, за сам Jægerkorpsets. Антон служит в корпусе с 2014 года. Его целью подачи заявки было стать частью элиты и таким образом встать плечом к плечу с теми, кто так же серьезно относится к своим обязанностям, как и он.

Я подал заявление в JGK именно потому, что хотел взять на себя большую ответственность. Мы самая крутая часть Вооружённых Сил, и именно здесь мы разрабатывает многие вещи, которые впоследствии используют остальные Вооруженные Силы. Я думаю, что мы обязаны помочь армии стать лучше.
Ответственность бывает разных форм и размеров. Ежедневно для Антона важно быть в хорошей физической форме, оставаться на высоком профессиональном уровне и не отставать от образования и обучения в рамках патруля, частью которого он является. Именно потому, что солдаты Jægerkorps являются теми, кто используется для решения рискованных задач, ответственность в повседневной жизни и во время обучения не может быть отделена от ответственности во время боевого задания. Все взаимосвязано: если они не тренируются реалистично, они не готовы к той реальности, с которой сталкиваются. Поэтому ответственность в повседневной жизни так же важна, как и выполнение обязанностей, возложенных на вас в миссии.

Но разве преданность Jægerkorpset важнее семьи?

Я не думаю, что можно сказать, что обязательства перед Jægerkorpset важнее. Нужно уметь хорошо держать два миры друг против друга и перемещаться по ним. Нет, обязательств не больше, но они близки друг другу, и чтобы быть частью этого, нужно иметь понимающую жену и семью.

Мы хотим делать все правильно с первого раза. Потому что с задачами, которые нам даются, нет уверенности, что будет попытка номера два - Клаас, 29 лет, егерь три года.

Клаас просматривает свою сумку и снаряжение раз, два, три — и снова. Должна быть под контролем мельчайшая деталь, вдруг что-то пойдет не так и это будет по его вине? Клаас хорошо помнит свои первые дни на курсе патруля (первая ступень отбора). Здесь он и другие участники получили несколько комментариев по поводу того, как подтягиваться и делать это правильно. Теперь для оператора вполне естественно быть более подготовленным, чем обычно. Слово «перфекционизм» тут как тут, но Клааса это слово не волнует.

На самом деле, я бы скорее сказал, что мы просто порядочные по отношению к своему делу. Я считаю перфекционизм отрицательно заряженным словом. Если вы перфекционист, вы не можете смириться с тем, что терпите неудачу. А мы же мы просто настойчивы — продолжаем идти до тех пор, пока не делаем все достаточно хорошо.
Что же нужно, чтобы сделать что-то «достаточно хорошо»? Чертовски много тренировок, объясняет Клаас, а затем особое мышление и продуманный план. Речь идет не о том, чтобы никогда не делать ошибок, а о том, чтобы ваша подготовка была организована так, чтобы реалистичное обучение позволяло извлекать опыт из ошибок, совершенных в безопасной тренировочной среде.

Если нам нужно что-то практиковать, мы должны иметь возможность учиться на этом. Нет смысла делать что-то только ради того, чтобы это сделать. Это пустая трата нашего времени и ресурсов. Наша мантра — знай свои слабости.

По словам Клааса, понимание того, в чем вы менее всего хороши, требует огромного самосознания. Это может быть трудным, но необходимым искусством, которым нужно овладеть, когда вам нужно постоянно развивать свои собственные навыки. Егеря должны следить за тем, в чем им в настоящее время не хватает подготовки, а затем организовывать это обучение - возможно, при поддержке коллег, который лучше разбирается в этой области.

Если есть что-то, в чем вы не очень хороши, важно что-то с этим сделать.

Время от времени приходится делать трудный выбор — Сорен, 36 лет, егерь с 13-летним стажем.

Сорен — командир патруля Jægerkorpset. Для него всегда был только Корпус или ничего. Среди всего прочего, именно работа с преданными своему делу людьми привлекла его в JGK. В свою очередь, внимание к разнообразию людей привело его к должности лидера патруля.

Отношения между егерями обычно очень демократичные. Разговор в патрульной комнате происходит на уровне глаза в глаза, и егеря могут бросать вызов друг другу и критиковать друг друга. Но это происходит в приятной разговорной манере, объясняет Сорен. Хорошие социальные отношения на самом деле только облегчают принятие на себя своих ролей по отношению к коллегам.

Поскольку мы настолько равны, разница между лидером внутри забора базы и лидером за пределами базы, возможно, незначительна. Мы действительно хорошо переключаемся между ролями в нашей дружбе при повседневной жизни и в полевых миссиях.
Вы должны выполнять различные функции, чтобы иметь возможность стать лидером патруля, и вы сами должны быть самостоятельным и инициативным, чтобы использовать свои компетенции где-то еще в организации. Это помогает поддерживать остроту работы Jægerkorpset, объясняет Сорен. Как командир патруля именно Сорен должен гарантировать, что его группа тренирована, компетентна и будет готова к поставленной задаче.

Время от времени приходится делать трудный выбор, когда индивидуальный подход сотрудников уходит на втором месте.

Нет никаких сомнений в том, что у нас есть безумно талантливые и мотивированные сотрудники. И есть люди, которые знают, чего хотят. Собрать такую команду может быть непросто. Но, в конце концов, это не колледж, где мы должны воплощать в жизнь свои личные мечты. Мы здесь, чтобы решить поставленную задачу. Она всегда на первом месте.

Часть 4

День в международном аэропорту имени Хамида Карзая (HKIA) в Кабуле.

Собралось 50 000 человек, и их становится все больше и больше. Тем не менее, атмосфера пока спокойная. Люди выстраиваются в очередь и ждут, когда их отправят на контрольно-пропускные пункты, чтобы проверить их личность, и в конечном итоге выпустить из страны. Здесь не очень хорошо пахнет, потому что туалетов мало. Канавы, как вспоминал датский егерь Мортен, были «несколько мягкие по краям».

По мере развития ситуации, HKIA описывают как «взорванный центр утилизации мусора».

Именно здесь датские эмиссары из Министерства иностранных дел (МИД), датской полиции и Jægerkorps собирают в кучу семьи переводчиков и других лиц, имеющих связи с Данией, которые должны быть доставлены сначала в Исламабад, а затем в Каструп.

Датчане ставят вместе три 20-футовых контейнера, один из которых с кондиционером, его ранее использовала британская пехота. Теперь это относительно неплохой временный терминал аэропорта общей площадью 100 м² для пассажиров, направляющихся в Данию.

В итоге, здесь сидит около 300 человек. Люди в возрасте от нуля до 80 лет, которые находились за пределами аэропорта в течение трех или четырех дней, ожидая входа. Без сна и или смены подгузников, они лежали на жаре на обрывках картонных коробок. Когда люди прибывают в датскую зону ожидания, сил у них уже не остается.

Мы даем им то, на чем можно сидеть и лежать. Пустые коробки для полевых пайков, вкладыши от пончо и так далее. Мы постоянно достаем из самолета множество противопожарных одеял каждый раз, когда он приземляется. Делается все возможное, чтобы они почувствовали себя немного лучше. Им пришлось нелегко, и мы единственные, кто может им помочь.
Всего датчане находятся в Кабуле 10 дней. Задача Jægerkorpset - помочь лицам, имеющим отношение к Дании, пройти через британские и американские контрольно-пропускные пункты. Также, они отвечают за общую безопасность.

Поначалу это казалось вполне выполнимой задачей.

Аэропорт был изначально совершенно пустой. Первая задача егерей, после посадки — встретиться с послом Дании и эвакуировать сотрудников посольства.

- Когда мы приземлимся, все было в порядке. Аэропорт только что закрылся, так что все выглядело нормально. Представьте себе аэропорт Каструпа — только совсем без света. Через полчаса у нас уже был контакт с послом.

Однако Мортен и другие егеря знали, что спокойная и упорядоченная обстановка хрупка и в любой момент может измениться. Егеря работают быстро и практически без сна.

Через день из Кабула вылетел первый рейс с сотрудниками посольства. В ближайшие дни задачи будут другими. Прежде всего потому, что англичане и американцы, чтобы избежать хаоса перед аэропортом, впустили первых из многих тысяч человек за стены HKIA. И тогда стратегия постоянно меняется в зависимости от того, какие из трех ворот открыты.

В первый день МИД пишет людям идти к Восточным воротам. Мы идем туда и стоим, принимаем людей. Американцы помогают. Но на следующий день давление настолько велико, что им приходится несколько раз закрывать ворота.
Толпа у стен становится все больше и больше.

Это немного похоже на рок-фестиваль в Роскилле. Но без вечеринки. Если вы возьмете первый день открытия, когда все регистрируются и ищут место для сна, и размажете его на понедельник, вторник, среду, четверг и пятницу, у вас будет понимание того как все выглядело. Повсюду валяются пустые бутылки из-под воды, остатки полевого пайка и другой мусор».
Датчане разрабатывают различные методы, чтобы помочь людям, начиная с тех, кто находится на улицах Кабула, и заканчивая тем, кто стоят у импровизированного терминала и проходят проверку личности МИД. Датские солдаты находятся в постоянном движении к очередям и ямам, чтобы забрать людей, с которыми МИД уже контактировал, и назначил место встречи. Часто егерям отправляют селфи и сообщения в WhatsApp с GPS-местоположением тех, кого нужно забрать. Задача состоит в том, чтобы увести многочисленные семьи переводчиков подальше от наиболее опасных скоплений людей, где велик риск быть застреленными или затоптанными насмерть.

Со временем мы узнаем, как направлять людей, чтобы обойти очередь или пройти через нее. У нас было налажено хорошее сотрудничество с англичанами. К примеру, мы просим людей из наших списков написать на руке большую цифру 11, идти к британцам и говорить им, что люди с цифрами 11 идут в датскую сторону. Мы все лучше и лучше находим нужных людей.



Задачи постоянно меняются.

Когда ворота закрыты, афганцы находят альтернативный вход в HKIA: переулок, ведущий к металлическому забору. Людей останавливают англичане, а датчане могут через забор смотреть в глаза афганцам и видеть их паспорта. Так называемая «яма», увековеченная в ряде СМИ как место, где отчаявшиеся афганцы отдают своих детей солдатам, также часто посещается датчанами. Среди прочего, здесь используется даннеброг.

У нас всегда есть флаг Дании, когда мы выходим наружу. Большую часть времени мы выходим, потому что у нас есть контакт с некоторыми, кто там находится. Поскольку у нас с собой датские флаги, нам вполне может повезти найти одну семью, а можем вернуться и с пятью. Или вообще ни с кем.
Вернувшись домой, Мортен и его коллеги много говорили о об этом задании. Несмотря на то, что эвакуация гражданских лиц не является тем, к чему усиленно готовятся в JGK, егеря были приятно удивлены тем, насколько хорошо было налажено сотрудничество с полицией и МИД.

Думаю, нас самих и тех, с кем мы работали, удивило, насколько хорошо мы помогали друг другу по всем направлениям. Была задача, которую нужно решить, а потому мы делали то, что у нас хорошо получается — находили порядок в хаосе. Мы хотели как можно быстрее вывести нужных людей, и нам это удалось.

Всего, с 16 по 25 августа 2021 года, датчанами было вывезено 1071 человек.

Статья опубликована в межведомственном журнале Министерства Обороны Дании, октябрь 2021 года.

Интересно, сколько дальность у этого электромотоцикла. Потому что отсутствие шума это плюс, но вот запас хода на час или меньше - это такое...

_________________

Говорят, в полигонных идеальных условиях может и до 200 км.
Сойдемся на том, что 100-ку он выдаст в рабочих условиях.
Не забывайте, что байк у данов, как правило, "приданное" к SUPACAT

Спасибо!

И потом семь часов на зарядке

_________________